Fortes Fortuna Adiuvat

      — Почему я не удивлена? Здравствуй, Джон, — спокойно произнесла я, окидывая Уика быстрым изучающий взглядом.       — Я тоже рад тебя видеть, Оливия, — пробормотал он, держась за косяк двери, и представлял он собой картину человека, который совсем выбился из сил. Да еще и промокший до нитки.       — Выглядишь паршиво, — вынесла вердикт я, отходя в сторону. — Проходи.       — Ты ведь знаешь…       — Знаю, Джон, потому проходи скорее, — с нажимом добавила я, пропуская его внутрь.       Как я могла не знать о его «отлучении», когда мой телефон трезвонил как ненормальный? Раньше я и подумать не могла, что кто-то посмеет заказать саму Бабу Ягу, однако за последнее время это был уже не первый раз, потому видеть его потрепанным, но живым, было удивительно.       Того, что произошло далее, я вполне ожидала, потому просто скрестила руки на груди, когда мужчина продемонстрировал мне вексель, который был «окрашен» моей кровью.       — Можешь не напоминать, Джон, только скажи, чем я могу тебе помочь? У тебя осталось не так уж много времени, — я бросила взгляд на электронные часы, что стояли на прикроватной тумбочке. Уик всегда знал, где меня можно найти, ведь я не так часто оставалась в «Континентале», предпочитая тому отелю этот. Но больше об этом моем пристанище не знал никто, поэтому я не волновалась о том, что сюда кто-то вломится, разве что Джон привел кого-то на хвосте, сам того не ведая. Впрочем, я почти не сомневалась, что он был осторожен.       — Мне просто нужна передышка, — прохрипел мужчина, подпирая спиной стену, держа одну руку на правом плече. — А еще не помешала бы медицинская помощь.       — Ты, конечно, обратился по адресу, — усмехнувшись, я закрыла дверь на замок и указала рукой на кровать. Учеба в медицинском университете не прошла даром, хоть по профессии я никогда и не работала. — Дай мне минутку, я только из душа, как видишь, нужно переодеться. Располагайся, чувствуй себя как дома.       Укрывшись в ванной и облачившись в черный топ и леггинсы, я собрала немного влажные волосы в хвост, после чего вернулась обратно в комнату.       Я обнаружила Уика перезаряжающим свой пистолет, но теперь его пиджак висел на спинке стула, как и галстук с рубашкой. С усмешкой посмотрев на него, я подошла ближе, чтобы оценить ущерб. Я была уверена, что Джон переживал времена и похуже.       — Все не настолько серьезно, как могло бы быть, зная тебя, — вынесла вердикт я, поднимаясь с колен. — Но все-таки думаю, что тебе сначала стоит сходить и принять душ, чтобы смыть с себя всю грязь, прежде чем я обработаю раны. Я бы отправила твой костюм в стирку, но, во-первых, у меня, да и у тебя, нет запасного, а во-вторых, я полагаю, что это бесполезно, так что пусть хотя бы обсохнет, — пожав плечами, я развесила его одежду в разных частях комнаты. Потом направилась к шкафу, где хранилась аптечка, махнув Джону в сторону ванной комнаты.       Не сказав ни слова, Уик молча прошел в указанном направлении, захлопнув за собой дверь. Я стала рыться в аптечке в поисках нужных препаратов и бинтов, кинув взгляд на часы еще раз. На губах расплылась игривая улыбка. Затем я тщательно вымыла руки и облачила их в перчатки.       Вопреки моим ожиданиям вернулся он лишь в одном полотенце, но выглядел более прилично и ухожено, чем несколько минут назад, расположив остатки своей одежды на стуле. Выражение его лица являло собой безразличие, и я не стала рассматривать его более пристально, по крайней мере, до того, как он вновь сел передо мной, ожидая дальнейших действий с моей стороны.       Если честно в таком виде он казался мне столь уязвимым, хотя я и понимала, что это не так. Этот человек мог превратить любой предмет в оружие массового поражения, и это забавляло и устрашало одновременно.       — Заранее извиняюсь, но сам понимаешь — местами будет больно.       — Я привык, — спокойно ответил Джон, смотря куда-то вдаль, направив свой взор в сторону окна.       