Персики

Краули задумчиво склонил голову набок, и рыжие кудри упруго и забавно качнулись – после дождя они завились в тугие кольца, высохли да так и остались. Азирафаэль считал это красивым и дивным, как творения Бога, но не позволял себе так даже думать – демон, в конце концов, противоположность Её творений теперь. - Чем они занимаются? Азирафаэль повернулся к людям – нашедшим какое-никакое пристанище, сделавшим себе жилище из широких плоских листьев и ограды из камней, изгнанным и брошенным. Гроза была долгой, шла много дней. Сверкали молнии, и они с Краули следовали за людьми, прижимаясь друг к другу плечами и бередя босыми ногами маленькие лужицы. На пути попадались клочки пожухшей травы, маленькие змейки и ящерицы перебегали через ступни демона, а после на орошённой земле появились даже причудливые деревья – или же здесь всегда была не только голая пустыня. Но тогда ангел начинал думать, что всё это часть заранее известного плана, а это были плохие мысли. В том, что люди оказались здесь, виноват только Краули и его вероломные искушения. Сейчас демон Краули вероломным не казался. Он медленно повернул голову в другую сторону, птичьим движением, не моргая. - Это… Выглядит странно. Азирафаэль присмотрелся. - Оу! Ты не знаешь, что это? - Никогда такого не видел и демоны так не делают. Ангел, а ты знаешь, что это? Его имя как-то быстро оказалось за бортом, пускай что такое лодка ещё никто не придумал. Азирафаэль подозревал, что Краули просто ленится его выговаривать. - Они м… Они так размножаются. Плодитесь и размножайтесь. Чтобы рос род людской. - Она же уже беременна. - Ну… может, тут что-то ещё… Ангел засомневался. Обычно ему становилось почему-то неловко, и он уходил, оставляя людей наедине; но это не безопасный Эдемский Сад, да и, косясь на Краули, Азирафаэль уже сомневался, что следовало поддаваться смущению. Адам уложил Еву на спину на листья; Ева улыбалась, её волосы разметались и запутались в песке. По крайней мере, при всех бедах, они друг друга любили. - Вот с чего бы ей улыбаться? – опять всё испортил демон; демоническая работа, а Азирафаэль так приятно унёсся мыслями и лёгкой иголочкой на кончиках пальцев от чужой любви в то, что их положение не так уж и плохо. – Посреди нигде, вместо рек и озёр – жалкая лужа, - тут действительно нашлось немного воды, из земли бил источник, мешался с землёй; ангел сделал так, чтобы он нашёлся, - и по сути изгнали их по её вине. - По твоей, Краули, - недовольно заметил Азирафаэль. Краули пожал угловатым плечом – он был слишком занят, разглядывая людей. - Это… приятно? Или он её пытает? - Приятно, Краули, - Азирафаэль почувствовал, как на щеках вспыхнул румянец – всё же это довольно-таки интимное, им не стоит тут быть. – Пойдём отсюда, демон. - Почему? Они не закончили. Сколько он будет её пытать? - Он не!.. Если мы уйдём, я тебе всё объясню, хорошо? - И покажешь? – вдруг хищно улыбнулся демон: чуть ли не кончик змеиного языка проскользнул по губам, и ангел не понял, почему смутился сильнее – он будто на что-то намекал. – Тут представление. Так будет честно. Голос демона прозвучал капризно и обижено, будто его лишали лакомого кусочка – хотя в этой пустыне было мало развлечений, а развращать людей ещё раз он не торопился. - И покажу, - согласился Азирафаэль, лишь бы отвлечь его. Демон оживился. Как ангел, Азирафаэль не мог допустить, чтобы Краули стало настолько скучно. - Ну, так… зачем это? - Я же уже сказал, для размножения. - Им уже не надо размножаться. Она же не может носить двух детей сразу от разного времени, - уверенно кивнул Краули. – Так не получится. Это я знаю. Выборочные знания Краули порой поражали: в чём-то он был железно уверен, как в беременности или движении звёзд по небу, а чего-то не знал абсолютно – например, от чего растут фрукты, почему их вкусно есть… Как размножаются люди – как животные, но Азирафаэль думал об этом отдельно. Они же не животные, они люди – отдельно. Над ними колыхались ветви персикового дерева. Ангел вырастил его сам, пусть тут будет мирный душистый край; нет, Господи, дело не в них, да я присел отдохнуть, замечтал о сладких персиках, и оно само выросло. «Как же жарко в пустыне», - подумал Азирафаэль, чуть оттягивая ворот своей одежды. Просто непозволительно жарко. - Думаю… - ангел задумчиво тянул от себя воротник: шею перестало давить, под хитон нырнул воздух, пропитанный свежестью листьев и персиков, которых тут быть не могло, - им приятно это делать. Это проявление любви. Краули скорчил рожу. - А по-моему, бестолковые перепихания. Ты видел, как они бестолково смотрятся? Трудно было не согласиться – немного бестолково, ноги сюда, ноги туда, пятки вверх… Но ангел не согласился; он вспоминал детали теории, которую объясняли о людях. - Им, похоже, физически это приятно, - наконец-то вспомнил Азирафаэль, это был малоинтересный ему раздел – ему всегда было больше любопытно посмотреть после на маленького человечка, результат всей этой возни и пыхтения. - Физически? – демон вскинул брови. - Я… я не знаю, как это объяснить…. Кажется, Она это сделала, чтобы поощрить их иметь больше детей. Краули задумчиво посмотрел в сторону людей – где-то там они были, около холма. Потом медленно провёл рукой по своему колену. Потом постучал пальцами и провёл ладонью по колену чужому. - Эй! Не трогай, демон! - У ангелов чувствительные коленки? – ехидно уточнил демон. Азирафаэль сконфузился. - Нет, но… Ты не должен меня трогать! - Почему? – огорошил Краули, как будто сам не понимал, почему – нарочно же! – Мы с тобой не сражаемся. И люди этим занимаются, - его рука всё ещё была на колене Азирафаэля, теплая, греющая. – И мне любопытно. - Любопытство сгубило кошку. - Кто такие кошки? - О Боже, неважно… Краули водил рукой по его ноге, вверх-вниз, вверх-вниз. Азирафаэль подумал о том, что они – люди – целуются, когда делают это. А про поцелуи он знал отлично. И почему-то не сомневался, что Краули тоже знает отлично. - Неужто никакой демон не удовлетворит твоё любопытство? – нашёл Азирафаэль последний путь отступления – потому что не находил внутри сопротивления. Рука и рука. На лице Краули мелькнуло что-то похожее на отвращение – интересно. - Ты хотя бы видел других демонов? – ни разу, но Азирафаэль не ответил. – Мерзкие, воняют серой, сидят в своей яме и хотят, чтобы яма была глубже и в ней было побольше народу, - Азирафаэля передёрнуло; а вот от Краули пахло теплым песком. То есть, ангел думал, что от него пахнет теплым песком, вовсе он не обратил на это внимание, когда демон чуть ли не вжимался, прячась от дождя. - Брезгуешь? – спросил Азирафаэль, намекая, что он вообще-то тоже демон – из той самой глубокой ямы, с серой. - Брезгую, - резко оборвал Краули и убрал ладонь. Ангел расстроился. Ему не хотелось никого задевать. Даже демона. Возлюби ближнего своего. - Мне просто это не нужно… м-м-м… тебе тоже, строго говоря, мы же не можем м… размножаться, это не для нас… - попытался сгладить углы Азирафаэль: неуловимо напряжённая поза Краули также неуловимо расслабилась, змей перед броском и змей, высматривающий что-то и не распускающий капюшон. - Ты же ешь, - скучающе заметил Краули, и ангел занервничал. - Это тоже не нужно. - Это вкусно! – с энтузиазмом зацепился ангел. – Тебе стоит