***
Скорость на спидометре показывает больше ста двадцати километров в час, дождь за окном, который нарушает тишину в автомобиле и непроглядная тьма, через пелену которой изредка можно разглядеть светящиеся вывески дешёвых придорожных магазинов — все эти детали создают обстановку, которая заставляет человека невольно погрузиться в свои переживания и думать о том, о чём совсем не хотелось бы. Ровно год назад Хейли Маршалл позволила себе расслабиться и совершить один из самых неблагоразумных поступков в её жизни. Волчица изрядно перебрала с виски и не смогла устоять перед обаянием гибрида, что держит в страхе весь Мистик-Фоллс. Ночь была хороша, но оба участника сия веселья понимали, что для них это был способ прекрасно провести время. Единственное, что успела сделать девушка в тот момент — как можно быстрее улизнуть из кровати Клауса и, пожав плечами, подумать о том, что эта выходка вполне в её стиле. «Тогда он впервые назвал меня Волчонком» — столь милое прозвище осталось незамеченным той ночью, зато сейчас это слово отразилось в голове Хейли голосом Клауса и вызвало в ней милую улыбку. Маршалл тут же начала корить себя за столь глупый жест, похожий на тот, которые совершают глупые девушки из романтических фильмов, снятых для подростков, чтобы поселить в них наивную веру, будто любовь на самом деле существует. Как бы Хейли не старалась отвлечься, облокотившись головой о стекло автомобиля, наблюдая за проливным дождем, её мысли вновь вернулись к той страстной ночи. Когда Никлаус кончиками пальцев провел по родинке в виде полумесяца, чем вызвал у волчицы крупные мурашки по всему телу, он не мог представить, что через год точно таким же родовым знаком будет отмечена его родная дочь. Но об этом позже, стоит уделить внимание акту страсти, благодаря которому началась эта история. Маршалл и Майклсон были уверены, что после ночи, проведенной вместе в таком приятном контексте, они никогда больше не увидят друг друга. Кажется, они тут же забыли об этом, каждый приступив к решению своих проблем. Успело пройти пару месяцев, прежде чем судьба вновь свела этих двоих в чудном городе под названием Новый Орлеан. Хейли посмотрела на заднее сидение, где Хоуп мило спала, давая родителям насладиться полной тишиной. А тишина в доме Майклсонов, в связи с их постоянными криками, скандалами и выяснениями отношений, ценилась на вес золота. Затем девушка невольно перевела взгляд на водителя — Клаус внимательно наблюдал за дорогой, но Хейли слишком хорошо смогла узнать его, чтобы понять — он тоже погружён в свои мысли. Маршалл не успела осознать, что скоро станет мамой, как сумасшедшие ведьмы прибрали её к рукам, чтобы использовать в качестве тайного оружия и контролировать Клауса. Никто не спросил Хейли, что она чувствовала, узнав о беременности. Девушка находилась один на один со своими страхами и переживаниями, которые ведьмы лишь усугубляли. Родных родителей Маршалл никогда не знала, а приёмные, вместо того, чтобы оказать хоть какую-то поддержку выставили волчицу за дверь. Маршалл с подросткового возраста пришлось рассчитывать только на себя. Она знала множество волков, которые относились к ней с добром, но чужим людям было невозможно заменить настоящую семью, как бы они не старались. Маршалл была лишена всего — семьи, друзей, опоры и крыши над головой, которую с теплом на душе могла бы считать домом. Что она могла дать своему нерождённому ребёнку? Девушка, которая колесит по свету в надежде заполнить пустоту в своей душе, что становилась лишь глубже на протяжении всей её жизни. Жизнь Хейли была лишена смысла, она совершала безрассудные поступки, чтобы мимолётным весельем залатать многочисленные душевные раны. Волчица не имела материальных средств, чтобы подарить ребенку достойное существование, но это было меньшее из зол. Маршалл не повезло познать силу материнской любви, так разве может