Мне хотелось закатить глаза — мужчины всегда слишком горды, когда дело касается таких вещей, не говоря уже о пафосе, но я сдержалась и принялась за работу. Мне следовало отдать Уику должное, так как он лишь изредка шипел и дергался, когда игла пронизывала его кожу, но за все время, пока шла вся эта процедура, никто из нас ничего не сказал. Я была слишком сосредоточена, а он… возможно, обдумывал созревший в голове план, если он у него, разумеется, имелся. Я не стала спрашивать, стараясь как можно скорее покончить с «подлатыванием».        — Вроде все, сделала, что смогла, — я отошла, любуясь результатами своих трудов, убирая испачканные кровью ватки и бинты, а также перчатки, выкидывая их в ведро, а затем направилась в ванную, чтобы помыть руки и умыться, услышав, как Джон говорит мне вслед:       — Спасибо.       «Не благодари меня… пока что», — пронеслось в моей голове.       Мужчина был повернут ко мне спиной, когда я возвратилась в комнату, что стало его ошибкой. Он в очередной раз проявил полное безразличие всем своим видом, когда почувствовал, как дуло моего пистолета (который я прятала в ванной) упирается в его макушку, хотя я могла поспорить, что внутри у него все равно что-то екнуло.       — От кого-кого, а от тебя я ожидал этого меньше всего, — холодно произнес Уик, не оборачиваясь, однако я подметила, как его левая рука сжала одеяло.       — Четырнадцать миллионов, Джон, это немалые деньги, а тут еще и ты сам пришел ко мне, не вини девушку за ее слабости, — пропела я с довольной ухмылкой. — Ты слишком лакомый кусочек, чтобы тебя отпускать.       — Зачем ты мне помогала и тратила свое время, если все равно собиралась прикончить? — я завидовала его спокойствию в этот момент, в его голосе было столько металла, что я едва ли не чувствовала этот металлический привкус у себя на языке.       — Ну, может мне просто нравится смотреть, как ты мучаешься и корчишься от боли? — я издала тихий смешок, чуть надавливая на оружие так, чтобы оно сильнее впилось в его череп. — К тому же за мной был должок, а я отношусь к этому со всей серьезностью, Джон.       Услышав щелчок, мужчина впервые заерзал, более никак не демонстрируя беспокойства или страха. Еще бы… Чтобы Джон-мать-его-Уик кого-то боялся, хах!       Я заметила, как глаза его устремились к часам и уже знала, что он скажет.       — Фальстарт, Оливия. Ты слишком поспешила, у меня еще есть время.       — За нами ведь никто не следит, верно? Не думаю, что кто-то узнает, когда именно я тебя прикончила, — прошептала я ему на ухо, едва касаясь его губами. То, что от этого жеста Уик дернулся сильнее, чем от пистолета, вызвало у меня лукавую улыбку.       — Тот, кто нанес мне эти раны, совершил ту же ошибку, но только вот теперь он об этом точно никому рассказать не сможет. Оливия, не надо, — прозвучало это совсем не как мольба, а как просьба, словно он хотел предостеречь меня. И я знала, что это означает. Джон был сильнее меня, даже если брать тот очевидный факт, что он мужчина, хоть и раненный. Я не убрала оружие и он воспринял это как отказ.       Не прошло и двух секунд, как по моей руке резко и больно ударили, отчего пистолет чуть было не выскользнул из моих пальцев. Я ахнула, отпрыгивая от Джона, по-прежнему направляя оружие в его сторону. Он тоже вскочил с кровати, кидая быстрый взгляд туда, где располагался его собственный пистолет. Я знала, что он заряжен.       — Я, конечно, не против оценить воочию твои навыки в стрельбе, но тут не одобрят того, что мы распугаем постояльцев выстрелами, — посмеиваясь, я отбросила оружие прочь, облизывая губы. — Давай, только ты и я, — промурлыкала я, вставая в стойку, готовясь к рукопашному бою.       — Тебе стоит передумать, я не хочу тебя убивать, — на секунду в глазах мужчины мелькнуло беспокойство, и, казалось, что он был искренен.       — Тебе и не придется, если я убью тебя первой, — подмигнув ему, я набросилась на Джона, собираясь нанести удар ребром ладони по его шее, но в последний момент он увернулся, а я, в свою очередь, успела отразить его собственный удар, что последовал за этим.       