Точка отсчета.

- Ненавижу! Выплюнул парень, пиная бутылку, что спокойно валялась на тротуаре. Особого вреда от этого действия ни бутылка, ни сам Дреяр не получили, от чего парень начинал злиться еще сильнее. Злость была настолько сильной, что он бы сейчас уничтожил около трех десятков вулканов одним ударом. Хотя ему очень хотелось бы растянуть это удовольствие и прибавить еще пять десятков, чтобы каждой твари досталась порция злости юного волшебника в виде яркой громкой молнии. Лексус ненавидел не только вулканов, но и сам тротуар, сами деревья и лавочки, расставленные по парку. И людей, которые и пускай ни в небольшом количестве, но все же ходили здесь. - Ненавижу! Лексус прибавил шаг, не обращая внимания на окружающих, испуганных его агрессией. Какое им вдруг дело до него, ведь самым дорогим Лексусу людям на него плевать! Мать ушла, когда ему было пять, заявив, что не желает тащить за собой груз в виде слабого ребенка. Теперь отца изгнали из гильдии, а брать с собой сына он не пожелал. "Тебе не стоит быть рядом с Иваном" - сказал дедушка таким тоном, словно Иван кого - то убил. А Иван на просьбы сына лишь огрызнулся и просто ушел. А теперь еще и это: Амора. Девчонка, что всегда была рядом с ним, словно ангел на плече, вдруг оказалась демоном и прыснула ему в лицо ядом. Он и не знал как люди могут искусно притворяться добрыми и любящими. Хотя с Дреяром это случалось не раз. Его обманывали трижды. Ему стоило привыкнуть. Лексус пересек пару улиц и направился на окраину города. Там никого нет и там можно спокойно поненавидеть мир. Блондин сел на землю и опустил голову. Чувствовал он себя как никогда паршиво. Словно его тяжело ранили, но самой раны не было. Внутри все горело, как от огня, хотя Лексус не обладал подобной магией. Будь он слабее, то заплакал бы от такой боли и злости. Но вместо слез он издавал рык, словно волк. - Лексус. Блондин посмотрел налево, откуда доносился голос. К парню подошел Фрид. Его лицо было покрыто красными пятнами - от долгого плача. Лексус не был настроен на разговор с ним, но и прогонять паренька он не собирался. Парень просто продолжал смотреть на согильдийца и ждать начала спектакля. - Я пришел извиниться за Амору, - сказал Джастин, - Она не права, ты не воспринимай ее слова всерьез. Мне очень стыдно за то, что познакомил тебя с ней. Прости, Лексус. Фрид опустил голову. Его плечи начали дергаться от всхлипов. - Я виноват перед тобой. Прости меня. Я должен был защитить тебя от подобного. Если бы я знал, Лексус... Прости... Фрид закрыл лицо руками. Лексус молча взирал на него, борясь в душе с желанием подойти и успокоить его. Нет, он не сделает этого. Теперь он вообще никогда не будет никого успокаивать. Пора Фриду и остальным его спутникам взрослеть. А Лексусу пора научиться закрывать свое сердце от всяких нападок и чувств. Тогда не будет боли и разочарований. И Лексус сможет спокойно достичь своей цели. Он докажет, что больше не слабый. Теперь не ради матери, но и ради отца и Аморы, чтобы когда - нибудь отомстить за причиненную ими боль. - Ненавижу, - сказал Лексус в пространство. - Ненавидишь? - спросил Фрид, - Меня? - он не получил ответа и продолжил говорить тихо, - Меня. И мою сестру. Я понял. Я буду стараться лучше. Лексус поднялся на ноги и посмотрел вперед. Перед ним простиралась Магнолия. Такая ненавистная, такая жалкая и грустная Магнолия.