Я псих. Твой псих

      — Вы уверены, что хотите этого? Этот пациент особенно опасен и если бы не разрешение главного врача, то вас бы ни за что не пустили туда… Усталый голос немолодой медсестры разрезал гробовую тишину, которая стояла до этого. На ней была одета белая маска, но, несмотря на это, он смог разглядеть огромные синяки под глазами и тонкий, едва заметный шрам над бровью. Впрочем, он сам выглядит явно не лучше. Мятая одежда, растрёпанные волосы, уставший вид, шрамы и порезы по всему телу. Насилу улыбнувшись, парень ответил: — Не переживайте. Всё будет в порядке. А если нет, то мне нечего терять… Последнюю фразу он постарался сказать шёпотом, но, кажется, медсестра его всё-таки услышала. Девушка обернулась и с удивлением в карих глазах уставилась на парня. — Что? Слава богу, что в этот момент лифт остановился. Его двери медленно отворились, и они оба поспешили выйти на нужном этаже. В воздухе повисло напряжение, но на этот раз оно было смешано с лёгким испугом. Идя по длинному коридору, он нервничал: становилось всё более жутко. Это был третий этаж блока C психиатрической лечебницы Аркхем для особо опасных пациентов. — Вот, пришли. Запомните: к нему близко не подходить, не ведитесь на его провокации и, самое главное, если почувствуете хотя бы лёгкий дискомфорт, сразу же уходите оттуда. Она сказала это и с каким-то сочувствием посмотрела на Дэмиана. Он же, собрав всю свою волю в кулак, зашёл в комнату, прикрывая за собой дверь. На первый взгляд казалось, будто здесь никого нет. Скользнув взглядом вдоль стен, парень отметил, что они были белыми и очень мягкими. А глянув ещё дальше, он наконец заметил парня, который до этого сидел очень тихо. Он был привязан к стулу ремешками, что создавало иллюзию безопасности. Одет он был в оранжевую робу и белую смирительную рубашку. У него были тёмные сальные волосы, а всё тело испещрено синяками и ссадинами. На лице красовался уродливый шрам, который проходил от правого уха, по губам и до левого. Выглядело это как жуткая улыбка, даже когда он не улыбался. Задумавшись, он не заметил, как парень резко дёрнулся и открыл глаза. Вздрогнув от этого, Дэмиан поспешил скрыть свой испуг за маской безразличия. — Меня зовут Дэмиан АльГул и я… Начал представляться парень, но его нагло перебили. Хриплый, безэмоциональный смех и фраза, которая почему-то его успокоила. Вот, что первое услышал АльГул: — Ха-ха-ха… Известный писатель-поэт. О… — протянул он. — Поверьте, у нас тоже есть телевидение. Видел вас на вчерашней премии. Вы получили её снова, уже, если не ошибаюсь, третий раз подряд. Я если что о статуэтке, а то мало ли, вдруг вы подумаете о чём-то нехорошем. Так вот, вы теперь третий раз получили премию за… За что, кстати? Сбитый с толку такой бесполезной и бессмысленной болтовнёй, Дэмиан не сразу отреагировал на вопрос. Задумавшись на несколько минут, он всё же ответил: — За лучшую детективную книгу с элементами психологии. Я стал писателем года. — Ох, это прекрасно… Ты такая умничка. Удивлён? Слышал, твоим родителям всё равно и они даже на вручение не приехали… Ха-ха-ха… Ну не иронично ли? А ты чего такой измученный? Устал, бедняжка, так чего ты здесь делаешь? И да… Ты не писатель, ты скорее поэт. — Меня пригласили, хотят, чтобы я написал книгу о вас и вашем заболевании. А теперь, попрошу, давайте прекратим говорить обо мне, и я всё же, узнаю хоть что-нибудь о вас. Вздохнув, он облизал сухие губы, не до конца понимая, почему собирается оправдываться перед человеком, чьё имя даже не знает, и добавил: — И я не поэт, а писатель. То, что в моих произведениях всегда идут две параллельные линии, одна из которых создана из стихов, ещё ничего не значит. Дэмиана уже откровенно начинала бесить болтливость этого парня. В то время как сам он не знал о пациенте ничего, тот уже, небось, полбиографии о нём разузнал, если не больше. Поэтому писатель решил всё-таки перевести тему в нужное русло и, на удивление, ему это удалось. Повернув голову в правую сторону, больной на секунду замер и уставился, не мигая, в глаза Дэмиана. Могильный шёпот только добавлял атмосферы, и парню показалось, будто он попал в фильм ужасов. — О… Конечно… Меня зовут Тимоти Дрейк, мне двадцать пять лет, и я шизофреник. Круто, не правда ли? И вы сами ответили на мой вопрос, того даже не подозревая. Вы поэт. И с этим трудно поспорить. На последнем слове его голос дрогнул, голова выпрямилась, а губы растянулись в улыбке, обнажая клыки. Тембр голоса стал выше, и голова резко дёрнулась, откидываясь назад. Хриплый смех раздался будто из глубин ада. Плечи Дрейка затряслись, а зрачки сузились. Эта картина, на удивление, приносила Дэмиану эстетическое удовольствие, и от осознания этого по спине бежали мурашки, а в сознании билась только одна мысль: «Валить, нужно поскорее валить отсюда!» Но ноги не слушались, продолжая удерживать его на одном месте. Резко вспомнились предостережения медсестры и слова главврача о том, что написание этой книги доставит ему удовольствие. Если быть совсем откровенным, то Дэмиан не планировал продолжать писать. Предыдущая книга должна была стать последней в его карьере, жизни. От ненависти к себе и своему творчеству он начал потихоньку впадать в депрессию. Ему чего-то не хватало. Чего-то яркого и необычного. Того, что способно было бы вытащить его