Последующие минут пять в комнате можно было слышать лишь звуки драки и тяжелое дыхание. Моя босая нога ударила, наверное, в единственное место на туловище мужчины, которое не было ранено — в левую ключицу. Джон охнул, столкнувшись тазом со стулом, и я понимала, что имею преимущество лишь по той причине, что Уик был уставшим и побитым до меня. Но нельзя было не заметить того, что его глаза были полны адреналина и азарта, а также жажды к жизни, которые, не без сомнения, придавали ему сил. Его запал был заразен, передаваясь и мне, что заставляло меня биться с ним на равных.       Мои брови поползли вверх, когда одним резким движением Джон освободил свой кожаный пояс из плена петель на брюках, громко щелкнув им. Звук вызвал у меня странные ощущения. Я сглотнула, уже не такая уверенная в своих силах. Не стоило недооценивать Бабу Ягу, особенно когда этот человек загнан в угол. Однако Уик не ведал, в чем состоял мой план, что являлось моим преимуществом.       Я и опомниться не успела, как мою руку вновь обожгла внезапная боль, когда пояс мужчины ударил меня. Я вдруг представила, как он приложился этим ремнем к моей заднице, отчего меня с ног до головы будто окатило горячее цунами. Черт бы побрал этого Уика! И да, учитывая наши телодвижения, я поражалась тому, как полотенцу на его бедрах до сих пор удавалось сидеть так плотно.       Из-за того, что я отвлеклась, в следующую секунду меня швырнули в стену, причем лицом, и я успела лишь выставить руки вперед, чтобы не стукнуться о нее со всей силы, когда почувствовала, как сзади на меня навалилось мужское тело.       Мой локоть на ощупь искал его ребра, но Джон проворно обхватил своим поясом мою шею, словно надевая ошейник, и оттянул назад, частично перекрыв доступ к воздуху. Я прогнулась в спине, хватаясь за пояс пальцами, чтобы высвободиться, и тогда-то я и ощутила его — даже сквозь ткань полотенца нельзя было не почувствовать, насколько твердым в данный момент был член Уика, что упирался в мои ягодицы.       — Я так и знала, что тебя это заводит, — толкнувшись назад, тем самым обескуражив его немного, пролепетала я, когда хватка на моем горле чуть ослабла. — Можешь говорить, что угодно, но я знаю, ты скучал по этому — когда на кону твоя жизнь, когда постоянно рискуешь, находишься на волоске от смерти… Эдакое приятное дополнение к мести и убийству твоих врагов. Я тебя понимаю, это незабываемые ощущения, — я засмеялась, чуть поерзав бедрами.       — Я не наслаждаюсь убийствами, — отчеканил он почти с рыком, хотя пах его был все еще тесно прижат к моему заду, несмотря на мои манипуляции.       — Конечно, — ответила я с неким сарказмом в голосе. — Но ты наслаждаешься процессом, Джон. Признайся, что в эти моменты ты по-настоящему живешь. Это твое настоящее «Я». Именно поэтому я затеяла весь этот спектакль, — воспользовавшись его замешательством, я обернулась, высвобождаясь из хватки пояса. — Я хотела видеть эти глаза, полные огня, эту отчаянную борьбу за жизнь, это так заводит, Джон, — я снова облизнула пересохшие губы, — как ты понимаешь, не только тебя. — Я потянула его руку к себе, кладя ее на свою промежность. Уик мигом отдернул ее, в замешательстве глядя на меня. Казалось, что безжалостного убийцу впервые напугали его собственные чувства и действия, будто бы он не доверял самому себе в данный момент.       Я знала, почему он вел себя так, пускай мы и не виделись довольно продолжительное время, но не собиралась отступать. Сейчас или никогда. Возбуждение придавало смелости.       Мои ладони легли на щеки мужчины, и атмосфера в комнате словно переменилась, когда я промолвила:       — Я не хотела ранить тебя по-настоящему. Я бы никогда не убила тебя, Джон. Никогда…       Не знаю, понял ли он, что означали эти слова, сказанные с нежностью, но через секунду я уже позабыла о ней, пылко и жадно впиваясь в приоткрытые губы Уика, зарываясь пальцами во влажные темные волосы.       