Сюрприз в СЮРПРИЗЕ

Фёдор с магнитофоном под мышкой медленно шёл по коридору к главному пассажирскому шлюзу «Зари». Все журналисты и гости уже покинули корабль; весь экипаж вместе с Филатовым тоже куда-то подевался. Он остался один, в длинном коридоре с огромными иллюминаторами. И он был в плохом настроении. Ведь он хотел только проститься с друзьями, которых знал всю жизнь. Хотел, чтобы все выглядело шуткой, ведь даже он сам не верил в возможность присоединиться к команде. Ещё он хотел подарить им свой суперклей – это изобретение замечательно ему удалось. А прежде всего хотел их обнять... Между тем вышло как обычно, даже хуже – ему удалось вывести из себя не только вспыльчивого Пашку, но и обычно спокойного Витьку. Как это вообще могло ему в голову прийти – приклеить к стене этот проклятый портфель? В результате чуть не получил от обоих, да ещё и оставил им более чем сомнительный сувенир на стене корабля. Федор не сомневался, что портфель не оторвет никто, даже Пашка, Витька и Мишка вместе. Этот адский клей, наверное, задержал бы даже «Зарю» на стартовой полосе, если бы всё хорошенько намазать. "Эх, жалко", подумал он. "Я мог это разыграть лучше. А так – они запомнят меня как последнего дурачка. И клей им не оставил… а может быть им пригодился бы". Вдруг ему показалось, что за поворотом слышен сердитый голос Пашки. Он остановился и с опаской оглянулся. Нет – ему послышалось. На корабле царила тишина, из-за стен доносилось только тихое бормотание каких-то устройств. Фёдор повернулся и почти натолкнулся на стоящего посередине коридора среднего возраста мужчину, с немного странной прической, одетого в темно-синий костюм с причудливым галстуком. Отскочил назад, удивленный и изумленный до чрезвычайности – нет, не видом этого мужчины. Он уже видел его, раньше, среди журналистов. Его изумило другое –мужчина держал в руке его портфель, абсолютно целый, как будто его не отрывали от стены со страшной силой. Более того, не было на нем даже следов этого адского клея. "Что за чёрт", пронеслось в голове Фёдора, "волшебник он, что ли? Ведь этот чёртов клей держит лучше чем тройная сварка, я столько раз проверял…" - Я приветствую вас, Фёдор Николаевич, - сказал странный мужчина, изучая его внимательным взглядом чёрных глаз. Он говорил прекрасным литературным языком, с отчетливым московским выговором. Федор был убежден, что его где-то раньше видел, перед визитом на «Зарю». - Мы не смогли переговорить ранее, здесь было слишком шумно и много народа… но наконец мне удалось вас поймать – в последнее, можно сказать, мгновение... - Но в чём дело? – спросил Фёдор подозрительно. Ему внезапно показалось, что это Витька и Пашка подослали к нему этого человека, чтобы тот его задержал, пока они сами не придут с ним расправиться. Или подговорили его, чтобы он сам дал ему по голове свежеоторванным от стены портфелем. - Подробное объяснение заняло бы слишком много времени, Фёдор Николаевич, – ответил мужчина, легко улыбаясь. – А у нас времени мало. По правде говоря, у нас его почти нет. Поэтому я постараюсь объяснить вам, в чём дело, в нескольких словах. Во-первых, перед вами поставлены очень серьёзные задачи. Во-вторых, чтобы выполнить эти задачи, вы должны остаться на борту «Зари». Вы уже не можете покинуть корабль, и я попрошу вас спрятаться – экипаж должен узнать о вашем присутствии только после старта. Лучше всего тогда, когда корабль уже достигнет расчетной скорости. Вид настоящего марсианина в киоске на улице Горького ошеломил бы Фёдора меньше, чем эти слова. Он смотрел на мужчину перед собой, а в голове гудела восхитительная пустота. Ну, может быть, не совсем – в этой пустоте крутился довольно глупый для такого момента вопрос: "Где я, чёрт побери, его видел?" Между тем незнакомец продолжал: - Для начала, я предлагаю, чтобы вы спустились уровень ниже, к ангару планетарных