Слепушонок

      Паркер прошёл на кухню, сделал себе крепкий кофе и задумался глядя в окно. Локи был очень проблемным: недоверие сквозило в каждом жесте и слове. Он ждал подвоха и боли. По уму, ему бы доктора хорошего, в больницу и отлёживаться, а не по городу ходить, но психоз, про который упомянул капитан, сводил на нет все усилия медиков. Питера заверили, что Локи живучий как кошка, поэтому здоровье восстановится со временем, а пока нужно было жить с тем, что есть. Но всё это нужно было отложить до того момента, когда его невольный гость выйдет на контакт, а сейчас важно не проколоться. Нужно помнить, что нельзя ходить совсем бесшумно, неплохо бы спотыкаться в коридоре, и совсем отлично, если стать на время рассеянным.       Локи спал почти сутки. Питер три раза заходил к нему, видел как тот вздрагивает во сне, тогда он клал руку ему на плечо и осторожно гладил его. Гость не просыпался, но чувствуя прикосновение, не несущее боли и не слыша никаких требований, успокаивался. Когда он очнулся, он даже не понял, где он. Вокруг клубился белый туман и в нём неясно проступали контуры предметов. Локи потёр глаза, но ничего не изменилось. Он сел на кровати и задумался. В воздухе висел горький запах гари. Ощупью он двинулся из комнаты. Минут десять петлял в коридоре, забрёл в ванную и, наконец, добрался до кухни. Питер посмотрел на него, на кастрюлю со «случайно» подгоревшей кашей, а потом потянулся и сбросил её на пол, наблюдая как коричневая, дурно пахнущая масса растекается по плитке. — О… Я зачитался и испортил завтрак. Ну… У меня есть ещё яйца и бекон. Давайте я сделаю яичницу? Локи скептически улыбнулся, и сипло спросил: — Я долго спал? — Почти сутки. А вас надо было разбудить? — Нет, лучше меня не беспокоить по пустякам. Я нервный… Последние лет пять. — Так я сготовлю завтрак? — Да. Только лучше свари яйца, не то мы помрём с голоду. — Хорошо, — Питер кивнул, отмечая, что Локи совсем не хотел шутить. Да и есть, судя по голосу, тоже не хотел, просто сказал что-то, наиболее подходящее ситуации. Но и это было неплохо. А ещё он отметил, что глаза, точнее кожа вокруг глаз и сами веки его гостя, снова поменялись. Уродливых ожогов стало меньше, а те, что ещё оставались, выглядели так, будто нанесены лет двадцать назад. Значит Роджерс был прав, и зрение скоро вернётся. Возможно, что станет проще, хотя Паркер в этом изрядно сомневался. Завтрак прошёл в молчании. Питер грыз тост с маслом и джемом, запивая какао и думая, что лучше не рисковать. Дома придётся носить кофту с длинным рукавом и спортивные штаны. Если неловкость он ещё разыграет, и даже шаркать ногами будет, чтобы Локи всегда мог его услышать, то развитые мышцы воин заметит сразу. А как заметит, то пойдут и вопросы, а отвечать на них ему не хотелось бы. Локи жевал варёные яйца, казавшиеся ему настолько резкими, что он даже не посолил их, и старался не думать о боли в рёбрах. Для себя он решил, что надо лечь спать, даже дверь запирать не хотелось. Хозяин обладал ловкостью бегемота, так что услышать его было не проблемой. И это смущало Локи. Не бывало на его памяти людей настолько неловких во всём. В итоге он решил присмотреться к хозяину.       А сейчас боль и усталость взяли своё: он отправился в кровать, но всё же закрыл дверь, использовав в качестве засова ножку от табуретки. На этот раз его приняла не чернота и кошмары. Он видел сны о своей юности, забытые им моменты, которые совсем не хотел вспоминать.       Ярость Одина, когда молодая и норовистая лошадь выбросила его из седла, да так, что нога серьёзно пострадала.Тогда он боялся, что отец разнесёт в щепки всю конюшню. Награда целителю, сумевшему спасти ему ногу, была поистине щедрой. Затем он вспомнил тренировки с Тором. Тот никогда не щадил его, бил только в полную силу и Локи стоял, и отражал удары, и все в восхищении смотрели на него. Только он рисковал выходить один на один против брата. Вспомнил он и мать, которой больше нет. От этого становилось только больнее. Слёзы прочертили на щеках дорожки, он потёр глаза, но это не помогло.       