человек, который знает смысл слова «мама» лишь по рассказам других людей, стать хорошим родителем? Но, тем не менее, что-то внутри неё заставляло любить этого ребенка и давало надежды на лучшее будущее. Клаус не мог не почувствовать столь проницательного взгляда и обернулся, чтобы взглянуть в глаза Хейли. Ему хватило доли секунды, чтобы понять, о чём она думала. Гибрид всеми силами пытался отвлечь себя, но тоже вернулся к тому вечеру, когда узнал, что станет отцом. Он старался думать о надвигающейся угрозе и о том, чтобы сберечь свою дочь и её мать от многочисленных врагов проклятой семьи Майклсон. Но это представлялось возможным, когда Хейли, а соответственно все воспоминания, связанные с ней, находились вне зоны видимости. Сейчас же девушка сидела по правую руку от него и словно картинка в кинотеатре напоминала о минувшем прошлом. Клаус позабыл о ночи, проведенной с волчицей, пока ведьмы не поставили Хейли напротив него. Они сообщили о невозможном — о том, что он скоро станет отцом. Никлаус повел себя в своей привычной манере — начал все отрицать. Он не мог поверить в то, что такому человеку, злу во плоти, как он считал себя сам, выпал шанс завести собственную семью. Своими криками он пытался показать безразличие, но на самом деле гибрид просто напросто боялся. Он боялся, что ведьмы пудрят ему голову, чтобы получить желаемое. Боялся хоть на миг поверить в чудо и почувствовать себя счастливым. Ребенок означал то, что в нём ещё осталась человеческая сущность. Он мог разбудить в Клаусе чувства, которые гибрид скрыл глубоко внутри себя, чтобы больше не позволить ранить своё сердце, что страдало тысячу лет. Ему одновременно хотелось верить в то, что спасение души, которое он искал столько лет, появится на свет через девять месяцев, но он боялся принять этот факт. Когда взгляды Хейли и Клауса пересеклись, они на секунду испытали одинаковые эмоции — надежду. Глаза Маршалл светились от мысли, что благодаря ребенку, она, наконец, обретёт семью, что так долго искала. Клаус же тысячу лет желал лишь одного — человека, который будет любить его несмотря ни на что, за то, что он просто существует. Стук сердца, что родители услышали в тот момент, подтвердил, что их мечты, наконец, осуществились. Хейли опустила ладонь на живот, желая почувствовать маленького волчонка, который ещё не появился на свет, но подарил своим родителям надежду на будущее, в котором они оба нуждались. Но вместо того, чтобы поддержать Хейли, Клаус испугался и произнес слова, который Маршалл, как бы не хотела, но забыть не сможет «Убейте её и ребёнка. Мне всё равно». Позднее Майклсон смог принять эту правду и впустил в свою жизнь волчицу, которая должна была лишь скрасить его одиночество на одну ночь. Хейли назвала любовную связь с Клаусом одной из ошибок, которые ей часто свойственно совершать. Но именно эта ошибка помогла изменить её до неузнаваемости, подарила ей семью, которая готова была сражаться за неё и человека, любовь к которому не способно затмить ничто живое на планете. Клаус впервые с детства смог получить заботу и любовь, в которой нуждался. Тиран Майкл лишил Никлауса семьи, испортив его детство, а в дальнейшем и всю жизнь, убивая всё то, что ему стоило полюбить. Но дочь смогла внести в семейство Майклсонов то единство, которого у них никогда не было. Хоуп подарила своим родителям семью, члены которой любят друг друга и оберегают ценой собственной жизни. Хоуп Майклсон оправдала значение своего имени и стала надеждой для своих родителей. Своим рождением она позволила выйти на свет их лучшим качествам. Но вместе с тем девочка стала оружием в руках бесчисленных врагов Клауса. Она сделала гибрида, которого нельзя уничтожить уязвимым. Именно поэтому Клаус, Хейли и Хоуп сели в машину, чтобы уехать как можно дальше от Нового Орлеана. Маршалл пришлось отказаться от стаи и любви к Элайдже. Клаус пожертвовал братом, что