попробовать! - Неужели?.. Вялый поворот головы – заинтересован. Чтобы не вставать, Азирафаэль ударил крылом по стволу дерева и чудесным образом поймал прямо в руки сочный персик. Упругий и душистый, он был переполнен соком; Азирафаэль обожал персики, и ему хотелось это с кем-то разделить. - Угощайся! – ангел улыбнулся и протянул персик демону. – Только не глотай целиком! - Почему? – Краули повертел в руках фрукт и принюхался. Юркий язык снова быстро очертил его губы. - Там внутри большая косточка! – не говоря уже о том, что вкус можно было почувствовать, только если откусить, но с Краули сталось бы назло закинуть его в змеиную глотку. – Вдруг она прорастёт у тебя в животе?! Азирафаэль надеялся, что это достаточно серьёзный аргумент. Краули вгрызся зубами в сочную мякоть. Пока Краули кровожадно расправлялся с несчастным фруктом, Азирафаэль махнул крылом и поймал второй персик, аккуратно разделив его на две половинки – косточка легко отошла. Он был также хорош на вкус, как и на запах, и лишь на секунду Азирафаэль подумал, не станет ли демону от него скверно; это же ангельское чудо, два шага – и голый песок вместо плодородной земли, мягкой травы и корней персикового дерева. Но демон ужасающе чавкал и облизывал пальцы от сладкого сока. На его змеящиеся медные волосы не попало истинно демоническим чудом. - М-м-м… вкушно… - Азирафаэль довольно приосанился, он так и знал. Почему-то его персик закончился раньше, может, потому что он не расправлялся с ним со столь хаотическим рвением. – Нет, правда вкусно! - то ли удивлённо, то ли под впечатлением закивал Краули. - Вот видишь, - ангел покатал в руках косточку: в Саду бы она упала в плодородную землю и выросла, но что с ней делать здесь, ангел никак не мог придумать. Краули выбросил косточку в пустыню. - Хорошо, давай попробуем сделать, как они. - Что?! А он только расслабился! - Что «что-о»?.. – передразнил его Краули и стал облизывать свои руки длинным раздвоенным на конце языком. Он выглядел довольным. – Если персик вкусный, хотя нам это совсем не нужно, то это тоже может быть приятно. - Не думаю. - Ты сказал. - Ты меня искушаешь! - Как я могу искушать тебя на то, о чём сам не знаю? - Ну… ну не знаю, но ты же демон… ты по определению предлагаешь что-то плохое! И замыслы твои коварные и вероломные! В первую очередь Азирафаэль убеждал сам себя. Пока что единственное, что плохого сделал Краули – та история с яблоком. - О, раз ты т а к заговорил, ангел, то пойду-ка я к людям, сделаю что-нибудь коварное и вероломное… - Стой, не надо! – Краули выгнул бровь; вот зараза. – Ну… ну, мне просто кажется что это не сработает! - Вот и проверим, - он вытер руки о драный чёрно-пепельный хитон, подвинулся вплотную. – Или ты боишься? - Плодиться и размножаться у нас всё равно не получится. - Ну и слава Дьяволу. - Фу. Не поминай всуе. – Азирафаэль замялся. – Я не хочу, чтобы ты видел меня голым. - Ну… думаю можно начать без этого… - Краули подсел ближе, но он определённо не знал, как подступиться. Он наклонился вперёд, его волосы, лицо и жёлтые глаза оказались совсем близко, и ангел почувствовал на шее теплое дыхание и нерешительно тронул чужое плечо – то ли останавливая, то ли нет, и от демона пахло персиками. А затем Краули коснулся губами его шеи, и Азирафаэль подумал, можно ли это считать поцелуем. Краули повторил, только вдруг горячо и мокро, и ангелы друг друга так точно не целовали. Но касания губ – поцелуи? Азирафаэль прикрыл глаза, чтобы не отвлекаться. Вообще-то он что-то знал об этом, но только в теории. Теория была для людей, про людей – но, в конце концов, практику люди тоже освоили сами, исследуя друг друга и любя… Правда, ангел не любил демона, а демон по определению любить не мог. Его волосы щекотали Азирафаэлю щёку, и он дышал прямо в аккуратное ухо Краули, до этого скрытое, и возле него не было демонической метки. Фруктовый запах от демона почему-то усилился. Он мог бы… наверное… тоже поцеловать? Нет, это уже слишком. - Ну как? – спросил Краули ему прямо в ухо – тепло-тепло, касаясь губами. – Что-нибудь чувствуешь? - Нет, пока нет… - вполне возможно, они всё же к этому не приспособлены. – Но продолжай, похоже, ты не делаешь ничего дурного… - Азирафаэль положил руку ему на затылок, в упругие кудри. - Если хочешь. Краули захотел. От лёгкой щекотки языка за ухом по коже побежали мурашки. Краули отнёсся к своему исследованию со странным энтузиазмом. Похоже, он и правда был любопытен – жадно любопытен, чуть отклоняюще его назад любопытен, сжав-ладонью-его-плечо-любопытен; но Азирафаэль не вывернулся и подставился под его… любопытство. Это не было плохо и это не было хорошо; это было странно, странно так, что ему хотелось закрыть глаза, лёгкая щекотка чуть бежала по крылу и телу, и он аккуратно трогал спину и затылок Краули, а тот лез к его волосам, к кромке волос у шеи. Там было очень нежно, и ангел подумал, что так его ещё никто не касался. Он задышал через рот, учащённо – в том возникла потребность, а о её природе так не хотелось думать… - Объясняй что-нибудь… - голос Краули был и далеко, и близко, потому что Азирафаэль его почти не слушал, у него зелёные ветви персикового дерева переливались над головой и почему-то блестели солнцем и персиковым вкусом на корне языка – хотя во рту пересохло. – Ты же читал теорию… Ты поменялся. - В каком смысле поменялся?.. - Дыхание частое. Краули отстранился, и Азирафаэль увидел, что он тоже поменялся. Линии зрачков стали толще – расширились. Да и их цвет вдруг показался Азирафаэлю янтарным, чудесным, таким красивым… - Твоё тоже? - Пока не решил. - Так и должно быть? - Мне хочется тебя укусить. - Что, прости?.. Узел своего хитона, странная деталь будто бы старых лохмотьев, Краули развязал и как-то раздражённо сбросил с плеча. Ткань соскользнула на землю, и Азирафаэль представил, как она проскользнула между крыльев до пояса – плавно и вдоль перьев. Он уже успел убедиться, что это цвет, не жёсткость и пепел. Ангел коснулся их случайно – то ли под дождём, то ли когда его рука упала с затылка, не удержался… - Постой, укусить?! – до Азирафаэля наконец-то дошло, что именно он услышал. - Да не съем я тебя, - а вот смотрел он так, будто хочет съесть, а ведь Краули змей с него толщиной, многометровый. – Л… ложись… Она лежала… Краули взял его за плечи и уложил-опрокинул на спину под корни дерева. Ангел только и успел, что нелепо всплеснуть крыльями, перья легли как-то неудобно. Но когда Краули сразу приник к его шее, не отпуская, не дав перерыва, Азирафаэль вдруг запрокинул голову, подставился под резкий поцелуй и непроизвольно издал какой-то невнятный звук. Горяченное тепло прокатилось по его спине до кончиков крыльев. Он задышал ещё чаще, сбивчиво. - Тебе больно?! – Краули вскинулся, выпрямился на вытянутых руках, а Азирафаэль разочарованно выдохнул. – Что я сделал?! - Ты обо мне беспокоишься?.. - Эм… нет, конечно нет, я же демон… но я же тебя искушаю, забыл? - Ты говорил, что нет. - Ну да, говорил… Ангел, ты меня слушаешь? Ангел не слушал. Ему вообще не хотелось думать и слушать. Зато раскалённое солнце, что создали на четвёртый день, превратило волосы Краули в горящий костёр – от нимба далёкий, но переливающийся огненной медью горнов земли. Оттенённые одежды совсем