— Я? Мими, я не понимаю! Ты же даже не объясняешь мне! — он злился, и она не понимала, отчего.
— Ты и только ты!.. Думаешь только о себе! Высокомерный и пользующийся людьми, — слёзы требовали выхода. — Ты пользуешься мной, ты пользуешься всем. Тебе наплевать на чувства других! Ты вообще подумал, что я чувствую? Ты подумал, что сейчас случилось? Нет! Нет, Джин! — она помотала головой, пытаясь скрыть слезы, которые быстро спускались по щекам, и опустила голову, смотря на пол. Он увидел её слёзы в первый раз за всё время их знакомства.
Сколько боли можно ещё от него получать? Больно… Боль, которую он ей причиняет каждый день, дошла до конца. Стена смелости рухнула, она не могла этого остановить.
Теперь он и добился своего. Увидел её слабость и слёзы, к чему так стремился. Добился, но Мими было уже наплевать. Наплевать на него, на её состояние и вообще наплевать на всю ситуацию. Просто наплевать без каких-либо сомнений.
Ей не было сейчас важно, что он увидит её слёзы, она хотела просто бросить всё. Бросить всю эту историю и забыть. Оставить. Забыть о нём. Забыть обо всём, что связано с ним. Такое может быть?! Для неё их знакомство — самый плохой шаг в её пути.
Джин молчал, дыхание, которое он пытался привести в порядок, остановилось. Он смотрел в её глаза, которые были все в слезах, на щёки, которые становились красными, и на слёзы, которые текли по ним. На его лице не было никаких эмоций, по крайней мере, их не было видно, и он отпустил её, отстранившись и делая шаг назад, а затем повернулся и ушёл.
Девушка, скользя по стенке, упала, рыдая от самой себя. Как можно быть такой наивной? Как? Что с ней такое? Почему она не учится на своих же ошибках? Она сидела на холодном тротуаре, убивая себя внутри. Как? Как можно делать больно себе снова и снова? Как можно было так быстро поддаться ему? Как Мими было можно просто взять и одним разом вернуть ему доверие?
— Вставай, — вдруг услышав тихий голос Джина, Мими вздрогнула и подняла на него свой взгляд, заметив, что он вернулся с двумя лёгкими свитерами, смотря на неё.
Очень холодно. Холодно от него и от всего, что с ней произошло. Слёзы текли у Мими уже медленно по щекам, а она пыталась их как-то остановить и взять себя в руки. Дул сильный ветер, и Мими дрожала, даже не понимая, от чего именно. Она захотела сразу же убежать, просто уйти домой, укутаться в тёплое одеяло и уснуть, не размышляя о том, что произошло, просто забыть — вот что она хотела. Поэтому Мими привстала, чтобы взять у парня свитер, но внезапно Джин, который надел уже другой свитер, накрыл её плечи сам тем тёплым свитером и сразу же взял её на руки. Он держал Мими крепко, боясь, что она начнет вырываться, и куда-то направился.
— Джин, пожалуйста, отпусти, — она пыталась слезть. Мими била кулаками по его широким плечам, но он не слышал её и продолжал идти, смотря не на нее, а куда-то вперёд.
Он остановился рядом с большой чёрной машиной, посадил на сиденье, быстро сел сам, блокируя двери. Вздохнув и положив свои длинные пальцы на руль, он посмотрел на Мими секунду, — она не дёргалась — и машина двинулась с места.
Они ехали молча. Джин смотрел на дорогу, а Мими смотрела непонятно куда, летая в своих мыслях, пытаясь успокоить саму себя и перестать плакать.
Она никогда так не злилась, как сейчас. Никогда так никого не проклинала, как Джина. Она никогда не говорила так грубо с кем-то. Пейзаж, который был виден через окно, её не интересовал, её местоположение — тоже. Сейчас ей было настолько больно и плохо от всего, что она даже не сопротивлялась тому, чтобы сесть в машину… Тело просто отказалось слушаться и сопротивляться, все отказались. Плохо… Плохо от этого человека. Будто в её сердце ночь, и никак не возможно понять: что, где и как.