тысячу лет стоял позади него в попытках спасти израненную душу Ника и город, который он построил сотню лет назад и отвоевал у Марселя, чтобы подарить дочери безопасный дом. Им троим предстояло начать новую жизнь, что пугало и Клауса, и Хейли. Раньше близости Клауса с волчицей мешал брат, что влюбился в нее с первого взгляда, амбиции их обоих и постоянные проблемы, которые надо было решать для лучшего будущего их дочери. Теперь они остались вдвоём, чтобы в очередной раз уберечь свою дочь от смерти. Но и Клаус, и Хейли прекрасно знали, что больше всего на свете они боятся не врагов, что следуют за ними по пятам, а чувств, которые испытывали друг к другу ещё с первой встречи, но по ряду придуманных же ими причин, скрывали. Кто знает, может быть спасение Хоуп убедит её родителей, что чувства, которые они испытывают нечто большее, чем просто дружба. И они не просто люди, которых объединяет общий ребёнок. Обычно люди, которые стараются залечь на дно и не привлекать лишнего внимания, останавливаются в скромных (ужасных) придорожных мотелях. Но Клаус Майклсон не входил в их число, потому что ни один, даже самый опаснейший из врагов, не мог заставить его провести в одном из таких убогих номеров и пару минут. Дело было не в хорошей привычке Майклсона жить на широкую ногу, а в том, что он собирался бросить к ногам дочери целый город (с чем, к сожалению, придётся повременить для её же безопасности), и допускать нахождение юной Майклсон в таких местах для любящего отца было неприемлемым.***
Хейли долго отпиралась, когда Клаус затормозил у пятизвёздочного отеля в Нью-Йорке, в чём стоит отдать ей должное. Майклсон в своих решениях непреклонен, поэтому Маршалл, скрипя сердцем, подчинилась ему, сказав о том, что дальнейшая ответственность за этот поступок полностью ложиться на его плечи. Когда Клаус открыл дверь, чтобы выпустить волчицу из машины, то заметил в ее глазах отблеск той же тоски, что была и у него. Майклсон любил Новый Орлеан, потому что благодаря его усилиям он был построен. Долгое время семья первородных считала этот город вновь обретенным домом, что они потеряли пару веков назад, когда из-за Майкла им пришлось бежать. И вот, как только Клаус смог отвоевать Новый Орлеан для того, чтобы его дочь росла прекрасной принцессой в полной безопасности, им вновь пришлось сбежать. Хейли тоже пожертвовала многим. Девушка была брошена родителями дважды — сначала родными, пусть и не по их воле, а потом и приёмными. Новый Орлеан помог найти семью, в которой Маршалл всё это время так отчаянно нуждалась. Стая волков полумесяца, где её родители были вожаками, наконец, признала волчицу королевой и приняла, несмотря на сущность гибрида. Но, когда дело зашло о безопасности Хоуп, Хейли без раздумий оставила стаю. Никлаус Майклсон сотни лет жил так, как хотел, подобно королям. Он имел тысячу врагов, но справлялся даже с самыми сильными из них. В этой ситуации, когда даже сам Ник не был уверен в благоприятном исходе событий, он был готов с достоинством принять бой. Элайджа, Ребекка, даже Марсель убеждали его отступить. Но каждый, кто хоть раз встречался с Никлаусом лицом к лицу, знает, что это было невозможным. Однако Хейли Маршалл в очередной раз доказала всем, что для неё нет ничего невозможного, если дело касается Клауса. Её слова до сих пор звучали в голове Ника: «Хоуп нужны оба родителя». Именно они вразумили гибрида и заставили пойти на попятную. Клаус был готов оберегать дочь ценой своей жизни, но в то же время он мечтал о том, чтобы видеть, как она растет. Как и Хейли, он хотел каждую секунду проводить рядом со своим ребенком, чтобы принимать непосредственное участие в её жизни. Да и сама Хоуп заслуживала того, чтобы испытывать на себе заботу и любовь обоих родителей. Никлаус с детства был лишён родительской ласки. Отец уделял ему много внимания лишь для того, чтобы унижать и избивать. Майкл