черными стали, словно густые тени от первого-первого Света, а на узких скулах Краули полыхал румянец. На мгновение Азирафаэль забыл, что он демон – хоть и на ангела Краули не походил. Он просто залюбовался чем-то, чего никогда не видел – на волне тяжёлого биения сердца, лёгкой обволакивающей сладости и сжимающего внутренности в тугой узел волнения. - Тебе приятно, - внезапно осознал он – да у Краули это на лбу написано было! И Боже, демон смутился, ему удалось смутить настоящего демона… - М… думаю да, - Краули переступил коленками и напомнил о змеиной гибкости. – У тебя есть пол? - А может, сначала поцелуемся? Ему не хотелось признаваться, что пола у него не было. - Давай… Азирафаэль попытался согнать дымку с глаз, хоть с каких-нибудь. Краули согнулся в локтях, выглядело страшно неудобно. От его дыхания на губах в груди что-то ёкнуло. Краули поцеловал его так, как целовал в шею – по-демонически, ангелы так не делают. Азирафаэль не знал, куда руки-то деть, но внезапно обнаружил, что уже закинул их на шею Краули, запустил в волосы и повторяет за ним движения – было так приятно, так приятно-приятно-приятно, Краули почти лежал на нём, он чувствовал неровные взмахи крыльев рядом с предплечьем… Похоже, Краули плохо знал, как надо целоваться только в губы, потому что он открывался, горячо выдыхал и прихватывал даже его подбородок, снова шею, рядом с губами, будто просто выбирал случайно место. Люди так тоже не делали, но у Азирафаэля шла голова кругом, и, чуть вскинувшись, подавшись навстречу Краули – а заодно попытавшись определить, какой у него пол, если есть, нужен же противоположный – ангел переменился. Вокруг него взорвалась сверхновая. - А-ах… - ангел застонал и заскрёб ногтями по лопаткам Краули, потому что руки лежали там и ему необходимо было куда-то сбежать. Это было слишком сильно, но в то же время так хорошо было впиваться в него пальцами и ладонями, бёдрами, льнуть вплотную… Краули прижался губами к его подбородку. Азирафаэль вдруг отчётливо понял, что выбрал неправильный пол. - Краули, может, ты переменишься?.. – ангел с трудом узнал свой голос, особенно интонации. – Я вряд ли смогу сосредоточиться… - Не может. И не хочу. - У людей для этого противоположный пол… - А разве сейчас плохо? Краули задавал правильные вопросы; или чересчур неправильные, такие, что Азирафаэль погружался в мысленные пучины – в любой другой момент. Сейчас было и хорошо, и плохо, и в паху тянуло горячо и сладко, но член мешался, и ангел ёрзал. Азирафаэль был почти уверен, что обычно этот орган не должен быть в таком виде. И ткань его тёрла. И Краули совсем уж тесно лежал на нём между его ног. Когда Азирафаэль надавил ему на поясницу, демон дёрнулся, шумно выдохнул, и его ресницы дрогнули. Выгнувшись на вытянутых руках, гибкий, он потёрся тазом, и в лицо Азирафаэля хлынула краска – демон явно доставлял себе удовольствие. Но хитон ангела сдвинулся, он мог бы обнять Краули ногами, и это очень походило на то, чем занимались Адам и Ева, там, на листьях – ритм и ритмичные движения, почти гипнотические… Змеи гипнотизируют своих жертв? Вряд ли так. Хуже того, что Азирафаэль и сам таял: туда-обратно, грубая ткань тёрла член, и как же ему становилось жарко… Исказившегося лица Краули он почти не видел, так как тот тянул шею наверх, запрокидывал голову, но ангел слышал его дыхание – учащённое, через приоткрытый рот. Острый кадык так к себе и манил, но Азирафаэль держался. От него медленно ускользала причина, почему надо держаться. Внезапно быстрые руки демона стали торопливо задирать на нём одежду. - Эй! Ты что делаешь?! – ангел вспыхнул, а Краули уже трогал его колени. – Я всё ещё не хочу, чтобы ты смотрел! - Я не буду смотреть, я потрогаю… - оказывается, можно просить и огрызаться одновременно. Но вдруг Краули остановился и посмотрел на него почти умоляюще, кривя лицо. Азирафаэль осёкся; было ясно, как день, что ждут его разрешения, и это льстило, подкупало и интуитивно казалось не очень демоническим. И он нравился Краули. Похоже, очень сильно – и так смущающе. - Хорошо, делай что хочешь… - сдался Азирафаэль и отвернулся, приподнявшись на локтях и прикрыв лицо ладонью. Ему было неловко лежать с раздвинутыми ногами перед демоном. Краули помедлил, словно давал ему шанс передумать, но ангел не собирался им воспользоваться, и чуть поджал пальцы на ногах, когда зашуршала ткань. Азирафаэль подумал о том, что перегрелся. Жарко ли настолько людям, когда они занимаются этим, или дело только в одежде – да в пуховых крыльях, что тяжелили спину? В него кто-то бросил пучок сухой травы и поджег, и он горел; и воздух прохладно коснулся бёдер, хотя они были посреди раскалённой пустыни в солнечный день. Он поёрзал, когда край хитона проехался по головке члена. А потом Краули наклонился и поставил засос ему на бедро. - Краули! - А я не смотрю, - Краули присосался выше, и его ладони пристроились под ногами ангела, под ягодицами, и впились в плоть. Азирафаэль вскинулся и резко сел. Демон причмокнул, подобрался на локтях, совсем нырнув ему под хитон, и так же сладко – для себя – зарылся ему в живот, лизнув и прикусив. Азирафаэль знал, что ему сладко. Краули тоже ёрзал, рвано-душно выдыхал ему в кожу и царапал клыками. - Это пух или волосы?.. – спросил Краули откуда-то снизу, проводя языком по его животу: от промежности до пупка. Азирафаэль задышал чаще, упёрся пятками в траву. Его руки сами собой нашли волосы Краули, и вместо того, чтобы всё остановить, он так хорошо зарылся в него всей пятёрней. И второй рукой тоже. Ангел не ожидал, что живот как-то так может быть связан с соитием. Краули голодно его кусал и вылизывал, но от укусов не было больно – скорее его сжимало сладкой дрожью. Азирафаэль честно попытался вспомнить, что там у него на теле и проверял ли он хоть когда-нибудь. - Это человеческое тело… ах… - Азирафаэль тихо застонал. – У… у меня нет пуха… Краули, прекращай… - Ты сочный. - Не надо меня есть, змей… - А по-моему, тебе нравится, что я тебя «ем». - Ты же не… Боже! – Азирафаэль подавился воздухом, искрой вдоль позвоночника. – О Боже! – он потрясённо выдохнул, он никогда раньше такого не испытывал. - Кра-аули… Краули заткнулся, потому что занял рот головкой члена, а длинный и теперь уж точно змеиный язык обвил его до самого паха. Открывшаяся головка тёрлась о ребристое нёбо и мягкую стенку глотки, а мокрый язык и ладонь горячо обхаживали до основания. Азирафаэль зажал себе рот рукой и зажмурился. Люди могут услышать. Если все демоны научатся быть такими, то будущее человечество обречено. Краули с его фантазией и любопытством придумает сотни способов неправильного совокупления, но это будет так восхитительно, что все ему будут благодарны. Тело Азирафаэля размякло, как вата, и он готов был найти и снова отдать огненный меч, показать секреты Эдемского сада, рассказать, где у Гавриила ахиллесова пята, если б знал о ней, предать всех и вся, кроме Неё, пожалуй – и сделать что угодно грязное и порочное, лишь бы он не останавливался. Демон подсунул ладонь под его ягодицу и сжал, довольно промычав что-то там с членом во рту. Азирафаэль подавился жалобным скулежом, так как звук послал вибрацию горлом. Краули оторвался, скользнул языком по складкам кожи, но продолжал двигать ладонью вдоль. Ангел