К чему приводят мандарины...

Бен очень любит мандарины. Это его любимые фрукты. Но во всем доме, он единственный, кто придаёт любимой еде особое значение. Поэтому получить любимое лакомство у мальчишки получалось только на Рождество. Ведь, это же традиция — мандарины на столе в канун праздника. Вот только Бен не мог оставить бедные фрукты без присмотра. И каждый год они пропадали. Но не из-за непредусмотрительности Бена, а его пересмотрительности. Хотя, будем честными, когда он приходил, смотреть было уже незачем. Но пропажи никто не замечал. Или просто не предавали этому значения. Как и любви ребёнка к мандаринам. Этого не заметила даже наблюдательная Гвен, за все те годы, что они праздновали Рождество вместе. Бен так незаметно поглощал фрукты, что его за этим занятием никто не видел. И каким только образом?! Так вот. Никто не знал про одержимость героя. Никто, кроме Кевина. И то, узнал он об этом совсем случайно. Он не должен был знать. Никто не должен. Даже герои должны иметь секреты, правильно? Но, видимо, это не то, что будет секретом Бена. Это произошло, когда они сражались с очередным пришельцем. Это не была захватная группа. Он был один. Но, несмотря на это, был достаточно силён. Непонятно каким образом, но он мог воздействовать на мозг человека. И, конечно же, под удар попал Бен. С ним не произошло ничего плохого. Почти. Он стал абсолютным нытиком. Хорошо, что хоть на время. А то больше Кевин бы не выдержал. За то время, пока они ждали Гвен, которая должна была их освободить из-под обломков здания, Одиннадцатый был готов убить друга. Причем самыми изощрёнными способами. Бен жаловался на все. От слова совсем. Слишком темно, а с этой стороны, наоборот, глаза болят от света. Хочет есть. Воздух слишком сухой. Ветер слишком громкий. Щебетание птиц, что слышны даже в своеобразной пещере оз руин, отвлекает, мешает думать. Спина затекает. Еще чихать хочется. Кевин застрелился бы, будь у него ствол. Но он спокойно сидел и слушал. Даже не пытался ему возрожать, поскольку понимал, что это из-за того пришельца. А если все-таки скажет что — посыпется новая порция жалоб на тему «ты не уважаешь мое мнение». Поэтому Кевин решил помолчать. Он надеялся на Гвен и свою терпеливость, которой, на самом деле, не было. Это изрядно усложняло ситуацию. Спустя некоторое время, Кевин ушёл в свои мысли (а это у него крайне редко выходило) и не слышал Ноющего Ребенка, что лежал на его коленях. И это сейчас ни одного из них не беспокоило. Бен был занят нахождением минусов, а Кевин думал об этом в последнюю очередь. Точнее, не думал об этом совсем. И до сих пор не думает. Он просто наслаждался спокойствием, которое царила в его подсознании. Правда, не долго… Оказалось, Бен перешёл на вопросы. А Кевин не услышал. И теперь обвинения по поводу того, что он его не слушает, звучат вполне логично. Но это все равно раздражает. И Кевин никакими силами не мог убедить себя поверить в то, что говорит Теннисон. Нет, он был безусловно прав. Левин минуту назад не слушал его. Специально. Но продолжать слушать это нытье было просто невозможным. Поэтому Кевин решил действовать. Причем напрямую. Он просто закрыл Бену рот рукой. Сделать это было не сложно, поскольку тот не ожидал подобного. А голова Десятого лежала выше уровня колен, благодаря чему, Левину даже тянуться не пришлось. — Ты хочешь так много всего. А я только одного — чтобы ты помолчал. Возможно, это было грубо. Особенно сейчас, когда Бен характером и поведением смахивал на капризную девчонку. Но Кевин подумал об этом, когда было уже поздно. Извиняться он также не стал. Это было бы слишком мягко, и Бен бы продолжил словесно изничтожать разум Кевина. А этого не хотелось. Совсем. Он лучше объяснит ему ситуацию позже, когда влияние пришельца закончится. А Бен его простит. Потому что они друзья. И потому что это Бен. Он просто по природе своей не умеет злиться долго. Да и злиться, в принципе, тоже. Ну, так считал Кевин. Бен замолчал. И обиделся. Чтобы это показать он даже сложил руки на груди. Хотя, это было лишним — все было написано на его лице. Это было видно даже в тёмной стороне пещеры. Возможно, простых объяснений на этот раз не хватит. Но Кевин подумает об этом позже. Ведь сейчас Бен опять собрался открыть рот. Кевину пришлось зло посмотреть на него, тем самым усугубив ситуацию с извинениями. — Всего одно. Кевин сдался. Одна жалоба — это же не смертельно, да? — Хочу мандарины. Я не потерплю до Рождества! Мне жизненно необходимы мандарины! Честно, Кевин был удивлён. Он никогда не задумывался о вкусах Бена. И поэтому решил послушать побольше по этому поводу. Новость о том, что никто (кроме, теперь уже, Кевина) не знает об этой одержимости, шокировала его не меньше. Правда потом Бен решил схитрить и перескочить на другую тему. Но, не вышло. Кевин среагировал. Но он решил больше не применять к такому Бену жестокую меру общения. Сошлись на