Через некоторое время — Мими даже не заметила, сколько времени прошло, — машина остановилась рядом с высоким зданием, что было единственным высоким строением в этом районе. Само здание было разваленным и покрытым наполовину чёрным цветом. Было видно, что пожар тут всё разрушил, что в результате него выгорела вся постройка. Мими оттого, что не было света, не заметила, что окна у этого здания разбиты и его окружало много разбитого стекла и хлама.
Джин сжал руль и откинулся на спинку сидения, опустив голову. Он тяжело вздохнул и повернул свою голову, посмотрев на девушку, которая сидела всё в такой же позе с тех пор, как и села в машину, и медленно вытирала оставшиеся слёзы. Если бы она только знала, что с его сердцем сейчас происходит…
Он не спеша вышел из машины, подошёл к двери, открывая её, и глубоко посмотрел в глаза девушки, которая вернула тот же самый взгляд. Он видел в них одну боль, а она не понимала, что он сейчас чувствует. Его карие глаза просто смотрели на неё.
Мими опустила свой взгляд, не желая смотреть больше в те глаза, которые только делают ей больно, и собиралась выйти из машины, но Джин снова вдруг быстро взял её на руки, закрыл машину и начал подходить к тому сгоревшему зданию. Мими снова как-то пыталась слезть с его рук, но он держал её сильно, не давая двинуться.
Когда они вошли внутрь, стало жутко темно, и Мими почувствовала, как Джин ближе прижимает её к себе. Тело дрожало, она не хотела снова чувствовать к нему тепло, не могла себе позволить. Но свет стал медленно проникать, и холодный ветер уже дул в их лица. Мими сощурила глаза, чтобы разглядеть то место, к которому они приближаются, и увидела, что они оказались у крыши.
Джин пытался восстановить дыхание после того, как поднимался восемь этажей на лестницах, дыша Мими в шею. Мими вся задрожала. Сразу после нескольких секунд он отпустил её, и она, стоя на ногах, тряхнула головой, пытаясь как-то включить неработающий мозг. И когда она стала такой слабой?
С крыши, на которой Мими стояла, был виден почти весь вид Пусана. Высокие небоскрёбы как будто блестели, фонарики на улице горели, и маленькие люди проходили каждый по своим делам.
Сердце у Мими замерло от такого красивого вида, даже в такой ситуации как сейчас. Она обожала смотреть на жизнь с высоты. Всегда наблюдать за мерцающими жёлтенькими огоньками и беспечно снующими людьми. Она могла сидеть часами, смотря вдаль. Так и бывало часто. Это её всегда успокаивало от всего. Она любила просто расслабиться и дать ветру её успокаивать.
На полу крыши лежали два маленьких коврика, которые выглядели довольно красивыми и удобными даже для сидения. Джин направился к одному из них и сел. Он сидел молча, а Мими стояла, любуясь минуту видом, что давало некое успокоение её бушующему сердцу. Джин повернулся к ней, замечая её мокрые глаза и дрожащие до сих пор сжатые руки. Сам себе он горько улыбнулся и, сжав свои руки до побеления кончиков пальцев, повернулся снова к ней, улыбнувшись.
— Садись. Тут вид лучше, — он указал ей на другой свободный коврик. Мими посмотрела на него, переводя взгляд на коврик. Стояла, не двигаясь, но всё же решилась и, закрыв глаза и вздохнув, снова открывая их, села медленно на коврик, обнимая свои ноги. Что ей оставалось делать ещё? — Тебе нравится? — внезапно спросил он её после минуты молчания, не поворачиваясь к ней. — Мне — очень.