не мог определиться, хуже это или лучше. Остановись. Продолжай. Всё сразу. Ладонь легко скользила по слюне демона. - И задница у тебя с-с-сочная, - довольно прошипел Краули, отпустил и протиснул под него вторую руку, щупая и сминая, а ангел разочарованно выдохнул. Теперь только теплое дыхание и щекотный язычок касались его, и этого было мало. Краули показал, что доступно большее, в паху требовательно пульсировало, и всё ещё руками в волосах демона Азирафаэль подтолкнул его в нужном направлении. Легонько, ангел вовсе не настаивал или, того гляди, заставлял. Просто если Краули хоть что-нибудь не сделает, то он сойдёт с ума. - Х-хочеш-шь?.. – продолжал шипеть демон, а его язык, о, этот невозможный язык, совершенно обвил нежную кожу, тёрся в каких-то таких местах, о которых член сам собой дёрнулся, а Азирафаэль вскинул бёдра. – Ты вкус-сный… Краули облизал его, как персиковую косточку, сладко причмокнул. Будто и правда ему вкусно, а не просто кожа под губами и ртом – губами и ртом, от которых ангел уже дрожал. Он вжал голову Краули в свой пах. - Солоноватый, - сообщил ещё Краули. – Ты течёшь чем-то… - Это же твоя слюна… - Нет, неправда. Демон сжал ниже, и ангел и сам почувствовал, что неправда. От слюны холодило, Краули трогал рукой у основания и ниже, но по головке стекало другое, ныло в промежности, а Азирафаэль сдерживал всхлипы. Краули всё тщательно снова собрал языком. Ангел уже с трудом мог связно думать. Больше всего ему хотелось, сдавшись, лечь, постыдно закинуть ноги демону на плечи, и чтобы тот лизал, кусал и обсасывал до бесконечности, и трогал руками, и… и… И вот что дальше, Азирафаэль не знал. Сколько будет длиться это ощущение? Как его остановить и понять, что хватит? Краули странно пошевелился, застонал, и Азирафаэль заметил, что демон задрал свой хитон и откровенно трогает себя. Ангел покраснел. - Краули, м… может мне тоже? Что-то сделать? Хотя представить себя так, между ног Краули, он не смог. - Нет, всё нормально, - хрипло отозвался Краули; вернул руку на бедро, влажную теплую ладонь, которая только что касалась его члена, тоже, должно быть, чуть влажного и теплого. Азирафаэля повело от этой мысли. – О, Дьявол, я тоже насквозь. - Я же ничего не делаю. - Похоже, это не обязательно, - заключил демон, а Азирафаэлю всё меньше нравилась эта болтовня у него под подолом. – У меня просто каменный. Азирафаэль сглотнул. Это легло изящным витком продолжения предыдущей фантазии, что, наверное, он всё же мог опустить, по крайней мере, руку между ног Краули и… потрогать? Сравнить? Посмотреть, как демон стонет, жмурясь от наслаждения, теряет контроль, как чуть не потерял его Азирафаэль, раздвигает широко ноги – ангел так не сможет, но Краули гибкий, у него получится – и как ему нравится всё так же сильно, как нравилось сейчас Азирафаэлю. Это желание опалило внутренности и рассудок, и ангел потрясённо выдохнул. Только сейчас он понял, в чём находит удовольствие демон Краули – вот… вот в этом, похотливом и жадном, чья природа терялась в не эфирном устройстве их сосудов, в плоти и крови, в плотной тяжёлой мышце сердца в груди, так часто и быстро бьющейся сейчас от жары и желания, в чем-то, по чему перебегали сладкой щекоткой все ощущения внизу живота и в телесной чувственности, которая создавалась не для них – но их тела по образу и подобию людей собраны что ангелами, что не отстающими демонами. Однако размножаться они точно не могут. Очень по-демонически и максимально не по-ангельски. Азирафаэль засомневался; но одновременно он захотел Краули поцеловать. Не отрываясь, Краули льнул к нему и змеино грелся – ангел знал, что он очень теплый, но слишком уж демон увлёкся, изредка выдыхая губами на его ноги и ну совсем-совсем не касаясь члена. Как ни странно, требовательное давление уменьшилось, ангел смог чуть перевести дух и собраться с мыслями. Точно, можно вытянуть его оттуда, посмотреть в лицо… Должно быть, красивое, раскрасневшееся лицо… Но как только он прошёлся случайно ногтями по затылку и загривку Краули, тот урчаще-вибрирующе выдохнул в ноющий засос на бедре и выгнул спину; острые позвонки выступили на хитоне между крыльями. Это было не так смущающе, как всё, что ниже пояса, так что Азирафаэль провёл по ним пальцами, царапнул до лопаток ногтями, и демон вытянул крылья, совсем ускользнув куда-то в теплую землю. - Эй… эй, ты куда, - почему-то на корне языка потерялся смех, но вместо этого ангел почти проскулил. – Подними голову, я хочу тебя поцеловать… - Ты смеёшься надо мной? – Краули действительно поднял голову; на самом деле красивый, раскрасневшийся, с мокрыми губами. Азирафаэль легко мог представить, что он делал этими губами, хотя и не видел этого – но не всё ж надо видеть, чтобы от удовольствия дрожали ноги, пальцы поджимались, искры горели до ступней. – Или ты серьёзно? - Серьёзно, иди сюда… - Краули очень неловко подвинулся, будто путался в конечностях – излишне много их для змеи. Ангел приблизил лицо к его лицу и замер, хотя они уже целовались. Теплое дыхание касалось его. Ангел поцеловал демона странно. В порыве он схватил его нижнюю губу, только её, ощутил острые чешуйки – когда-то губы Краули пересохли – и зажмурился, неудобно сталкиваясь с ним носами, специально и нет. Краули просто прижимался ртом к его рту; ох, ему нравилось, Азирафаэль мельком заметил, что он тоже закрыл глаза, судорожные вздохи срывались с его замученных губ. Демон зарылся ему в волосы сначала одной рукой, затем другой, ангел почувствовал когти в волосах, а потом они упали, потому что Краули перестал на что-то опираться – но напирал. Навалившись на него, Краули даже не перестал целовать. Азирафаэль, вспомнив, как ему это понравилось, обнял демона за спину. Одной рукой он нашарил бедро Краули, скомкал более грубую ткань чёрного хитона и потянул её наверх с длиннющих ног. Краули тёрся об него, как ненормальный. С рваным стоном он заставил Азирафаэля оставить ладонь на бедре; просто тесно прижал пальцами сверху. Азирафаэль поёрзал, сгибая ноги в коленях. - Я… я не знаю, что делать дальше, - Азирафаэль засмеялся; самый простой звук, который могла выдать его глотка, кроме стона – это смех. – Я же не женщина, и ты не женщина… Ангел даже слишком хорошо чувствовал, насколько Краули не женщина. Демон перестал соблюдать хоть какую-то дистанцию, и от того, чтобы навалиться всем весом, его удерживали только локти. Краули был менее скован. Когда демон снова запустил руки ему под одежду, Азирафаэль запрокинул голову и застонал громко, не выдерживая – горячая сухая ладонь быстро-быстро задвигалась на его члене. Демон крепко-накрепко прижимал его к земле, будто хищник, связавший добычу стальными змеиными кольцами. От ассоциаций совсем поплохело. - А по-моему тебе ещё приятно, - хриплым, но издевающимся голосом, сообщил Краули, и ухмыльнулся – солнце переливалось в нём, жгло глаза, а может, это было что-то демоническое от самого Краули. Он не долго его ласкал, но рука осталась там, внизу; большим пальцем Краули только слегка тёр сбоку, и этого категорически не хватало. - Искуси-и-итель… - проскулил ангел. Азирафаэль пытался дышать, как же сильно ему хотелось ещё и ещё. – Но я не об этом, - тон всё равно остался каким-то жалобным. – Ты же… у меня нет… - Давай, ангел, расскажи