Вечер этого же дня, который добренький Шихёк разрешил парням провести без тренировок и в компании друг друга и, возможно, даже алкоголя, прошёл в атмосфере полнейшей неловкости. Пусть та небольшая, но определённо неприятная перепалка образовалась лишь между Юнги и Намджуном, в итоге первый обозлился на всех, кроме самого младшего из Кимов. Весь день было до сдвинутых к переносице бровей обидно за подобное отношение, за местами осуждающие взгляды, которые режут побольнее сказанных лидером слов, за отсутствие какого-либо извинение за грубое обращение без поводов. И нет, не потому что Юнги считал, что мемберы обязаны положительно относиться к ЛГБТ, он так совсем не считал, а потому что его «отношения» с Чимином восприняли адекватно, но стоило сказать, что теперь второй половинкой рэпера стал Тэхён, как из лиц двоих парней точно можно было лимонный сок выжимать. И это не утрированно, Джин с Джуном действительно странно косились на обнимающихся парней вместо того, чтобы просто расслабиться и наслаждаться общением, алкоголем и включённым на фоне шоу. А Мин чисто из принципа не собирался слезать с чужих колен и убирать руки с собственной талии, злобно похлебывая тёмное пиво и демонстративно моментами проводя собственным носом по виску Тэхёна.
— До нового года осталось так мало времени, — подал голос желающий развеять молчаливую и напряжённую атмосферу Хосок. Он был всеми руками и ногами за союз друга и младшего и, в первую очередь, потому что оба стали действительно счастливее, с горящими глазами и частой улыбкой на лице.
— И не говори, хён, — Чимин тоже взял яйца в кулак с желанием развеять напряжение в помещении и хоть немножечко отвлечь себя от чужих милостей и флирта, которые отдавались в его собственной голове лёгкой, но болезненной пульсацией. Хорошо, что хоть небольшие глотки разбавленного рюмкой соджу ананасового сока немного смягчали последствия от сидящей в кресле парочки.
— Так, — Тэхён подал голос настолько неожиданно, настолько громко, настолько уверенно, что даже сидящий на его коленях старший чуть не подавился своим пивом, — Я, конечно, мало понимаю в этой жизни, но… — глубокий вдох, громкий выдох, а яйца обретают вид стали, ибо другое объяснение следующим словам, исходящим изо рта не кое-кого, а ТЭ, найти просто нельзя было, — Почему вас так ебёт наша личная жизнь? За всё время мы ещё ни разу даже повода вам не давали, и вы бы так ничерта и не узнали, если бы Юнги не рассказал.
Честно, рот разинули в этот момент почти все, кроме Чимина, который лишь легко улыбнулся смелости своего лучшего друга. Даже Хосок смотрел сейчас с таким удивлением, что его глаза вот-вот и выкатились бы наружу, что уж говорить про ахуевающего от ситуации Джина и не менее шокированного Джуна, который ожидал подобные фразы от любого мембера, но только не от странной, но наидобрейшей плюшечки Тэхёна. Молчание. Напрягающее абсолютно всех, кроме Мина, молчание. Почему же оно его не напрягало? Из-за крайне извращённой сущности. Пока все старались переварить слова младшего из Кимов, сидящий на стройных бёдрах парень смотрел на красивое лицо глазами, полными восхищения, а в голове красным горело: Если ты скажешь ещё хоть слово, я оседлаю тебя прямо на этом ёбаном кресле. И, казалось бы, сейчас должна последовать словесная реакция на грубые фразы, но под внимательным и даже немного злобным, определенно пьяным взглядом Тэхёна никто и слова не смог сказать. Все словно воды в рот набрали, опуская виноватые глаза куда-то в пол. Медленно, но верно в головы стучала совесть, так и крича о том, что парни поступили действительно неправильно, грубо, даже немного предательски, раз смогли вывести из себя самого Тэхёна — человека, который готов дарить счастье даже через пелену разочарования, потому что считает мемберов своей второй семьёй.
— Ладно, ребят, — и снова Хосок спасает всю ситуацию, аккуратным движением руки поднимая свой стакан с пивом на уровень груди, — Давайте под новый год не будем о плохом. Всё, прекращайте эту поеботину и давайте просто выпьем, — вслед за парнем свои стаканы подняли все, кроме самого младшего, который сейчас спешил себе налить ещё сока, — И ты Гук-и. Сегодня чуть-чуть можно.