из самого дна или потопить ещё глубже. И вот, находясь на грани миров, ему пришла СМС: «Приезжай. Тебя это заинтересует». И адрес. Дэмиан в тот же момент без раздумий решил приехать. Прям как был. Узнав о желании незнакомца, чтобы парень написал очередную книгу, он уже начал было материться и посылать всех к чёртовой матери, но услышав историю, заинтересовался. И вот он здесь. Перед ненормальным психопатом, который, по слухам, способен отравить ему жизнь, не выходя из психушки. И при этом ещё и получает удовольствие от этого. Когда через полтора часа бессмысленных разговоров Дэмиан всё-таки выполз из палаты, он был опустошён. Будто всё то напряжение, страхи, боль, тяжесть вмиг отпустили его. Раз — и нет. Нет ни родителей, ни друзей, ни эмоций, ни чувств. Ни-че-го… Только пустота в сердце и пелена перед глазами. На утро, через три дня, он не смог вспомнить, как вышел из больницы, как доехал домой, как сел и начал что-то писать. Он не помнил даже, что писал. Просто сел за стол и, открыв ноутбук, начал записывать свои мысли. Перечитывая это на свежую голову, Дэмиан не понимал, как это пришло ему. Это был уже не детектив с элементами психологии. С самого начала он писал о том, что произошло, складывая всё это в стихи, сочинял о жизни глазами шизофреника, и это немного пугало. В итоге несколько суток метаний, в попытке написать что-то другое, привели его к кромешному непониманию себя и своих чувств, осознанию одного: этот псих — то, что Дэмиану нужно. Он как глоток свежего воздуха в отравленном Готэме, и, уж поверьте, он ни за что не упустит возможность воспользоваться шансом. После осознания Дэмиан будто в бреду начал ждать той, следующей встречи. Сводимый с ума своими переживаниями, парень рвался в больницу, но, подъезжая под врата, каждый раз возвращался домой. Наконец, ему позвонили и сказали, что время встречи назначено, но предупредили, что у них есть ещё четыре возможности встретиться. Через полчаса парень уже стоял перед той самой палатой с белыми стенами. Медленно войдя, он почувствовал металлический запах крови. В прошлый раз Дэмиан завороженно наблюдал за самим пациентом, а сегодня решил больше осмотреться, конечно же только для придания атмосферы книги. С потолка висела одинокая лампа, а все стены, как и в прошлый раз, были белыми и мягкими, но сейчас он отметил про себя, что снизу было много надписей. И все они были написаны кровью, и от этого стало так тошно, что потянуло блевать, но, сдержав порыв, он всё же обратил свой взгляд на парня в кресле. Тим снова сидел как кукла, снова привязанный, снова в смирительной рубашке. Всё та же оранжевая роба, тот же шрам через всё лицо, то же безумие в глазах. Он смотрел прямо в сторону Дэмиана, но при этом будто и не видя его. Казалось, будто перед ним стоит ещё кто-то, и тот парень смотрит на этого кого-то. Эту пугало и интересовало. Предпочтя не двигаться, не говорить, а только смотреть, они так и находились в тишине долгие двадцать минут. Ноги у Дэмиана затекли, шея болела, а глаза пекло. Казалось, ещё чуть-чуть и он потеряет сознание, но парень упорно терпел. И когда он уже хотел сдаться, Тим резко выдохнул и наконец-то моргнул. Выглядело это поистине жутко. Красные глаза с ужасно узкими зрачками вдруг посмотрели на Дэмиана. В самом деле на него, а не сквозь. Он чувствовал себя, будто животное на убой, которое перед этим хорошо осматривают. Холодный, липкий взгляд скользнул к запястьям Дэмиана, на которых виднелись несколько шрамов, и хриплый, замогильный голос вдруг сказал, нет, шепнул: — Ты ведь хотел умереть. Это была твоя последняя книга не потому, что тебе надоело, а потому что тебе скучно. Люди не понимают то, что творится в твоей голове, предпочитая считать психопатом. И ты решил умереть, вместо того чтобы решить проблему? Нет, тебе просто стало скучно. И тут появился я, ненормальный псих-шизофреник. Придя сюда, ты почувствовал что-то родное во мне. Удобно. Я спас твою жизнь, и ты теперь у меня в долгу. Ты теперь мой, и телом, и душой. Тим прервал смехом свой будоражащий монолог. Это всё пробирало до костей и заставляло показывать своё настоящее я. Нет. Он не поведётся. Не в этот раз. Взбесившись, Дэмиан утратил контроль над эмоциями и, похоже, над ситуацией. — Ты всего лишь псих, ты не можешь ничего сделать. Так и сгниёшь здесь. Выплюнув это в лицо собеседнику, парень сделал несколько шагов вперёд и только потом заметил, что смех, ранее доносившийся из уст Тима, резко оборвался. Чужой холодный взгляд уставился прямо в глаза Дэмиану. Зрачки медленно расширились, а дыхание сбилось. В помещении будто резко упала температура. Сглотнув, парень уставился на психа, медленно отходя к двери. Запах крови только усилился, и будто не контролируя своё тело, Дэмиан замер, молча уставившись на привязанного парня, как на призрака. — А ты не заметил, что той медсестры, которая провела тебя в первый день, больше нет? А ведь сейчас её смена. Ха-ха-ха… Ты так глуп. Сейчас стоишь передо мной в комнате с кровавыми стенами. А знаешь чья кровь? Её. Не Моя. И убил её ты. Она не работала в этом отделении, но когда ты пришёл, её перевели, она не знала до конца, кто я и что из себя представляю, и поэтому подошла слишком близко, слишком. Ты убил её своим появлением, не оставив мне другого выхода… Ха-ха-ха… Последние слова Дэмиан уже