***
— Ты выглядишь невыспавшимся. Плохо спал? — спрашивает Сокджин, все еще всматриваясь в фотографию с злосчастной фразой, оставленной неизвестным. Он стоял у своего стола, облокотившись задом о его поверхность. Как всегда, на нем идеально выглаженный костюм, но без пиджака. Сокджин говорит, что тот его полнит. Тэхен никогда не видел мужчину в чем-то другом, помимо этого. Лишь рубашки иногда менялись — белые, черные, даже розовые мелькали в арсенале. — Угу, — вяло отзывается Тэхен с дивана напротив стола. Вдаваться в подробности причин недосыпа как-то не хочется, да и зачем мужчине знать, с кем он гулял всю ночь? Потом, может — да, расскажет. Все-таки с Сокджином он делится многим, у них хорошие отношения, и даже очень, в принципе, для отношений психотерапевта и больного. Кабинет Сокджина представлял собой маленькую комнатку. Мебели минимум, всего-то обшарпанный стол, книжный шкаф и зеленый диван, на котором разложился невыспавшийся Ким. Повсюду или бумаги, или разбросанные по разным поверхностям книги. Пол старый, скрипит, окно тоже было не новое, ободранное, а яркий цвет штор давно выцвел. Совершенно противоположно всегда опрятному Джину. И не скажешь, что это его кабинет. Сколько Тэхен знает Сокджина, психотерапевт всегда выглядит уверенным и знающим свое дело. Он излучает некую мудрость и знание, свет этот теплый и приятный. На Тэхена каким-то образом действует аура мужчины. Словно Джин подпитывал парня своей уверенностью, которая не жила во втором. И это настолько отличается от прошлого опыта Кима, который произошел еще в самом детстве, когда только проявились панические атаки. Первый на опыте психотерапевт шатена был неприятный низкорослый мужчина, говорил тот холодно и слишком твердо, — будто линейные звуки ударов о глухую стену — взгляд колючий как иголки. Даже само помещение, где проводились сеансы, давило, подстраиваясь под своего хозяина. Повели и на второй сеанс, только вот после него мальчик расплакался, и больше мать не водила сына в это злополучное место. Остановились на лекарствах, которые Ким успел уже порядком сменить за все это время. — В любом случае, — мужчина откладывает фотографию и поправляет очки. Говорит — привычка, — По поводу ситуации. Тэхен напрягается, прежняя расслабленность покидает тело, он весь во внимании. Усиленно моргает, сгоняя сонливость, пока усаживается поудобнее. Выпрямляет спину и смотрит со всей серьезностью. После того, как Тэ рассказал мужчине о записке, тот какое-то время молча смотрел на нее, задавая в это время обыденные вопросы наподобие «ты завтракал сегодня?». За это время Тэхен успел почти заснуть, полностью развалившись на диване и уже полулежа на нем. — Прежде, чем я выскажу все, что думаю, уточню для тебя один момент — сильно не переживай и не накручивай себя, — в ответ тэхенов кивок как знак, что он готов слушать дальше. — Хорошо. Знаешь, это может быть чья-то шутка, как бы это не слишком позитивно звучало. Но как вариант исключать нельзя. Ты сразу подумал, что в записке говорится о твоей нетрадиционной ориентации, — неосознанно кивает. — Логично. Каждый думает в первую очередь о том, что его гложет. Но, Тэхен, здесь может говориться о чем-то совершенно другом. У тебя был с кем-нибудь конфликт? — Нет, — парень отвечает сразу, но только после произнесенных слов задумывается в действительности. Но даже после этого ответ не меняется. — Это не отменяет того факта, что речь может идти о другом. Хотелось бы Тэхену в это верить, но сомнения гложат его. Причем очень большие. — В двух случаях проблема все равно есть, — Сокджин вздыхает. — Тобой скорее всего хотят манипулировать. — И что мне делать? — у Тэхена голос становится тише, глаза еще больше, когда он смотрит на психотерапевта загнанным ягненком. — Не поддаваться манипуляции. И, пожалуй, ждать появления этого человека. Надеюсь, конечно, что он не объявится. Но ты должен быть осторожен. Не будь рассеян, прошу тебя. — А когда объявится? — говорит. — Если объявится? — подправляет себя. — Допустим, информация касается того, что ты гей. Сначала потребуй доказательства этого, есть люди, которые не имеют ничего на руках, но их жертвы