Так он и проснулся, с мокрыми глазами и понял, что плачет и не плачет одновременно. Глаза чесались, как и всё лицо. Он не выдержал и потёр их кулаками. Не помогло. Липкие слёзы продолжали течь из глаз. Это был конец всему. Локи потерял ориентацию в пространстве. Теперь ему хотелось просто чесать глаза. А ещё лучше засунуть лицо под воду, что он и решил сделать. Слепо шаря руками он двинулся по коридору, радуясь, что здесь за ним не следят и на каждом шагу не возникают с вопросами, препятствиями и лживыми предложениями помощи. Никто не делает вид, что происходящее вообще нормально. Он прошёл половину коридора и услышал потрясённый, исполненный ужаса вздох. — Ваше лицо, оно… Такого Питер, если честно, не ожидал. Лицо его гостя-подопечного было похоже на отвратительно потёкшую восковую маску. Казалось, что куски ткани растворяются и оседают на щеках, медленно стекая по лицу. Зрелище было не для слабонервных. — Мне нужна вода, — почти прорычал Локи, пытаясь снова почесать глаза. — Ничего не выйдет, я помогу. — Я сам! — Да там ужас что такое. Вообще нужен врач, вот только где же я его возьму. Хотя, страховка есть. Сейчас я наберу… — Нет. Просто нужна вода. Я никуда не поеду. Питер понял, что у Локи начинается паническая атака и пошёл на попятный. — Хорошо, хорошо… А если я помогу и позвоню своему другу? Он студент медик. Хотя бы скажет, есть угроза заражения крови или… — У меня не может быть ваших и… — Локи осёкся. Для мальчишки он был просто одинокий человек, перенесший операцию на глаза. — Хорошо, звони, если надо. Послышалось шарканье ног, показавшееся Локи слегка нарочитым, и голос рядом заговорил: — Я возьму вас за правую руку и отведу на кухню. Там посажу на табурет и промою глаза водой или тёплой заваркой. Хорошо? Локи судорожно сглотнул и кивнул. Его усадили рядом со столом, насколько он мог судить, ощупывая край руками. — Ух ты! Это..... А ладно. Сейчас всё уберём. Питер хоть и был добрым малым, неженкой отнюдь не являлся. Хотя, зрелище было тошнотворное. Марли в доме не было и Паркер пожертвовал одну из своих чистых футболок. Локи вздрогнул, услышав треск раздираемой ткани. — О, не беспокойтесь, это для салфеток. Питер смочил квадрат ткани в тёплой воде и осторожно коснулся края век. Вопреки ожиданиям сукровицы не было. Стоило только снять часть кожи, обнажилась ровная, розовеющая ткань, будто бы покраснение от аллергии, безо всяких признаков ожогов. Вода подарила облегчение, и Локи забрав лоскут у Питера, сам, ощупью начал промывать глаза. Осторожно, неспешно, а потом вздрогнул. Ткань в руке была плотная. Очень плотная. Локи развернул кусок, ощупал его границы. Ровные разрывы, да и не слышал он звука ножниц или ножа. Это было странно. Какая же физическая сила у этого подростка? Над этим он решил подумать позже, а сейчас смывал липкость со своего лица. Питера результат немного шокировал, но радовало то, что соседи не видели шрамов. Объяснять их исчезновение не придётся. Сейчас ему казалось, что Локи линяет как ящерица по весне. От части он был прав. И линька эта была проблемной. Питер пытался отмывать глаза гостя, но казалось, что кожа отслаивается быстрее. — Давайте, всё же вызовем врача? Я видел, страховка есть. — Нет, не стоит, — сквозь зубы цедил Локи, вспоминая «врачей» Гидры и Гидромстителей. — Всё пройдёт. Меня предупреждали о последствиях… И я сам справлюсь. Впервые Питер Паркер не слушал, что говорит преподаватель. Все его мысли возвращались к невольному гостю. Проблемы, кругом одни проблемы, но он прекрасно понимал — звонить капитану не вариант. Рано или поздно, Локи узнает про это, и одному Богу известно, как отреагирует. Паучье чутьё подсказывало, что придёт в лютую ярость. Больше всего волновал вопрос: Что будет, когда Локи прозреет? И восстановится ли его здоровье? Или вся сила уйдёт только на глаза? Тяжело вздохнув, Питер продолжил: — Сэр, я уеду на занятия и даже не знаю, когда вернусь. На кухне я оставил поесть. Пожалуйста, не забудьте. Вместо ответа он получил тяжёлый вздох, Локи упал на кровать, поморщился, сдерживая стон боли, и прикрыл глаза. А никто и не говорил, что будет легко. Самому Локи казалось, что он сойдёт с ума. Если бы не мальчишка, так и случилось бы. Он возвращался именно тогда, когда казалось оживали злые призраки прошлого, выползая из углов и угрожая схватить его. Магия восстанавливала зрение, но как-то бессистемно. Он мог проснуться и разглядывать комнату, а через два часа серый мрак снова заволакивал её. Или зрение могло вернуться вечером, и тогда по углам комнаты мельтешили «муравьи». Зрение могло не проявляться и несколько суток. Не было никакой системы, это больше всего выматывало. Локи хорошо помнил своё удивление, когда рассматривал Питера в первый раз. Если бы подросток не сказал, что ему девятнадцать лет, то Локи решил бы, что парню лет пятнадцать, не более. Худой, в безразмерной футболке. Русые волосы были причёсаны как у очень правильного юноши. Он гибкий, невероятно складный, и было в этом что-то неправильное, будто бы наносное. Казалось, юноша скрывает свои истинные физические возможности. Что-то смущало мага, но вот пропадавшее зрение и смутные пятна мешали понять, что именно. А Питер видел, что Локи колеблется и понимал, что надо скрыть ловкость, да и нездоровое пристрастие к китайской кухне. Укус паука дал совершенно