не слышал. Он много раз писал о расчленении, убийствах и других мерзких вещах, но увидеть это вживую, услышать, как психопат, убивший девушку, рассказывает об этом преступлении, гадко, мерзко. Уши заложило, и на глазах появилась пелена из слёз. К горлу подступил комок, и, не выдержав этого жуткого смеха, его вырвало. Единственное что он слышал, это непрерывный смех, доносившийся где-то сбоку. Сделав несколько быстрых шагов назад, он в страхе уставился на психопата, что с улыбкой на губах наблюдал за его реакцией. Тим медленно облизнул свои губы, цепляя языком тот уродливый шрам, и обнажил свои жёлтые, пугающе острые зубы. Это и стало последней каплей. Выскочив из комнаты, парень побежал к туалетам, по дороге едва не сбив какого-то практиканта. Встав около умывальников, он умылся холодной водой и посмотрел в зеркало. Оттуда на парня смотрел худой, бледный, испуганный мальчишка. Волосы растрёпанные, одежда помята и местами порвана. И когда только успел? Сглотнув, он прополоскал рот и попытался отдышаться. На миг ему показалось, что в зеркале он увидел маленького мальчика, до безумия похожего на него самого в детстве. Яркие зелёные глаза, тёмные волосы и испуганный вид. Воспоминания скользнули, и реальность будто изменилась. Вот он видит маму, которая кричит, что он ничего не добьётся, вот она говорит, что он такой же ничтожный, как и его отец, слышны крики о бесполезности писательства и что поэт это худшая в мире профессия… А вот он плачет в углу своей комнаты, захлёбываясь криками, от непонимания, чем он это заслужил. Глубокий вдох и воспоминания исчезают. Как давно это было и как много боли принесли Дэмиану те слова. Сейчас ему почти двадцать, он успешный писатель. Поэт, если кому-то так будет угодно, и он в принципе ни в чём не нуждался, но, купаясь в лучах славы, ему всегда не хватало любви. Он тонул в одиночестве, умоляя вселенную дать ему хоть чуточку тепла и заботы. Но ей, видимо, было всё равно. Собравшись, парень вышел из туалета и направился прочь из больницы. В Аркхем он больше не вернётся. И книгу дописывать не станет. Он просто исчезнет, как и планировал это изначально. Ноги привели его к заброшке, около которой он любил часто гулять. Там было холодно и спокойно. Наконец он почувствовал себя в безопасности, но лёгкое волнение преследовало его. Вдруг он сделает что-то не так? Сев на край и свесив ноги, он уставился на заходящее солнце. Круговорот в природе, всё меняется. День сменяет ночь и наоборот. Задумавшись, Дэмиан и не заметил, как наступили сумерки. В темноте можно было хорошо разглядеть яркость огней ночного Готэма, восхититься красотой и опасностью города, но в этом больше не было смысла. Множество квартир и клубов, сейчас отмечали окончание недели, а где-то в подворотнях продавали наркоту, прямо под носом у полиции. Парадоксально, не правда ли? Просидев в таком положении ещё несколько часов, он встал на ноги. Раскинув руки, Дэмиан вдруг осознал, что нет того животного страха, какой был в тот день, когда ему написали с предложением. Он тоже стоял здесь, на этом же месте, в тоже время. И только сейчас в голове скользнула мысль: «И правда. Он спас меня. Я ему должен? Нет». Прикрыв глаза, он уже выставил правую ногу вперёд, балансируя на левой. Ещё чуть-чуть и всё кончится. Несколько секунд полёта и всё будет хорошо. Он забудет о всех проблемах, о страхах и переживаниях. Ещё мгновение. Тишину разрезала телефонная трель. Неужели снова? Кому он нужен теперь? Почему ему просто не дадут помереть спокойно? Сделав шаг назад, он потерял равновесие и упал на задницу, больно ударившись копчиком о бетонный пол. Немного повозившись, он всё же взял телефон в руки и включил его, но звонок к тому моменту уже прекратился. Взамен парню пришла СМС с неизвестного номера, что уже само по себе удивительно. Напоминая себе, чем в прошлый раз кончилось его необдуманное решение, Дэмиан на свой страх и риск открыл её. Сообщение было достаточно обычным и на первый взгляд безобидным, если бы не те детали, которые знал и пережил парень, ему бы это показалось даже забавным. «Приветик. Узнал? Ха-ха. Я рад. Я догадываюсь где ты, но настоятельно не советую этого делать. Будь паинькой и не забывай, твоя жизнь в моих руках». Читая текст, Дэмиан не заметил, как в голове всё это прозвучало голосом Дрейка. Он смеет указывать, что ему делать? Но от этого по телу почему-то разлилось необычное и такое необходимое тепло. Тим переживает за него? Бред. Он для него как зверушка в зоопарке, нужен только для того, чтобы не было скучно. Но всё-таки парень отправил это СМС. И почему-то абсолютно плевать, как он это сделал и почему, если должен был сидеть в своей палате взаперти. Вдруг захотелось спать, будто вся та усталость, подавляемая, резко вырвалась наружу. Словно в бреду, он дошёл домой и, закрыв дверь на ключ, упал на кровать, тут же засыпая. Этот день был тяжёлым и очень сильно вымотал Дэмиана. Ненормальный психопат, убийство, откровения, неудачная попытка суицида, уже вторая, и психологическое давление. Всё это давно бы раздавило любого нормального человека, заставив впасть в истерику и обратится если не в полицию, то хотя бы к психологу. Но кто сказал, что он нормальный? Он человек, который в подробностях описывает способы убийства, расчленёнку и болезни своих героев. Маленькие трудности