охотно им верят. Если у него на тебя что-то есть — действовать по ситуации. — По ситуации? Это как? — Ну знаешь, ты можешь сменить университет, если он решит поделиться этой информации там. А может получиться обратиться в полицию, если у тебя будут доказательства посягательств на личную жизнь. Слушая все это, Тэхену все хуже и хуже. Подступает тошнота. — Или ты плюнешь на слухи и мнения других, и тебе станет все равно, знаю ли все, что ты гей. Про университет я ведь шучу, Тэхен. А вот про полицию, конечно, нет, — так просто говорит мужчина, а Тэхен только горько усмехается. — Тэхен, — Сокджин говорит мягко, снижая тон голоса на более тихий, почти шепот. Мужчина садится на карточки напротив парня и берет его руки в свои, крепко и уверенно сжимая. Смотрит. Насколько взгляд Тэхена отличается от его: у него глаза загнанные, с толикой сомнения, пышущая неуверенность сочится пышным букетом. — Мы ничего не знаем, это может быть просто чья-то тупая шутка. Ким поджимает губы, прикусывая в нерешительности, но все же спрашивает: — А если все то мое чутье, что кто-то за мной наблюдает… если это и есть оно? Он? Может, она? Сокджин вздыхает, убирает руки и встает, садясь уже за стол. — Тэхен, мы говорили с тобой об этом. Если бы за тобой действительно кто-то наблюдал, то он за все эти года сделал бы уже хоть что-нибудь, ты так не считаешь? Звучит на самом деле успокаивающе, и Тэхен даже немного расслабляется на диване. Невидимые цепи, сжимающие спину и не дающие расслабленно сидеть, ослабли. До этого плечи были напряжены, сейчас же подрасслабились, стоило только парню услышать слова доктора Кима. Даже если мужчина говорил это не в первый раз, каждый раз Тэхену становится спокойнее от одних и тех же слов. Все в порядке, никто за ним не следит. Как мантра. — Извиняюсь, но ты бы вряд ли здесь сидел, наблюдая кто за тобой. Другими словами — не где-то в канаве валяешься. Парень вяло кивает, прекрасно осознавая слова Сокджина. — Ты в безопасности, Тэхен. Ты здесь, рядом я, дальше, за дверью этого кабинета, еще люди. Мы говорили с тобой, что это последствия панических атак. Никто за тобой не следит, тебе это кажется. Панические атаки с Тэхеном с детства, еще с начальной школы. Сокджин говорит, что случай из детства с избиением так повлиял на него. Изначально мальчику прописали какие-то травы, успокоительные. Не помогло, приступы участились. Тэхен помнит первое свое удушье. И как же ему было на тот момент страшно — он уже собирался спать, как горло резко стянуло, и Ким начал задыхаться. Мать сильно перепугалась и вызвала скорую. В какой-то момент, после вынесения диагноза и принятия таблеток, он начал замыкаться в себе и вообще бояться всего. Засел дома, боясь выйти на улицу. Мать не дала замкнуться окончательно, она тихонечко выводила сына и старалась ради него. Даже в недешевый санаторий отправила, больше вкалывая на работе. Тэхен очень благодарен своей матери, он не представляет, что бы было с ним сейчас без этой женщины. Со временем стало легче, Тэхен носил с собой таблетки от приступов и жил более менее спокойно, только вот с поступлением в университет состояние ухудшилось, нервы натянулись как одна тонкая сплошная струна, готовая вот-вот порваться с громким треском. Тогда мать, которая на тот момент еще жила с сыном, предложила снова обратиться к психологии. Вот тогда Тэхен и познакомился с Сокджином. Сокджин стал тем, кому парень может рассказать чуть ли не все, и это как ноша с плеч. — Могу я посидеть здесь часа полтора? — спрашивает Тэхен, не собираясь продолжать тему. Спасибо Джину, ему стало легче. — Да, конечно. Окно перед занятиями? — догадывается Джин. — Ага. — Хах, ты мог бы просто не идти сегодня, раз уже пропустил, как я понимаю, — смеется мужчина. — Какой добросовестный мальчик. — Да, но лучше пойду, — он действительно мог бы пропустить день целиком, но последние пары были сложные. Пусть уж посещаемость будет хорошая по этому предмету, чтоб потом на экзамене было легче. — Ты можешь вздремнуть, а то жалко смотреть на тебя, — между тем говорит Сокджин, копаясь в своих бумагах. Вот это кипа, потеряться можно. Тэхен утвердительно