A Statue's Promise

Начинается все так же, как и многие их съемки для шоу. — Это тупо, — ворчит Юнги. — Это весело, — скалит зубы Хосок. — Мы потратили целых два месяца на планирование, так что хватит ныть, — Намджун пожимает плечами и возвращается к переписке с Сокджином. Юнги закатывает глаза и даже еще больше, когда Намджун показывает ему фотографию с собаками и заголовком «Бигль». — Сокджину реально повезло, что он красивый, — буркает Юнги, и Намджун с оскорбленным видом забирает телефон обратно. — Прости, но Джин-хён не просто красивый, он… — Самый красивый на свете, да, да, — Хосок машет рукой в воздухе. — Поверь, мы все знаем. — Я не это хотел сказать. Не сводите все к его внешности. — Намджун кажется искренне раздраженным. Юнги поднимается за бутылкой воды. По пути он хлопает Намджуна по плечу. — Мы не сводим. Но его чувство юмора отвратительное, вот, что я хочу сказать. Хосок прыскает. Намджун притворяется, что их не существует, и снова печатает что-то на телефоне. — Не могу уже дождаться, когда все закончится, — тихо проговаривает Юнги и вздыхает, когда их зовут для нанесения макияжа. Грядет долгий день. Восковой кабинет Мадам Тюссо находится в одном из многочисленных торговых центров Сеула. Внутри душно и плохо освещено. Юнги уже чувствует сильное желание чихнуть. Они прошли через выставочные залы еще до того, как магазин открылся, и он был вынужден заставлять себя не вздрагивать. Куклы в натуральный рост выглядели жутко, и Юнги бы не проходил мимо них в одиночку, вот уж спасибо. Хосок выпрыгнул на него из-за довольно плохой имитации Кэти Пери. Юнги не кричал. Теперь они стоят на своих пьедесталах, Намджун посередине, Хосок слева от него, а Юнги справа. Он снова вздыхает. И понимает, что в течение нескольких часов ему нельзя будет даже это. — Да ладно тебе, Шуга, — Хосок ёрзает рядом с Намджуном. — Это же весело. Можно пугать людей, а у меня будет причина кричать так громко, как захочу. — И это одна из многих причин, почему это не весело, — недовольно тянет Юнги. — Что, если это будет пожилая женщина, и у нее будет инсульт, потому что какие-то гребаные восковые фигуры внезапно стали двигаться? — Всегда есть риск, на который нужно пойти, — Хосок пожимает плечами. Намджун смеется. — Ладно, ребята. — Режиссер хлопает в ладоши. — Когда зайдут первые люди, не пугайте их сразу, немного подождите. Мы хотим, чтобы они подошли к вам ближе. Можете даже дождаться, пока они не начнут уходить. Поэтому замрите в позах, в которых вы реально сможете долго стоять не двигаясь. — Мужчина бросает красноречивый взгляд на Намджуна. — Мы начнем через пять минут. Юнги вздыхает снова, поправляя серебряную челку под шапкой. У него по крайней мере есть солнцезащитные очки, поэтому он сможет закатывать глаза и никто не заметит. Юнги слышит его прежде, чем видит. Прошло уже два часа — два часа кричащих девушек и парней, неубедительно притворяющихся, что не испугались, два часа объятий с поклонниками и короткого общения. Головная боль медленно, но верно засела в его черепушке. — Да господи, я больше с вами никуда никогда не пойду, — раздается высокий голос недалеко от входа. За ним следует истерический смех двух парней. — Чимини, я простой человек. Когда мне выпадает шанс ущипнуть зад воскового Брэда Питта, я его использую, — отвечает высокий парень, поднимая руки в невинном жесте. — Это неправильно, Тэ, — шумно выдыхает первый. Голос принадлежит низкому пареньку, сверлящему взглядом другого. — Нас могли вышвырнуть отсюда. — Прости, я больше так не буду. Снова, — высокий парень, Тэ, смеется и взъерошивает волосы низкого. — Не могу поверить, что мы потратили на это пятьдесят тысяч вон, — протягивает третий парень, скучающе оглядывая комнату. — Но, Гуки, ты же видишь то же, что и