Эй, пацан

ЭЛЕЙН       Не успели порадоваться, как наш подъем в горы был нагло прерван стрельбой из ущелья. Нетрудно было подняться на хребет, труднее было с него спуститься. Этот град стрел ранил троих. В том числе Дейла. А тот, ах Боже мой, что с ним случилось, он ведь был отличным лучником, а сейчас напропалую мазал. - Де-еее-йн. Пригнись! – Кричала я, но он меня даже не слышал. - Госпожа, не отходите от меня. Спрячьтесь за спиной –сказал Вайн, пока остальные отстреливались за возвышением. - Да перестань ты. Не мешай, Вайн, пожалуйста. Не сейчас. – Я выступила вперед, прикрыла глаза, и огненные языки вырывались из ущелья по моему приказу. Из уха сразу потекла кровь. Отдача. Меня немного качнуло, когда Вайн подхватил и помог влезть на коня, пока все остальные поднимались с земли, куда их отбросило взрывом. -Боже,-прошипела в очередной раз я, раздавая распоряжения, пока не обошла всех, и не дошла до последнего - Дейна. Он болтал с Эрим и Амали. Те, склонив головы и высказав свое восхищение мной, отошли. - Дейн, вот как так? – Я обошла его, глянула на лопатку, где одежда была пропитана кровью откуда торчала стрела. Он уже не улыбался, но и сильно не расстраивался.- Тебе не больно? Попросил бы парней вытащить. - Не надо. – Теперь его черед пристально в меня всматриваться. – Я сам. - Огонь, пылающий за его спиной, делал его похожим на золотое божество. - А это что? – Он тронул мою щеку, поворачивая на свет и вглядываясь в мое лицо. Я отпихнула его. - Что ты себе позволяешь? -Кого ты этим хочешь удивить? – он помахал пальцами в крови у меня перед глазами. - Не надо было этого делать, мы бы сами справились. - Я боялась, они убьют всех вас. Убьют тебя. Я ухватила его руку, думая, что он упадет сейчас. - Какая забота. Издеваешься? Он поднял лицо, на котором желваки ходили от боли. Жар из пещеры за его спиной, развевал волосы. - Думаешь, ты бессмертная? – кривляясь от боли, он стал спускаться к лагерю, который уже успели разбить эльфы, пока мы ругались. АЛЬТ       Это надо было видеть: так корчиться от боли, а в душе хохотать. Талантище, актер на театральных подмостках и то бы так не справился. И сколько же можно этой женщине объяснять, плевать на других, о себе заботься. Мать Тереза. Как и в прошлый раз, она меня этим самопожертвованием добивала. Зачем вообще она со мной переспала? Чтобы теперь я чувствовал себя виноватым? Признаться, я ликовал: такая боль, и все мне, и все сразу. Но это, блин, я зря сказал. «Я сам вытащу». Я уже с полчаса пытался зацепиться за стрелу, торчащую из моей лопатки. Истеричка вместе с шизофреником в моей душе вовсю комментировала происходящее, когда я крутился, размазывая по спине кровь, скрепя зубами. И тут все мое веселье прервала она, ввалившись в мою палатку. А ведь я ее ждал. Зараза. Опоздала. - Дейн. – Я уже и забыл свое настоящее имя; как же мне нравилось, когда она меня им называла. И вспомнив себя настоящего, проследил за настоящим телом, курящим и болтающим с вампирками на лоджии в Неверленде у меня дома. Похоже, работая на два фронта, мои ответы будут тормозить немного. - Ты так быстро ушел. - Извини, – пытался отдышаться я, оттого что устал уже волчком вертеться - был немного занят. - Ой. – Увидела кровь. - Ты как? – осведомился я, сдувая челку. Покрутил головой, следя, куда она смотрит. – Похоже, ты не кровь, а меня рассматриваешь? Она зарделась, сделала робкий шаг, протянув руки, будто с желанием обнять. -Давай, я помогу. Я отклонился, посмотрел оценивающе. -Ну не знаю…       Ну как так? Откуда столько прыти, как она быстро и резко поймала и дернула древко. Я аж взвыл, ах, как приятно. Пытаясь утереть предательскую слезу. Живое тело, до таких болевых порогов я никогда не доходил и в пыточной камере в подвале своего дома. Она приложила к моей спине бинт, вытирая. -Кровь что ли?