капсул, и скрылись в одной из них. Потом… - А вы, собственно говоря, кто? - к Фёдору вернулся наконец дар речи. - Это какая-то шутка Пашки и Витьки, да? Как всегда, узнаваемо неуклюже и не смешно... Где они? - Полагаю, что весь экипаж в эту минуту на последнем совещании, вместе с академиком Филатовым, - спокойно ответил незнакомец. - Это займёт некоторое время, но мы должны спешить. Это не шутки, Фёдор Николаевич, всё исключительно серьёзно, и вам придётся верить мне на слово. - Кто вы, чёрт возьми? – уже бесцеремонно перебил его Фёдор. Он был уже уверен, что видел раньше этого мужика – он ассоциировался у него с каким-то странным именем на И. Ино… Инок… - Не могу вам сказать, кто я, Фёдор Николаевич, - ответил мужчина, снова легко улыбаясь. – Поверьте мне, вы были бы шокированы, если бы я это сказал. Допустим, что я... Исполняющий Особые Обязанности в проекте „Заря”. Сокращенно – И.О.О. Вы можете меня так называть, нам будет легче продолжать этот разговор. - Но почему я… – начал беспомощно Фёдор, но потом встряхнул головой. – Нет, я здесь не останусь! Пашка меня убьёт, а Витька с Мишкой добавят. Они мне не простят, потому что этот портфель... Он умолк, глядя, как И.О.О. улыбается насмешливо, покачивая тем самым портфелем на указательном пальце. - Как видите, я уже решил эту проблему. Давайте продолжим обсуждение плана, потому что время не ждёт. Как я уже сказал, вы должны пробраться в ангары и скрыться в одной с капсул. Лучше всего, в Первую – я выключил её датчики. Вы останетесь там до момента, когда почувствуете невесомость. Поверьте мне, этот момент невозможно будет перепутать ни с чем другим. И.О.О. прервался на мгновение, в его глазах заплясали странные искорки. - Итак, когда вы испытаете чувство чрезвычайной легкости, вы вернётесь на этот уровень и отправитесь в кают-компанию – в «СЮРПРИЗ». Экипаж должен найти вас именно там, лучше всего в обстановке, которая их развеселит. Благодаря этому вы избежите неловкости при первой встрече с друзьями, после... гм... прощания, которое произошло несколько минут назад. - Но почему я? – повторил вопрос Фёдор. – Зачем я им нужен? Ведь у меня в школе одни тройки, все думают, что я только прикалываться и умею. И вдобавок... Пашка меня терпеть не может после той истории с водяной ракетой во время Витькиного доклада. А девчонки… нет, они все меня просто побьют, как только увидят! - Поверьте мне, Фёдор Николаевич, все будет не так уж плохо, – спокойно ответил И.О.О., хотя в его голосе уже прорезалась легкая нотка раздражения. – Вы должны остаться, ваша роль в этой экспедиции – очень важная. Можно сказать – ключевая. Кроме того – перед вами раскрывается единственная возможность исполнить вашу заветную мечту. Вы ведь не будете говорить, что в глубине сердца не мечтали об участии в этой экспедиции? Чёрные глаза И.О.О. пронизывающе смотрели на Фёдора, как будто просвечивая его насквозь. И тут Фёдору стало действительно не по себе. Откуда этот тип знает об его заветных мечтах, о которых он никому не говорил? Непонятно! - Ничего не понимаю, – сказал он вслух свою последнюю мысль. И.О.О улыбнулся, на этот раз широко. - Это неудивительно, – сказал он неожиданно тепло. – Но вы поймете … допустим, через какие-то пятьсот с лишним лет … Произнесенное число произвело эффект ведра холодной воды, приводя Фёдора в чувство. И тут его осенило: он уже знал, кто на самом деле этот мужчина! - Да, да, через пятьсот лет, - засмеялся он во весь голос, не заботясь уже, услышит его кто-нибудь или нет. И.О.О. взглянул на него с удивлением. - Я знаю, кто вы. Вы - актёр, Иннокентий Смоктуновский, я узнал вас. Уверен, академик Филатов нанял вас для сопровождения журналистов, а ребята, в отместку за приклеенный портфель, подговорили вас рассказать мне эту сказочку. И теперь они надрывают животики от смеха за поворотом коридора... Он повернулся и заорал изо всех сил: - Вылезайте! Я всё понял! Уже можно смеяться! Можно уже смеяться над глупым Федькой… который почти поверил этой сказочке… если бы не было этих пятисот лет… Вдруг его голос сорвался. Чувство незаслуженной обиды сдавило ему горло, глаза запекло. Внезапно на плече он почувствовал руку И.