мне теорию. - И я ещё издеваюсь? – Азирафаэль нахмурился, но у него плохо получалось сейчас сердиться. Рука с промежности куда-то пропала. - Нет, - Краули пожал плечами, будто они разговаривали… ну, например, о персиках. Или о наливных яблочках. Хотя яблоки, пожалуй, плохой пример. - Я же уже просил объяснить, что делать, а ты знаешь больше меня… - он вдруг развеселился ни с того, ни с сего. - Вам читали лекцию? Или выдавали брошюры? Издевался, точно издевался. Азирафаэль почувствовал себя в уязвимом положении: на земле, с раздвинутыми ногами и хитрым демоном над ним. Но ему вдруг пришло в голову, что если он попытается сбежать, то Краули, чего доброго, действительно обернётся змеем. И на самом деле его сожмёт в тугих змеиных кольцах. Почему-то в пах в ответ на это плеснуло новой порцией пламени. Стоило про это подумать, на досуге, как можно дальше от Краули и его колец. - Ничего такого не было!.. – от смущения ангел попытался его лягнуть, но ничего не вышло. – Ух, ладно… Тебе просто надо вставить… или мне, мы же совсем одинаковые сейчас, - демон скептически хмыкнул. – В общем, надо вставить в… то место, которого у нас у обоих нет, - припечатал ангел их безвыходной ситуацией. То ли у него не хватало фантазии, то ли у них не было выхода. Но телу было мало. Может быть, он всё же усадит Краули на корень и повторит всё, что он делал, заменит длинный язык ладонью… но только в своей самой смелой мысли, от которой его бросило в жар. Азирафаэля сейчас бросало в жар от всего. А в голове вертелось много всяких мыслей, порождённых распалённым до кончиков перьев слабым смертным сосудом. - Ты подумал о том, что было бы, будь ты или я женщиной? – Краули по-своему истолковал цвет его лица. - Скорей уж ты, чем я. - Это ещё почему? - Ну-у… - Азирафаэль оглядел его, и сам не смог ответить на этот вопрос. – Потому что ангел не может просто так сменить пол, мы пользуемся теми телами, которые выдали! Ангелы не могут вносить изменения… без важной причины! Даже цвет волос поменять! - По-моему, у нас важная причина, - Краули медленно изучил его взглядом от лица до пояса. Ангел практически не удивился, когда Краули опять сполз вниз, а хитон – оказался выше коленей. Они просто займутся тем же, чем раньше? Желание эксплуатировать Краули и его невероятный язык до самой ночи зашевелилось в груди противненьким эгоистичным червячком, которого у Азирафаэля не должно было быть; ангелы всегда должны думать о благе ближнего. Правда, вряд ли в таком контексте. - Краули, всё же я думаю, нам нужно что-то поменять… - невольно Азирафаэль выпрямился, и они вернулись к тому, где начали. – Я мог бы… ох! – вырвалось скорее от удивления, чем от ощущений. – А ты действительно поменял… - Можно вставить сюда, - Краули ещё раз широко провёл языком по заднему проходу, обдало теплом, но тут до ангела наконец-то услышал, что он говорит. - Краули, это для другого нужно! – и в противовес его словам по телу прокатилось полузнакомое блаженство от языка Краули между его ягодицами. Оно было мягким и глубоким, растекалось медленней, никуда не торопилось; Азирафаэль тихо ахнул. Может, если бы Краули с этого начал, ангел бы не отреагировал на подобное вовсе, но сейчас весь его сосуд – сплошной комок взвинченных нервов. - Ты же ангел, ты везде чистый, - уверенно заявил Краули, неизвестно кого убеждая, и сильные пальцы повторили путь языка. Они давили в самых нежных местах, а Азирафаэль старался не думать, что под лёгким хитоном нет темноты, и демону всё видно. Член его почему-то меньше стеснял, бесстыдно дёрнувшийся и среагировавший на Краули очередной порцией скользкой смазки. Азирафаэль попытался найти удобное положение, поёрзал на заднице, но у него ничего не вышло. Краули не щадил его, и в голову даже закрались мысли, что демон уже делал это раньше, но вдруг он нажал под членом и мошонкой в каком-то настолько мягком-мягком чувствительном местечке, что ангел судорожно всхлипнул и мигом забыл, о чём он там думал. Азирафаэль открыл рот, как какое-то животное, откинулся назад на руки, безвольно подставляясь и раздвигая шире ноги – колени сами разъезжались - и сжал за спиной траву. Краули запустил язык между его ягодиц, на пробу толкнулся им внутрь тела, и всё это было чудовищно неправильно, только одежда ангелу даже соски натёрла. Пальцы. Язык. Нос Краули, утыкающийся в бедро. Его тяжелое дыхание. Ангел казался себе таким скользким и влажным, что хоть бери хитон и выжимай. Краули ласкал его, жертвуя своим удовольствием, сладко сжимало в животе от осознания, что это действительно происходит, и Азирафаэль совсем взмок – и дрожал. Внезапно язык заменили пальцы и проскользнули по слюне в задний проход. Расслабившийся было Азирафаэль зажался – э, нет, это было чересчур странно. - Не думаю, что такое… - разве Краули не понимает, почему он весь замер? Или настолько увлёкся – и неизвестно чем он там увлёкся. Пальцы пошевелились, Азирафаэль почувствовал пластинки его ногтей чудесным образом не острые, но пряная нега всё равно быстро схлынула. А ведь ему так нравилось. – Краули, вытащи. - Подож-шди… - пальцы вновь осторожно двинулись в нём, теперь вперёд-назад. Ангел услышал, как демон глубоко и медленно дышит. Крупными вздохами. Дробящимися выдохами. Азирафаэль не был глупым. О нет, совсем не был. Ангел поморщился, ему хотелось оттолкнуть Краули, и что-то подсказывало, что он прав. Это не была боль от ножа, резкая и острая, или тупая боль от удара камнем, но то, что задумал Краули, не могло и не должно доставлять удовольствие. Поправочка – не могло доставить удовольствие Азирафаэлю. - Что, так хреново?.. – сподобился наконец-то поинтересоваться Краули у его коленки, но проблеск благоразумия быстро погас. – Ну, потерпи немного, я тоже потом потерплю… - Да не хочу я тебя мучить! – возмутился ангел, что его подозревают в таком эгоизме и вероломстве. Правда, Краули собирался так сначала пытать его, но Краули же демон, наверное, такие желания ему положены. Краули будто бы не замечал перемены его настроения. - Представь мой рот, но горячее и плотнее, - хрипло подсказал демон, и Азирафаэль попытался представить, но не смог. – Вот ты такой там, - Краули не вынимал из него пальцев, а ангел кривился, раздосадованный и расстроенный тем, что вот демон всё и испортил – конечно же, он теперь Краули прогонит – но внутри него стало чуть свободней, потому что Азирафаэль невольно расслаблял мышцы. – У тебя внутри угли горят что ли?.. - Демон, перестань по-хорошему… - даже персиковое дерево вдруг взбесило ангела. – Пока я тебя не пнул. Причём пинок выйдет в лопатку или в крыло с его птичьими полыми косточками, так что Азирафаэль надеялся, что угроза действенная. Вот бы щёлкнуть пальцами, чтоб всё, такое раздражающее, вдруг пропало. И демон. И солнце. И пустыня. И люди! И особенно демон! Так как из-за него – конечно же, из-за него, ангел не сомневался – всё тело свербело, как бывает, когда попадёт пылинка в нос. Что-то в нём требовало того тепла или хотя бы почесаться, но Азирафаэль не мог и злился, что демон его не слушает. - Ладно, не нравится, перерыв, ну последний раз, я понял, плохой демон… - кисло отозвался Краули снизу, но ангел уже решил, что теперь ему точно ничего не светит. Тем более, что отстраняться