я, — Тэ хватает его за руку и тащит вглубь помещения ближе к их платформе. — Смотри, кто тут, Чим, — пропевает он и торжественно указывает в их сторону. — Что… ох, — низкий парень замирает, и его глаза расширяются. — Твоя муза, твое вдохновение и, процитирую, «самый талантливый мужчина из ныне живущих», — от радости Гуки прикрывает глаза. Юнги чуть не вздрагивает от удивления, когда низкий парень подчистую игнорирует Хосока с Намджуном и останавливается прямо напротив него. — Ох, — тихо повторяет Чимин. Юнги смаргивает несколько раз. Почему-то его сердце начинает биться быстрее. — Так похоже на него. — Рот парня слегка открыт, а взгляд больших глаз прикован к лицу Юнги. Рэпер внезапно очень рад, что на нем солнцезащитные очки. — Разве это не судьба, что ты видишь его за день до своего шоукейса, Чимин-хён? — тепло спрашивает Тэ. — Да, — выдыхает Чимин. — То есть, типа вижу его. — Низкий он какой-то, — замечает Гуки. — Он моего роста, — хмурится Чимин. — Именно, — нахально усмехается Гуки. — Это ты так со своим хёном разговариваешь? — возмущается Чимин, но все еще смотрит на Юнги. Под его взглядом рэпер чувствует, как начинает нервничать. Парень перед ним поправляет свою выбеленную челку песочного цвета и закусывает губу. — Пойдем в следующую комнату, ладно? — говорит Тэ, и в его голосе проскальзывает забота, попытка защитить, отчего в мыслях Юнги возникает тысяча вопросов. — Хорошо, еще чуть-чуть, — отвечает Чимин и не отходит. Юнги боится, что Хосок или Намджун могут начать двигаться в любой момент, но кажется, что они все вместе перестали дышать от происходящего. Тэ и Гуки уже подходят к двери в следующую комнату. Чимин придвигается ближе и нерешительно замирает. Затем слегка мотает головой. — Знаю… конечно, я знаю, что ты не услышишь, — начинает он, и сердце Юнги катапультирует в его горло. Накатывает паника. Начать двигаться сейчас? Не дать Чимину опозориться тем, что он на самом деле слышит это? Да, именно так Юнги должен поступить. Но он не может. Он застыл на месте, пригвожденный внимательным взглядом худощавого парня. — Но я просто хотел, чтобы ты знал… — его голос превращается в шепот. — Спасибо. За твою музыку. Она… — он прерывается, пальцами теребя края шерстяного свитера. — Она так помогла мне. Я смог нормально есть последние два месяца, понимаешь? На губах парня возникает слабая улыбка, но Юнги почему-то хочется плакать. — Завтра я танцую под Seesaw. Обещаю, что ничего не испорчу. — Глаза практически исчезают от широкой улыбки. Чимин стоит рядом еще секунду. Крошечными большим и указательным пальцем показывает ему сердечко, а затем разворачивается, чтобы уйти. Как раз в тот момент, когда Намджун чихает. Парень — Чимин — резко разворачивается, оглядывает, как Намджун робко моргает и выпрямляется. Хосок тоже начинает двигаться и бросает осторожный взгляд на Юнги. Но Юнги не может сдвинуться. Сейчас он притворяется восковой фигурой лучше, чем за последние два часа. Глаза Чимина округляются и перемещаются между ними тремя. И внезапно Юнги больше не может этого вынести. Он снимает очки и делает глубокий вздох. — Чимин-ши, — хрипло начинает он. Но не может продолжить. Чимин смотрит взглядом человека, которого предали. — Я… простите, — через силу выговаривает парень и выбегает из комнаты. Юнги хватает доли секунды принять решение. — Ничто из этого не должно попасть в запись, — шипит он в камеру и бросается за парнем. Он отчаянно оглядывает следующий зал, но светлых волос нигде не видно. Юнги бежит быстрее, но все еще никаких следов Чимина. Он замечает его у входа. Чимин сидит на скамейке, лицом уткнувшись в ладони. Тэ и Гуки стоят рядом с ним, положив руку на спину. Юнги пробегает мимо нескольких туристов на входе, рассеянно извиняется, хотя уже находится за