Я ожидала такой же реакции, что и минуту назад, но услышала лишь звук бляшки ремня, который упал на пол, а затем сильные мужские руки подхватили меня за бедра, прижимая к стене, и не менее агрессивные губы ответили на мой поцелуй.       Джон сдался, и точную причину такого решения я сказать не могла, да и мне было все равно. Мысль о том, что его скоро может не стать сдавливала сердце словно тиски. Я не была слишком сентиментальной, за исключением редких моментов, учитывая мой род занятий и, собственно, пол, и не ждала того же и от него, однако я действительно не желала его смерти. Еще до его свадьбы, до всего этого дерьма, что приключилось с ним после, я была очарована этим мужчиной и всем, что он делал.       Перед глазами пробежали воспоминания о том, как длинные умелые пальцы быстро и уверенно перезаряжают оружие, как они крепко обхватывают дробовик и как я стою плечом к плечу с этим легендарным человеком, прорываясь сквозь толпу вооруженных людей. Не знаю, можно или считать это любовью, но все эти годы я не забывала Джона, и сейчас, когда он был рядом, вдавливая меня в стену со всей страстью, на которую был способен в данном случае, я собиралась воспользоваться этим шансом.       Я едва успевала хватать ртом воздух между поцелуями, никогда еще не наблюдая такого рвения со стороны мужчины, когда дело касалось моей персоны. Наверное, немного лицемерно было напоминать ему о чрезмерных нагрузках и ранах, учитывая, что давеча я сама напала на него, потому я просто закрыла глаза, наслаждаясь близостью Уика.       Мужчина впился пальцами в мои ягодицы, кусая в шею, на которой все еще красовалась красная отметина от его ремня. Степень моего возбуждения возрастала с каждой минутой, и мне хотелось избавиться от его полотенца, однако руки мои потянулись к собственному топику, снимая его и демонстрируя Джону то, что было под ним.       Без лишних слов он уткнулся лицом в ложбинку промеж грудей, слегка целуя кожу, прежде чем накрыть мой правой сосок губами. Я поощрительно поглаживала его по голове, всхлипнув, когда он пустил в ход зубы, довольно ощутимо сдавив сосок между ними. Я знала, что тем самым он хочет проучить меня за мои выходки, и была совсем не против.       Он напоминал мне голодного зверя, и я отчего-то смущалась спросить, как же давно у него не было секса. Хотя не сложно было представить. Нам обоим словно снесло крышу.       Как бы мне не были приятны его ласки, я заставила Джона сделать паузу, желая облегчить ему задачу, попросив опустить меня на пол. Я подошла к кровати, падая на спину и задирая ноги вверх. Не отрывая глаз от мужчины, я приподнялась, чтобы медленно стянуть с себя леггинсы вместе с бельем, разводя колени в стороны, будто приглашая его.       И Уик не заставил долго себя ждать. Вот только мне хотелось напоследок еще чуть-чуть его подразнить, поэтому я уперлась ступней в его здоровое плечо, останавливая, когда он собирался склониться надо мной. На немой вопрос в его глазах я лишь улыбнулась, юрко соскальзывая с кровати. Не давая ему времени на размышления, я быстренько потянула его полотенце вниз, с удовольствием наблюдая, как его эрегированный член дергается вверх, более не скрываемый тканью. Почему-то именно таким я его и представляла: в меру длинным, не слишком крупным в объеме — тем легче будет принять его в себя.       Не собираясь слушать никаких возражений, я дерзко сплюнула на его головку, растирая слюну по всей длине члена, чтобы потом вобрать его в рот с удовлетворительным мычанием.       Надо мной раздалось приглушенное шипение, а бедра мужчины невольно толкнулись вперед — тело было явно в предвкушении хоть какой-то разрядки, пусть и сексуальной. Я была осторожна, ибо не являлась сведущей в области минетов и заглотнуть его глубоко не могла, но, Уику, похоже, было достаточно и этого, так как его пальцы одобрительно сомкнулись на хвостике, пока что никак мной не руководя. Мне хотелось, чтобы столь долгое ожидание окупилось сполна, поэтому я без устали сосала его член, как будто от этого зависели наши жизни, а наградой мне были хриплые стоны Джона, — здесь ему дозволено было проявить слабость.       