Хиро

       — Как приятно, — Канесада наслаждался массажем.        Хорикава был готов делать всё для своего командира. Даже принимать роды, как говорил сам. Вакидзаши сам смеялся, поглаживая уже округлившийся живот Изуми. После свадьбы прошёл год. А воспоминания словно всё ещё свежие. Стеснительная улыбка невесты и серьёзное лицо жениха. Счастливые месяцы. Пока Муцуноками не ушёл. Ни весточки. Словно он уже мёртв, разбился на осколки.        В последнее время командир не вспоминал о муже. Он был полностью сосредоточен на своём положении. И на тех кратких моментах, когда чувствовал толчки, гладил, приговаривая: «Я за тобой не угонюсь». Даже Санива помогал своими советами. Конноске и Куроноске тоже говорили много, пытаясь рассмешить. Прошло столько времени. Кане-сан читал книги для малыша, ощущая болезненные толчки. И тут, когда он произнёс «Хиро», почувствовал сильный последний пинок. «Значит ты Хиро, малыш», — заулыбался, продолжая читать сказку.        Время рождения малыша пришло. Яген никого не впускал. Цитадель замерла в ожидании. Тишину прерывали крики. Сначала мамы, потом ребёнка, получившего имя Хиро.        Хиро, дитя, которому предстоит стать центром этой неизвестной битвы.

***

       — Такой взрослый! — первое, что сказал Ёшиуки, взяв двухлетнего сына на руки.        Объятья, смех, улыбки. Последнее что помнил мальчик. Кроме лица своего отца. Сны одиночества и потери преследуют уже двенадцать лет. Двенадцать лет жизни. Канэсада спал на животе, одной рукой накрыл лежащего рядом мальчика. Хиро осторожно погладил его по щеке. Уголок рта дёрнулся. Ребёнок тихо засмеялся, снова закрывая глаза. Утром же дядя Хорикава поведёт на море. Никак не мог дождаться. Ведь вода словно была его стихией.        Первые рассветные лучи коснулись лица. Потер глаза, улыбаясь и шепча: «Доброе утро». Осторожно вылез, стараясь не разбудить. Оделся, привел себя в порядок, завязал алой широкой лентой хвостик. Мальчик радовался, сравнивая себя с мамой. Глаза такого же цвета, волосы, даже привычки, кроме долго спать. Вышел из комнаты.        Цитадель просыпалась. Танто не менялись. Оставались юными. Даже сам Хиро называл себя танто и боролся, пока на тренировках, этим оружием. Деревянные ножны и ручка. Со стороны могло показаться игрушкой. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Прыгал по камням вокруг озера во дворе. Старшие отправлялись на работы, исследования, но никто не желал брать с собой мальчишку, зная гнев Канесады. «Папа бы меня брал», — мечтательно сказал, всматриваясь в небо. Кане никогда не говорил о том, кто отец. А помнил ли Хиро то, как он выглядит? Кажется даже на фотографиях его нет. А может он там есть. Быстро побежал в комнату Санивы. Аруджи уже не спал. Перебирал бумаги. Заметя в дверях мальчика, отвлекся: «Что такое, Хиро-кун?» Мальчик переминался с ноги на ногу смущённо, потом тихо произнес: «Простите, а можно посмотреть старые фотографии?» Надеялся увидеть Изуминоками с тем человеком. Но ответ был — нет.        — Я хочу тоже сражаться! — крикнул, кланяясь. — Прошу, отправьте меня! С Изуминоками Канесадой!        — Хиро, он недавно же вернулся.        — Тогда отправьте меня в то время! Отправьте меня к отцу! Нас!        Щеки горели. Глаза чесались от появившихся слез. Ответ был такой же. Нет.        — Почему?        — Хиро! — крикнул. — Ты ещё маленький.        — Я взрослый! Могу сражаться!        — Пойми. Подумай, что будет с Изуминоками, когда тебя ранят? Самое страшное, убьют.        — Мама, — тихо произнес. — Я не хочу видеть грусть. Лишь улыбку. Но я хочу найти отца!        — Хиро, — засмеялся, — сын клинков. Характер твердый, как камень. А вдруг он уже не помнит тебя? Хиро. Я не хочу потерять лучшего из моих воинов. Тебе рано на битвы.        — Мне лишь двенадцать, — спокойно подтвердил, опустив голову. — Дети не должны находиться на поле боя. Даже если это опасное историческое событие, которое может измениться, если сделать что-то не так, — проговорил главное правило, созданное для него.        Он уже забыл о фотографиях, удаляясь куда-то далеко, в глубь огромного «города».        — Хиро, — сонно позвал проснувшийся Изуми, водя рукой по футону, поднялся, осмотрелся. Сына рядом не было.        — Доброе утро, Кане-сан! — громко сказал входящий Хорикава, держа на руках поднос с едой. По привычке он уже десять лет так делал, после сильного ранения и боя рука об руку с глупым тосовским мальчишкой. Именно тогда произошло что-то странное. Изуми лишь кивнул, поблагодарил за пищу и приступил к трапезе, забыв привести себя в порядок.        — Хиро где-то гуляет, — ободрил друг, личная собачка, как называли его другие. — Мы собирались на море. Погода хорошая! Там будут все!        — Сегодня у него День рождения. Надеюсь мой подарок ему понравится.        — А, тот кораблик, который так долго мастерил Муцуноками? Или фотографии, которые вы припрятали? — начал гадать Кунихиро, мечтательно взираясь на командира.        Их отряд, шинсенгуми, стал постоянным вторым в полном кивамном составе, только шестой клинок менялся время от времени. Усталость брала своё. Жить в человеческих телах, иметь возможность чувствовать, любить. А Санива как-то разблокировал возможность наделять кого-то из пары странной женской человеческой частью, чтобы хоть как-то продолжать род. Да и скуку развеять, продолжая нянчиться не только с вечными танто. Но, казалось, этим воспользовались только одни за все тринадцать лет. Ничего нельзя было правильно отследить в образовавшемся из крохотной цитадели городке. На территории уже возвели несколько домиков, больницу, школу. Но также увеличились угодья, развели целую ферму, пекарню, продавали еду в другие густонаселённые человеческие города. Изуми начинало казаться, что его сынишке одиноко без других детей. А может они были, но среди танто могли затеряться. Хиро легко мог найти общий язык с кем угодно, но дружбу вёл только со взрослыми мечами, иногда общался с другими танто.        — Я хочу подарить ему боевую одежду, — спокойно сказал, допивая чай.        — Что? — в голосе вакидзаши слышалось удивление и восхищение. — Ему пора вступать в бой?        — Я желаю с его помощью найти и вразумить одну учигатану. От Нанкаитаро и Хизена никакой помощи. Только мешают.        — Подожди, Кане-сан, возьмёшь его в бой? — не унимался Кунихиро, но замком его не слушал.        — Мы отправимся небольшим отрядом. Только ты, я и Хиро.        — Подожди! Ты возьмёшь этого ребёнка в бой? И почему только мы? Трое? Силы ретраградной армии за столько времени могли измениться! Кибииши! Ты подумал о сыне?        — Кунихиро! — прикрикнул, тот замолчал. — Ты за няньку.        — Я его нянька уже целых тринадцать лет!        — Ты его любимый дядюшка, — напомнил.        Тут спорить не было смысла.