дверью. Теперь, когда он под открытым небом, волна страха накрывает его. Почему он не пошевелился раньше? Тогда Чимин бы не признался — и теперь он скорее всего считает, что Юнги обманывал его ради глупого телешоу. Его ноги сами нерешительно ведут его вперед до тех пор, пока он не останавливается перед ребятами. Тэ вскидывает голову, и его взгляд холодеет, глаза враждебно сужаются. — Простите, — говорит Юнги и чувствует себя невероятно неловко. — Могу я на секунду поговорить с Чимином-ши? — На этих словах Чимин отрывает голову от ладоней. Его глаза опухшие и покрасневшие. В груди у Юнги вспыхивает боль. — Теперь ты можешь говорить? — срывается Тэ и шагает в направлении рэпера. Гуки кладет ему на плечо ладонь, и он шагает обратно. Юнги смотрит в лицо Чимину. — Пожалуйста, — почему-то выходит шепотом. Чимин всматривается в него в ответ и спустя долгое время кивает. — …наедине? — добавляет Юнги, и Тэ снова выглядит так, словно готов убивать. — Все хорошо, Тэ, — тихо говорит Чимин. — Я напишу тебе. Тэ протестующе раскрывает рот, но Гуки кивает. — Мы будем в Dunkin’ Donuts, — говорит он и переплетает пальцы с пальцами Тэ. Гуки бросает оценивающий взгляд на Юнги, а затем тянет Тэ к эскалаторам. — Я… — Юнги действительно жалеет, что они на публике, что все видят Чимина в таком состоянии. Он присаживается перед парнем, чтобы скрыть лицо Чимина от посторонних. И делает глубокий вздох. — Мне очень жаль, — шепчет он. На этих словах Чимин вскидывает взгляд, его глаза расширяются на секунду, а затем парень осознает, насколько близко они находятся друг к другу, и снова смотрит на свои руки. — Я уже сказал всем, чтобы это вырезали из эфира, клянусь. Но я хочу извиниться не за это. Юнги на секунду закусывает губу, неуверенный, как выразить свои чувства словами. — Прости, что тебе пришлось так раскрыться, ничего не зная. И мне очень жаль, что я не отреагировал раньше, но нам сказали напугать вас, и я просто не мог… я бы никогда… — его голос срывается. Чимин молча смотрит на него. Юнги приходится отвести взгляд, потому что его грудь сжимается все больше и больше. — Прости, — повторяет Юнги. Это странно, то, что они вдвоем сидят в тишине посреди шумной суеты торгового центра в Сеуле. Чимин, наконец-то, перестает молчать. — Я говорил всерьез, — тихо шепчет он, пальцами снова сжимая края свитера. — Я не хотел говорить тебе так, но я был серьезен. Юнги чувствует жжение в своих глазах. — Спасибо, — все, что он может сказать в ответ. — Я… я рад. Чимин вопросительно смотрит на него. — Что тебе лучше, — поясняет Юнги. Ему приходится сглотнуть, прежде чем он может продолжить. — И для меня большая честь, что ты танцуешь под мою песню. Мне это всегда помогает справляться с проблемами. Не танцы, конечно. Музыка. Левый уголок рта Чимина чуть поднимается. — Ты вполне неплохо танцуешь. Намного лучше, чем RM. — Кто угодно танцует лучше Намджуна, — смеется Юнги. Он поднимает голову и видит, что Чимин улыбается. Ему кажется, что кто-то открыл окно к солнцу. — В каком шоукейсе ты участвуешь? — мягко спрашивает он. — О, — Чимин слегка краснеет. — Я… это финал чемпионата Кореи по современному танцу. — Впечатляюще. Это должно быть сложно… здесь в Сеуле? Чимин кивает. — Да, вот почему я здесь. Тэхен, Чонгук и я вообще-то из Пусана. Мы здесь всего лишь на выходные. — Они тоже танцуют? — интересуется Юнги. — Да, но больше под хип-хоп. Они приехали только для того, чтобы поддержать меня… и потому что Тэхен хочет пошопиться в Сеуле, — Чимин тепло закатывает глаза. — О нет, звучит знакомо, — стонет Юнги. — Ты даже представить не можешь, каково это, когда Хосок в ударе. Однажды он заставил меня таскаться с четырьмя коробками обуви, потому что не мог найти те особенные, в которых его лодыжки будут выглядеть как