мычит, соглашаясь. Вот сон ему точно не помешает. Парень осматривает диван, на котором он сидит. Ну что ж… выбирать не приходится. Хотя бы просто полежать с закрытыми глазами, чтобы глаза отдохнули. Подобнее расположившись на диване, Тэ закрывает глаза, ощущая тяжесть век. Он не улавливает тот момент, когда все-таки засыпает. Так же резко он и просыпается. На веках пелена остаточного сна, все еще не желавшая покидать. Такое чувство, что только недавно закрыл глаза и вообще не спал. Но дождь за окном говорит об обратном — прошло определенное время. Все еще тянет в сон и ощущается вселенская грусть от мысли о расставании с даже не очень удобным диваном. Доктора Кима в кабинете не было. Тэхен смотрит на время в телефоне и осознает, что пора бы уже отправиться в университет. Он попросил разбудить себя Сокджина в определенное время, но мужчина куда-то вышел. Шатен встает, параллельно беря свою куртку, что использовал в качестве одеяла. Взгляд падает на стол психотерапевта. Фотографии с надписью нет. Наверное, мужчина выбросил? — О, ты проснулся, — в дверях появляется Ким, одетый на выход. — Как раз собирался тебя будить. — Вы тоже уходите? — У меня сегодня выходной, по сути. Тэхен чувствует себя неловко от осознания, что Сокджин должен сегодня вообще-то отдыхать. — Ой, — закатывает глаза Джин, — не тушуйся, мне не в тягость было. — Спасибо.***
На улице мокро. Асфальт сырой, наполовину в лужах. Воздух влажный, но от этого только приятный. Дождь все еще шел. У Тэхена кроссовки промокают почти сразу же, стоит ему только выйти на улицу. — Ну и погодка, согласись? — Сокджин стоит рядом и расправляет большой массивный черный зонт, закрывая также и Тэхена. Бежевое пальто смотрелось очень даже тепло и уютно на мужчине, плюс ко всему короткий шарфик обрамлял его шею. От этого вида Тэ ежится от холода, потому что сам одет легко: тонкая черная куртка, да и все. — О дождях не предупреждали. Парень кивает, тихо говоря «да». — Может, тебя подвезти? Все-таки без зонта, и так легко одет, — на последнем пункте он даже недовольно цокает. — Нет, нет, правда. Спасибо, — Тэхен сует руки в карманы, в тепло. — Думаю, я пойду. До свидания, Сокджин! — и выходит из-под укрытия докторского зонта. — До встречи, Тэхен, — слышит он уже за своей спиной. Тэ старается прибавить скорости в шаге, чтобы быстрее добраться до университета. Доходит— точнее, добегает — Тэхен до университета наполовину промокшим. Не очень приятно. Поздоровавшись с охранником у входа в университет, парень уже краем глаза замечает своих друзей. Они уместились на диванчике около раздевалки. Как только им хватило места? Хосок что-то попивает (кофе, наверное). Намджун, сидящий около него, впритык, с энтузиазмом рассказывает ему о чем-то. А уже позади Нама примостилась Сунан, любопытно выглядывающая из-за широкого плеча Кима. Юнги с ними не было. Первее Тэ замечает Сунан. И не удивительно, девушка всегда отличалась от всех в компании внимательностью и проницательностью к мелочам и людям в том числе. Однажды Тэхен оставил свою камеру в аудитории, и кто же первым это заметил? Конечно, Сунан. Или, когда Хосок шел, и из его рук вывалилась папка, которую он нес преподавателю? Ну или еще когда они всей компанией гуляли на большом празднике — Тэхен уж и не помнит в честь чего он был — и в толпе затерялся Юнги. Так девушка не лыком шитая и сразу ухватила Мина за руку, стоило только толпе его отдалить на небольшое расстояние. — О боже, Тэ, с тебя как с Ниагарского водопада льет! — первое, что говорит Сунан, стоит Киму приблизиться. Ни здрасьте, ни привет. Видимо, намок парень не наполовину, как надеялся. А выглядит это на все «словно ходячий водопад». Мило. — Смотрю на твою куртку и плакать хочется, — а это уже Хосок со своей странной любовью к разным брендам курток, будь то косухи, кожанки, ветровки… И то, что было сейчас на Киме, подарено было никем иным как Чон Хосоком. — Где Юнги? — игнорирует комментарии по поводу своего внешнего вида шатен. Смотрит она Намджуна, тот, ловя взгляд, отвечает: — Ему плоховато стало. Подташнивает. Вот и ушел недавно с пар. — Оу. Единственное, что может сказать в ответ. — Но