- Капитан очевидность. -Ну не вода же. – Ответила она в тон. Я чувствовал запах эля, исходящий от нее, созвучный с ее именем, сейчас бы тоже выпить. Пульсирование в лопатке не затихало. Как бы я не крепился, а первое удовольствие прошло, и уже надоел, этот воображающий гвоздь, вбиваемый в спину. - Ты зря сюда пришла. Я могу подумать, что ты по мне соскучилась. -Я хотела спросить. Я поерзал, руки словно жили своей жизнью, с трудом удалось их унять, когда она так близко. Так хочется поцеловать ее в эту длинную шею. А что я себя обманываю, была у меня мысль, когда я сюда отправился, с ней еще раз переспать. Было в ней что-то…что меня притягивало. Я, мотнув головой, поднялся. - Спрашивай. - Кто стрелял в нас? - Да местные, из клана Ктулу, – я кивком указал на стрелу, – только у их стрел такое оперение. - Кри-кри правду сказал, ты все в округе знаешь. – О, моя дорогая, ты даже не представляешь. - Так ты что, на самом деле соскучилась? Или пришла ко мне, к мужчине, поздно ночью только за этим?       Она растерялась, встала, прошлась по палатке, создавая бесполезное движение, аж пламя свечи заколыхалось. Тени разбежались по палатке, сотрясаемой в такт ветру, трескотня кузнечиков фоном. - Ты прав, мне пора, а то подумают, что у нас что-то было. – И она со стеклянными глазами, пошла к выходу. - Да они давно в этом уверены. Она оглянулась и, взяв себя в руки, сказала: - Тогда, наверное, не стоит продолжать? Я махнул рукой. Ай да, женщина, чтоб мой посыл догнал ее в спину, когда сомкнулся полог входа за ее спиной. Я зацепил рубашку с покрывала и выскочил за ней. - Подожди, - она обернулась, когда я тронул ее за плечо, догнав по дороге, – мне тоже туда. - Дейн, - она хлопала глазами, блестящими в ночи, – зачем? Опять ко мне будешь липнуть? - Зачем? Ха, - я аж подавился словами, застегивая рубашку, – скажешь тоже, зачем? Выпить - конечно, – и я протиснулся мимо нее. Не успел я сделать и пары шагов, как она догнала меня, подхватив под руку. -Подожди. Я с тобой.

***

      Опять для виду я поохал, устраивая раненую руку на колене. Протянул ей вторую. - Эль. Она сунула мне кружку с элем. Я хохотнул, потешаясь над ней. - Так это я тебя звал. Она в шутку пихнула меня в плечо и спохватилась, когда я простонал. Да уж, кто бы знал, как нелегко изображать больного. - И когда у тебя появилось такое искрометное чувство юмора? – спросила она и пошла к общему столу подлить себе еще, пока я подбрасывал поленьев в костер. Когда она вернулась, в рыжих отсветах пламени я заметил, как кожа ее на лице зарумянилась. Может, это я на нее так действую? Может, мне что-нибудь сегодня и перепадет? Но опять же неудачно повернувшись и получив очередной прострел в спине, я подумал: «Лучше завтра». Она молча села, цедя принесенный эль. Мы чокнулись кружками; те звякнули, перебудив заснувших за столом товарищей. - Почему появилось? Оно никуда и не пропадало. - Раньше ты мне казался серьезнее. Я решил поддержать меланхоличный настрой. - Быть может, я притворялся. Она перебила, посмотрев мне прямо глаза, очаровывая. - А ведь раньше ты такого внимания ко мне не проявлял. - Наверное, тогда я еще не разглядел тебя толком. Должно быть, мы напоминали двух влюбленных, я попытался бы ее обнять, если бы не предательница рука. - А сейчас? – невольно мои глаза скосились к ее лифу. Она что? Со мной заигрывает? - Хочешь, чтобы я продолжал? – похоже, не только для меня этот вопрос показался слишком интимным. Эль кашлянула, протянула стакан. Я стукнулся с ней и прошептал. - Я пью из твоего бокала. Как в той песне. Пей за мой счет, выпей со мной (Drink from me, drink from me) Укрой меня своими крыльями (Put your wings on me, wings on me) Жизнь-алкоголь, твоя любовь вот-вот (Life is a drink, your love's abou) Заставит появиться звезды (To make the stars come out) А потом мы пронесемся по небу (Then we'll shoot across the sky) Симфонией (Symphony) Симфонией (Symphony) (Coldplay - Hymn for the Weekend) - Как красиво. - Это ты красивая. – Тупой комплимент, но от этого не менее правильный. Она замялась, теребя подол, который в свете костра казался темно-синим, как и ее блестящие от выпитого глаза. В такие неловкие моменты принято целоваться с любимыми. - Смотри, - я указал пальцем в небо, поставив кружку возле себя. Сидя на поваленном стволе дерева, трудно было откинуться назад, - видишь созвездие, – я обрисовал контуры, - это созвездие двух сердец… -Заливаешь. – Я инстинктивно почесал щеку, забыв, что шрам был у тела Альта, которое сейчас лежало на кровати у меня дома. Эль смущённо облизнула губы. А это уже значит что-то. Похоже не один я думаю, что засос сейчас был бы в тему. - А ты когда-нибудь любил? - Перешли на личности? Она согласилась. - Зачем тебе? - Хочу узнать тебя получше. – Ого-го, куда нас понесло. Аж руки зачесались ее облапать. - Я тебе нравлюсь? - Нет, просто мне кажется, я нравлюсь тебе. – Я округлив глаза, отпил из стакана. - Ну да. Это трудно не заметить, как считаешь?       Опять этот взгляд в никуда, в костер, в огонь, который она сегодня зажигала, спалив ущелье дотла. - Когда кто-то тебе нравится, ты начинаешь обманываться на его счет. Я оглядел ее с вызовом. - Я так не думаю. - Ты плохо меня знаешь. Я так и ахнул. Это мои слова. - Тогда ты первая, - я подпер кулаком подбородок, уперся локтем в колено, внимательно слушая, – ты любила кого-нибудь? Конечно, я хоть малой толикой, но воображал, что она скажет. «Тебя». - И не один раз. Сто раз бывало. – Я покачал головой, как следует обломавшись. - Понятно. – Вышло не так проникновенно, как она ожидала. - Дальше не будешь спрашивать? Я глотнул эля с горьким вкусом, как и ее ответ до этого. - Что-то отпало желание. - А ты? Я даже задумался, витая в далеких воспоминаниях. - Случалось. - И как это было? Чем все закончилось? Или у тебя и сейчас кто-то есть? Я развел руками. - Как видишь, я здесь с тобой, никого нет. Да и ты не моя. А так…– я вздохнул, поводя ноющим плечом,– она умерла, вот так все и кончилось… Одним словом, драма… - хотелось добавить «и я умер с ней». Но на сегодня хватит… Она так не считала. - Мне жаль. - А мне нет. Надо жалеть живых, а не мертвых. Не стоит гоняться за тенями прошлого, это обычно ничем хорошим не заканчивается. И появившееся участие в ее глазах. Она коснулась моей руки. Я пьяно ее сжал. Черт от алкоголя я все ей наизнанку выворачиваю. Как бы случайно не проболтаться. - Единственная любовь.       Она разглядывала меня, а я ее. Что-то не с того мы начали. От теплого воздуха дрожали листья крон деревьев над головой, в просвете между ними сияла ущербная луна. - Нет, была еще одна, - я помолчал, - так однодневное приключение. - Так почему ты ее сейчас вспомнил? - Потому что не смог забыть. Ее иссиня-черные глаза выражали понимание, которого мне то ли не нужно было, то ли так не доставало. - А сейчас? - До сих пор.       Она заметно расстроилась, не знала, что я как раз про нее рассказываю. Спохватившись, подлила нам еще, и мы молча выпили, думая друг о друге, наверное. Так спьяну хотелось просто взять и все ей рассказать. Хотелось залезть в ее мысли и рассмотреть в них себя: и прошлого, и настоящего. Но я боялся, вдруг я ошибаюсь, и она давно забыла другого меня… - Я провожу тебя. – Сказала она. Я от души рассмеялся. - Сам дойду. Я повредил руку, а не голову, тьфу ты… не ногу. Ты поняла, короче. – Я еще проворчал что-то несвязное, когда оставил ее в компании уснувших за столом эльфов. Уханье совы, стрекот цикад; начинался дождь, и я ушел.