в жизни ему не помешают, ведь невозможно убить того, кто и так мёртв. А сейчас хороший сон ему не повредит, а с остальным он справится завтра. Справится ведь? Нет. Придя в себя, он обнаружил, что дверь его квартиры была вскрыта. Ничего не пропало, однако на столе появился странный красный конверт. От него пахло чем-то сладким, чем-то знакомым и в тоже время таким далёким. Собрав всю свою волю в кулак, Дэмиан подошёл и открыл конверт. В нём не было ничего, кроме маленького лезвия. Обычное неиспользованное лезвие. Почему оно находится в послании, он не знал, но решил до выяснения обстоятельств быть осторожнее, мало ли что ещё может случиться. Раздевшись, парень решил сходить в душ. Войдя в ванную комнату, он, несмотря на своё отражение, быстро забрался в горячую воду, постепенно расслабляясь. Последние недели дались ему тяжело, и поэтому сейчас он чувствовал себя измотанным. Прикрыв глаза, он с головой погрузился в воду, не боясь намочить волосы. Где-то наверху было слышно, как тикают часы, как кошка мяукает на улице, как льёт проливной дождь. Но сейчас в воде так спокойно и тихо. Продержавшись так ещё немного, Дэмиан потерпел разрывающую боль в груди и, открыв рот и выпустив несколько шариков воздуха, резко вынырнул, тяжело откашливаясь. В лёгкие тут же хлынул поток спасительного воздуха, и от этого стало ещё больнее. Успокоившись, поэт снова погрузился в воду, на этот раз оставляя голову над водой. Мысли разрывали голову. Много вопросов, много идей и предположений, тут как некстати вспомнилась та женщина, что удивлённо смотрела на него, вспомнились слова психа… и он сам. Уже которую ночь ему снится один и тот же кошмар, который позже превращается в сладкую негу. Тим в его квартире, весь в крови, подходит к нему с ножом, но вместо того чтобы убить, берёт за щёки и целует, грубо и сладко одновременно. От этих мыслей Дэмиан облизал сухие и потрескавшиеся губы и мягко улыбнулся. Несмотря ни на что, эти мнимые воспоминания приносили ему радость. Парню хотелось быть любимым, хотелось быть нужным, и то что Дрейк играет с ним, то что он выделил Дэмиана среди остальных, вселяло надежду, которая уже довольно давно отсутствовала в его сердце. Ровно через полчаса Дэмиан оказался на улице. Решив прогуляться, он предпочёл сначала зайти в кофейню, а уже потом подумать чем заняться. Его мысли заполонили идея написания книги и куча рифм, которые можно было бы использовать. Сев за столик в уютной кофейне, парень сделал заказ и начал разглядывать интерьер. Мягкие подушки на широких подоконниках, красивые рисунки на стенах и много книг на полках, что было, конечно, мило, но почему-то не вдохновляло так как прежде. Дождавшись кофе, он начал его пить, попутно продумывая сюжет. Вдруг его осенило и необычная мысль мелькнула в голове. Схватив салфетку и достав ручку, он начал что-то быстро чиркать на ней. Через несколько минут он остановился и начал перечитывать то, что получилось. Скривившись от бреда, который он написал, Дэмиан смял салфетку и, выходя из заведения, выбросил её в ближайшую урну. Глупые стишки о любви не его профиль, поэтому, не обратив внимание на щемящее ощущение в груди, он отправился дальше. Несколько часов он бесцельно плутал по улицам Готэма, абсолютно не переживая за то, что его могут убить. Даже неосознанно он желал опасности. Хотел почувствовать драйв, зарядится, чтобы развеять скуку. Но несмотря на все попытки, это не давало плодов. После того случая в больнице он долго думал, в мыслях убеждая себя, что не вернётся больше в больницу, что этот психопат ему не нужен и он прекрасно справится сам, постоянно задавая себе вопрос, как всего за две встречи Тим смог заполнить все его мысли. В итоге, дойдя до грани, он решил воспользоваться единственным, что всегда могло отвлечь его от тяжёлых мыслей. Подходя к огромному особняку, Дэмиан в страхе остановился. Топчась на пороге, он несколько раз подносил свою руку для того чтобы постучаться, но снова и снова опускал обратно, пряча в карман и нерешительно отводя глаза. Это было фамильное поместье его отца, с которым после трагической смерти матери Дэмиан не виделся и не разговаривал. Удивительно, как отношения могут испортиться всего из-за одной неаккуратной фразы. Сглотнув, парень уже хотел было уйти, но услышал за спиной скрип двери и тихую фразу. — Мастер Дэмиан, мастер Брюс будет рад, если вы присоединитесь к нему за ужином. Постояв несколько секунд на месте, он осознавал происходящее. Неужели, после стольких лет, у него появился шанс всё исправить? Слегка улыбнувшись, он обернулся, но уже не увидел никого. Только огромная дубовая дверь была приоткрыта. Подняв голову вверх, он окинул взглядом большой каменный особняк, что одиноко возвышался среди прекрасного сада. Часто Дэмиан использовал образ этого замка в своих книгах. Сделав несколько шагов вперёд, он с удивлением отметил, что внутри, как и снаружи, ничего не изменилось. Прикрыв за собой дверь, он прошёл по памяти в большую гостиную с расположенным посередине длинным столом из тёмного дерева. Когда-то за ним собиралась большая семья, но череда неудач и несчастных случаев испортила всё, уничтожив некогда счастливых людей. В конце стола, на резном стуле сидел мужчина средних лет, на вид ему было в районе пятидесяти лет. Среди уложенных тёмных волос виднелись седые