Макнэ даже слегка улыбнулся с тихим «Вот это я умею» на устах и потянулся уже к закрытой баночке светлого пива, открывая ловким движением. Радость Чонгука, которая несла за собой некое успокоение, положительно отражалась на всех сидящих в гостиной, заставляя наконец-то расслабиться телом и перестать отводить взгляды. Юнги так и не слез с колен своего вроде как парня, даже во время игры в уно продолжая елозить ягодицами на чужих бедрах, ибо задница уже болит, и тереться головой о висок Тэхёна, думая, какую карточку бросить на этот раз. А младшему было просто приятно, что ему уделяют так много внимания и даже затекшие ноги в данной ситуации не проблема. И если быть совсем честным, то они оба уже начали серьёзно входить во вкус отношений, когда можно в любую минуту свободного времени вне камер подойти друг к другу и приласкать головушку, обнять, утешить, поворковать и при этом не бояться быть раскрытыми. Парни были одновременно огорчены и безумно рады тому, что смогли рассказать об отношениях участникам группы. Еще бы полного одобрения со стороны лидера и самого старшего хёна для счастья получить вместо моментами вылетающих осуждений и сомнения.
Если рассматривать праздничный вечер в целом, то он прошёл лучше, чем ожидал Юнги: парни даже наиграться в настолки успели и медленно перейти к энергичным танцам, которые включали в себя даже повтор и переделку старой хореографии, интерпретированной каждым участником по-своему. Только вот, неожиданно для него самого, Мина мало интересовал вообще кто-либо, кроме его мальчика, который сейчас отмахивал такие движения, что хотелось шлёпнуть по ягодицам пару-тройку раз. Глаза так и бегали снизу вверх и обратно, пока язык гулял то по губам, то по внутренней стороны щёк. Даже Хосок пару раз усмехнулся, толкая друга в бок с колким «стояк прикрой», на что Юнги всё время вёлся, даже если никакой «проблемы» вовсе и не было. Да что там говорить, даже Намджун, наблюдая за такими горящими глазами Мина, за его лёгкой улыбкой, посвящённой исключительно Тэхёну, за тем, как нежно он говорит с младшим, медленно начинал осознавать, что подобное счастье нельзя разрушать, что его слова действительно были грубыми, в каком-то плане жестокими, что он не имеет право ломать те отношения, которые создавали другими людьми по их собственному желанию и совершенно неизвестное ему количество времени.
— Эй, парни, уже без десяти два, — спустя большое количество времени активных развлечений и алкоголя Сокджин поднялся с нагретого места и заранее принялся убирать со стола, подталкивая к уборке самых трезвых, в число которых определённо не входили Намджун и Чимин — эти двое сегодня действительно перепили, — Завтра, конечно, выходной, но организм вам за подобное спасибо не скажет. Проснётесь, как всегда, с похмельем и будете ещё пол дня умирать. Мне опять убирать потом за вами? И суп свой сами будете готовить, всё, я заебался вам задницы подтирать.
— Но ты ведь сам валяешься с похмельем, хён, — Чонгук со своей фразы успел усмехнуться, получая от Джина замах рукой и громкое «молчать, сопляк». Даже Юнги, уводя своего вроде как парня в собственную комнату, пропустил лёгкий смешок, оставляя бардак в гостиной на оставшихся мемберов.
Тёмная дверь захлопнулась, позволяя стенкам поглотить негромкий звук. В студии как всегда темно, исключая лёгкий свет из незашторенного окна и пару маленьких горящих красным кнопок. Юнги зашёл первым, взглядом зацепляясь за лежащий на диване ноутбук, и в мыслях уже горело убрать его на стол, как на плоский мягкий живот легли чужие руки, а к спине с напором прижималось тело младшего. Секунда, и ровный нос утыкается в вымытые с утра волосы, вдыхая успевший поднабраться различными уличными оттенками запах. Ладони так настойчиво водили по животу, переходя моментами на грудь и сползая на талию, откуда снова возвращались на первоначальное место, что Мин даже на мгновение испугаться успел такого неожиданного напора, но отстранять не стал, вместо этого позволяя пьяному мозгу и сердцу действовать самим.