том, что Бен молчит, а Кевин покупает ему пакет мандаринов. Смотреть на то, как Бен уплетает оранжевые фрукты, было забавно. Забавно и непривычно. Нет, конечно, Кевин всегда знал, что это тот еще ребёнок, но сейчас это переходило даже границы его воображения. Нет, правда. Это довольно странно, когда герой, обладающий неимоверной силой, сидит на кровати в позе лотоса и уминает мандариновые дольки. Хотя… это было даже мило. В какой-то степени. Возможно, именно из-за этого Бен и не говорил никому об этом. Это странно, по идее. Ну, для взрослых. Они не видят счастья в мелочах. А Бен не хотел быть таким. Он мог найти радость почти во всем. Но это также играло в минус. Теннисон мог точно также расстроится по-любому поводу. Хоть и не на долго. Делаем вывод, что Бен довольно впечатлительный. Ребенок. И Кевин, честно, не понимал, почему до сих пор сидит тут и наблюдает за этим. Он же не нянька, все-таки. Официально не нанимался точно. Но, возможно, он подписал себе приговор, когда согласился помогать Теннисонам. Бен предлагал ему, но Кевин не являлся фанатом мандаринов. Ему хватило того, что он их купил. Ведь Теннисон, мать его, любит не абы какие, а именно Марокканские. А их хрен найдёшь в такое время года. Да и вообще, как он отличает? Кевин был готов застрелиться второй раз, пока искал их. Поэтому он решил не отказываться от предложения Бена и все же попробовать чертов фрукт. — И как? — Обычно. Простой мандарин. — Да ну тебя. Ничего ты не понимаешь. Пусть так. Лучше чем бесконечное нытье. Кстати, извиняться за грубое общение Кевину не пришлось. Потому что Бен просто вырубился, а когда очнулся, не помнил ничего из того, что говорил. Да, его лицо, когда Кевин упомянул про мандарины, было бесценно. Правда, вскоре Левин пожалел, что все-таки сказал Бену про эти фрукты. Лучше бы молчал, честное слово. Раз Кевин теперь знает про мандарины, рассуждал Бен, то теперь можно у него их выпрашивать. Он так и делал. Каждый раз, когда они оставались одни (в последнее время Гвен стала часто сливаться, ссылаясь на важные дела), Бен приставал к Кевину с улыбкой до ушей, радостью и надеждой в глазах. Это третья воображаемоя пуля в голове Кевина. Умеет ли бесить Бен? Да. Тут даже над ответом думать не нужно. Но еще лучше у него получается выводить из себя Кевина. Серьезно. Были бы соревнования, угадайте, кто бы получил гран-при, ничего не делая?! Ага, именно он. Однажды дошло даже до того, что Бен запрыгнул на Кевина. Правда, убегать тоже потом пришлось активно. Зачем Бен вообще это делает? Хм… получает отказ в покупке мандаринов. Поэтому приходится бесить Кевина, чтобы он согласился, в обмен на молчание. Вы же понимаете, что даже после этого Бен не замолкает? Вот только Бен на протяжении 3 месяцев не разу не заикнулся про мандарины. Хотя они были одни. И довольно часто. Казалось бы, Кевин должен прыгать до потолка от счастья. Но что-то мешало ему. Он хотел, правда. Хотел отдохнуть. Его уже бесил запах мандариновой кожуры. Вместо того, чтобы забить и жить спокойно, Кевин решил пошутить. Подколоть Бена. Он купил очередной пакет мандаринов. Радовало хотя бы то, что за все это время Кевин научился отличать Марокканские от всех остальных. Бен был на уличной площадке кафе «Мистер Смузи» и редко потягивал картошку-фри. Он развалился на столе и с грустным видом пялился в телефон. Неожиданно, правда? Нет? И ладно. Кевин удивился бы. Но он знал, что у парнишка какие-то проблемы с Джули. Поэтому ожидал найти его таким. Кевин сел рядом, но Бен даже не посмотрел на него. Зря. У Кевина на лбу было написано, что лучше мальчишке бежать, пока не поздно. А хотя стойте… уже поздно. — Хей, Бен. — М? — Хочешь мандаринку? На секунду Бен застыл. После выключил телефон и медленно и сконцентрировано перевёл взгляд на Кевина. Это было своеобразное «Да», которое понял каждый. — Тогда возьми. Кевин взял одну дольку зубами. За край. Чтобы было возможно ее забрать. Но наш стеснительный Бен, в силу своей природы, никогда этого не… Сделал. Бен не просто ее забрал. Он нашел ровно середину и откусл. Причём сделал это, что сок не разлетелся каплями в разные стороны, а разлился по губам. В этом ему скорее всего помогли годы тренировок. Возможно, их губы даже соприкоснулись. Кевин не может сказать точно. Да и знать как-то особого желания нет. Теннисон специально делал это медленно. А сначала даже привстал со стула и наклонился к Левину. А потом его все считают белым и пушистым. Ага, щас. А видели бы вы его нахальную ухмылку, когда он сел обратно! А демонстративно закрытые глаза чего стоят! — Я больше не буду с тобой шутить, Теннисон. Надо же. Открыл глаза. Предоставил честь лицезреть его нахальство в полной мере. — А есть мандарины? Да. Вот сейчас Кевин понял. Он перестал уступать Бену в наглости. Итак это была слишком длинная фора. — Ну… у меня еще целый пакет… Один я их точно не съем.

Теперь Кевин тоже любит мандарины…