волоски. На идеально выбритом лице залегли синяки и мешки под глазами. Он поднял свою голову и будто в неверии уставился прямо на Дэмиана. Дёрнувшись, парень вспомнил, как почти неделю назад, в психушке, ровно так же на него уставился псих. Но вот в чём разница, Дрейк смотрел мимо него, будто на кого-то другого, а сидевший напротив мужчина жадно оглядывал именно Дэмиана. Морщинистое лицо искривилось в гримасе боли, на глазах появились слёзы. Он встал и уверенной походкой подошёл к сыну, обнимая его. Для парня это было непривычно, ведь Брюс никогда не позволял себе лишних нежностей, а здесь сам подошёл и обнял. — Дэмиан. Сынок. Я так скучал. Прости меня за те слова. Прости. Я не хотел, чтобы ты мучился так же, как я в свои года. Я думал, то, что ты пишешь, всего лишь временное увлечение. Но сейчас я вижу, что был не прав. Прости меня. Ты — всё что у меня осталось. Он этих откровений в груди что-то щёлкнуло и из глаз хлынули слёзы. Многолетние обиды на отца почему-то испарились. Обняв отца в ответ, парень прижался к нему и дрожащим голосом, неуверенно ответил: — Я… Я… Тоже тебя люблю, Отец. Разговор с отцом вышел тяжёлым и очень продуктивным. Сначала неловко он рассказывал о своих чувствах, а потом, показывая эмоции, кричал в обиде. После всего этого он долго плакал в руках отца и снова ощущал себя тем маленьким мальчиком, которому так не хватало общения и поддержки отца. После ужина они долго разговаривали на разные темы. Дэмиан советовался, как лучше написать то или иное предложение, а Брюс с радостью подсказывал. На пороге дома он оказался очень поздно. Выйдя за ворота, он ещё раз оглянулся и поплёлся в вечерней тишине вверх по улице в центр города к своей квартире. Поднявшись на нужный этаж, он уже без удивления уставился на приоткрытую дверь. Просмотрев по сторонам, он с опасением скользнул внутрь. Не увидев ничего странного или подозрительного, кроме красного конверта на столе, он в раздражении закатил глаза и снова запер дверь. На этот раз, уже не так аккуратно, он вскрыл конверт и, перевернув его, увидел только несколько чёрных капсул на столе, что выпали с него. Узнав их, Дэмиан бросил конверт в тумбу к предыдущему и запер её на ключ. Лезвие, как и таблетки, он сгрёб в руку и крепко сжал, отчего появились небольшие порезы. Открыв ладонь, он откинул всё это в сторону и, будто не замечая крови, взял куртку, которую уже успел снять, и, схватив телефон, выскочил из дома, не запирая дверь. А смысл? Уже сидя в своей машине и сжимая руль, он набрал номер главврача. Когда тот всё же взял трубку, Дэмиан сообщил, что через четверть часа будет в больнице, а в ответ услышал, что ночью тот не может это организовать, слишком мало персонала, если вдруг что случится. В ответ на него посыпалась тирада вперемешку с матами и безапелляционное: — Либо вы организовываете, либо я ничего не пишу и ваша больница не получает денежную поддержку на содержание пациентов. Думаете, я настолько туп и не знаю, зачем вы меня пригласили? Сбросив вызов, он завёл свою машину, и, вдавливая педаль газа в пол, погнал в сторону больницы, которая возвышалась над всем городом. Превышая скорость и нарушая всевозможные правила вождения, Дэмиан был у ворот гораздо быстрее, чем обещал. Судя по тому, что его уже ждали, главврач всё же услышал парня. Резко притормозив и едва не сбив какого-то врача, он вылез из машины и, хлопнув дверью, быстро влетел в здание Аркхема. Без посторонней помощи, в темноте он быстро добрался к нужной палате через коридоры и, распахнув двери, вошёл, агрессивно начиная кричать. — Какого чёрта ты творишь? Откуда знаешь мой адрес? Мой номер? Зачем я тебе? Успокоившись, он в ожидании уставился на Тима, совсем не обращая внимания на то, что парень уже не был привязан, как в прошлые разы. Он просто сидел в смирительной рубашке и дьявольски улыбался. Повисло молчание, и Дэмиан вдруг ясно осознал, что только что он сделал и где. В страхе открыв глаза, он попятился и уже хотел было выйти, но его окликнули. — Подожди. Я не хотел тебя напугать, думал, тебе понравится. У меня ещё кое-что есть для тебя. Обернись. Хитрый, успокаивающий голос заставил Дэмиана остановиться и обернуться. Свет резко погас, а сердце быстро забилось в груди. Пытаясь в темноте разглядеть хоть что-то, он двинулся вперёд и сразу же споткнулся обо что-то на полу. В страхе отскочив, парень замер, стараясь даже не дышать. Почему он не ушёл, когда была возможность? — На полу есть фонарик с ультрафиолетом, возьми его и посвети на стены. Решившись воспользоваться советом, АльГул упал на колени и начал шарить руками по полу. Через несколько минут он всё же наткнулся на что-то холодное и длинное. Он взял фонарик в руки и нажал на кнопку, после чего направил на стены. В груди остановилось сердце. Туда, где падал слабый фиолетовый свет, начинали появляться надписи. «Люблю». «Мой». «До смерти». «Умри». «Не бойся». «Всё хорошо». «Верь мне». «Ты больше никогда от меня не избавишься». Всё это пугало, но одновременно и притягивало. Он хотел приключений, хотел чего-то необычного. Хотел избавиться от той депрессии, которая появилась у него в следствие скуки и внутренней боли, но обычное человеческое благоразумие и интуиция подсказывали Дэмиану бежать. Куда угодно. Лишь бы подальше от Готэма. Хоть в Метрополис. Но ноги упорно стояли, слушаясь