О.О., которая заставила его повернуться. - Никто над вами не подшучивает, Фёдор Николаевич. А я – не актёр, а тем более не Иннокентий Михайлович. Посмотрите внимательно – у меня немного другие брови, глаза, я иначе улыбаюсь… Прическа тоже другая... Кроме того, он старше меня. Фёдор смотрел на него, но, как ни старался, не видел никаких различий, которые перечислял И.О.О. У него было сильное убеждение, что все-таки кто-то хочет обвести его вокруг пальца. Однако с другой стороны… однако, если это правда… - Это правда, Фёдор Николаевич. Доказательство – хотя бы этот портфель, якобы не отклеивающийся. И то, что я знаю о ваших заветных мечтах, о которых вы не говорили никому, даже родителям. Упоминание о родителях снова вернуло Фёдора в действительность. - Вот именно, родители! – вскрикнул он. – Я ведь не могу полететь, они не дали согласия. Чтобы лететь, нужно их согласие… Он умолк, заметив чуть самодовольную улыбку И.О.О., который движением фокусника вытянул из портфеля какой-то документ и сунул ему под нос. Ошеломленный Фёдор увидел подписанный его родителями бланк согласия на участие в полёте. - Как, чёрт побери… - Допустим, что у меня есть свои методы преодоления обременительных формальностей, – объяснил И.О.О., пряча документ обратно в портфель. – Кроме того, вы, что, не знаете собственных родителей? В самом деле, вы думаете, что они не дали бы вам согласия на участие в этом полете? Фёдор вынужден был признать, что И.О.О. прав. Его старики были еще большими затейниками, чем он сам. Каждые каникулы с ними были одним большим сюрпризом, обычные дни тоже проходили неплохо. Они совершенно не огорчались из-за не слишком высоких оценок Фёдора в школе. Они считали, что жизнерадостность, раскованное воображение, нестандартный подxод к решению проблем и уверенность, что из любого положения можно найти выход гораздо важнее оценок в дневнике. И в этом духе воспитывали своего единственного сына, совершенно не принимая близко к сердцу этого, что большинство необязательно разделяет их педагогические методы. - Но я хотел бы попрощаться с ними… – сказал Фёдор беспомощно. Упоминание о родителях заставило его поверить в то, что говорит И.О.О. – что он примет участие в полёте. - Я … я их люблю, я не могу так их оставить… И.О.О. подошел ближе, обнял его за плечи. - Не волнуйся, Федя, – сказал, неожиданно проходя на «ты» – Они будут помнить, что ты с ними простился. Они будут очень гордиться тобой, всю жизнь. Они будут рассказывать всем, что у них есть замечательный сын, который полетел к звездам. Они будут тосковать, но никогда не перестанут тебя любить. Ты тоже всегда будешь их любить. И ты унесешь к звездам эту жизнерадостность, которой они тебя обучили. - Но я … я-то не буду помнить, что я с ними простился … – пробормотал Фёдор. И.О.О. улыбнулся. - Как раз наоборот, – ответил он. – Ты это будешь помнить. Как только мы расстанемся, ты забудешь о нашем разговоре. Вместо него ты будешь помнить, как ты простился с родителями и прибежал на «Зарю», чтобы скрыться в капсуле. А экипаж забудет о портфеле. Впрочем, я заберу его – как сувенир. - Ну нет, это уже вздор какой-то, – запротестовал Фёдор. – Этого разговора с вами я не забуду до конца жизни... - Ты забудешь его, – сказал И.О.О. тихо – Тебе придется забыть об этом. Поверь мне, так будет лучше... Может быть, мы еще увидимся, но… ты забудешь этот разговор. - Уверен, что нет – сказал Фёдор убежденно. И.О.