он не спешил. - Ужасный, - согласился Азирафаэль, разве что чуть-чуть сменив гнев на милость. Но пускай себе мучается! Никаких перерывов! Однако Краули дал себе свой последний раз, погрузил в него пальцы на две фаланги и грубовато согнул их, давя внутри тела на стенки. Одновременно он обхватил другой рукой не до конца обмякший член; хотел вернуть настрой, напомнить как хорошо?.. А Азирафаэль вскрикнул в голос, засучил ногами и напрочь забыл, чему возмущался, потому что его толкнули в серную кислоту, он вспыхнул от паха до корней волос, и наслаждение вернулось всё разом, преумноженное, троекратное. Член стремительно твердел в жилистой ладони Краули, но дело было не в этом. Внутри него ярко пульсировала маленькая точка, которую Краули до сих пор зажимал пальцами, начиная аккуратно тереть, но ощущения от неё бились в крови так остро, что ангел торопливо и бесконтрольно раздвинул ноги как можно шире и захотел униженно извиниться перед Краули – лишь бы он сделал ещё что-нибудь. Демона не нужно было просить лишний раз. Краули вытащил из ангела пальцы – Азирафаэлю показалось, что он мокрый уже даже там – и, тесно уткнувшись лицом, глубоко запустил в него гибкий горячий язык. Стало так очевидно, что в языке Краули нет ничего человеческого. Азирафаэль грубо, горстью, схватил его за волосы и заставил к себе прижаться. Наверное, Краули нечем было дышать, но им не нужно было дышать. Глаза почти слезились от наслаждения; а внутри скользило, демон дотягивался куда надо, а натяжение переставало быть неприятным – да если б и оставалось, то кому какое дело. Краули ловко сделал круговое движение, кольцо туда-обратно, растягивая его, с силой проходясь по самому чувствительному месту, и ангел отпустил его и зажал себе рот руками. Иначе бы он помянул даже Имя Бога. Когда демон оторвался, Азирафаэль едва его всё-таки не лягнул. Надо было держать! Ох, да о чём он думает… - Азирафаэ-эль… - протянул демон; может, под впечатлением, может, ангелу показалось. – Да ты потерял контроль, - Краули протолкнул в него, кажется, целых три пальца, но Азирафаэль уже не сопротивлялся. Ангел завёл руки назад, чтобы не упасть на спину и не заставить Краули вылизывать его, пока слюна не пересохнет, а язык не сотрётся. Демон ритмично двигал в нём пальцами, не вытаскивая, но сгибая и разгибая их внутри, лаская там, где, кажется, нагрелся кусок угля. Прав был Краули, во всём прав. Азирафаэля била крупная дрожь. Краули убрал пальцы, выпрямился и опрокинул ангела на спину. От грубого толчка в плечо Азирафаэль просто полетел, свалился в собственные крылья, но сейчас он бы не смог обидеться на Краули. - Всё, больше не могу, - демон суетливо торопился, худая грудь ходила ходуном. Азирафаэль скосил глаза, но рассмотрел чужой член только мельком – Краули стоял на коленях, а потом вдруг проворно притянул его к себе за щиколотку. Член у него был длинный, с красной головкой. В него такой войдёт? У самого ангела такой же?.. - И что будет, если ты «не сможешь»?.. – Азирафаэль смотрел в небо; редкие облачка, оставшиеся с грозы, плыли над головой. - Лопну, - нагрубил Краули. – Пополам переломлюсь, - демон раздражённо пытался пристроить куда-то его голени, но ангел сам подался и обнял его ногами за бёдра. В этот момент тесного соприкосновения, когда Краули выпростал ткань между их тел, Азирафаэль снова занервничал; но всё же, ему не будет с Краули плохо, совсем нет. Языком и пальцами тёрло так хорошо-о-о… А ещё ему нравился этот демон. Жаль, что приподняться к нему и, может, обнять и положить ладонь на взмокшую шею, ангелу не хватало сноровки и гибкости. - Лучше выше, - смягчился Краули, и голос у него оказался таким гортанно-трескучим, довольным, что Азирафаэль даже улыбнулся. Ангел бестолково взмахнул крыльями, когда демон подтянул его, смутился, потому что хитон задрался только сильнее и держался чудом – на ярком свету будет всё видно – но аккуратно согнул ноги в коленях; показалось, что так будет удобней, Краули трогал его как раз под ними. И даже это было приятным, а Краули ухмыльнулся. - Как ты там говорил? – Краули придерживал и помогал рукой; ангел заметил, что он не сдержался, обласкал себя ладонью. – И теперь тебе надо вставить… - А-а-ах!..- Азирафаэль широко распахнул глаза. Казалось, что демон собирался сначала помедлить, он потёрся, надавил на сжавшиеся мышцы… но внезапно проскользнул так легко, как по маслу, и сразу так глубоко. Член в обхвате явно был больше и языка, и пальцев; было тяжело, но ангел действительно терпел. Он внутри, он внутри, о Боже… Он позволил демону делать с собой такое. - Да, туда, как хорошо я придумал… - Краули невнятно простонал, а Азирафаэль часто-часто дышал через рот, чтобы не оттолкнуть его. – Ох, а-ангел… Демон выдохнул это так любовно, что Азирафаэль почти расслабился. Когда Краули толкнулся глубже, неприятное давление усилилось – мышцы не выдерживали, ныли, у ангела заболело всё и практически ничего. Краули дико хотел, и Азирафаэль мог понять его – вспоминая рот и язык, и как он старался – и ведь демон ждал, перехватив его ноги удобней, но ангел почти видел, как иссякает чаша его терпения. Тяжкое трение внутри, когда он всё же не сдержался, отозвалось вдруг невесомым удовольствием в других местах – например, в собственном члене. Демон качнулся бёдрами, и Азирафаэль со свистом выдохнул сквозь зубы. Если Еве каждый раз при соитии надо тоже так мучиться, то детей у них будет мало, скверный план. Ангел медленно положил затылок на землю и постарался не зажиматься. Он интуитивно чувствовал, что от напряжения станет только хуже, но собственное удовольствие убегало снова и снова, как вода в песок, и теперь уже ангел начинал опять раздражаться на Краули – хотя тот того не заслуживал, осторожничал. Закрытые глаза, надломленная складка на лбу, капли пота на чужой шее, демон выглядел притягательно и еле держался. Однако двигался и наполнял он как-то слишком… ох. Вот оно. Краули мягко подтянул его ногу выше, и Азирафаэль, неожиданно задыхаясь от лопнувшего пузыря удовольствия в животе, упёрся пяткой ему в плечо. Демон всё понял, бросил на него игривый взгляд и лизнул его в щиколотку. Ангел решил, что позволит ему всё, что он захочет. Кровь и тепло затопили шею и грудь, хотя, казалось, искры тянулись и дальше, до пальцев на руках, центра ладони, до головы. Трение и давление изнутри вдруг стали желанными, сладко-тянущими, и по Азирафаэлю то и дело прокатывались лёгкие мурашки – хотя ему не было холодно, он только перегревался всё сильнее. Азирафаэль выгибался, постанывал, не знал, куда себя деть – и это был сотый из сотых оттенков всего, что с ним происходило, с того момента как Краули поцеловал его в шею. Ангел окончательно потерялся, физическое наслаждение бы-ыло, оно усиливалось от плавного темпа толчков в его тело, а чересчур неприятное напряжение уходило – Азирафаэль просто привык. Каждое движение отдавалось ритмичной волной в пах и член. О да. Даже по крыльям пробегалось электричеством. Азирафаэль снова выгнулся, чувствуя, как отдаётся в основание крыльев и скручивает его, и теснее сжал Краули ногами – он практически уже лежал на стройных бёдрах демона. Это было невыносимо, ангел судорожно застонал, и ведь Краули ничего такого не делал, но было дико хорошо, и