сердца, а не головы. — Вот видишь, всё не так плохо. Я не обижу тебя. Но если ты больше не захочешь прийти, я пойму, и, возможно, даже приму это твоё решение, только правда ли ты хочешь уйти? Подумай над этим. Он стоял и смотрел на надписи, до тех пор пока медсестра вдруг не вошла и с извинениями не попросила его уйти, ссылаясь на то, что в восьмом блоке случился скачок напряжения и поэтому им было сказано запереть всех пациентов. Уже сидя в машине, он осознал, что всё так же сжимает в своих руках фонарик. Решив осмотреть его, он наткнулся на выцарапанную надпись на непонятном языке. Откинув бесполезную вещицу, он завёл машину и поехал домой. Заходя в квартиру, он решительно, впервые за долгое время, открыл шторы. В глаза ударил красивый вид на спящий город, что неудивительно, ведь сейчас пять утра, самое время для красивого, алого, огненного рассвета. Как красиво, только жаль, что раньше он этого не замечал. Вдруг ему померещилось, что на соседней крыше стоит знакомый силуэт. Вскрикнув было, парень широко распахнул глаза и со страхом уставился туда. Ничего. Там не было ничего. Абсолютно. Кажется, показалось. Надеясь, что это всего лишь глюки, Дэмиан захлопнул шторы и пошёл в ванную, предпочтя всё же лечь и поспать оставшиеся несколько часов. Но уснуть ему так и не удалось. Всю ночь парень мучился от слишком реалистичных кошмаров. С утра он встал и в подавленном состоянии сел за стол. Ему нужно было что-то написать, а то из пяти встреч было уже три, а у него так ничего и не написано. Ещё раз перечитав стих, который был написан ещё в первый день посещения Дрейка, он сгрёб бумаги в кучу и начал расхаживать по комнате, качая головой и упорно пытаясь хоть что-нибудь придумать. В итоге через полдня страданий единственное, что ему пришло в голову — узнать побольше о прошлом психа. Открыв ноутбук, он зашёл в интернет и начал искать информацию, но предстояло как следует потрудиться. Неудивительно. Полдня прошло, прежде чем парень всё же нашёл какой-то старый форум, на котором обсуждались разные психи этого времени. Информации о Джокере, а именно так называли Дрейка люди, было немного. Родился он в Готэме, его родители были крупными бизнесменами, но по загадочным обстоятельствам исчезли. Предполагается, что их убили, но тела не были найдены, поэтому полиция закрыла дело. На тот момент четырнадцатилетнего подростка Тима отправили в интернат, где он провёл год своей жизни и сбежал, при этом сделав поджёг детского дома. В пожаре погибли все дети и воспитатели, так как всё происходило глубокой ночью. Позже он совершил несколько пугающих и громких убийств, о которых писали все СМИ, и единственное, что связывало их и что смогло помочь выйти на Дрейка, это знаки, которые можно было увидеть только под ультрафиолетом. Его форменные буквы «J». Закрыть его в психушке удалось только после привлечения полицией главы детективного агентства, Брюса Уэйна. Именно он поймал за руку и вырезал на лице Тима отвратительно-пугающую улыбку. После того инцидента факт существования Джокера был засекречен, а он сам заперт в самом суровом блоке психлечебницы Аркхем. От этой информации стало не по себе. Вот почему отец так побледнел, услышав имя того, о ком он пишет. Дэмиана бросило в пот: так этот жуткий шрам на лице парня сделал его отец. Но зачем? Времени не было, и он снова бы ворвался в психушку если бы не одно но. Ультрафиолет. Сбегав в машину, он вернулся с тем фонариком, который забрал из палаты психа. Достав из тумбы конверты, он, помедлив секунду и убедившись, что уверен в своём решении, посветил на них. Сначала Дэмиан ничего не видел, но перевернув бумажку, он замер. Текст, написанный корявым почерком, пробирал до костей своей теплотой и нежностью. То, что было в нём написано, граничило с безумием. «Сладких, ты же не думал, что я забыл о тебе? Не пугайся, я буду защищать тебя от неправильных поступков до тех пор, пока не настанет нужное время. А сейчас будь послушным мальчиком и реши: или ты навсегда со мной, или я буду мучить тебя до конца твоих дней. Выбирай, солнышко, внимательно, потому что изменить выбор у тебя не получится. С любовью, твой J». Откинув конверты на кровать, он со страхом пошёл к урне, в которую накануне выбросил капсулы и лезвие, и вынул их оттуда. Парня трясло, а руки дрожали, то ли от возбуждения, то ли от страха. Он усилием воли заставил себя успокоиться. Когда он успел так вляпаться? Он сейчас ничего не хотел, даже жить. Почему ему не дали спокойно сдохнуть? Почему именно он? За что? Эти мысли крутились в голове, не давая успокоится. Всё-таки, выронив некогда содержимое конвертов на пол, Дэмиан схватился за волосы, пытаясь прийти в себя сквозь боль и слёзы. В какой-то момент ему показалось, что он по-прежнему в палате психбольницы, а рядом слышится знакомый, скрипящий смех, доводящий до ужаса и отчаянья. Такой ненавистный, но такой родной и близкий голос. Когда? Когда этот парень успел проникнуть в голову АльГула так глубоко и засесть в ней так далеко? Дэмиан кричал, матерился, бил кулаками о стену. Увидь его кто-нибудь в этом состоянии, вызвали бы скорую помощь, но жил он один и поэтому смог дать волю скопившимся эмоциям. Он кричал, как ненавидит мир, себя, жизнь. Материл судьбу и посылал всех возможных богов за то, что заставляли страдать, за то, что не спасли. Но