Я подула на влажную головку, видя, как кожа на его бедрах покрылась мурашками, и снова вернулась к делу, ускоряясь, пока не услышала:       — Тебе лучше остановиться…       Слова давались ему с трудом, но если Уик полагал, что это заставит меня прекратить, то он ошибался. Я давно мечтала узнать, каков он на вкус, почувствовать его семя на своем языке, и я не отступлюсь, не сейчас, когда он так близко.       — Оливия, твою мать! — в нетерпении прикрикнул Джон, в планы которого не входило кончать так быстро.       Что-то больно впилось в мой скальп, когда мужчина уже бесконтрольно принялся трахать мой рот, и по иронии судьбы это оказалось его обручальное кольцо. Я вдруг ощутила себя самой последней грешницей, хоть по сути и не делала чего-то вопиющего, однако стоило признать, что факт его совращения лишь возбудил меня сильнее.       — Черт! — простонал Уик, а спустя мгновение уже с удовлетворительным рыком изливался в мой рот. Я едва не поперхнулась, ибо первая струя была достаточно мощной, но послушно дождалась, когда он закончит. Рука в моих волосах исчезла, как и член между губами, что позволило мне сделать наконец громкий глоток. Вкус был вполне приемлемым, хоть и сложно было понять, на что он был похож.       Я поднялась с пола, чуть пошатнувшись из-за долгого стояния на коленях. К моему удивлению Джон сделал то, что до этого ни один мужчина, с которым я была, не делал (возможно, из-за брезгливости) — несмотря на то, что на моих губах скорей всего еще можно было распробовать его собственный вкус, он страстно поцеловал меня, повалив на кровать. Казалось, словно только что наступившая разрядка совсем не поубавила его пыл, а лишь сделала его свирепее.       — Закрой глаза.       Прозвучало отнюдь не как просьба, и я поспешила исполнить приказ. Я ощутила, как кровать стала легче, когда он покинул ее на некоторое время, услышала шуршание, а потом мои глаза накрыла ткань. Я не сопротивлялась, приподняв голову, зная, что он собирается делать. Уик быстро повязал свой галстук, лишая меня зрения, что только придавало пикантности всей ситуации в целом.       — Вы затеяли опасную игру, мистер Уик, — с усмешкой произнесла я, покусывая губу в предвкушении.       — Разве не ты мне говорила, что в опасности есть своя прелесть? — прошептал он так близко к моим губам, что я ощутила его теплое дыхание, а также легкое прикосновение бороды.       Я промолчала, ибо он и так мог понять, что своими действиями заводит меня ни на шутку. Я была неприлично мокрой, и ниже живота чувствовалась агония, однако теперь он был главным и я постаралась набраться терпения.       — Повернись, встань на четвереньки, — снова приказ.       Я подрагивала от его низкого властного голоса, тут же подчиняясь, гадая, что же он задумал. Мужчина в очередной раз отошел от меня, и тогда я услышала до боли знакомый звук. Пистолет.       — Забавно, он даже не был заряжен, — я услышала его ехидный смех. Я не помню, слышала ли вообще когда-нибудь, как он смеется, пусть и так. — Мы это исправим.       Я могла лишь догадываться о том, что делает Джон, но, судя по всему, он открыл ящик тумбочки, обнаружив там то, что искал — мои патроны. Я задрожала, но не от страха, а от вожделения. Уик, кажется, знал, за какие струны следует дергать. Услышав, как он заряжает мой пистолет, я затрепетала. Я уже не понимала, кто из нас сильнее возбуждается от этого представления, но быстро задышала, когда дуло коснулась моей шеи сзади.       — Не боишься, что мой палец соскользнет? — тихо промолвил Джон, плавно проводя оружием по моей горячей коже вниз.       — Нет, а стоит? — вопросом на вопрос ответила я.       — Я с легкостью мог бы избавиться от тебя, особенно теперь, когда ты мне больше не нужна.       