— Что в тебе проснулось? — Юнги спросил тихо, на контрасте выдыхая тёплый воздух громче, чем следовало, и прикрывая узкие, застеленные пеленой градуса и усталости глаза. Тело успело чуть ли не растаять, расслабляясь ещё хлеще, нежели когда старший лежит в кровати.
— Думаешь, я не заметил, как ты смотришь на меня? — кончиком носа Тэхён медленно спускался по виску к чужому уху, обводя сначала по хрящику, а после слегка захватывая зубами исколотую серёжками мочку, — Юнги… — этот бархатный голос, слишком глубокий от прежней активности и желания соблазнить, на самом деле влиял на стоящего в крепких объятиях парня, как дурь. Опробовав позицию снизу лишь один раз, Мин уже понимал, что немного зависим от доминирования над собой, от упирающего в задницу члена, от ебаного Ким Тэхёна, который под алкоголем становится, без преувеличения, зверем. Ну, разъярённым хомяком точно.
— Мелкий паршивец… — младшему показались эти слова настолько милыми, что вызвали на лице лёгкую улыбку, больше похожую на усмешку, которая вибрацией прошлась по чужой бледной коже.
Медленный разворот на девяносто градусов и на контрасте быстрые, напористые толчки шагами вперёд к столу. Тэхён как будто спешил куда-то, уже спустя несколько шагов слыша тихий грохот, за которым последовал еле слышный стон больше удовольствия, нежели боли — это Мин ударился о свой рабочий стол, упираясь руками о деревянную, слава богам, прибранную поверхность. Младший учился просто со скоростью света, сразу смекая, что именно предпочитает его дорогой хён, а от этого даже половой орган дёргался заинтересованно. Если бы кто-нибудь ещё летом сказал Тэхёну, что он будет с вожделением прижимать самого Юнги к его собственному рабочему столу, проникая рукой в спортивные штаны, он бы ни за что не поверил. Если бы сказали, что в ответ на ласки старший будет охотно отвечать, самовольно прижимаясь ягодицами к стремительно твердеющему члену, то Ким покрутил бы пальцем у виска. Но сейчас это казалось более, чем просто реальным. Абсолютно не боясь быть застуканными, достаточно пьяные парни жались друг к другу, передавая тепло, пока грудью Юнги полностью прилегал к прохладной поверхности стола, придавленный телом сверху. Рука младшего, словно изучая, скользила по чужому эрегированному члену до тех пор, пока в голове не щёлкнуло. И щёлкнуло так, что сам хозяин мысли успел мгновенно ахуеть, но алкоголь позволил использовать максимум наглости и смелости.
— Юнги… — произнёс специально низко, тихо, наклонившись к самому уху хёна, пока рука медленно покинула чужие спортивные шорты, вызывая разочарованный вздох, — Хочешь, чтобы я… Отсосал тебе? — разумеется, старший замер, кажется, даже слегка испугавшись такому неожиданному напору, но был не в силах отказаться, соглашаясь настолько быстро, насколько позволяла его «пьяная реакция».
— Да, — голос дрогнул, но при этом ответ звучал настолько уверенно, что передавал эту уверенность младшему, заставляя его самодовольно ухмыльнуться и выпрямить спину, заодно и поднимая за собой лежащее на столе тело.