превратил жизнь Ника в кошмар задолго до того, как узнал, что тот не его сын. Эстер же позволяла мужу издеваться над сыном, чтобы скрыть свою связь с другим мужчиной. Майкл лишил его детства, Эстер общения с настоящим отцом — родители превратили его в монстра, а Хейли, подарившая надежду в качестве ребенка, вернула ему те качества, что он похоронил глубоко в своем сердце тысячу лет назад. И, тем не менее, как бы Майкл не ненавидел Клауса, он был одержим идеей искать его веками. Ни одному из своих родных детей он не уделял столько внимания, ни один из них не был на него так похож. Хоть Клаус и боялся этого сравнения, но многие близкие люди находили в нём отражение Майкла, вызывая гнев гибрида. Хейли также не могла похвастаться счастливым детством. О родных родителях ей не было известно ничего до сегодняшнего дня, а приёмные бросили в тот момент, когда были так нужны. Юная Маршалл не понимала, что с ней происходило, когда первый раз обернулась волком. Вместо того, чтобы дать дочери хоть какую-то поддержку, её выгнали из дома, испугавшись, словно какого-то монстра. Одиночество, обида, несправедливость заставили Маршалл стать худшей версией себя. Ветреной девушкой, которая не думает о последствиях — именно такой встретил её Клаус. И именно это поведение привело к рождению Хоуп, что изменила свою мать с тех пор, как та узнала о своей беременности. Клаус и Хейли поклялись друг другу, что их дочь никогда не пройдет через те же страдания. Хоуп была для них самой большой драгоценностью, ради которой стоило бросить любимый город и семью, которую они только что обрели после долгих лет одиночества. Номер оказался довольно просторным, чтобы гибрид и волчица могли остаться в полном одиночестве. Хейли унесла Хоуп в спальню, таким образом, указав Никлаусу на удобный диван в гостиной. Клаус тут же нашел мини бар и выбрал оттуда бутылку самого достойного алкоголя, которую смог обнаружить. Балкон оказался не столь просторным, как в его особняке в Новом Орлеане. Он вышел туда, чтобы в подробных деталях осмотреть улицы города, что стал временным пристанищем для их семьи. Ночь, мысли, что вечно отвлекают от сна, бокал крепкого напитка и холодные перила балкона так напоминали обстановку, что царила в Новом Орлеане. Клаус ожидал, что вот-вот за его спиной появится Элайджа, который, словно личный психолог, постарается выведать у брата все его печали. Как же Нику не хватало своего старшего брата, наверное, он единственный, отсутствие которого тяжело скажется на дальнейшей жизни Клауса. Хоуп за свои двенадцать месяцев жизни провела в дороге слишком много времени, отчего быстрая езда на машине служила ей лучшей колыбельной. Маршалл уложила дочь на кровать, оградив с двух сторон подушками, дабы предотвратить падение малышки на пол, и вышла из комнаты, чтобы принять душ. Увидев на балконе Клауса, что о чём-то задумался, она не могла пройти мимо. –Тебе нелегко далось оставить все позади. Клаус тяжело вздохнул, не желая обсуждать эту тему с кем-либо, но из-за уважения к Хейли не стал вести себя слишком резко. Он повернулся к ней вполоборота, чтобы наградить фирменной улыбочкой и поднял стакан вверх, имитируя тост. –Как и тебе, волчонок. — Майклсон, в который раз, удивился, насколько они с Хейли похожи. Жизнь всё время преподносит им такие ситуации, поддержку в которых лишь они могут оказать друг другу. Судя по выражению лица Маршалл, она думала о том же самом. — Всем нам приходится идти на жертвы ради Хоуп. В кармане черных брюк завибрировал телефон, Клаус посмотрел на экран и обнаружил ещё одну тему для разговора с волчицей. Элайджа обещал отзваниваться каждый день, чтобы докладывать обстановку в Новом Орлеане. Когда Клаус собирался ответить на звонок, еле дотронувшись до экрана, Хейли резко взяла его за руку. Майклсон на этот раз даже не пытался скрыть своего удивления, в последнее время, ещё задолго