О. снова легко улыбнулся. - Ну, уже пора. Помни – сначала ангар, потом «СЮРПРИЗ», выдумай там что-нибудь нестандартное. Возьми, это может вам пригодиться, - он протянул пять тюбиков клея, которые достал из портфеля. Фёдор машинально спрятал их в карман. - А что это такое? – И.О.О. вдруг показал пальцем за спину Фёдора. Тот в испуге повернулся, думая, что увидит ребят, всё-таки жаждущих надрать ему уши. Однако коридор был пустой. Он повернулся обратно, чтобы что-то сказать… *** Коридор был совсем пустой. Фёдор встряхнул головой, чтобы освободиться от назойливого чувства – ему казалось, что несколько секунд назад с кем-то разговаривал, не мог только припомнить, с кем именно, и о чем. "Эх, воображение начинает устраивать мне шутки", подумал он. Все из-за спешки. Все случилось так внезапно... Как внезапно пришла ему к голове эта безумная мысль – укрыться на корабле, выйти, когда «Заря» будет далеко от Земли… Родители, которым сказал вчера об этом, тоже воодушевились этой идеей. Мама немного прослезилась во время прощания, у папы тоже были влажные глаза. Но они оба сказали, что всегда будут помнить, всегда будут любить его. А мечты надо выполнять, противостоять им нельзя. Иначе вся жизнь потеряет какой-либо смысл... Он тоже прослезился во время прощания, как ребенок какой-то… Ну, ничего, надо спешить. Если Пашка его увидит, из полёта ничего не получится. Он выбросит его через шлюз, это более чем наверняка. Никогда они не могли договориться друг с другом, а после этой истории с водяной ракетой... эх, нечего сказать. Надо скрыться. Он пошел прямо по коридору. За поворотом увидел дверь, обозначенную надписью «СЮРПРИЗ». "Странно", подумал он. "Какой ещё сюрприз?" Только спустя минуту припомнил, как Витька рассказывал о кают-компании «Зари». Что именно так она и называется. Створки двери внезапно раздвинулись. Фёдор едва успел спрятаться за угол. Внутри, в помещении с сотней маленьких экранчиков стоял весь экипаж «Зари», в сопровождении академика Филатова. Спрятавшийся Фёдор услышал его слова: - ... теперь вы знаете весь корабль. Моя миссия окончена. Завтра - старт… Фёдор не стал ждать заключения торжественной речи. Сейчас вся компания двинется к выходу, и его обнаружат, как пить дать. Он побежал обратно, стараясь быть как можно тише. За очередным поворотом остановился и осмотрелся, увидел лифт. Не задумываясь вошел в него, нажал кнопку назначенную надписью «Ангар». "Там точно достаточно места для укрытия", подумал он. "А потом посмотрим, увидим - что делать дальше". *** Кресло капсулы – или как это устройство называлось – оказалось не очень удобным. У Фёдора болели все кости – он мечтал только об одном, чтобы „Заря” наконец окончила разгон и чтобы наступила эта желанная невесомость, о которой он столько слышал от... Вот именно, от кого? Он вдруг почувствовал себя странно, как будто на долю секунды что-то припомнил. Как будто кто-то хотел ему что-то сказать, что-то очень важное… Спинка кресла мягко отодвинулась. Фёдор почувствовал себя непривычно легким, словно кто-то надул его гелием. "Так вот она, эта невесомость", подумал он лениво. "Вот, отлично…" Вдруг его встряхнуло – в реальность его вернули громкие звуки марша. Это магнитофон, который свалился с плеча, внезапно включился. По-видимому, он зацепился за что-то клавишей воспроизведения. Федор поскорее выключил аппарат. "Ты должен вести себя тихо" – повторял ему какой-то внутренний голос. "Они не должны найти тебя тут". Ну и где они должны меня найти? И самое главное – что сделать, чтобы в ответ на приветствие неожиданного безбилетника, космического "зайца", банально не побили? Вдруг ему в голову пришла отличная идея. Да, это будет хорошо. Неожиданного гостя, то есть сюрприз, должны найти в «СЮРПРИЗЕ». Это очень хорошее место для такой встречи. Обрадованный Фёдор попытался подойти к двери лифта. Неожиданно оказалось, что это нелегко. Классное дело невесомость, но ходить в таких условиях – трудно. После