снова, и снова, и снова… Краули набирал сильный темп, амплитуду, двигался уже с размахом, и это было потрясающе. Демон опустил голову, его волосы мотались туда-обратно. - Кра-а-аули, - лучше бы он молчал, так дребезжал голос. Азирафаэль повёл плечами и упёрся ступнёй в какую-то косточку, и член вошёл в него сильней и резче. – А! Ты был прав, Господи, ты был прав, так хорошо… Боже, мне так хорошо… - Если бы я знал что ты такой тесный и мягкий, - демон шипел сквозь зубы, почему-то сложно хмурился, и можно было бы разгладить складку, но его бёдра Азирафаэля не щадили. Ангел вскрикнул, - то сделал бы так с тобой сразу. Кричи ещё. - А-а!.. - Чёрт. Проклятье, ангел. - Господи, да! И в другой раз было бы стыдно, очень стыдно, поминать Её восторженно перед демоном, но Краули дёрнул его за ноги на себя – и Азирафаэль опьянённо всё позабыл. Ангел елозил по земле и хитону, бил крыльями. Член Краули горячо пульсировал в нём, и они соединились так ладно и правильно, что Азирафаэль совсем потерял голову. Он не знал, сколько выдержит и когда и как это закончится, но пока ангел бы Краули возненавидел, если бы демон прекратил. Оказалось, можно сделать ещё хуже – или лучше. - Краули, не надо!.. – от неожиданности Азирафаэль испугался. Краули, бормоча себе что-то под нос, легко взял его под ноги, закинул щиколотки себе на плечи и почти поставил на лопатки с крыльями, неудобно и кошмарно; ангел неловко взмахнул руками. Но будто того было мало, демон заставил его согнуть колени, а сам загнанно дышал и с чем-то возился. - Я хочу до конца… - сдавленно, глухо и жадно. – Пожалуйста, не бойся, я крепко тебя держу. Азирафаэль не успел возразить, да и даже понять, против чего возражать – против бестолковой позы или чего-то ещё. Краули погрузился в него до упора, и ангел издал какой-то жалобный звук и чуть ли не заскулил. Больно не было. Лучше было бы больно. Ангелу было уже плевать. Его хитон слетел до груди и собрался складками. А демон лишь немного дал ему привыкнуть, и начал двигаться – не отстраняясь, по-другому и заставляя Азирафаэля задыхаться. Краули почти скалил зубы, шипел, стонал и не сдерживался. Ангел ждал, что ему вот-вот станет худо, и шокированно держал глаза открытыми, но на него не смотрел. Его переполняло – чересчур сильно, чересчур невыносимо, и уже некуда было бежать. Азирафаэль был готов умолять – чтобы Краули перестал так делать; а потом проклинать – чтобы да-да, ещё! – и его пятки елозили на плечах демона, потому что тот был мокрым и горячим от пота, а держаться ангелу было не за что, и он точно свернёт с этим Краули шею. Вот умора-то будет, что он Наверх-то скажет, сколько бумажной работы… Но Азирафаэлю было не до смеха – Боже, он же так снова закричит! Всех ящериц в округе испугает. Внезапно Краули притормозил, отодрал от себя его ноги и повёл шеей. - Чёрт, ангел, ты меня задушишь… - Азирафаэль и не заметил, что слегка – или нет – сдавил его щиколотками. - Прости... – ангел улыбнулся. - Но ты сам виноват. - Ох, плохой ангел. Азирафаэль даже не стал возражать. Краули забавно вскинул брови, и ангел прижался ступнями к его груди – сердце быстро билось, забавно было ощущать это ногам. Начав в нём медленно двигаться, Краули на мгновение закрыл глаза. Азирафаэль, закинув за голову руки, полюбовался его лицом: расслабленным, с томно приоткрытым ртом и окрашенным оттенком удовольствия и восторга. Затем демон посмотрел на него – зрачки расширены. - Ты очень красивый… - пробормотал хрипло Краули; где-то не здесь, очень далеко, и на мгновение Азирафаэль зажмурился. Он, кажется, терял рассудок – но оно того стоило. - Ты тоже… ох, Краули, - у него так кружилась голова, будто амброзии напился. – Ты просто прекрасен… Азирафаэль разлёгся, покачиваясь на теплых волнах, и полностью отдавался. Краули мог с ним делать всё, что угодно, и ангел бы его не остановил. Вдруг занавесью близко упали волосы – демон опустил его ноги себе обратно на пояс, и текучим змеиным движением оказался над Азирафаэлем. Он не остановился, но казался удивлённым, однако ангелу сложно было над этим думать – он оставался на лопатках, и его неожиданно смутило, что Краули так близко. И ангел судорожно вздрагивал, и вновь рядом душисто пахло персиками и немного песком, и змеиной чешуёй, возможно, и Краули, и он не должен был так относиться к демону. Краули опёрся ладонями у его головы, и Азирафаэль намертво схватил его за запястье. Господи, да когда же уже… и как… Ангел опять вскрикнул. Вдруг выбило воздух из лёгких – демон упал на него! Сгрёб в объятья, жарко поцеловал в губы и застонал в рот на каждый толчок. Вот он – край. Азирафаэль зажмурился и замычал. Он же сейчас развоплотится, Боже, это же невыносимо!.. Но вместо того, чтобы хоть что-то предпринять, ангел сначала обнял Краули, лихорадочно взлохматил ему волосы, зарываясь пальцами, цепляясь за пряди, а потом и вовсе стал стучать кулаком по его спине между крыльев. Его сковывала судорога, приступом за приступом. Он пытался вырваться и прижаться к Краули одновременно. - Ты бьёшь меня! – удивлённо отлип Краули – ну да, его-то не мучил никто языком, таким восхитительным демоническим языком! - Прекрати, прекрати, прекрати! – Азирафаэль мотал головой и кричал. – Не могу больше, я больше не выдержу!.. - Ангел, серьёзно?.. Краули вроде замедлился, снова над ним навис. - Нет, только посмей!.. Ангел потянулся стукнуть его ещё разок, ишь чего удумал, но только на секунду вцепился в плечо и в косточку на нём же. Если он развоплотится - а ангел точно развоплотится, он уже терял контроль над телом, схватил выпрямившегося Краули за бёдра ногтями – то ну и пусть. Азирафаэль почти встал на крылья, которыми беспорядочно взмахивал, вытянул ноги, то ли насаживаясь, то ли пытаясь вывернуться; больше он не мог вынести ни-че-го, но вдруг ему снова жарко и сладко сжало всё тело, только намного сильнее. Ангел всхлипнул, глаза закатывались, и он расцарапал демону ноги, чтобы не смел перестать вбиваться в него грубо и сильно… И удушающей волной наслаждения вышибло дух, лихорадочный громкий стон и унесло. А Краули – о, Краули было хорошо. - Ангел, какой же ты!.. м-м-ах!.. – демон стонал его имя и держал его крепко-накрепко, почти до боли. - Азирафаэль! Азирафаэля тряхнуло с головы до ног, он всё бился и бился, а болезненное почти напряжение выходило из него толчками наружу. Воздуха не хватало – не снова, не опять – ангел беспорядочно ахал и всхлипывал, но видел только Краули, как тот надрывно стонет, взмахивает угольными крыльями, и как меняется его лицо от наслаждения. На Азирафаэля нахлынула мягкая, пуховая нежность к демону – и его отпустило. Краули коротко вскрикнул, вжался в него и замер. Наверное, прошли дни-недели-часы, прежде чем ангел, тяжело дыша, попытался собраться: животу было мокро, а в заднем проходе уже постепенно начинало болеть; однако он не жалел, О Боже, как можно о таком пожалеть… Краули скованно отпустил его ноги, и Азирафаэль вздрогнул, так как дёрнуло напряжённые мышцы судорогой – для них это было тяжкое испытание, их хозяин и бегать-то не любил, предпочитая летать, где ходилось хоть с малейшим усилием. Ангел повернулся с уха на затылок: оказывается, он лежал так, не смотрел на Краули. Связь его с миром возвращалась по малым кусочкам, от