Слова его слегка кольнули меня, но я уверенно выдала:       — Ты не такой, Джон. Ты человек слова и чести, и да, ты все еще не списал с меня долг, так что…       Я ахнула, когда могучая рука потянула мою голову назад, схватив за хвост. Теперь я прижималась спиной к его груди, все еще ничего не видя, но чувствуя, как оружие упиралось в мою поясницу. Его губы были в опасной близости от моего уха, когда Уик прошипел:       — Конечно я бы этого не хотел. Но я могу.       Его слова отдались жаром внизу живота.       — Дааа, — простонала я развратно, — я знаю, что ты можешь.       Мои половые губы едва коснулись его вновь вставшего члена, отчетливо давая ему понять, как безумно я хотела его. Боже, я готова была на все, даже чтобы он отымел меня этим пистолетом, лишь бы не останавливался. Но промолчала, чувствуя себя гребанной извращенкой.       Джон, словно прочитав мои мысли, прижал прохладную сталь оружия к моему лону, и мышцы моего влагалища слегка напряглись, когда он прошелся вверх, а затем вниз. Смешок Уика, вызванный моей реакцией, защекотал ушную раковину.       — Кажется, тебе и правда не страшно, ты вся течешь, — подытожил мужчина, аккуратно отпуская мои волосы, отчего я опять упала на кровать.       Говорить что-то было бессмысленно, и я, охваченная внезапным смущением, уткнулась лицом в матрас. Еще никогда и никому я не рассказывала про этот фетиш. Создавалось впечатление, что длительное воздержание вкупе с вожделением наделяло Уика еще большей уверенностью и сейчас он просто поддается своим инстинктам. Я редко видела его таким, но мне нравилось то, что я наблюдала сейчас. Точнее, не совсем наблюдала.       — Мысль о том, что я могу сделать с тобой все, что угодно, заводит тебя? — спросил он внезапно.       Я кивнула, надеясь, что он это видит. Думаю, тут наши ощущения совпадали.       Неожиданно его губы припали к моему лобку и промежности, вырвав у меня похабный стон.       — Джон, — я прикусила щеку изнутри, постанывая от каждого движения его неугомонного языка, ласкающего мои сочащиеся соком створки. И, о боги, своим языком он владел не хуже оружия (которое сейчас, по всей видимости, было отложено в сторону), атакуя мое лоно так жадно, что я готова была рухнуть, не в силах терпеть эту сладкую муку. Кончик языка задел клитор и я взывала, задергавшись. Его ладони раздвинули ягодицы, дабы иметь лучший доступ, после чего язык Уика стал слегка проникать внутрь моего естества.       — Ооох, Джон, ты нужен мне внутри, прямо сейчас! — вскрикнула я, смяв под собой все одеяло.       Издав что-то нечленораздельное, он отстранился от меня, но вместо того, чтобы исполнить мою просьбу, я почувствовала, как моих ягодиц коснулась уже знакомая кожа.       — Это за то, что вначале решила поиграться со мной, — отчеканил он, намекая на мою якобы попытку его убить. Я не возражала против наказания, но не ожидала, что он отшлепает меня с такой силой. Я закричала, но будь я проклята, если мне не доставляло удовольствие то, как после удара горела моя кожа. Он отшлепал меня ремнем еще пару раз, но уже с меньшим напором, бесспорно получая удовольствие от моих взвизгиваний.       Чуть позже Уик развязал галстук, и я зажмурилась, привыкая к свету. Однако теперь галстук использовался им в качестве веревки, когда мужчина связал мои руки над головой. Последним штрихом стал ремень, что снова был обвит вокруг моей шеи, и, потянув его на себя, Джон одним махом ворвался в мое лоно, не встретив никакого сопротивления. Я застонала, уже предвидя то, что не смогу себя коснуться, потому мне оставалось лишь надеяться на снисходительность мужчины. Впрочем, он так приятно вколачивался в мою влажную плоть, что руки могли мне и не понадобиться. Как же мне хотелось кончить вокруг его пульсирующего члена. Порой Уик натягивал «поводок» сильнее, тем самым на какое-то время лишая меня возможности дышать, и это было незабываемо. Он давал мне вздохнуть лишь тогда, когда я подмахивала бедрами ему навстречу.       