Аниме

      Альфис всей душой любила аниме и вовсе не из-за научного интереса. Новый, красочный мир, полный приключений и романтики, открылся перед ней с первой же найденной коробкой дисков. Альфис любила, зарывшись вечером в теплое одеяло, погружаться в этот мир. Истории настолько увлекали ее, что она забывала о всех своих грехах и огрехах, одиночестве и чувстве вины и не замечала, насколько ее жизнь далека от жизни ее героев.       До встречи с Андайн Альфис и представить не могла, что может быть лучше, но смотреть его с кем-то оказалось приятней. Особенно если этот «кто-то» — ее друг. Даже если она мечтала о чем-то большем.       Больше чем аниме Альфис полюбила те вечера, когда Андайн сидела рядом, возбужденно касалась плеча, вскрикивала, когда на экране нарастала интрига.       Рядом. Так близко. Иной раз становилось трудно дышать, когда она хватала ее за руку и, несмотря на позднее время, просила включить еще одну серию.       Все было замечательно вплоть до 216-й серии, до ее некогда любимого момента. Альфис была так счастлива, что почти не замечала происходящего на экране, однако ее слуха все же достигли слова Мяу-Мяу Китти, чтобы застрять в ее мыслях надолго.       — Теперь я понимаю, что была не права, — признавалась девочка с кошачьими ушками, — Друзьям всегда нужно говорить правду. Чем больше вранья, тем больше все закручивается, пока в конце концов ты сам не запутаешься в своих словах, и тайное станет явным. Простите меня!       — Эй, — Андайн наклонилась к ней. На ее лице читалась тревога, — с тобой все хорошо?       Наверное, она побледнела, но поплохело ей точно. На лбу выступил холодный пот. Заикаясь, Альфис пролепетала:       — Д-да, в-все в порядке. П-п-просто у-уже поздно и-и… пора спать!       — Оу, — по лицу Андайн нельзя было понять поверила она или нет, — тогда я пойду, наверное?       Альфис молча кивнула. Коленки часто-часто дрожали, когда она встала, чтобы проводить гостью до двери.       Закрыв за ней дверь, Альфис медленно скатилась по стенке, в сто тысяч миллионный раз обещая себе, что когда-нибудь она обязательно расскажет ей и всем остальным правду, но… не сейчас.       И все равно в голове прозвучало: «Лгунья».