Мими не отвечала. Сегодня она не хотела больше разговаривать. Сил у неё не осталось уже что-то говорить. И вообще сам язык сейчас не смог бы повернуться. Мозг и так не работал. Джин грустно улыбнулся, переводя свой взгляд на неё, и сказал шепотом:
— Не плачь больше… Ты красивая в любом виде, но не плачь больше… Пожалуйста.
Мими открыла широко глаза, не веря своим ушам. Джин встал. Мими провожала его взглядом и смотрела на него удивлёнными глазами. Она не верила этому. Такого не может быть… Рассматривая его, она вдруг заметила в его глазах печаль. Печаль? Джин… Ты проявил эмоции? Мими на мгновение растерялась.
— Мне пора, машина твоя. Бери её и езжай домой. Не засиживайся, завтра тебе и мне в университет, — он посмотрел на небо, улыбаясь, как хитрая кошка. — И… Ты целуешься хорошо, но, думаю, надо что-то исправить. Приходи, научу… — Джин посмеялся уже без той печали в глазах и посмотрел снова прямо в глаза Мими. Её глаза снова забегали от растерянности. Он медленно подошёл к ней и взял за руку. Мими вздрогнула. Усмехнувшись, он раскрыл её ладонь, которая была сильно сжата, и вложил в неё ключи от машины, на которой они приехали. — Знаю, у тебя нет прав, но я также знаю, что ты уже отлично водишь, — он снова ей улыбнулся, встал и пошел в сторону лестницы.
Она осталась одна на крыше, следя за его силуэтом, который быстро терялся из виду. Почему? Вопрос, которым уже несколько раз задавалась девушка. Почему она жертва Джина? Почему она влюбилась в Дьявола? Почему?! Почему она теряет голову, когда она с ним? Почему сердце бьётся сильнее, когда он рядом с ней? Почему он привез её сюда? Что она ему такого сделала? Почему она чувствует к нему что-то, когда он ведёт себя с ней так?
Почему он так пытается оттолкнуть её, унизить, сломать? Чем она заслужила такое отношение? Чем?
Захотелось всё бросить и уйти. Уйти от всего этого… Остаться на крыше в абсолютном одиночестве. Не уходить отсюда и просто обо всём забыть. Но, увы, это невозможно…
***
Ким Мими, девушка семнадцати лет, живёт в Корее, город Пусан. У неё ярко-зелёные глаза, волосы средней длины каштанового цвета, рост метр шестьдесят восемь. Стройная и удивительно красивая девушка.
Учится в одном из самых лучших и элитных университетов в Пусане, который чуть отличается от других. То, что его и отличает от других университетов и учебных заведений — возраст студентов: он может быть меньше восемнадцати. Хватало закончить девять классов в школе и можно было поступать в этот университет.
Множество учеников, не закончивших школу и покинувших её, учится там. Например, Мими. В это место она поступила в шестнадцать лет.
Так как университет элитный и считается лучшим во всей Азии, в нём обычно учатся самые богатые или очень умные студенты. Сюда не любому можно попасть. Решают или деньги, или мозг, поэтому те, у кого нет денег, чтобы только зачислиться, поступают годами, по нескольку раз сдавая вступительные экзамены.
Мими находится на втором году обучения. Учится на музыкального продюсера и репортёра. Это две профессии, которые её всегда увлекали, и она не обращала внимания на большие отличия между ними.
Родилась Мими в городе Тэгу. Но когда ей исполнилось два года, Мими с семьёй переехала в Перт, западная часть Австралии. Через год после переезда родители Мими скончались из-за аварии, после чего она переехала к соседям, к близким друзьям её родителей, живущим этажом ниже её дома. Мими жила у них до двенадцати лет, затем переехала в свой дом выше этажом.
Близких у Мими почти не было: единственный, кто у неё остался — её родной брат, Ким Алекс. Брат живёт и учится в Германии. Когда их родители скончались, Алексу было шесть лет, и его послали в Германию, так как близкие друзья соседей жили там. Они взялись за брата, а соседи за — Мими.