надо. Чимин смеется. — Тэ настолько одержим Gucci, что чуть не убил меня, когда я случайно облил соевым соусом одну из его рубашек. — Я уверен, ты сделал это специально, — дразнит Юнги. — Неправда! — Чимин выглядит шокированным. — Я бы никогда не посмел… если бы Гуки тогда не было рядом, я бы получил в глаз палочками. — Смерть от палочки… какое разочарование. Чимин снова смеется. Юнги хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался. — Однажды я специально засунул одну из уродских шляп Намджуна в стиральную машину, — Юнги заговорщицки наклоняется. — Как ты мог! — Кто-то должен был принять меры. Ради общего блага, — Юнги пожимает плечами. — Она была оранжевой с бирюзовыми треугольниками. Чимин звеняще смеется над этим. — Звучит отвратительно. Уверен, Тэ бы понравилось. Однажды он подарил Гуки ужасный комбинезон на день рождения, и бедному Гуки пришлось притвориться, что ему понравилось. Это было до того, как они стали парой, так что ему иногда приходилось врать. — Они пара? — спрашивает Юнги. Он не был уверен. — Ага, и такая раздражающая, — Чимин закатывает глаза. — Клянусь, я стал вечным третьим лишним. — Сердце Юнги совершает странный порхающий жест. Он не знает, что это значит, поэтому игнорирует. — Понимаю тебя, — смеется он. — Знаешь, нелегко быть единственным без пары в группе. — Брови Чимина взлетают вверх, а щеки окрашиваются розовым. — Блять. Я не должен был это говорить. Плохо для имиджа, знаешь? Мы все должны казаться… доступными. — Юнги презрительно кривит губы. — Я никому не скажу, — обещает Чимин. — Клянешься? — Юнги протягивает мизинец. Не то чтобы он не доверяет Чимину, но что-то внутри говорит парню, что коснуться Чимина прекрасная идея. Чимин прыскает: — Клянусь. Грудь Юнги переполняет от солнечного света, когда они сцепляют свои пальцы. — Твои пальцы такие маленькие! — Чимин хмурится на это. — Это безумно мило, — говорит Юнги не сдерживаясь. Он чувствует, как его щеки пылают, и отводит взгляд в сторону. — Я хотел сказать… Он не знает, что хотел сказать. — Да? — дразнящим тоном уточняет Чимин. Юнги кажется, что его лицо цвета лобстера. Вот уже второй раз за день Намджун портит весь момент: — Юнги-хён! Оба парня резко поворачивают головы и видят, как Намджун бежит к ним. — Привет, — рэпер останавливается перед ними, неловко почесывая шею. Юнги не уверен, хочется ли ему обнять его или поколотить за вмешательство. — Я пытался оттянуть время как мог, но директор уже на грани. Ты вообще собираешься… — Намджун замолкает, когда видит их соединенные пальцы. Он вскидывает брови. — Ты собираешься возвращаться? Разочарование грузом оседает в груди Юнги, скрывая собой весь солнечный свет. — Дай мне секунду, — грубо бурчит он. Намджун кивает и поворачивается к Чимину с извиняющейся улыбкой. — Парень, мне действительно жаль, что так получилось. Я поговорил с режиссером, это будет вырезано. — Спасибо, — Чимин склоняет голову с вежливой улыбкой. — В любом случае… — Намджун замолкает. Юнги не отводит от него уничтожающего взгляда с посылом «свалил нахуй». Намджун поднимает ладони, принимая поражение, и идет обратно ко входу в здание, спотыкаясь по пути. — Я… эм, мне нужно… — Юнги неопределенно указывает на здание. Чимин кивает. — Приятно было пообщаться с тобой. И снова, прости за произошедшее. Чимин смотрит вниз. — Я тоже был рад пообщаться с тобой, Мин Юнги, — шепчет он. Юнги неохотно разъединяет их мизинцы. Практически дойдя до двери, он останавливается. И быстро разворачивается. — Удачи, Чимин-ши! Я уверен, у тебя все получится. В ответ Чимин улыбается так, что захватывает дух, его глаза превращаются в маленькие полумесяцы. И луне с ними не сравниться. Юнги физически заставляет себя повернуться обратно и уйти. Последнее, что он слышит, это крик «ПАК