до отъезда, Хейли стала игнорировать его брата. Немой взгляд девушки и её горящие карие глаза заставили гибрида отклонить звонок. Теплая ладонь девушки все ещё сжимала запястье Клауса. Как бы эти двое не хотели отрицать очевидное, оба они понимали, что свою симпатию и желание друг к другу они не утолили за одну ночь. Мурашки от прикосновений, странные теплые ощущения на душе, а главное глаза, которые отражают всё то, что сказать словами просто немыслимо — Маршалл и Майклсон делали вид, что этого всего не было. — Ты скучаешь по нему? — слова Клауса в очередной раз разрушили те немногие моменты близости между ними. Хейли, словно холодной водой окатили, она тут же убрала свою ладонь и заправила волосы за ухо, с таким невозмутимым выражением лица, будто изначально так и было задумано. Элайджа был для Хейли запретной темой, про которую она сейчас говорить не хотела. Заинтересованность старшего брата к волчице была очевидна с самого начала. Элайджа был одним из немногих, кто поддержал девушку, даже не зная её имени. Он боролся за Хейли ещё с тех пор, как увидел её на болоте. Возможно, Хоуп обязана своим появлением на свет именно дяде. Несомненно, очарование, благородность и обаяние старшего Майклсона сразили Маршалл наповал. Но главным претендентом на её сердце Элайджу делала именно его забота и внимание к проблемам волчицы. Рядом с ним она чувствовала себя неуязвимой, даже бессмертной, настолько сильное ощущение защиты он дарил. Но, со временем околдованность Маршалл пропала, она больше не видела в Элайдже прежнего героя и защитника. Может быть потому, что отныне могла сама за себя постоять и защитники не были ей нужны. А может дело было совсем в другом? В последнее время чувство того, что Маршалл допускает большую ошибку лишь обострилось, поэтому она избрала самый простой путь — полностью игнорировала первородного или отвечала на его слова колкостями. Элайджа, Клаус, даже Хейли не могли найти причину, чтобы объяснить это поведение. Связь брата и матери его ребенка, всегда раздражала Клауса. Но ему пришлось смириться с этим, чтобы не потерять двух важных для него людей. Но почему-то, замечая то, что пропасть между Элайджей и Хейли растет, он чувствовал облегчение и в некотором роде даже радость, за что корил себя. –Самое дорогое для меня сейчас рядом со мной. Хейли удалилась также внезапно, как произнесла эту фразу, оставив и себя, и Клауса в полном шоке от происходящих событий. Девушка чувствовала себя полной дурой за то, что ляпнула прежде, чем подумала. Клаус ответил вслед Маршалл глупой улыбкой, а затем попытался отвлечься, чтобы не надумать лишнего. Никто из них, кроме юной Хоуп разумеется, этой ночью не спал. Ситуация на балконе лишь подтвердила сомнения Клауса и Хейли, что они прятали глубо внутри себя и считали глупостью. Каждый из них для себя осознал, что бояться им стоит далеко не врагов, а близости друг к другу, что стала лишь желаннее и доступнее от полного одиночества.***
Элайджа Майклсон, сам того не желая, подтолкнул любимую в объятия своего брата, когда убедил их обоих уехать из Нового Орлеана. Ни та самая роковая ночь, ни даже рождение ребёнка, не смогли заставить родителей Хоуп задуматься о том, что они на самом деле испытывали. Хейли и Клаус, как и все остальные люди в мире, не знали, чем их удивит завтрашний день, да и дальнейшая жизнь в целом. Однако то, что давно зародившиеся чувства, раскрыться которым мешало много факторов, отныне с каждым днём будут становиться всё крепче — никто не сомневался. Очередная попытка спасти Хоуп стала толчком для того, чтобы Хейли и Клаус осознали свои истинные чувства друг к другу. А ведь стоит двум людям понять, что они действительно любят друг друга, как всё остальное отходит на второй план. Только когда Клаус, Хейли и Хоуп остались лишь втроём, их можно было назвать полноценной семьёй, получить которую они так стремились.