Меланхолия, Бильярд & Magic

Дни тянулись медленно, каждый следующий безнадёжно напоминал предыдущий, и Мэтт тщетно пытался найти хоть что-то, что вытащило бы его из бесконечного дня сурка, но всё никак не мог придумать, чем себя занять. Одиночество всегда следовало за ним тенью, и хоть брюнет уже привык, что друзьям по большей части плевать на его состояние, иногда, тихими вечерами, он сидел на кухне с новой бутылкой дорогого виски и с тоской смотрел в распахнутое окно, позволяя лёгкому ветерку, что опасливо залетал в серую квартиру, мягко касаться уставшего лица и теряться в волосах, а мыслям уноситься вдаль, как можно дальше от этого затянувшегося кошмара. Мэтт просто хотел обычного человеческого счастья. Любить и быть любимым. Неужели он о многом просит? Он ведь просто хочет просыпаться не в холодной постели, а от ярких лучей солнца, обнимая тёплого, прижавшегося к нему любимого, что шекочет волосами его кожу… Хочет смотреть на умиротворенное лицо и будить нежным поцелуем… Хочет готовить кофе на завтрак на двоих, чтобы потом сетовать на то, что во второй кружке напиток уже остыл… Слишком холодно. Слишком тоскливо. Слишком тошно. Ощущение, что вся его жизнь стала наполненной едким густым туманом, обступающим со всех сторон и разъедающим лёгкие. Мэтт словно тонет, погружаясь в толщу воды с каждым днем всё глубже и глубже, и некому вытащить его на поверхность. Впрочем, сегодня Мэтт достиг пика отчаяния. В какой-то момент он просто понял, что больше не может находиться в этом давящем на истерзанную душу пространстве. Накинув кожанку, он вышел из дома, даже не посмотрев на себя в зеркало, хотя это уже вошло в привычку. Бар на углу третьей улицы встречает парня духотой и застоявшимся запахом перегара, смешанного с сигаретным дымом. Посетителей этим вечером не так много, сейчас здесь только завсегдатаи и случайно забредшие, как сам Мэтт, желающие утопить свои мысли в дорогом алкоголе. Мэтт так увлёкся своими мыслями, что не заметил, как сзади к нему кто-то подошёл и облокотился о полированное дерево бильярдного стола. — Сыграем? — хитрая улыбка тут же появилась на красивом лице незнакомца. Высокий, но порядком ниже самого Мэтта, на него смотрел притягательный азиат с бронзовой кожей, подведенными чёрным глазами цвета топленого молочного шоколада и короткими черными волосами, что торчали высоким ежиком. Необычный, сексуальный, казалось, что на его фоне меркнут абсолютно все, и не только присутствующие в баре. Однако Мэтт уже привык к одиночеству, давно ни с кем не общался не по работе, а потому сейчас просто завис от такого невинного вопроса, он просто по-человечески был не уверен в намерениях парня. — Почему бы и нет, — пожал плечами парень, но вдруг понял, что обычно просто так в бильярд не играют, а потому все же решил уточнить, — Только у меня нет денег. — Что ж, — незнакомец выдержал паузу, постукивая чёрным ногтем по губе изучающе рассматривая парня напротив, — тогда давай играть на желание. Каждый забитый шаг даёт право задать один вопрос, на который нужно ответить честно, — парень усмехнулся, глядя на расширившиеся от удивления зелёные глаза. — А желание? — если на часть про вопрос-ответ Мэтт ещё был готов согласиться, то причём тут желание (и каким оно может быть) не понял. — Всё просто красавчик, — улыбка не сходила с тонких губ, — кто выиграет, тот и загадывает. Одна победа — одно желание. Карие глаза отливают каким-то особенным цветом теплого золота, притягивая взгляд и не позволяя отвернуться даже на секунду. И словно магия заставляет затаить дыхание. Мэтту на миг показалось, что на дне этих чарующих глаз он увидел искорки запретного желания. Розовый язык едва заметно пробежался по тонким губам. Вечер определённо обещает быть интересным. — Разбивай, — ловко подхватывая кий и отпивая мартини, предлагает новый знакомый. Удар по белому шару, и идеально выстроенная пирамида разбивается. — Неплохо, — присвистнул незнакомец, провожая взглядом жёлтый и синий шары, попавшие в лузы. Мэтт на это лишь усмехается. Он никогда не проигрывал. Ни разу. — Как тебя зовут? — Мэтт так и не понял, сколько вопросов он может задать. Забил то он два шара. Почему-то он даже не сомневался, каким будет первый вопрос. «Что ж, это можно сделать поинтереснее», усмехнулся он своим мыслям. Он обогнул стол и подошёл слишком близко к Мэтту. Слишком близко. — Гарри, — шепнул он Мэтту на ухо, опаляя горячим дыханием бледную щеку, на которой теперь отчетливо проступил румянец. Сердце бешено забилось в груди, в легких уже не хватало воздуха. Что теперь делать? — Ну, — ухмыляющийся Гарри отстранился, — Каким будет твой второй вопрос? — Н-нравится? — заикаясь произнёс Мэтт, ни на что не намекая, но взгляд его метался, пока вдруг не остановился на спасительном бокале мартини, что держал Гарри. Браво, Мэтт. Прыснув со смеху, уже не в силах удержаться, Гарри загадочно посмотрел на брюнета и вдруг произнес: — Обещаю, тебе тоже понравится. Стоп. Что? После такого замечания мысли в голове Мэтта беспорядочно заметались, не давая сосредоточиться на игре. Тело пробивала мелкая дрожь, а пальцы уже совсем не слушались. Мэтт бьёт по шару, но тот, отскочив от борта, даже не задел ни одного другого, так и остановившись сиротливо в углу стола. Чёрт. — Моя очередь, — с каким-то детским восторгом произнёс Гарри, обходя стол и продумывая ход. Так прошло не меньше получаса, оба оказались весьма умелыми игроками и ни один не хотел уступать другому победу. В Шары исчезли в лунках, вопросы задавались согласно правилам. Стандартные, забавные, странные… Казалось, двое людей, что встретились только сегодня, знают друг друга уже целую вечность. Они смеялись искренне, не замечая никого вокруг. — Быть этого не может, — ошарашенный Мэтт сжимает пальцы на своем бедном кие. Такого просто не может быть… Но… — Ты проиграл, Мэтти, — губы изогнуты в победной ехидной ухмылке, а в глаза цвета шоколада опасно блестят черти, — Теперь желание… В считанные секунды Мэтт оказывается прижат к бортику, а довольный Гарри уперся руками в бильярдный стол по обе стороны от брюнета, преграждая тому путь. Сердце пропустило несколько ударов, по телу пробежали мурашки, а что такое «дышать», Мэтт уже не помнит. Гарри наклоняется, сокращая расстояние между ними и замирает, когда их губы оказываются буквально в паре сантиметров друг от друга. Не видя сопротивления со стороны брюнета, он всё же решается. — Тебе обязательно понравится… — томно шепчет Гарри и нежно касается сладких и теплых, чуть дрогнувших губ. Кажется… Всего на секунду… Нет, точно. Мэтт вдруг понимает, что его больше не гложет одиночество, что сейчас он именно там, где и должен быть. Кажется, парень нашёл того, кто вытащит его из пучины отчаяния, рассеивая туман в его душе и вновь наполняя жизнь яркими красками.