ничего, перед тем, как он ушел, я дала ему таблетку. Думаю, скоро подействует, — Сунан очень заботливая и предусмотрительная все-таки. В ее сумочке чего только не найти. — Ага, мы его проводили в добрый путь и засели ждать тебя здесь. Значит, ушел Юнги действительно недавно. Впритык до прихода Кима. — И как в итоге ты провел вчерашний день? Быстро прошло? — спрашивает Намджун. — Что? — Юнги сказал, что у тебя вчера голова болела. — Фе, какие вы все больные, — Хосок продолжает попивать кофе, вставляя комментарии. Выходит, Юнги не сказал про «родственника Сокджина». Решил, что не стоит об этом говорить другим, раз эта тема так задела Тэ. Каким бы Мин не хотел казаться иногда хладнокровным, но был он внимательным, как и Сунан. Если девушка открыто проявляла свою заботу, то забота Юнги раскрывалась в таких вот мелочах. — Да, вечером уже полегчало, я и погулял в итоге. А ведь даже Юнги, который все про него знает, не успел рассказать про вчерашнюю прогулку с Чонгуком. — С Чонгуком, — дополняет свои слова парень. Даже Хосок отрывается от распития своего напитка, а Сунан с Намом любопытно смотрят снизу вверх на Тэхена, который все еще стоит напротив. — А эт кто? — забавно спрашивает Хосок, открыв пошире глаза и раскрыв немного рот. Про камеру и пруд он рассказывал только Юнги. История эта не была секретной, но как-то выдалось, что не было случая, и мыслей в общем, поделиться историей знакомства с Чонгуком. — У нас один общий предмет, и он однажды мне камеру спас. — А, просто не часто услышишь от тебя, чтоб ты с кем-то гулял помимо нас, — говорит Намджун. И это правда, а все потому, что нет у Кима больше друзей. Есть еще Богом… но это другое. — Ну хоть кто-то вчера провел вечер в компании! — выдает приторно-возмущенно Хосок, взмахивая руками. И, кажется, он задел локтем Намджуна, который недовольно поморщился и поджал губы в тонкую линию. — Мы-то дома сидели и страдали скукой смертной. — Поправочка: ты один страдал. И не скукой, а бездельем. Я вот наконец доделал свой проект по истории, — Намджун был весь в учебе. Как никак, мозг всея их компании. — Погодите, а разве вы вчера не собирались у Сунан? Когда Тэ задал вопрос, Сунан еле заметно стушевалась и заправила локон волос за ухо. Неприметная реакция, но отчего-то Тэхен ее зацепил краем глаза. — У меня появились дела, — отвечает она и вновь расправляет плечи. — Ну конечно, небось на свидание ходила и скрываешь от нас, — смеется Хосок и легонько щипает девушку за плечо. — Хос, я же говорила, что родственники приехали, прекрати щипать! Видимо, не только у Тэ родственники объявились.***
На паре спокойно не сиделось. Было ли дело в строгом и нудном преподавателе, или в мокрой одежде, облепившей тело Тэхена — не различишь. Он то и дело ерзает на стуле, чувствуя все больше, какие все-таки мокрые у него трусы (ха). И это уж очень неприятно. Пока препод вещает тему занятия, Тэ думает только о том, как он сменит трусы дома. За окном опять льет дождь, словно ему все не хватало, и Тэ иногда утыкается взглядом в окно, задумчиво наблюдая за сие действием природы. Было свое очарование в такой погоде: когда пасмурно, хмуро, мокро и так серо. Было бы еще лучше, оставаясь при этом сухим, но что поделать, излишки судьбы. Еще в начале пары Тэхен написал Юнги, спросив о самочувствии. Друг ответил довольно быстро, написав, что «старина Чи в беде не оставил и подлечил». Чи — рыжий кот Юнги, которого так любят все в компании. Большой, пушистый и с хитрой мордочкой. И очень тактильный, стоит заметить. Когда ему надо. Также перед началом пары Сунан рассказала про какую-то вечеринку, подробности которой пока что неизвестны. Девушка тонко намекала, что намеревается туда пойти не одна, и многозначительно окинула парней взглядом, остановив его на Тэхене. «Да, да, вы тоже идете, молодой человек» говорил этот взгляд. Ким не уверен, что будет свободен, потому что Богом говорил о совместных планах на выходные, но как скажешь об этом подруге? Помимо этого Тэхен размышлял… а написать ли Чонгуку? Он то и дело заходит в их чат, где были только сообщения о возврате одежды после той ситуации на пруде… Они вроде как стали