теплоты земли до ощущения, что в горле пересохло, и ему хотелось пошарить руками в Краули – чтобы это ни значило. Спроси его кто – не ответил бы. Краули медленно согнулся на трясущиеся локти, судорожно выдохнул и почти уткнулся ангелу в живот, всё ещё находясь между его ног и внутри тела, тепло и влажно. Грудная клетка демона расширялась и опадала, как змеиный капюшон, его слегка пошатывало, а дивно лохматые волосы скрывали, должно быть, не менее дивно румяное лицо, так как уши у него горели – и Азирафаэль чувствовал, как от него тянет жаром, разгорячённой кровью. У демона не было сил, чтобы поднять голову. Азирафаэль блаженно заулыбался. Как в тёплой мягкой вате или в ангельском – ненастоящем, не холодном – облаке, его окутало воздушным ощущением счастья от того, что телу тяжело и вяло, и что он не может пошевелить даже пальцем, и что совсем ненадолго он забыл о-бо-всем; и надышаться этим душистым и душным Азирафаэль никак не мог. И ангел испытал к демону Ада то, что испытал. Нужно было оставаться честным хотя бы перед самим собой. Краули хотелось погладить по волосам и пощекотать за ушком. - Ох, Дьявол… - подал как раз-таки голос Краули и будто бы засмеялся, а, может, его трясло после случившегося. – Ох, Дьявол, это было!.. Глупая радость поднималась минеральными пузырьками и смущением, смех Краули оказался заразительным. Азирафаэль засмеялся, легко и свободно – вот тебе и присмотрел за людьми, да они ж всё слышали, уйти от этого могли куда подальше!.. - Боже Правый! – небо было таким голубым-преголубым, лазуревым, как крылья херувимов и первый цвет в Её палитре. – Господи Боже, Бо-оже… - Проклятье-проклятье, да будь я проклят!.. – Краули постучал кулаком по земле, позвонки выступили на выгнувшейся спине, как-то незаметно он выскользнул из ангела – Азирафаэль стыдливо вздрогнул, но Краули не заметил. – Я хочу заниматься этим всегда. Весь день. Це-е-елый день. И ночью. Без остановки. О, Дьявол… - Бога ради, слезь с меня уже… - Но потрясающе же, ангел, зачем прерываться? Азирафаэль не смог ответить ему, зачем, однако в голове вертелось что-то о незаконных страстях и желаниях. Но ему было слишком хорошо. Краули вяло скатился с него, но на большее демона не хватило. Светлая кожа полыхала ярчайшим румянцем – протяни руку и будет нагрето под пальцами – а их ноги остались перепутанными, прижимающимися кожа к коже; останутся красные пятна, хотя это наименьшее, что должно было волновать сейчас ангела. Демон раскинул руки и уставился нечитаемым взглядом то ли в дерево, то ли в небо. Азирафаэль тихо вздрагивал от остаточного удовольствия; то тут, то там и даже немного в перьях зажигались и гасли игривые искры. Если и людям так хорошо от соития, то быстро расселится род людской. - Дья-явол… - ангел догадывался, что змею также приятно – и также ещё потряхивает. - О Господи, перестань, - рамки приличия всё же вернулись, их коленки друг рядом другом смущали, а между бёдер было мокро – и на животе тоже мокро. И липко. – Краули, почему я такой мокрый? - Семя, - нехотя отозвался Краули. – Для размножения, что ты смотришь? У тебя тоже есть. Вон хитон можешь выбросить. Но ангел, хмурясь, даже заставил себя приподняться, чтобы вспомнить, что Краули – злокозненный демон. У него появились смутные сомнения. - Почему ты знаешь про семя, но не знал, как люди размножаются? Краули пожал плечами. - Семя и у змей есть, - демон потерял к нему интерес, лёг отдыхать. – А людей я до искушения не видел. Азирафаэль неловко уронил себя обратно на землю и неудобно пережал сустав на крыле. Стоило хоть как-то прочистить голову. Ангел поморгал в пространство, хлопнуть бы себя по щеке, но не при Краули же, растянувшемся рядом, закинувшем руки за голову и прикрывшем глаза – демоны спят? Демонам нужно спать? Всё звучало… очень логично, все животные, звери и птицы делали это по-разному, и ангел не слышал, чтобы кто-то, кроме людей, наслаждался процессом, просто так, для себя, но ему впервые пришло в голову, что демон мог и соврать ему. И тогда Краули – совратил его. Вот же змей! Но если спросить его, то обидчивый демон уйдёт. А Азирафаэль не хотел, чтобы он уходил. Внезапно в руки демону свалился персик: сочный, налитой, ещё лучше того, каким угостил Азирафаэль Краули. Он упал сам, а демон всё же не спал, так как поймал его прямо в руки и царапнул когтями – и ангел готов был поклясться, что когда в нём были пальцы демона, когтей на них не было. - Это… твоё демоническое чудо? – следовало срочно сменить тему; Краули изучающе понюхал персик, по-змеиному – с языком. Боже, как смущающе-то. - Нет, демоны не делают чудеса, ангел, - Краули разделил фрукт и протянул ангелу половинку; Азирафаэль зарделся. – На, бери, ты ведь голоден. После таких-то упражнений. - Скажешь тоже, упражнений… Ангел взял персик, с красными прожилками, пушистым бочком и без косточки. Краули разделил его очень ровно. Они говорили так, будто ничего не произошло. Час назад они могли бы так говорить о погоде – а двадцать часов назад ругаться на эту погоду, выжимая хитоны, уныло отряхивая отяжелевшие крылья от ливня и находясь намного ближе друг к другу, чем к далёкому не вымокшему начальству; паршиво тогда было, ещё вчера, двадцать часов назад. Но сейчас правая нога Краули была над левой ногой ангела. Бедром. - Этому надо дать название получше «соития», - заявил вдруг демон. - О, оно есть, просто я его забыл. - Неужели? - К следующему разу вспомню. - Мнгх… Ангел устроился и аккуратно откусил персик. «Соитие» ему в самом деле не нравилось; это то, что можно было применить и к животным, а люди всё же… ну, люди. Да и он сам – уж точно не животное. Минуточку, к какому ещё следующему разу? - Думаю, я смогу на второй заход до заката, - лениво сообщил демон, сыто закинув себе руки за голову, и закрыл глаза. Солнце клонилось к горизонту, а Азирафаэль не заметил, что уже близится вечер – очень ранние пустынные сумерки. – А пока посплю, - глаз вдруг открылся. – Тебе не понравилось? И он спросил это настолько между делом, что ангел сразу понял, что он врёт; для Краули это было почему-то важно. Вот что ему сказать? Притвориться, что это было досадное недоразумение, что, Краули, нам не надо это повторять, и сверху узнают, и оступились разок, ну и ладно, и с кем не бывает?.. Но, во-первых, ангелам не положено лгать; по крайней мере, лгать так часто, ведь он сокрыл уже правду про меч. Во-вторых, это пришлось бы встать, неловко оправлять одежду с характерными пятнами и песком и травяным соком на спине, мяться, делать вид, что ничего не было, и больше никогда-никогда с Краули не разговаривать, потому что как после такого в глаза-то смотреть. В потрясающие янтарные глаза, которые следили за ним якобы равнодушно. Телесный контакт с ним всё ещё ощущался волнующим. И ангелу хотелось смущённо прикрыться крыльями. - Нет, это… слаще, чем персики, - сделал ангел комплимент; всё-таки, старался только Краули. - Нашёл с чем сравнить, - демон расслабился. - Почему бы и не с персиками, дорогой мой? - Как ты меня назвал? - Ох, да. Краули. Краули, конечно же. - Нгх… Краули извернулся и уже через минуту дремал, сунув руку под голову. По высокому гребню пустыни уходили люди, а Азирафаэль, не став будить демона, взял Краули за рыжую прядь волос.