Алекс и Мими были очень сильно похожи и характером, и внешностью. Также и умом, эти двое были необычно умны, что и позволило им блистать во всём. То, что их чуть выделяло от корейцев, была смешанная внешность. Бабушка с маминой стороны была француженкой, которая прожила всю свою жизнь в Корее. Только когда дедушка Мими умер, бабушка под старость переехала в Австралию, а семья Мими — сразу за ней. Что и говорить, эти двое были похожи на бабушку, и особенно цветом глаз.
В школе в Австралии Мими была одной из лучших учениц. Сам директор школы, который очень любил Мими и считал её почти родной дочерью, хотел, чтобы она поступила в лучший университет. Зная о её жизни и её желаниях на будущее, после окончания двенадцатого класса в пятнадцать лет, так как Мими в первый класс поступила в четыре года, он дал ей на выбор полететь в университет в Корее в раннем возрасте. Он был уверен, что девушка поступит сразу с её умом, и её примут в таком возрасте, что это не помешает ни в чём, и она не потеряет просто так свои годы.
Мими сразу же, но чуть поразмыслив, дала положительный ответ. Она оказалась в шестнадцать лет в Пусане. Прошлый дом родителей в Корее остался в собственности у Мими, и вскоре, не выжидая долго, она поехала туда. Она переехала в Корею… вернулась к родному дому.
***
Б-р-р… Б-р-р…
Будильник не прекращал звенеть и мешать сну Мими. Мими с трудом встала с кровати и раздражённо выключила его. Её голова сильно болела, и она ужасно хотела спать. Час сна — это слишком мало.
Мими посмотрела на себя в зеркало, и вид её был не из лучших; она глянула на часы — шесть утра ровно, она опаздывает. Мими стукнула себя по голове, ругая, что проспала, и быстренько забежала в ванную. Она умылась и вышла на пробежку. Это время для беганья — единственное время, когда она может просто забыть обо всём, везде и всегда и просто поддаться музыке в наушниках и холодному ветру утра. На ежедневную тренировку кардио у неё не осталось времени, поэтому сразу же по приходу домой, она искупалась и привела своё уставшее лицо в порядок, замазывая синяки под глазами. Всё-таки, вернувшись домой, уснуть и не думать ей не удалось.
Мими открыла свой маленький шкафчик и выбрала то, что любит надевать почти всегда: просто, свободно и легко. Она надела чёрные джинсы c завышенной талией, белую рубашку и розовую толстовку, которая была на несколько размеров больше, покрывая полтела. Она быстро собрала волосы в небрежный пучок и поправила свою чёлку, надевая чёрные кеды.
Сегодня ей надо успеть сделать много дел и одно из них — это вернуть Джину машину, но будет ли он сегодня? Злорадная ухмылка появилась на её лице, пока она сжимала кулак в руке. Никто не может знать, что с этим дьяволом.
Отмахнувшись от мыслей, возвращаясь к реальности и зевая от усталости, Мими быстренько открыла холодильник, взяв с собой яблоко, и побежала к выходу. Маленькая однокомнатная квартира была перевёрнута, и Мими это совсем не нравилось. Она добавила себе ещё одну задачу на сегодня: генеральная уборка.
***
— Мими, привет! Классная толстовка. Эй, чего у тебя такое уставшее лицо? Ты же ушла в десять вечера с вечеринки?! — Бан Рён встретила Мими у входа. — А это что? — испугавшись, она взяла за правую руку подругу, которая поправляла свою чёлку. — Что за синяк на руке? — Мими вздрогнула, посмотрев на свою руку. Она сама не заметила его.
— Привет, Рён, спасибо, — она вытянула руку из пальчиков Рён, спрятав под длинным рукавом толстовки, и мило улыбнулась. Рассказывать о том, что было вчера, не нужно. — Не знаю, наверное, не выспалась. А ты когда вернулась?