***

      Вернувшись в свою одинокую палатку, чтобы отвлечься от мысли «ах, как бы вставить ей», я решил разгрести дела. А их накопилось, мама дорогая. Уложив пьяное и изнывающее от боли тело на кровать, я заставил его спать и бросил сознание в Альта. Пошевелившись, я открыл глаза, покрутился в постели. С двух сторон вампирки. Я откинулся со вздохом на подушки “я так и знал”. Я вылез из-под женских тел, параллельно вспоминая: а что было? Оделся в рваную одежду. Похоже, это они её на мне вчера драли. Все как я люблю. Эх, никто же не говорил, начинайте без меня.       Шлёпая босыми ногами, я вышел за дверь. Словно крадучись по коридору и стараясь не разбудить сына, я попутно наблюдал окружающий бардак. Решил, что конец моим скелетам, когда я до них доберусь - опять пренебрегают своими обязанностями. Тихо отворив дверь в детскую, я прошмыгнул в неё как вор. Склонился над выкрашенной в чёрный цвет кроваткой. Кай спал. Я почах над ним, прям как Кощей над златом. Отцовские чувства так и просыпались после долгих посиделок под луной с его матерью. Ещё мысленно повздыхав, я вышел в раздумьях - пора было двигать дальше, но ОНА раздраконила меня своими разговорами и намекая… Уже и не знаю, что первое завелось: тело или разум. Но я подумал «ладно».       Вернувшись в свою спальню с разбросанными бутылками по углам, в кумаре сигаретного дыма и перегара, курить хотелось не меньше, чем ебаться. Я растормошил вампирок; глянул в окно на светлеющий горизонт. - Все ждут рассвета (Alle warten auf das Lich) Не бойтесь, не бойтесь (Fürchtet euch, fürchtet euch nicht) Я видел, как они просыпались, потягивались, садились на кровати. Их трое. Я отошел назад, предвкушая уже, чем все кончиться. -Из моих глаз уже светит солнце (Die Sonne scheint mir aus den Augen) Оно не зайдет сегодня ночью (Sie wird heute Nacht nicht untergehen) Початая бутылка текилы на полу, окурки в пепельнице и я, остановившись у холодильника, продолжил. - И мир громко считает до десяти (Und die Welt zählt laut bis zehn) Я полез в холодильник и вытащил пакет с кровью. - Раз, и восходит солнце (Eins, Hier kommt die Sonne) Они принюхался как дикие животные. Я потряс пакетом. -Два, и восходит солнце (Zwei, Hier kommt die Sonne) В мгновение они подлетели ко мне, шурша крыльями, как птеродактили. Улыбаясь, облизываясь, следя за мной, вампирки стащили с меня футболку. -Три, Светило ярче вряд ли найдётся (Drei, Sie ist der hellste Stern von allen) (Rammstein – Sonne)       Одна стала расстегивать ремень, другой я жестом указал, чтобы прикрыла дверь. И та, еле сдерживаясь, повиновалась. Я перестал их мучить. Поднял пакет и разорвал над головой. Кровь пролилась на меня. И они снесли меня с места, как ураган, раздирая зубами, когтями. О да. Я распластался на полу, потерялся…       Нашел себя я уже на кровати. Вокруг опять они. Дубль два. Поднесенная к глазам рука была еще бледнее; я стер кровь с лица. Пыльная мгла за окном разгоралась. Я подцепил сигареты с подоконника. Щелчком пальцев прикурил, затягиваясь, прикрыл глаза, представил её. Ту, что все это начала и спит сейчас одна в своей палатке. - И солнце с неба никогда не падет – закончил я.