Такой грубый в повседневной жизни Юнги и такой невинный Тэхён под алкоголем действительно менялись местами. Сейчас роль нападающего играл младший, с удивительной ловкостью разворачивая тело хёна, опустив тот факт, что в процессе «жертва» слегка проехалась бедром о край, и усаживая его на деревянную поверхность стола. Старший сам стянул с себя штаны, сначала оставляя их висеть на щиколотках, а потом и вовсе откидывая одни резким движением ноги в сторону. Глаза в глаза, вопросительный взгляд и в итоге Юнги решил ещё и нижнее белье отправить вслед за штанами, рассчитывая на то, что его таз не сильно будет давить на бледную кожу ягодиц. Парни действовали без слов, опираясь лишь на собственные чувства, догадки, в случае со старшим даже опыт. Тэхён опустился на колени, находя данную позу невероятно удобной, и в этот раз совершенно не тушевался перед видом чужого полового органа, как будто за последние 24 часа не просто успел привыкнуть к тому факту, что встречается с парнем, а даже найти в этом особое наслаждение. Рука смело легла на тёплую твёрдую плоть, проводя вверх с особым удовольствием и сразу смекая, что движениям явно не хватает влаги. Глубокий вдох, быстрый счет до трёх про себя и вот язык широко мажет слюной от самых своих пальцев у основания до кончика головки. На вкус странно, но не сказать, что мерзко, это даже… Младший провёл языком еще раз, сейчас уделяя больше внимания одному из самых чувствительных областей полового органа. И если для этого маленького существа, только изучающего взрослый мир, облизывание полового органа было чем-то неизвестным и определённо увлекательным, тем, чему стоит сейчас уделить максимум внимания, то для Юнги, человека, который удостоился любоваться внимательным взглядом Кима сверху, простое движение языком ударило под пупок. Руки вжались в деревянную поверхность стола, чтобы ни в коем случае не схватить младшего за волосы и не вжать в пах, словно по давней привычки. Тэхён старался, правда старался, быстро облизывая свои губы и скользя ими по нежной головке и совсем немного дальше, пока не осмеливаясь взять даже на половину, так, чтобы неприятно давило на язык. Парень нигде не учился, ничего не читал, а ориентировался лишь на шаблонных девушках из порно, которые сосут так, как будто в их рту леденец. Но Тэхён не считал, что половой орган хоть на одну десятую процента похож на конфету.
— Ты меня убить хочешь? — Юнги прошептал это неосознанно, тут же жалея о сказанном, ибо этот сексуальный взгляд, который был направлен точно в глубину его зрачков… Точно убивал. Такой извращённый и одновременно невинный, томный и с нотками нежности, заставляющий слушаться. Это то. Это именно то, чего не хватало Мину для полноценного удовольствия, для лёгких подрагиваний плечами, до неаккуратного, моментами тяжёлого дыхания.
Тэхён делал это настолько аккуратно, насколько позволяла его неопытность, правда иногда слегка задевая зубами плоть и моментами краснея от постоянно льющейся изо рта слюны. Было одновременно стыдно от наверняка глупого вида и приятно от чужого, прикованного к его лицу взгляда, такого голодного и… Ему показалось, или Юнги смотрел с обожанием? Бросая быстрые взгляды на выражение лица старшего, Тэхён постепенно выстраивал в голове картину, показывающую, что не один он тут практически влюблён. По телу разливалось что-то тёплое и приятное от подобных мыслей, а движения головой стали ещё более усердными, пусть и далёкими от звания «минет года». Тихие стоны, редкие скрипы от влажных пальцев, водящих по гладкой поверхности, непрекращающиеся, вызванные большим количеством слюны и резкими движениями хлюпы только добавляли дров в огонь, всё накаляя атмосферу. Но даже так, с сексуальным видом сверху на водящего губами по члену Тэхёна и движениями руки младшего по его собственному половому органу, Юнги был далёк от оргазма — этого всего попросту недостаточно. Чимин на самом деле его сильно избаловал. Настолько, что без дополнительной стимуляции кончить будет довольно сложно. Но и Тэхён ведь не дурак… Он тоже парень, прекрасно понимающий, что помимо влажных, опухших от постоянного взаимодействия с твёрдой плотью губ, на члене Юнги неплохо бы смотрелась ещё и изящная рука. Да, прямо здесь, начиная с основания и быстрым движением перемещаясь к краю головки, вытеснив этим действием ноющий рот.
— Ах, блять… — правая рука старшего нашла своё место в чужих жестковатых волосах, сжимая так несдержанно, что по половому органу прошла лёгкая вибрация от глубокого стона.
Вверх, вниз, давление всё сильнее, а губы краснее. Дошло до того, что Юнги просто в один момент дёрнулся всем телом и заставил несильный поток спермы ударить в горло младшего. Из-за неопытности бедный парень даже закашлялся, позволяя некоторому количеству семени потечь по краешку губ, откуда прямо на подбородок. Вкус… Достаточно противный, горький, даже тошнотный, глотать подобное не хотелось от слова совсем и единственное, на что хватило мозга Тэхёна — это выплюнуть всю белесую массу на собственную ладонь и виноватым взглядом посмотреть прямо на старшего. Отчего виноватым не знал даже сам его хозяин, что уже говорить про полностью растерянного Мина.