неожиданный эффект: он полюбил личинки тутового шелкопряда, причём не в блюде. Специально закупал их там же, где и повара китайских ресторанчиков. Блюда с саранчой заходили тоже на ура, и скидки в весьма специфических заведениях у него были огромными. Он, иногда, спорил с разными компаниями, что съест то или иное блюдо, и выигрывал всегда. Теперь, на время, пришлось отказаться от некоторых продуктов, которые он держал дома. Выручил безотказный Нед Лидс, который, увидев его первый раз с саранчой, зажатой в руке, парадокс, орудовать палочками Питер так и не научился, додумался спросить: — Питер, а у тебя жвалы сформировались? Паркер тогда аж подпрыгнул прямо до потолка. — Нед, ты что? — А покажи. А педипальца есть? А… — Отвали, Нед. Ничего у меня нет. И предупреждая твой вопрос. Яйцевода у меня тоже нет. Вот так Локи и жил. Постепенно привык к шуму, что производят эти двое. Нед частенько оставался у Питера и Локи даже видел его: полный, нескладный и бесконечно добрый. Сам того не зная, Питер сделал идеальную маскировку для своего подопечного. Подозревать в связях с Гидромстителями парня, у которого такой нелепый друг, отдавало уже не паранойей, а шизофренией.       Все крохи магии уходили на поддержание зрения, что было бы неплохо, вот только глаза часто слезились, болели, казалось, что под веки будто бы песка насыпали. Надо признаться, что капли, которые Питер доставил ему, существенно упрощали дело, но оставались и другие проблемы. Раны, недолеченные, потому что он не позволил, частенько болели, заставляя его лежать на кровати в той комнате, что отвёл ему этот смертный. Организм отказывался принимать пищу и после еды его частенько тошнило, да ещё и ноги плохо слушались, предпочитая отказывать в самый неподходящий момент. Питер как раз занимался своим проектом, когда из ванной послышался грохот. Намеренно шаркая тапочками, он подбежал к своему гостю. Локи сидел на полу и лоб его был покрыт испариной. Зрачки расширились, а на щеках прочертились липкие дорожки. — Почему вы меня не позвали? Ох, ну и тяжело, — он с кряхтением приподнял Локи и позволил опереться на своё плечо. — Вам в уборную или спальню? — В спальню. Паркер помог устроиться Локи на кровати, оставил ему еды и снова вернулся на кухню, обдумывая, как быть. Отношения с Локи у него сложились лучше, чем у Локи со Мстителями, но докладывать Паучок не собирался. Не хотелось нарушать хрупкое равновесие. Да и сам невольный гость казался интересным, главное подобрать ключ к характеру.       Сам же гость немного отдышался и загрузил старенький ноутбук, который ему подогнал Питер. Он не отказался от планов мести. Все, кто калечил и мучил его, будут призваны к ответу. А уж Тор, тот получит самую страшную кару. И сейчас о наводил справки о своих пленителях. Залог любого успеха военных и разведывательных операций — хорошая разведка. И Локи разыскивал всю информацию по тем именам которые он запомнил. И первым на очереди был Тони Старк. Сейчас Локи читал всё, что мог найти в сети, копии газет, мнения и сопоставлял их со своими выводами. И выводы эти ему не нравились, потому что заставляли его уверенность колебаться. Взять того же Старка: если с первой частью его биографии было всё понятно. Снабжал армию США, развивал корпорацию, что в общем-то вписывалось в концепцию агента гидры и палача, то потом начинались странности. Длительное исчезновение, резкое закрытие военных проектов, новые разработки. Безопасная энергия, медицина, рабочие места для людей. Это всё не вязалось с представлениями о палаче и негодяе. Снова разболелась голова, подкатила тошнота. Локи сполз на постель, попытался устроиться как можно удобнее. Правое колено прострелило болью. Знать бы ещё, насколько сам пострадал?       Вздохнув, он решил не браться пока за Старка, а проверить Клинта Бартона и Стивена Роджерса. С такими мыслями он провалился в черноту лишь для того, чтобы проснуться в холодном поту и с дикой болью в рёбрах. Пришлось отложить свои исследования и вернуться к ним удалось только через пару недель, но и тут его ждало разочарование. Личность Клинта Бартона никак не вязалась с вылепленным больным воображением образом. Начать хотя бы с того, что этот человек в прошлом был цирковым гимнастом. А уж наличие у него жены и детей и вовсе делало его малопригодным для роли злого гения. Слишком уж уязвимым он становился. Стивен Грант Роджерс вызывал много противоречий. Информации про него не было. Только то, что он пропал без вести ещё в сорок пятом году. Поэтому пришлось забросить изыскания и переключиться на голую логику, которая подсказывала, что эти личности не могут быть связаны с его первыми похитителями. Как ни странно, масштаб у них был мелковат.