одновременно парень благодарил дьявола за то, что подарил ему лучик света, пусть это и адский свет. Дэмиан уверен, что этот свет поможет, не оставит, что с ним ему будет хорошо, как бы он ни проклинал сейчас себя и весь мир. И это пугало. Ещё никто не подбирался к поэту так близко. Это были необычные чувства, но он им радовался. Когда эта истерика закончилась, парень не заметил, он просто потерял сознание, даже не осознавая, когда успел провалиться в спасительную пустоту. Перед ним не было ничего, только темнота и тишина. Настолько идеальная тишина, что даже уши закладывало. Но это всё не проблема. Наконец он мог подумать и уже знал наверняка, что будет делать утром. Проснувшись на полу, он не сразу понял, что происходит. Когда до него дошло, он попытался подняться, но голова сильно затрещала, и расслабившись он ещё немного полежал в таком положении. Вспоминая вчерашнюю истерику, парень чётко осознавал, что кроме чувства апатии в нём не было ничего. Так почему же сердце бьётся чаще от воспоминаний о психе? Всё же поднявшись, он с трудом осознал реальность происходящего, всё ещё предполагая, что находится в каком-то другом мире, но точно не здесь, не в своей квартире. Вспомнив свои ощущения, парень сел за стол и, открыв ноутбук, начал писать. Это было до одури захватывающее произведение, наполненное эмоциями, чувствами и максимально реалистичным описанием локаций. Книга поглощала, рифмы крутились в голове. Проведя весь день за ноутбуком, он не замечал, как затекла его шея, как живот крутит от голода, как глаза слезятся от усталости. Дойдя до конца, он всё никак не мог придумать развязку сюжета. Застряв в одном месте, он печатал кусок, неодобрительно мотал головой, стирал и снова писал и так раз за разом. У него есть правило, возможно, оно навеяно мрачностью повседневного Готэма, возможно, страхом перед чувствами или банально депрессией, но конец всегда должен быть печальным и максимально ярким. Но в этот раз всё получалось сухо и блёкло на фоне остального произведения. И это очень огорчало Дэмиана. В отчаянии он снова стремился в психушку. Ему нужны были те ощущения, нужен тот драйв и страх от общения с Тимом. На этот раз медленно и спокойно доехав до главных врат, он не без удивления обнаружил, что никто не удивлён его поздним визитом. Выйдя из машины, он поправил футболку, накинул на плечи кожанку и, войдя в здание, решил подняться на лифте. С последнего раза, как он смотрел в это зеркало, прошло чуть меньше двух недель, а судя по внешнему виду, будто годы пролетели. В глазах нет той пустоты, губы искривлены в глупой улыбке. Да, он всё ещё уставший, без желания жить, дышать, но это совсем другой человек смотрит на Дэмиана из зеркала металлического лифта. Как некстати вспомнились слова той медсестры и она сама. Так мало времени прошло, а она мертва. Вот буквально недавно она стояла здесь и странно на него поглядывала, и сейчас он едет один и не сможет сказать ей, что она была права, убеждая передумать. Быть может, послушай он тогда эту женщину — всего бы этого сейчас не было. Он бы тут не стоял, не было бы зависимости, не было бы л… Впрочем не важно. Прошлое всё равно нельзя изменить, что сделано того не воротить. Выйдя из лифта, парень пошёл по длинному тёмному коридору и остановился перед дверью в палату. Почему-то та уверенность в себе пропала, а на её место пришёл животный страх. Мозг кричал, нет, орал бежать отсюда и ни за что не открывать эту дверь, но тело как и всегда не слушалось. Войдя в палату, он со скрипом закрыл дверь. Обернувшись, он в шоке замер. На привычном кресле никого не было. Сделав несколько шагов ближе, он уже на сто процентов мог сказать, что Дрейка здесь нет. Может, он ошибся палатой, или с психом что-то случилось. Паника начала зарождаться в груди, а глаза лихорадочно бегать из стороны в сторону, в поисках нужного объекта, но вдруг парень услышал шорох и, не успев обернуться, почувствовал, как кто-то прижался к нему со спины. Тихий шёпот на ухо успокаивал, и Дэмиан позволил себе немного расслабиться. — Привет, Малыш. Я знал, что ты приедешь. Знаешь, ты как наркотик, слишком сладок, и попробовав ещё раз, хочется постоянно. — Почему именно я? Дэмиан старался говорить уверенно и твёрдо, но язык всё равно заплетался от этого возбуждающего шёпота на ухо. — Ты не побоялся приехать, обычно люди боятся. Не заходят даже в больницу, другие же, которые всё-таки вошли ко мне в палату, тут же сбегают, завидев мою внешность, но ты — нет… Нет… Несмотря на свою депрессию, тебе было интересно узнать, кто я такой. Я стал для тебя поддержкой. Не правда ли? Ну же, скажи это… — Да… — Громче! — Да! — Умничка… А теперь скажи, что ты чувствуешь. Не бойся. Смотря на то, как Тим обходит парня, ему почему-то вдруг вспомнилось прозвище. Джокер. По спине пробежал холодок, а голос Джокера завораживал. Так сладко, он будто тонул в карамели из слов и интонации, не в силах выбраться. Решившись, АльГул прикрыл глаза и облизал губы. — Я л… Нет, не так. Когда я увидел тебя впервые, то мне показалось, что ты обычный псих, но главврач заверил меня, что ты лучше, безумнее, что мне станет интересно. Я проверил и пришёл во второй раз… От страха в тот день у меня ног тряслись. Ты меня напугал. И всё же смог заинтересовать. Благодаря тебе я смог прожить эти тринадцать дней