друзьями? А это значит, что он может спокойно и без стеснения написать Чонгуку. Они ведь точно стали друзьями?.. Не один Тэ так считает? Киму хочется уткнуться лицом в парту и застонать. Благо, он удерживает себя от этого действа, не желая странно выглядеть в глазах одногруппников. Тогда, ночью на улице, такие вещи не волновали. Все было легко, потому что — протяни руку и вот, Чонгук. Когда человек рядом, все легче, эмоции не настолько под замком. И меньше переживаний. Ведь человек близко, он рядом, его аура затягивает. Ей-богу, ведет себя как малолетняя девчонка, боящаяся написать мальчику. Ким с решительным видом берет телефон руки и открывает нужный чат, и он чуть не дергается, когда перед глазами всплывает сообщение. Чонгук: представляешь? забыл зонт, теперь весь мокрый. Тэхен невольно улыбается.***
Ким был частым гостем университетской, а то и городской, библиотеки. Причина — все просто. Любовь к книжным вариантам и пустой кошелек решают этот пунктик в жизни парня. Прошло несколько дней с прошлого ливня, когда Тэ насквозь промок, а на улице на удивление солнечно и сухо. В университетской библиотеке было по своему спокойно и умиротворенно. Тусклый свет, пробивающийся сквозь окна и освещающий читательский зал, и глубокие тени, склоняющиеся около книжных полок. Но как бы хорошо здесь сейчас не было, читать именно здесь Ким не намеревается. В комнатке клуба фотографов сейчас как раз пусто, никого нет. И выглядит помещение в такую погоду очень даже уютно. Большие окна позволяют пробиться свету и показывают обширным обзором то, что скрыто стенами университета. Тэхену нравится наблюдать, как течет поток людей в своей среде. Окна клуба выходят со стороны входа, обеспечивая тем самым обзор. Есть, конечно, еще один вариант. И это — почитать дома. Но разве он не сможет это сделать всегда? А так и разнообразие в обстановке, и прекрасная погода, на которую в темной квартире особо не взглянешь. Сумку он оставил в комнате и собирается провести за чтением часа полтора, не больше. После запланировано свидание с Богомом. Тэхен берет с полок Сьюзи Ходж «Главное в истории искусств», но не находит Йена Смита «Главное в истории фотографии», которого он читал буквально неделю назад. Он хотел пролистать ее на пару с чтением новой книги. — Я неделю назад брал Йена Смита «Главное в истории фотографии». Уже забрали? — обычно тот книжный шкаф, где лежала интересующая шатена литература была не особо популярна, поэтому у Тэхена не было проблем с ожиданием, пока кто-то вернет книгу, чтоб он тоже смог ее взять. Там и экземпляров очень мало, в особенности более новой литературы. Девушка, что сегодня была за библиотекаря, просит еще раз повторить имя автора и название книги. Она пробивает название и имя в базу данных и выдает: — А, да, как раз неделю назад ее взяли на месяц. Так что ждать тебе ее еще примерно меньше месяца. Неделю назад, значит. — А какого числа? — спрашивает Тэхен. Вопрос задается сам собой, без особой надобности. Девушка вопросительно изгибает бровь, словно спрашивая «тебе так это интересно?» — Мм, двенадцатого числа. Тэхен не может не сдержать удивления, потому что это то же число, когда он сдал книгу. Наверное, человек специально ждал, когда ее вернут. Кто-то еще читает книги по фотографии, как оказывается. Юнги вот шутил, что он один такой, кто опустошает тот шкафчик. А видимо-то нет. Тэ просит записать на него одну книгу, берет ее в руки и уходит, параллельно пролистывая страницы. В коридорах пусто, но несмотря на это душновато. В комнате клуба садится около окна, но выбирает именно тот угол, где главенствуют не лучи солнца, а тень. Прошло энное число времени, как Тэхен решает взглянуть, сколько уже времени. Богом не пишет, не звонит, а значит, еще не время. Но выйти с университета нужно пораньше, конечно. Может, стоит даже будильник поставить. Шатен двигает к себе стул, на который он положил сумку и прощупывает глубокий карман, куда и затолкал, собственно, телефон. Нет. Телефона там нет. Тэхен хмурится и ищет более скрупулезно, быстрее двигая рукой. Вздыхает и кладет сумку уже на колени, наклоняясь к сумке и ища уже не только руками, но