— Поздно, где-то в два тридцать ночи, но было очень весело. А что стало с рукой?
— Я рада за тебя, — Мими взяла подругу за плечо той самой правой рукой и снова ей улыбнулась. — Ничего такого, ударилась дома об холодильник, когда хотела поесть, — она засмеялась.
— Не видно, что этот синяк от холодильника, но радует, что ты захотела поесть, — она подмигнула и захотела снова взять руку Мими, но Мими вовремя отвела её в сторону.
— Не переживай. Скоро пройдет. Лучше мне расскажи, как было вчера. Повеселилась?
— По полной. Жаль, что ты ушла так быстро, — Рён остановилась и вдруг широко открыла глаза, смотря на левую руку Мими. — Так… Стоп. Мими, почему у тебя в руках ключи машины… Джина?
«Чёрт, ключи!»
Мими вздрогнула, услышав вопрос подруги, и посмотрела на свою руку, в которой держала ключи от машины Джина. Машину она спрятала, а все ключи у Джина-то с фоткой Рён. Удача отвернулась от неё, это видно.
— Это, это… ну… — на ум ей ничего не лезло в этот момент, чтобы объясниться. Сердце вдруг сжалось, и Мими выдавала какие-то непонятные звуки.
Как же объяснить всё это всё-таки лучшей его подруге. Нет, объяснять даже не было выходом; что ей придумать? Голова не соображала от накрывающего волнения. Мими ничего не могла придумать, ведь она всегда скрывала от Рён всё, что связывало её с Джином. Рён не знала, что было одиннадцать месяцев назад в парке вечером напротив её же дома и что произошло дальше…
— Так, Господи, — Рён взяла Мими за руку и посадила на ближайшую скамейку. — Эй, почему у тебя синяк и на левой руке? — она непонимающе посмотрела на Мими и, вдруг отпуская уже давно сжавшуюся Мими, начала ходить туда-сюда, то в левую, то в правую сторону.
Рён одна из тех, кто не отпускает человека, пока он ей не объяснит то, чего она не понимает. Но Мими сама была человеком, что стоял до последнего на своем. А сил не было сейчас со всем этим разобраться. Её голова сильно болела, и ей совсем не хотелось рассказывать Рён то, что она пыталась скрывать почти год. Не сегодня…
— Рёни, — Мими медленно встала, — давай потом поговорим. У меня болит голова. Может, расскажешь, что ты делала на вечеринке вчера? Мне так будет лучше, — Рён направила на неё хмурый взгляд.
— Мими, как понять, что ты ездила и приехала на машине Джина без Джина? — наклонившись, она пристально, как бы рассматривая её лицо, посмотрела на Мими. — Как понять, что у тебя вообще появились ключи Джина?! Мими… У тебя ещё нет прав! Мими, вы…?! Вы после вечеринки встретились?! Ты пила?! Нет, я была с тобой почти до самого ухода, ты не пила! Да ты, блин, никогда и не дотрагивалась до алкогольных напитков. Тогда как понять, как эта машина оказалась у тебя?! Мими, ну… Рассказывай! — Рён быстро засыпала Мими вопросами.
Ещё одна сторона Рён — она очень быстро разговаривает. И Мими прекрасно понимала её вмиг всплывшие эмоции. Все вокруг знают, даже любой студент университета: Ким Сокджин никому, кроме своих четырёх друзей, не даёт просто сесть в машину, не то что сесть, даже трогать. О ключах вообще речи не идёт. Если ключи от машины у тебя оказались, то… то нет тут никого объяснения.
Рён думала обо всём и обо всех ситуациях, которые могли быть между Мими и Джином, но принять, что Джин — её самый близкий друг, который каждый день, когда она упоминала Мими, затыкал её, проклиная её имя, — дал свои ключи и как-то был с Мими, она не могла. Она не понимала, как машина, а, точнее, ключи от машины её лучшего друга, врага её единственной и лучшей подруги, оказались у неё.