— Ты это… — парень сполз со стола прямо на колени, чтобы быть глазами на одном уровне с Тэ, и с особой послеогразменной нежностью погладил мальчика по голове, сползая рукой на шею, а большим пальцем совсем слегка надавливая на щеку, — Прости. Просто ты был правда… — сложно говорить подобное, когда обычно не выражаешь никаких нежностей в сторону окружающих, но младший смотрел с такой непонятной, кажется, абсолютно никому виной, что молчать совсем не хотелось, — Ахуенно красивым. Чертовски.
— Серьёзно? — Тэхён проговорил так тихо, что старшему пришлось серьёзно напрячь слух, чтобы понять, — То есть… Ты правда так считаешь? — слова Юнги льстили безумно, заставляя большие глаза просто гореть радостью, а щёки покрываться сначала лёгкими, а после чужого короткого кивка сильным румянцем.
***
Зима 2015. 15 января. Прошло уже больше двух недель с нового года, а хён-лайн продолжали сраться друг с другом, постоянно тыча лицом то в толерантность, то в карьеру, то в желание наконец-то стать близкими людьми. Намджун с Джином всё не могли успокоиться, не забывая время от времени напоминать единственной парочке в группе о том, что их отношения могут серьёзно повлиять на репутацию, чего явно не хочет никто. Но Юнги не считал, что его чувства являются чем-то небезопасным, чем-то неправильным, чем-то, что можно осуждать. Он каждый раз отвечал на грубость со стороны мемберов грубостью, чётко и ясно давая понять всю серьёзность своих намерений по отношению к младшему. На слова «Ну вы же совсем разные, зачем это всё?», Шуга отвечал твёрдым «Ну вы же всё равно не знаете, что значит думать, зачем вам мозг?». На грубое «Ваши отношения в один момент просто всё испортят», ответом являлось агрессивное «Вы единственные, кто сейчас всё портит». И так на протяжении первой половины января, когда пыл старшего могли усмирить лишь музыка и его маленький комочек неисчерпаемой любви, который каждый раз приходил в неизменно прокуренную студию, подходил к сгорбившемуся на рабочем кресле Юнги и совсем нежно прислонялся собственной щекой к чужой. Такие моменты каждый раз отдавались в сердцах теплом и приятным спокойствием, заставляя на некоторое время практически полностью забывать о конфликтах произошедших в течение дня. Парни успели полностью привыкнуть друг к другу, сплотившись не только ведомые чувствами, но и благодаря постоянным ссорам и мнениям участников, которые направлены против их союза. Прекрасная пара холодного композитора с огромным сердцем и способного растопить весь лёд своей аурой исполнителя, которую вряд ли разрушат обычные, далеко не приятные высказывания.
— Ты целый день работаешь… — в один из таких вечеров, приближающихся к ночи, Тэхён снова пришёл к старшему, в этот раз настойчиво отодвигая кресло вместе с сидящим на нём телом от стола. И если бы кто-то из мемберов наблюдал данную картину, то давно бы мысленно похоронил мелкого наглеца. Однако Юнги лишь смотрит как-то влюблёно, слишком нежно, даже не думая грубить, — Глаза ведь болеть будут, — самым наглым образом младший сел на бедра Мина, пристраивая подбородок где-то на костлявом плече, облачённом в нетеплый свитер. Руки же обхватили стройное тело за талию, стараясь прижаться теснее.
— Хочешь, чтобы я уделил тебе немного внимания? — Юнги легко улыбнулся, наконец-то отвлекаясь от работы и поглаживая ладонями чужую спину. И тут как назло стук в дверь, особенный, принадлежащий только одному человеку в коллективе. Тэхён уж было хотел слезть с колен хёна, но тот наоборот, ещё ближе прижал к себе, чётко давая понять, что подобного поведения нельзя стесняться, — Зайди.