первого же шага Фёдор полетел под потолок. Ругаясь, оттолкнулся от выступа на потолке, приземлился за пять метров от лифта. Припав к стене, как пьяный к забору, он сумел как-то добраться к двери и влезть внутрь лифта. Нажал кнопку «Главный борт». - А идите вы к чёрту с этой невесомостью, – пробормотал он. В коридоре его встретил неприятный, механический женский голос. - Включение системы искусственной гравитации наступит через двадцать минут. "Надо спешить", подумал он. Резкое движение стало толчком, от которого он снова полетел по воздуху. На этот раз он не мог ни от чего оттолкнуться, и плавал посреди коридора, не в силах достать до стены. Рядом с ним плавал магнитофон, который снова свалился с плеча и отлетел дальше, чем можно было достать рукой. Спустя минуту Фёдор разобрался, что плывет совершенно не туда, куда хотел. Он летел в сторону рубки – не знал, откуда у него эта уверенность, но она была. Надо было немедленно изменить направление полёта, если он хотел добраться в «СЮРПРИЗ». Но как это сделать? Вдруг его осенило. Внезапно он припомнил урок физики и слова учительницы, Татьяны Сергеевны: "Каждое действие порождает противодействие, равное ему по силе и противоположное по направлению". "Спасибо вам, товарищ Ньютон", подумал он. "И вам тоже, Татьяна Сергеевна". Он с усилием дотянулся до кармана, нащупал тюбики с клеем - затем вынул один, изо всех сил бросил в сторону. Это не задержало его, но настолько перенаправило его полёт, что уже спустя минуту он смог достать до ручки на стене и задержаться. Краем глаза он заметил, как тюбик клея вонзился во вентиляционную решетку в полу (или это потолок?). Успел ещё заметить, как его магнитофон исчезает за поворотом; через мгновение глухой стук сообщил ему, что его любимый аппарат отскочил от стены коридора. Сейчас же стукнется в дверь рубки. Надо спешить. Придерживаясь стен, Фёдор как-то добрел до кают-компании. Благо, двери остались открытыми. Он смотрел на сотню маленьких экранов с разными изображениями, лихорадочно соображая, какой же вид выбрать, зная только, что это должно быть что-то чертовски нестандартное. Издалека донеслись звуки марша. Скорее всего, магнитофон снова включился. Ну, это прекрасно – сейчас же все сюда и прибегут. Тут взгляд Фёдора упал на очередной экранчик. О, это будет неплохо. Здесь, наверное, нет более необычного места. Нажал кнопку под экранчиком, изображающим пустынный пейзаж, с установленной посередине скульптурой - кисть человеческой руки с устремленным в безоблачное небо указательным пальцем. Дверь кают-компании открылась, и Фёдор торопливо вошел – или, вернее, вплыл внутрь. Он не видел, как за его спиной зажегся сигнал тревоги. Прислонился к скульптуре, соображая, что делать дальше. Он не собирался так просто стоять. Пришло в голову влезть на палец, но эту мысль он отбросил. Нет, это должно быть что-то более эффектное. Вдруг он стукнул себя ладонью по лбу и рассмеялся во весь голос. Да, это будет очень нестандартное. Пользуясь невесомостью, Фёдор медленно повернулся во воздухе. Его голова повисла несколько сантиметров над песком; ноги целились в безоблачное небо. Он достал из кармана свой суперклей; медленно согнул ноги в коленях и намазал клеем подошвы кед. Выпрямил ноги и решительно оттолкнулся руками от песка. Через несколько секунд полёта подошвы кедов коснулись «неба». Еще мгновение – и Фёдор был неотрывно приклеен к потолку кают-компании. Он вздохнул и рассмеялся во весь голос. - И кто бы мог ожидать? Я влез на небо! Взглянул вниз, на палец. - Так, именно так. Покажи им меня, чтобы не рассуждали слишком долго. Из коридора послышались отголоски шагов и голоса. Он узнал голос Пашки, потом кого-то из девушек – кажется, Юльки. Вдалеке послышались голоса остальных ребят. - Ну, желаю удачи, Федька, – пробормотал он про себя. – Она тебе пригодится. Очень пригодится…