и глазами. Все еще нет. Положил в другой карман? Странно, обычно он кладет вещи на одни и те же места и крайне редко изменяет своим привычкам. Если только он впопыхах не бросил в другое место, но нет же… Он пять минут обыскивает свою сумку, залезая рукой и чуть ли не головой во всевозможные карманы и дыры в сумке, но не находит. Неприятное чувство окутало уже с головой. Паника. Потерян телефон. Ким не любит терять вещи, как и все люди. Но потерять телефон, который стоит денег… Денег, которых у Тэхена не так много. Да когда он купит еще телефон? В груди ураган, в голове шторм мыслей. Надо бы спросить у друзей, может у кого завалялся старый ненужный телефон. Параллельно с этим Ким думает, где же он мог посеять пропажу. Идей никаких. Шатен помнит, что телефон был с ним до того, как он вошел в комнату клуба — и это стопроцентно. А дальше? Он нервно осматривает комнатку и решает поискать на полу. Выронил? Осматривает у входа, да и вообще весь пол. Так, на всякий случай. Результат один и тот же — ничего. Надо написать в группу университета о пропаже. Может кто найдет и вернет, будь у этого человека доброе сердце. Голова была забита пропажей так, что Тэ позабыл о свидании. Опомнившись, он берет сумку и выходит из клуба. Не закрывает, ключей у него нет, клубную комнату не закрывают до определенного времени, пока не придет хотя бы заместитель по клубу и не закроет ее. А могли ли украсть, пока Тэ отсутствовал? Сумку он закинул в угол, комнату клуба мало кто посещает. Кому-то это действительно было нужно? Вспоминаются слова зама: «В любом случае, у нас в клубе нет вора, в этом я уверена». Действительно ли? Ведь та же самая фотография Кима, она… черт, становится хуже при мысли, что это один и тот же человек. Парень идет по коридору по направлению к незнакомой девушке, единственной, кроме Тэхена, оказавшейся на этаже. — Можешь сказать, сколько времени? — Без десяти три, — не поднимая головы, продолжает читать что-то в телефоне. — Спасибо… Время еще есть, но в данной ситуации, не имея телефона на руках, лучше выйти сейчас. Да и что ему делать в таком нервном состоянии? Только больше переживать.***
На улице в меру солнечно. Не жарко, но тепло, легкий ветерок и нежно обволакивающее кожу солнце. Ты весь взъерошенный — боже, как мило — выбегаешь из университета. Такие милые кудряшки, так и хочется прикоснуться к ним. Ты взвинчен, я вижу. Не видишь меня, но я стою у колон, за углом. Рядом со мной стоят две-три компании курящих студентов, и я затесался среди них. Отвратительно несет перегаром. Сегодня ты оделся по-особенному. Для Богома, я знаю. Разбиваешь мне сердце. Но, знаешь, представляю наше первое свидания. Оно обязательно будет красочным, эффектным. Я обещаю, Тэхен. Я не Богом, я лучше. Лишь в одном отдаю ему должное: его занятость очень мне кстати. Когда ты скрываешься за поворотом и исчезаешь из моего поля зрения, я достаю телефон. Твой телефон. За вещами нужно следить, Тэ. Когда мы начнем встречаться, я тебя научу присматривать за ними. Тебе повезло, что у тебя есть я, и только я, впрочем, успел украсть. То время, что ты был в библиотеке плюс твои поиски, мне было достаточно, чтобы просмотреть твою галерею фотографий на телефоне. Как приду домой, перекину все себе на компьютер. Я понадеялся найти какую-нибудь провокационную папку, знаешь… Интим-фотки. Но не нашел, как и ожидал. Найдя такое, только удивился бы. Но в твоем телефоне очень много фотографии тебя. Дома, с друзьями. Обожаю твои домашние фотографии. Особенно ту, где ты в белой безмерной футболке и со взъерошенными волосами. Хочу поставить себе на телефон на заставку. Сейчас у меня стоит другая — где ты заснул однажды в поезде, когда ехал в поездку с классом в старшей школе. Не думай, что я слишком сопливо романтичный, просто ты красив. И я чертовски влюблен. Легким движением отталкиваюсь от стенки и иду по направлению к остановке. В спину упирается острый угол рюкзака. Подправляю его, чтобы края «Главное в истории фотографии» не упирались так сильно в спину. На ходу набираю сообщение на твоем телефоне:«прости, появились дела, сегодня не могу»
Прости, Тэхен, но свидание отменяется.