— Оу… — как-то то ли разочарованно, то ли стеснительно протянул Намджун, изначально желая зайти для разговора, а в итоге натыкаясь взглядом на подобную картину, — Я зайду позже…
— Зачем? Говори сейчас, что хотел сказать, — голос старшего звучал спокойно, но как будто с какой-то предупреждающей ноткой. От смущения Тэ прятал своё лицо, отвернув его к небольшому окну и только сильнее прижимаясь головой к костлявому плечу. Впрочем, даже это его не спасало от неизбежного сильного румянца.
— Да я… — не то, чтобы Джуну было слишком неприятно видеть подобное зрелище, скорее неловко, — Я хотел поговорить о некоторых моментах, связанных с альбомом. Ну и о вас, — руками парень указал на сидящую на рабочем кресле парочку, пару раз легко кивая.
— Если ты снова планируешь говорить о том, что мы вам только мешаем, то можешь даже не начинать, — Юнги не забывал гладить своего мальчика по спине, нежно, успокаивающе, всеми своими действиями показывая, что в случае чего обязательно защитит, даже если придётся чем-то жертвовать. И младший был ему бесконечно благодарен в этот момент, ибо страх к лидеру зарождался каждый раз со словами «я хочу с вами поговорить».
— Но ты должен понимать, что ваши отношения на самом деле опасны, Юнги, — Намджун даже не планировал останавливаться, когда дело касается репутации группы. Им всего полтора года, это лишь начало пути, но уже пройдено столько трудностей, что бросать это всё… Будет просто невероятно глупо.
— Я, по-твоему, конченный идиот? Мы, по-твоему, совсем дебилы? — старший начал медленно закипать, хлопая сидящее на его коленях по спине, как бы намекая на то, чтобы он поднялся. Сам же Юнги, стоило ногам освободиться от лишнего веса, без пауз поднялся и сделал широкий шаг к другу, — Я прекрасно понимаю, к чему могут привести наши с Тэхёном отношения. Понимаю, что из-за одной малейшей ошибки репутация может полететь глубоко в пизду и все наши успехи просто будут перечеркнуты. Но и мы не идиоты, Намджун. Мы хоть раз давали хоть малейший намёк? Нет, — ещё один шаг и Юнги теперь легко тыкнул указательным пальцем лидера в грудь, — Даже вы. Вы бы никогда не узнали, если бы Я тебе не сказал, — сделал громкий акцент на «Я», заставляя всех находящихся в комнате людей вздрогнуть.
— Юнги, — младший подошёл к своему вроде как парню, медленно обхватывая пальцами его запястье и убирая руку от груди Джуна, — Пожалуйста, не надо ругаться.
— Видишь, Джун? — кивком головы старший указал на стоящего рядом парня, — Мы тоже люди. И мы с Тэхёном боимся как вас, так и проблем, которые могут принести отношения. Мы хотим просто спокойно в свободное от камер время находиться рядом друг с другом и наслаждаться этим.
Не сказать, что лидера поразила или ошарашила длинная речь друга, всё же слышал подобное из тех же уст и не раз, но сейчас он действительно сделал для себя вывод — сколько бы ты не лез с разговорами, сколько бы не пытался огородить группу от внутренних любовных отношений, все мемберы люди, которым больно отказываться от своих желаний. И, если быть до конца честным, парни правда не сделали ничего такого, что могло бы хоть на каплю покосить репутацию. Да, это угроза, но такая же угроза как и всё остальное, включая личные неприятные привычки и прошлое каждого из участников. Нет смысла бесконечно спорить и разрушать дружеские отношения. Выйти из комнаты с тихим «да, хорошо» на устах гораздо разумнее, что, собственно, Намджун и сделал. Стоит ли говорить о том, какими нужными были объятия старшего для Тэхёна и с какой силой он обхватил стройными руки прижавшееся к нему тело? Говорить, как долго они ещё обсуждали будущее? Определённо не стоит обсуждать до такой степени очевидные вещи.