Через некоторое время я прервала его действия, чтобы сесть с ним лицом к лицу. Он не перечил и опять вошел в меня, придерживая за поясницу, едва ли не насаживая меня на свое достоинство.       В комнате раздался еще один знакомый звук, помимо наших тихих стонов, а именно звук SMS. Мне не нужно было проверять телефон, чтобы понять, что это, когда взгляд мой скользнул по часам. 18:00.       Уик сделал то же самое, осознав происходящее, но я тут же закинула связанные руки ему за шею (как можно бережнее, дабы не задеть рану), обнимая. Мне было плевать на правила.       — Смотри только на меня, — шепнула я в его губы, прежде чем поцеловать, а потом ускорила темп, прижимаясь грудью к его груди. Лицо его было спрятано в ложбинке между моим горлом и плечом, а большой палец лег на мой клитор.       — Оливия…       Голос его дрогнул, предупреждая меня о том, что его пик уже не за горами, потому ласки Джона стали еще более беспорядочными, но этого было достаточно, чтобы я насадилась до конца и с криком кончила, стиснув его член внутри себя. Спустя полминуты я выпустила его плоть, и мужчина освободил мои руки, которые обхватили его напряженное достоинство.       — Хочу сейчас не только почувствовать, но и увидеть, как ты кончаешь, — пробормотала я, лизнув его в губы. — Дай мне насладиться этим моментом, когда сам Джон Уик проявляет слабость. Никто об этом не узнает, только я… — я вовлекла его в новый пылкий поцелуй, еще быстрее задвигав рукой.       Его уста резко отрываются от моих, когда финал настигает его. Я касаюсь уголка его губ своими, слыша приглушенный стон, а мои пальцы покрывает вязкая сперма. Его бедра дергаются еще пару секунд и он затихает, откидываясь назад.       Я выпускаю его член, с усмешкой игриво слизнув немного белесой жидкости. После чего встаю и скрываюсь в ванной. Ополоснувшись, возвращаюсь, неся с собой полотенце, чтобы вытереть Джона — последний явно сейчас ни на что не способен. Кидаю полотенце в корзину для белья, и мне даже все равно, что потом подумает горничная.       Когда подхожу к кровати, Уик уже лежит на подушке, кажется, наконец отходя от эйфории и прикрываясь одеялом. Хотя я сама поспешила облачиться в шелковый халат, прежде чем предстать перед ним.       Почему-то между нами повисло неловкое молчание. Дабы чем-то себя занять, я убираю собственный пистолет, предварительно разрядив его. Отчего-то смущаюсь и вешаю ремень Уика на спинку стула. Не знаю, наблюдает ли он, но когда я смотрю на него, то замечаю, что лицо его приобрело задумчивое выражение.       — Теперь я цель номер один, — произнес он, нарушая тишину.       — Да, — согласилась я, не зная, что тут еще добавить.       — Все еще не хочешь прикончить меня?       — Нет.       — Даже за 14 миллионов?       — Даже за 14 миллионов.       — Почему? Я думал, ты более… хладнокровна… до сегодняшнего дня, — Джон посмотрел на меня, ожидая ответа.       — Не знаю, — соврала я, делая вид, что поправляю халат. — Да и я не настолько алчна, чтобы предавать друзей за деньги.       Я чувствовала, как он сверлит меня взглядом, но отводила глаза.       Когда я все же набралась смелости посмотреть на него, то могла наблюдать, как Уик проворачивает обручальное кольцо на безымянном пальце.       Я знала, о чем он думает, и подошла к нему, присев на край постели, перехватив руку мужчины и сжав ее между своими двумя.       — Ты не должен чувствовать себя виноватым, Джон. Я уверена, что твоя жена была прекрасной женщиной, если ради нее ты решил покончить со всем этим. Но я также уверена, что она желала тебе только счастья, и уж точно не хотела, чтобы ты прожил свою жизнь в качестве вдовца-затворника. И да, может, это не самый лучший момент, чтобы сказать это, но прими мои соболезнования.       Уик кивнул, смотря в одну точку, обдумывая что-то.       — Прошло так мало времени с того дня…       — Никогда нет какого-то определенного срока, после которого ты можешь снова почувствовать себя… живым. Я хотела спросить, — я замялась, боясь услышать ответ, — ты жалеешь о том, что было?       