ЧИМИН». Когда он проходит через двери, то видит, как на Чимине висит его друг Тэ, садясь чуть ли не на колени и бомбардируя вопросами. Юнги подозревает, что Тэ и Куки подслушивали их разговор. Похожий крик «МИН ЮНГИ» от Хосока поторапливает его. Юнги в беде, если голос Хосока звучит так напряженно. Последние несколько дней были настоящими эмоциональными горками для Чимина. Поездка в Сеул вместе с учителем, Тэхёном и Чонгуком была лишь началом. В окне поезда мерцают оранжевый и красный цвета. Картинки в его голове пролетают с такой же скоростью. Город-монстр, которым является Сеул, его пульсирующие улицы и возвышающиеся здания; зверь, готовый наброситься. Танцевальная репетиция в красивом студийном комплексе, осмотр достопримечательностей после обеда. Торговый центр. Мадам Тюссо. Мин Юнги. Сердце Чимина все еще дрожит в груди, ошарашенное собственным неистовым биением. Шок от движения рэпера, осознание, что он все слышал. То, как его голос стал низким и рокочущим. Чимин прижимает ладони к щекам, его накрывает волна смущения. По крайней мере, говорит он себе, ты не сказал, как горячо он выглядит. Тэ и Гуки после приставали к нему с вопросами, а услышав, что Юнги действительно вел себя нормально, Тэ буквально сошел с ума от того, что Чимин говорил со своим любимым кумиром. — Да у тебя в комнате два года висел его постер! — Чимин зажал ладонью рот Тэ, внезапно опасаясь того, что Юнги может выскочить из-за следующей колонны. Рэпер был так добр к нему. Его извинение звучало искреннее, а разговор протекал без каких-либо трудностей. Чимин внезапно раздражается, потому что теперь он знает, что они с Юнги бы поладили, если бы общались друг с другом. Чимин все еще был поглощен встречей с Юнги на следующий день, когда готовился к танцевальному соревнованию. Когда он наконец-то поднялся на сцену и зазвучали знакомые ноты Seesaw, он почувствовал, словно цикл замкнулся. Его тело двигалось как в трансе под голос, который словно шептал Чимину лично на ухо. И он будто проснулся, когда публика разразилась дикими аплодисментами. Чимин проводит ладонью по рюкзаку. Завернутый в два свитера, внутри лежит серебряный трофей. Серебро — это здорово, Чимин знает. Но не может не думать, что должен был получить золото ради Юнги. Напротив его сиденья всхрапывает Чонгук. Парень морщит нос, а затем утыкается им в изгиб шеи Тэ. Это так мило, что Чимин фотографирует их. И он вовсе не откажется использовать это как материал для шантажа, если Чонгук будет борзеть (как он часто делает). Чимин глубоко вздыхает. Он знает, что когда они прибудут в Пусан, времени на отдых не будет. Чимин начнет работать над новой хореографией завтра, а еще ему правда нужно прибраться в квартире. Он даже вздрагивает при мысли о том, сколько немытой посуды его ожидает. Так же ему нужно будет закупиться продуктами, и, возможно, если ему удастся достать Чонгука, младший отвезет его на машине своей матери. Но нет, машина в гараже, потому что Чонгук слишком увлеченно завернул за угол к его студии и близко познакомился с гидрантом на тротуаре. Чимин все глубже и глубже увязает в мыслях о списке покупок, когда его телефон вибрирует. Он даже не успевает разблокировать экран, как тот вибрирует во второй раз. Чимин морщит нос. Сейчас час ночи. Кто мог написать ему в такое время? Когда он снимает блок, телефон выпадает из рук на пол. Но нет, когда Чимин подбирает устройство и смотрит на экран, там высвечиваются все те же два оповещения. @minyoongi (BTSSuga) теперь читает вас @minyoongi (BTSSuga) отправил(а) вам личное сообщение. Как прошел твой шоукейс? — Ты грузишься, — тычет в него пальцем Хосок. — Нет, — мрачно отвечает Юнги. — Честно, ты же не слышал ничего из того, что я сказал. — Они только вернулись из студии, а Намджун первым