И чем только думали парни, когда ложились спать практически в три часа ночи, если прекрасно знали, что эта пятница неплохо так отшлёпает их плетью загруженного графика. Даже сон в перерывах между поездками из одной студии в другую и во время нанесения макияжа не смог помочь хоть на каплю побороть давящую на голову усталость. Под конец рабочего дня как Юнги, так и Тэхён были абсолютно никакими, уже привычно заваливаясь в импровизированную студию старшего и просто из последних сил раскладывая диван. Даже простыни решили не стелить, достав лишь одно одеяло и две подушки — этого достаточно для комфортного сна. Точнее, достаточно было бы, если бы Тэ не был таким активным во сне. Благо второе уставшее тело уже ничего толком и не чувствовало, полностью позволяя обнимать себя и моментами пинать куда-то в район щиколоток. И чтобы окончательно добить образ почти умерших парней, стоит отметить, что ради них решили сделать утро субботы выходным полуднём, перенеся тренировку на вечер. Не сказать, что все были этим довольны, конечно… Но коллектив есть коллектив.
— Блять, да который же час, почему так светло? — Юнги с утра произнес неожиданно длинную речь, когда до глаз дошёл неприятный свет и словно на автомате закинул руку на лежащее рядом тело. Тэхён ещё спал. Спал и чуть ли слюни не пускал из слегка приоткрытого рта, но почти влюблённому старшему даже это казалось бесконечно милым и очаровательным, — Видно, час поспать подольше, — еле заметная улыбка, пока рукой Юнги поближе прижал к себе младшего. Жаль только, что это действие его только разбудило.
— Доброе утро, — совсем сонным голосом, который отдался внутри старшего волной приятного тепла. И всё вроде бы прекрасно, включая то, как доверительно Тэхён сейчас прижимался к бледной шее, если бы не успевший порядком надоесть стук в дверь. Мин бы с радостью послал незваного гостя на все известные континенты и края света, но вот у лежащего рядом паренька, видимо, были совершенно другие планы, — Даааа, — протянул всё так же сонно, совершенно не волнуясь о положении.
— Подъём, подъём, голубки! — на самом деле, после вчерашнего дня и того разговора в четверг голос Хосока как бальзам на душу, а эта хитрая улыбка светит сильнее солнца в окне, — Солнце уже встало, птички поют, а мышцы требуют работы!
Парни не без труда поднялись с твёрдой поверхности дивана, младший даже успел сказать, что нужно задуматься о покупке матраса, и уже более активно начали рабочий день. Стоит заметить, что тренировки в этот раз были не таким усердными, как обычно, но настроение осталось всё таким же упавшим, ибо… Опять это Намджуново «нам нужно поговорить», правда в этот раз адресованное Юнги лично. Лидер даже отвёл друга куда-то в сторону, чтобы лишние уши не подцепили вырванную из контекста фразу и не начали со скоростью света распространять её по всем остальным мемберам.
— Говори, — тон голоса Мина уже заранее был уверенный и немного грубый, ибо сам он был готов ответить абсолютно точным отказом.
— Хватит негатива, Юн. Я хотел сказать, что пора перестать всю эту херню в группе, — и не успел стоящий напротив парень открыть рот, как Намджун продолжил, — Я решил, что правда перегнул. Ваши отношения — это ваше дело и… Короче, мы с Джином подумали над этим всем и поняли, что вы действительно люди не глупые, поэтому следует начать вам всё-таки доверять. Только будьте осторожны, всё же в случае ошибки пострадает вся группа, — лидер закончил свою речь кивком самому себе и убранной в карман левой рукой, — Это всё. Ладно, больше не будем затрагивать эту тему, — Джун напоследок похлопал немного удивлённого, на самом деле ахуеть как удивлённого, друга по плечу и пошёл по зданию в направлении квартиры, в которой ютились все мемберы.
В этот момент Мин почувствовал себя одновременно бесконечно радостно и по-странному опустошённо, как будто он наконец-то достиг той цели, к которой стремился последний месяц: признание людьми, которые были очевидно против. Он так хотел и наконец-то получил, но внутри всё равно чувство… Что одобрения мемберов и стаффа недостаточно. Что Юнги хочется гораздо больше этого, гораздо масштабнее. Ему мало одобрение нескольких человек, он хочет, чтобы каждый знающий его одобрил выбор. Но это желание… Было более, чем просто невозможным. Он не мог каждого заставить понять, принять, поддержать. Сейчас всё, на что был способен Юнги — это стараться не выгнать отношения за рамки, думая ещё и о группе, людях, с которыми ему судьбой проложен ещё очень длинный путь. А вот Тэхён, узнав из уст своего вроде как парня об одобрении со стороны Намджуна и Сокджина, чуть ли не засмеялся от радости, понимая, что череда ссор и постоянных стычек из-за такой глупой причины наконец-то закончилась, что всё вернется на круги своя: парни смогут спокойно готовиться к запланированному на апрель камбэку и вести спокойные разговоры без какого-либо напряжения.