***

      Я оценил, написанное в дневнике, о прошлой ночи. Да уж, скромно, но содержательно. Нет правда былой объемности, ну так я и не Толкиен, описывать Сильмариллион во всех подробностях. Откинувшись на кресле в своем кабинете я ожидал, пока скелеты приведут в порядок пыточную и жилой этаж. Вчера я довольно быстро закончил дела, и когда вампирки, взяв по пакету с кровью улетели, я сгонял в душ, и уже возвращаясь, в коридоре встретил сына. - Ты уже проснулся? - Я не спал. Я хмыкнул. - А очень было похоже. - Ты же знаешь, я больше не могу спать. - Ничего не изменилось после того как?…- Я даже не знал как это назвать. В один из дней я как всегда был занят по работе и только вышел из пустоты в своем мире Неверленд, как…       О, свою семью я ощущаю хорошо, особенно те моменты, когда им плохо. И тут как громом пораженный, я свистнул своего коня, запрыгнул на него и устремился к дому. А там…Можно, конечно, сказать, что не подозревал масштабы трагедии, да только что врать, я просто надеясь на лучшее. На пустой парковке ветер гонял пыль, скрюченные без листьев деревья помахивали ветвями, небо искрилось на краю глаза. И я вижу сверток - одеяльце, в выбоине асфальта среди обломков и камня. Я подхожу на негнущихся ногах, склоняюсь. -Кай? Уж лучше бы это был плач, а не гробовая тишина. Поднимаю его, отодвигаю край одеяла, и меня так и пронзили эти ярко-голубые глаза. Холоднее, чем ледники айсбергов и он спросил меня мысленно. «Где ты был?» Хотя он не мог умереть дважды, но тогда я всерьез испугался. - Я…- а что сказать? Козел я. Сжечь всех этих «охраняющих» его скелетов, - мне жаль. «Еще бы» И я, укачивая его на руках, подошел к дорожному бордюру, присел на край. «Кто это был?» Он без лишних слов, показал мне. -Не вампир. Тогда…- я почесал шрам на щеке, - сюда мог пробраться только кто-то из нашей братии, кто-нибудь из жителей ада. Но не простой черт или бес, даже не демон. В такой закрытый мир трудно так запросто прорваться. Может кто-то, кому я насолил или что-то должен? – «таких полно» подумал я. Что-то не давало мне покоя, будто я видел кого-то похожего на этого урода… -А ну, покажи еще раз - опять мысленно он показал китайца, все знают они на одно лицо. И тут до меня дошло, – глаза знакомые, где же я его видел…хммм…       Блуждая взглядом по серому, как в блестках, небу, закатному горизонту, я вгляделся в это маленькое личико перед собой. Каю тогда был год. - Поспи, - сказал я, – а я пока попробую вспомнить. «Я больше не смогу спать». «Боишься?» - спросил я. «А как ты думаешь?» И в этой мысленной перепалке, я всегда чувствовал себя виноватым перед своей семьей. -Я же сказал, мне жаль. «Это ничего не изменит» - Ладно, пойдем наверх, я уложу тебя и ты все таки попытаешься заснуть. – Эти пронзительные немигающие глаза, казалось, обвиняли. – А потом… потом, я найду, чем отгородить наш дом от других, если еще кто посмеет заявиться. Тогда я полдня провел, перелистывая старые записи и фолианты, призывы разных сущностей с других миров. Когда-то, вначале своей карьеры, я был в этих заклинаниях особенно силен и нашел искомое.       В итоге пентаграмму я начертал на крыше кровью, пришлось порезать запястье, хотя там и так было полно шрамов, так как при жизни я о смерти мечтал. Как прозаично, теперь я мечтал ожить, чтобы быть рядом с ней, как бы она меня не ненавидела и не презирала. Потом с пробитой канистрой бензина я обошел дом. Поджёг дорожку от нее щелчком. Обручил палец-высотку золотым кольцом, так она, наверное, смотрелась с высоты птичьего полета.       Моя огненная стена не подводила никогда. С того дня я зажигал ее постоянно. Все, что соприкасалось с ней, сгорало. Все, кроме моей семьи – всадников апокалипсиса. При мысли о произошедшем, бешенство до сих пор переполняло меня. Как кто-то посмел нагло вломиться в мой дом и выкинуть из окна моего сына. «Я найду тебя, тварь, узнаю кто ты» - думал я и с того дня стал переоборудовать под тюрьму один из этажей своей высотки.