пошел в душ. Время перевалило за полночь, и Юнги чувствует опустошение. — Слышал, — неубедительно возражает Юнги. — Да точно нет, Юнгишка. Юнги бросает подушку в лицо другу. — Ты невыносим. Хосок ухмыляется, уклоняясь от снаряда. — Тебе не нравится танец? — небрежно спрашивает он. Но Юнги знает Хосока и то, как друг заморачивается над их хореографией. — Нет, нравится, — ворчит он. К их репетициям это вообще не относится. — Хорошо, потому что я думаю, что у нас реально получается синхрон под бридж… — Юнги слушает треп Хосока, радуясь, что они сменили тему. Намджун заходит в комнату с полотенцем, обернутым вокруг головы, словно он гуру красоты. — Кешью? — предлагает он Юнги, когда садится рядом. Юнги качает головой. — О чем вы говорили? — спрашивает Намджун, кладя горсть орехов в рот. — О том, что Юнги-хён грузится, — Юнги резко поворачивает голову к Хосоку, который только невинно улыбается. — Я не гружусь, — громко повторяет он. Намджун фыркает и чуть не давится кешью. — Тогда что? — спрашивает Хосок, тянясь к тарелке на столе. — Это из-за вчерашнего парня, да? — Теперь Юнги устремляет убийственный взгляд в Намджуна. — А, из Мадам Тюссо? — восклицает Хосок. — Напомни, как его звали? — Пак Чимин, — тихо говорит Юнги. — Не волнуйся об этом, серьезно, — Намджун хлопает его по плечу. — Ты извинился, все нормально. — Юнги молчит. — Я хочу сказать, мы же все сделали то же самое? Было бы неловко в любом случае, в какой бы момент мы не стали двигаться. — Наверно, да, — отвечает Юнги, очень желая сменить тему разговора. — Ты же потом долго с ним после этого разговаривал, верно? Юнги кисло смотрит на Хосока. — Да, и что? Брови Хосока удивленно взметаются. — Поэтому все должно быть хорошо. Если только… — Его улыбка, широкая и ангельски невинная, смертельно опасна. — Восковые фигуры могут быть вообще ни при чем. — Что ты хочешь сказать? — рычит Юнги. — Он был милым, — пропевает Хосок. Намджун ржет, и Юнги разворачивается к нему. — Между вами было буквально сантиметров десять, когда я пришел за тобой. Жар приливает к его щекам. — И что? Я извинялся. — Мизинчиком? — Намджун смотрит на него, невпечатленный. Наглость Сокджина, видимо, заразительна. — Я… — захлебывается слюной Юнги. Хосок ухмыляется еще шире. — Как его, Пак Чимин, да? — нарочито небрежно спрашивает он. — Что… — неуверенно начинает Юнги, когда Хосок бросается за его телефоном, который лежит на столике. — Что ты творишь? — шипит парень, пытаясь вырвать устройство обратно. Хосок уворачивается, печатая что-то. — Ага. Он же сегодня участвовал в чемпионате по современному танцу? Юнги хмурится. — А ты откуда знаешь? В этот момент улыбка Хосока похожа на акулью. — Да нет, ниоткуда. — Он возвращает телефон Юнги, который подозрительно смотрит на него. — Что ты сделал? — тычет он пальцем в Хосока. — Ничего. Спокойной ночи, Юнги-хён, — сладко пропевает Хосок и поднимается с дивана. — На хуй пошел, — только бормочет Юнги, не отрывая взгляд от телефона. Намджун поднимается следующим и потягивается. — Я считаю, что ты хорошо поступил, когда поговорил с ним, — Намджун хватает тарелку с кешью со стола. — И он был милым, — подмигивает парень, покидая комнату. Юнги все еще бесится, когда принимает душ. Его друзья хуже всех. Когда он лежит в кровати и настраивает будильник на телефоне, на экране вспыхивает уведомление от твиттера. Юнги отключал оповещения обо всех переписках, которые не начинал сам, и давно не сидел в приложении. Хмурясь, парень открывает твиттер. Его сердце ускоряется и стучит с непрерывностью отбойного молотка. @parkjimin95 (chimchim) отправил(а) вам личное сообщение. Юнги-ши, это правда вы? Юнги падает на подушку и раздраженно стонет. Он убьет Хосока. (Не убивает. Шесть лет спустя он делает друга своим свидетелем.)