***
Весна 2015. 29 апреля. День камбэка и первого выступления группы BTS с их новой заглавной песней I NEED U, на создание которой ушло больше всего времени из опыта работы со всеми предыдущими альбомами. Все три месяца парни без преувеличений ебались над хореографией, музыкой, самой концепцией и прочими деталями создания альбома, практически забывая про выходные и свободное время. Но даже при всем этом Юнги с Тэхёном ничуть не отдалились друг от друга, продолжая всё так же вместе спать, вместе проводить то небольшое количество свободного времени, даже вместе принимать душ, хотя это моментами и заканчивалось не наилучшим образом для ушей живущих в квартире парней. Главное — это отсутствие мешающих ранее конфликтов и, о наконец-то, поддержка со стороны лидера словами «без паники, вам всего лишь нужно вести себя как до отношений, и никто ничего не узнает». Юнги был безмерно, но молча благодарен, Тэхён светился от счастья, и оба крепко обнимались перед выходом на сцену, пока человек с камерой улизнул снимать Чонгука и пристающего к нему Чимина. Жаль, что в итоге эту сцену вырезали, ибо ржущему Джину она показалась более, чем просто забавной.
Вот она, та самая атмосфера, когда за столь долгое время наконец-то выходишь на сцену под крики многочисленных для того времени фанатов. Мурашки, идущие по всему телу, огромное желание выложиться на полную и ноющее сердце — это то чувство, которое нельзя передать словами. Бурное начало, пока парни ещё не устали, и более умиротворенное завершение, когда пот ручьями течёт по вискам, волосы полностью мокрые и все мышцы болят так, что хочется просто лечь и на день лишиться чувств. Чонгук, спотыкаясь, спускался со ступенек, Намджун буквально сразу завалился на первый попавшийся горизонтальный объект, не считая пола, Хосок воодушевлённо выдохнул усталое «оу да», что было абсолютно нормальной реакцией. Но то, с каким рвением Юнги впечатался в губы Тэхёна, стоило всем камерам отключиться, было в новинку даже для самого инициатора поцелуя. Столько эмоций, столько чувств, что они просто не помещались в небольшом теле — старшему жизненно необходимо было поделиться ими с… парнем.
— Ты… — хотел что-то возразить удивлённый Тэхён, отстраняясь после действительно жаркого и долгого поцелуя, но Юнги не дал, хватаясь красными, со вздутыми венами руками за влажное лицо младшего. Взгляд немного потерянный, но горящий последним огнём уверенности, с расширенными зрачками и чётким отражением стоящего напротив парня.
— Я люблю тебя, — произнёс на последнем издыхании, одаривая губы Тэхёна коротким, сухим от недостатка воды в организме поцелуем и снова вцепился взглядом в ошарашенные глаза, — Придёт время и я скажу об этом всему ёбаному миру, но сейчас, пожалуйста, запомни эти слова, — крепкие объятия, пока Юнги положил подбородок на плечо парня, руками прижимая тело к себе с такой силой, с которой позволяло уставшее тело, — Спасибо, что остаёшься со мной.
— Юнги… — голос младшего был настолько тихим, что даже в этом положении Мин его еле услышал, но лишь прижался сильнее подбородком к плечу и приготовился слушать, — Я… — стройные руки медленно обхватили тело старшего за талию и совсем слегка сжали пальцами одежду, — Я, кажется, тоже влюблён в тебя…
И пусть пойдут нахуй те, кто назовёт ответ Тэхёна неуверенным, ибо то, с какой скоростью сейчас бьётся его сердце от слов Юнги — это не сравнится даже с самым мощным выступлением, которое только можно себе представить.
