Как аристократ

      Мари, Ты заметила, как травинки начали желтеть? Осень близко, но ты не из тех, кто обращает на подобные мелочи внимание. И знаешь, меня это устраивает, ведь порой в днях, проведенных с тобой, и я перестаю обращать внимание на мир. Наверное, вина тому лежит на нашем веселье. Мы умеем позабавить себя, ибо как только станет скучно, ты скажешь устроить бал, верно? В этом вся ты.       Распутная жизнь оказалась сладкой. Я убегаю от тебя по роскошному саду дворца, раздвигая ветви, покрытые еще зеленой листвой. А оборачиваясь, вижу твое оголенное тело. Ты прекрасна, будь ты обнажена или одета. Заливаешься смехом, чуть ли не плача. И я даже не замечаю, как мы валимся в бассейн, разбавленный твоим любимым шампанским. Всплеск закрывает обзор на тебя, а брызги колют глаза. Переживу. Ведь на утро, когда алкоголь выветрится, мы будем завтракать тортом с кремом, что ставят на блюдце с золотой каемкой, блестящей на свету. Твои щеки в этой сладости, а спустя минуты покоя ты решишь устроить бой, измазав меня кремом. Все так и будет.       Экстравагантность — неписаное правило. Роскошный наряд, поведение — ты аристократка, но не обычная.       Мы танцуем, и повышенный градус дает мне волю вновь задуматься: зачем, Мари, зачем ты копаешься в грязи? Зачем ты связалась со мной, моя милая аристократка?       Ты говоришь, что мой танец божественен, но не веришь в Бога. Ты веришь в деньги и не заботишься, что в твоем обществе затесалась крыса. Никто не замечает, что мое место не здесь, а в далеком гетто.       Я действительно хороша. Играю, как по стрункам, высоко подняв голову и задрав носик. Так и делают аристократы, я запомнила. Мой танец приковывает твое внимание каждый раз и все еще больше заблуждаются, потому что танцую я достойно, твои слова, Мари.       В средь ночного сборища придворные леди ссорятся за статус. Каждая хочет быть «самой-самой», но мы лишь смеемся, сравнивая их с тявкающими чихуахуа. Я помню, что ты не любишь собак. Всегда считала их назойливыми. На том же балу я театрально извиняюсь перед тобой, ведь тот светский юноша хочет меня, какая жалость. Мы оделись так, что бриллианты на наших шеях блестели ярче луны на безоблачном небе. Никто и не догадывается, что этот парень хочет графиню бедноты.       Я делаю, что умею. Строю тебе глазки, пока мое тело двигается под оркестр. Но тебе кажется, что не я извиваюсь под музыку, а музыка подстраивается под меня.       Мари, ты сказала, что тебя зацепило. Зацепил не мой статус, не наряд, не лицо, не присущая тебе раскрепощенность, на которую я равнялась. Зацепили те треклятые танцы на балах. Каждое движение. Моменты, когда я искусно прогибалась в спине, когда руки вились вдоль тела, когда бедра шатались в такт музыке.       Если пожелаешь, я буду как аристократ.