Теперь Джон повернулся ко мне, в глазах его отражалось недоумение и замешательство.       — В том-то и дело, что нет. Когда я был с тобой, я не думал о ней, и именно это меня пугает, — добавил он. — Я не хочу забывать ее.       Не ожидав таких откровений, я сжала его руку чуть крепче.       — Джон, ты ее не забудешь. И я не претендую на то, чтобы занять ее место в твоем сердце, — поняв, что я сболтнула лишнего, я тут же выпалила, — то есть, я хотела сказать, что ты можешь любить ее по-своему, чтить ее память, но при этом дать себе шанс на счастье, понимаешь?       — С такой-то «работой»? — он хмыкнул, убирая свою руку. — К тому же, возможно, через пару часов я уже буду мертв, так что…       — Заткнись! — выкрикнула я вдруг, поражаясь своему выпаду не меньше него. И за то, что произошло дальше, я возненавидела себя еще больше.       — Оливия, — выдохнул Уик, когда заметил (а я почувствовала), как мои правая щека становится влажной.       Я подорвалась, пряча свое лицо и отворачиваясь, мигом стирая слезу. Я слышала, как он встал, и, несмотря на наготу, развернул меня к себе.       — Даже если я умру…       — Джон…       — Даже если я умру, — продолжил Уик, крепко держа меня за плечи, — то хочу, чтобы ты знала, что сегодня я впервые за долгое время был максимально близок к тому, что можно назвать «счастьем». Может, это была похоть, а может и нечто большее, я не знаю, но благодарен тебе за помощь и за… за все, — он говорил запинаясь, было видно, что подобные откровения даются ему нелегко. — Я все еще люблю ее. Похоже на исповедь умирающего человека, а может, так и есть, — Джон улыбнулся грустной улыбкой, а я напряглась. — Но в то же время я не говорю «никогда». Надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню.       — Да, думаю, да.       — Ах да, я совсем забыл, — мужчина отошел от меня, надел наконец свои боксеры, а затем полез в карман пиджака, доставая оттуда вексель. Но прежде чем он успел поставить «печать», я перехватила его руку.       — То, что я сделала сегодня — это было не для уплаты долга. Мы все еще не квиты, — я заставила его сжать вексель в ладони. — Пусть это будет гарантией того, что ты вернешься живым. И тогда у меня еще будет шанс расплатиться с тобой, — сказала я, убирая вексель обратно в его карман.       Я потянулась к губам Уика, коснувшись их на долю мгновения.       — Мне нужно идти, у меня свой контракт, — я невольно погладила его предплечье. — Тут тебя никто не найдет. В чемодане есть оружие, можешь взять все, что тебе понадобится. А сейчас прошу тебя… отдохни. Тебе предстоит нелегкое испытание.       Джон тепло посмотрел на меня.       — Спасибо, Оливия.       — Ах да, таблетки… Сейчас, — я порылась в шкафчике в ванной, поставив на тумбочку пластиковую баночку. — Обезболивающее. Не принимай слишком много, у него может быть побочный эффект. Я бы хотела как-то тебе помочь…       — Ты и так сделала достаточно, — успокоил меня Уик.       — Если не вернешься, я тебя из-под земли достану и сама убью еще раз, — пробурчала я, краем глаза замечая, как мужчина выдавил из себя нечто наподобие улыбки, когда я склонилась над тумбочкой, доставая еще патроны.       — Постараюсь.       — Хорошо. А теперь иди в постель, я попытаюсь не шуметь, — я неохотно выпустила его пальцы из своих.       Собираясь чуть ли не на цыпочках, я не могла выкинуть из головы все, что произошло сегодня. Еще с утра в это было трудно поверить. Экскомьюникадо, Джон, что ввалился ко мне, то, что мы творили тут вдвоем… Я не была верующей, но очень хотелось сейчас помолиться за него.       Когда вещи были собраны, я взглянула на мужчину, который, казалось, уже крепко спал, лежа на боку. Не мудрено, если брать во внимание его состояние. Все-таки он был удивительным человеком. Волевым, да, вот правильное слово.       Напоследок я прижалась устами к его виску.       — Береги себя, Джон, — мои пальцы прошлись по татуировке на его спине и легкая улыбка тронула мои губы. — Судьба действительно помогает храбрым.