полноценно и ярко. Ты придал мне уверенности. Но придя в третий раз, я понял: ты меня зацепил… Не знаю чем, и я начал метаться в мыслях, зависим ли я, или это… Остановившись, он думал, стоит ли произносить эту фразу или это будет перебор. Важно ли это Тиму или тот всего лишь посмеётся над чувствами, назвав их глупостью. — Скажи… Скажи это… Ну же! Шипение, будто змея обволакивала его горло, придушивая, не давая возможность вздохнуть или пошевелиться. Последнюю фразу Тимоти буквально выкрикнул, заставив Дэмиана дрожать. — Я… Он сглотнул вязкую слюну. Давление со стороны психа только усиливало его переживания. Что он творит? Почему он всё ещё здесь, а не звонит в полицию? — Я… Люблю… Неужели он не способен сказать эти три жалких слова? Почему так сложно? Почему так больно? Почему такие ощущения, будто это конец? — Я люблю тебя… Взрыв. То, что так навязчиво давило на нервную систему, вдруг исчезло. На смену этому пришёл страх ожидания реакции. Почему так долго? Почему этот чёртов псих стоит сзади? Почему он не видит глаза Дрейка? Когда это закончится? Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста… — Готов ли ты умереть для меня? Вопрос застал врасплох, но ответ парень знал уже очень давно. Да, он умрет. Он прыгнет с крыши, он повесится, он удавится, он утопится. Он сделает всё, что ему скажет сделать Тим. Хотелось крикнуть это прямо ему в лицо, но, увидев безумный взгляд, он смог вымолвить только: — Да… — Нет… Слишком просто, слишком, — начал шептать псих, словно в бреду, раздражая парня, который в недоумении уставился на него. К чему эти вопросы? Он не верит? Он не доверяет? — Будешь ли ты жить для меня? — Да… — Нет!!! Но его ответ прервал злобный взгляд и бледное, худое лицо прямо перед глазами. — Никогда, слышишь, никогда не произноси эту клятву, если не сможешь её сдержать. Ловкие руки полезли в карманы джинсов Дэмиана, попутно лапая его за задницу. Это было непривычно и, несмотря на всю ситуацию, немного будоражаще и возбуждающе, что ли. Выудив две чёрные капсулы и лезвие, Тим ухмыльнулся. — Молодец… Вообще я хотел сделать это через несколько дней на пятой встрече, но после случая с той женщиной меня хотят навсегда перевести в карцер, где ты больше никогда не сможешь со мной увидеться… Печально, правда? От таких новостей у Дэмиана перехватило дыхание, и поэтому он с силой схватился за руку Тимоти, будто проверяя, не сошёл ли он с ума и всё ли с ним в порядке. Разные жуткие и мерзкие мысли заполонили голову, а самое главное, вопрос, который волновал больше всего и который парень поспешил озвучить. — Что? Что сделать? Нервно получилось, но по-моему никто из них не обратил на это внимание. Напряжение в воздухе можно было резать ножом. Псих выдернул руку из хватки и запер дверь изнутри, не давая возможности сбежать. Почти одновременно с этим в коридоре послышались крики и какая-то возня, но Дэмиан всё это слушал будто сквозь вату. — У тебя дома лежит законченная книга, готовая к выпуску. Я лично дописал наш конец. Такой, какой тебе б хотелось. Думаю, её найдут не скоро. А это сильнодействующий наркотик, одна капсула и всё. Бай-бай. Тебе некуда деться, пей. Дрейк протянул одну из чёрных капсул. Повертев её в руках, Дэмиан положил её на язык, и увидел, что псих сделал также. Когда-то давно парень читал, что люди, которые не умеют выражать любовь, показывают её через ненормальные, нелогичные, а порой пугающие вещи. Глотнув таблетку, он в страхе уставился на лезвие в руке Тима. — Позволишь? Нет. Не вопрос. Утверждение. — Да… Констатация факта. Не зная, что собирался сделать псих, он разрешил к себе подойти. Сначала лёгкие, почти невесомые касания по щекам Дэмиана, подушечками пальцев, а потом резкая боль, которая пронзила всё тело, и ненависть в глазах напротив. — Сначала это должна была быть месть. Холодная и расчётливая. Месть твоему отцу. Я подкупил всех, даже главврача. Всё должно было быть идеально, но тут появляешься ты… Такой же ненормальный, брошенный, лишённый чувств, как и я. Я передумал, привязался к тебе и когда осознал это, было слишком поздно отступать, и я продолжил играть, но уже на новый лад. Голос стал мягким. Во всём теле было тепло и радостно. На лице сияла нарисованная улыбка. Глаза потихоньку слипались, удачно хотелось спать. Голова кружилась, а к горлу подступала тошнота. Они вместе медленно опустились на пол. Прижав к себе парня, Тим наклонился близко, близко и как можно мягче поцеловал. Сначала это было нежно и мягко, перерастая в нечто яркое и страстное, язык вовсю орудовал во рту парня. Отстранившись, Дэмиан увидел мягкую, непривычную улыбку и тихий, почти неслышимый шёпот: — Я псих. Твой псих. Ничего не осознавая, парень лишь почувствовал, как сильная хватка начинает слабеть. Как глаза адски печёт, а в ушах бьётся кровь. Страсть, огонь, безумие. Он не был зависим. Он влюбился. По-настоящему, до боли в глазах и разбитого сердца. Где-то на фоне распахнулась дверь, громко ударившись о стену палаты. В помещение влетели врачи, но это всё уже не имело никакого значения. Он уже получил от жизни всё, что хотел. Пустота мягко обволакивала своими щупальцами, давая наконец расслабиться и погрузиться в такую желанную, спасительную тишину мечты. По щекам стекала кровь, глаза закатились, и в голове бился тихий шёпот: «Я твой. Только твой. Твой псих».