Правила хорошего тона

      Аркадий не терпел ничего сладкого, и Базаров знал об этом. Но и он не мог потягаться в нигилизме со стремлением приятеля следовать правилам хорошего тона.       Точно ли первый был учеником второго? Они оба временами задумывались над этим — но ненадолго, ведь всякий раз…       — Замечательное варенье! Давно не пробовал такого.       …случалось что-нибудь, отвлекающее от этих размышлений. Ни к каким выводам подобные мысли пока не приводили.       Базаров только усмехнулся. Конечно, Аркадий не пробовал варенья, если не стремился угодить хозяевам. За прошедшие полгода их знакомства, много это или мало, он успел изучить манеры своего приятеля, как и тот — его.       Курить во время обеда не полагалось, и Базаров легко постукивал пальцами по столу, выражая нетерпение. Ему уже хотелось, чтобы трапеза с родителями, первая за три года, поскорее завершилась.       — Енюша, что же ты совсем не ешь варенья?       — Благодарствую, я наелся. Может, после.       Арина Власьевна только вздохнула, но смотрела на сына с прежней теплотой. Между тем, сам Базаров поглядывал на Аркадия, словно желая проверить, сколько ещё в нём продержится благонравие. Было непонятно, кому тот хотел сделать приятное, когда сама Арина Власьевна не замечала Аркадия, не потчевала его…       Лицо гостя выражало желание скрыть свои настоящие эмоции. Виной тому — варенье, которое оказалось пусть и неплохим, но не в меру сладким… По крайней мере, так про себя рассудил сам Аркадий.       Базаров ощутил досаду. Мучиться, и из-за чего? Из-за выдуманных дураками правил этикета? Нигилист его приятель или кто?!       Внезапно Анфисушка подошла к хозяйке и что-то тихонько сообщила ей. Та горячо закивала и, поднявшись, проследовала к дверям. Василий Иванович тоже из каких-то соображений покинул гостиную почти одновременно с супругой. Приятели остались вдвоём.       — Так что, говоришь, варенье пришлось тебе по вкусу? — начал Базаров, словно дождавшись подходящего момента, чтобы произнести это.       Аркадий кисло взглянул на него.       — Думаю, что не стану пробовать остальные три вида.       — Да как же: назвался груздем — полезай в кузов! — и, поднявшись с места, Базаров стал самовольно накладывать в вазочку друга второй вид варенья.       — Евгений! — тот явно не ожидал от приятеля подобной выходки. Но, то ли вино вкупе с шампанским подействовало на него так, то ли очередной позыв к нигилизму зазвучал в нём, да только решимость Базарова возражений сейчас не терпела.       — Открывай рот, — сухо произнёс Базаров, наконец, обернувшись к приятелю с ложечкой в руке.       — И не подумаю, — бросил Аркадий, да так и подскочил: Базаров неумолимо надвигался на него.       — Ты попробуешь все виды варенья или нет более геморроя!       — Ты не заставишь меня сделать это! — Аркадий начал медленно отступать, порывисто схватив стул и загородившись им. Но Базаров продолжал наступать, и вот они уже обежали несколько кругов вокруг обеденного стола.       — Шалишь, Аркадий Николаич: надо соблюсти правила хорошего тона! — ехидно и с угрозой, хотя шутливой, отрезал нигилист.       — Бросьте, Евгений Василич…       И тот, в самом деле, бросил. Вареньем в своего друга. И не прогадал, потому что оно попало ему прямо в рот: на приоткрытые от тяжёлого дыхания губы — и дальше по подбородку.       — Ах так, значит!       Базаров тоже не терпел ничего сладкого, и Аркадий это знал…       Неизвестно, чем завершилась бы сия история, когда бы в дверях не показалась Арина Власьевна.       — Что же вы, поели, что ли? Ой, Аркадий Николаич, что это у вас на губах варенье?       — Моя вина; поел неаккуратно, — и, наскоро утершись салфеткой, тот бросил косвенный взгляд на приятеля.       Базаров был чрезвычайно доволен собой.