***
Прошел месяц с последнего визита Стивена. Шпинель знала это, потому что делала отметки маркером на стене. На той самой, где они сидели и где он подарил ей толстовку, которая изрядно износилась за это время. Алмазы были обеспокоены самочувствием своей маленькой подопечной. Она весь день просто лежала в обнимку с толстовкой, иногда прогуливалась от портала до стены, но больше никуда. Синий алмаз пыталась взбодрить ее своими облаками, но всё это было больше похоже на наполненный гелием воздушный шар. Розоволосая смеялась, но, когда облако рассеивалось, ее лицо опять принимало бесформенный вид, как и конечности, которые болтались ниточками. Это насторожило Желтый алмаз, и она пыталась починить ее самоцвет, даже предлагала опять его повернуть сердцем наверх. Но всё было бесполезно. Как и у Стивена когда-то, проблемы Шпинель психологические, и с этим поможет только Белый алмаз. Белая также пыталась поддержать свою маленькую игрушку. Она давала ей контроль над своей формой, но комедиантка отказывалась разговаривать сама с собой. Но она с большим желанием выговаривалась Белой. И вскоре Шпинель поняла свой самый большой страх - боязнь одиночества. Это сложно было осознать здесь, под попечением трех больших мамочек. Уход Розовой ударил по ней, и еще больней было, когда ушел Стивен, самый дорогой человек для нее. Белый алмаз посоветовала Шпинель тоже отправиться в путешествие и найти себя, как ее избранник. Сначала она была категорически против и даже испугалась, что ее выгоняют отсюда, ведь со всей депрессией она совсем забыла о своем предназначении развлекать других. Но позже она захотела попробовать, в качестве эксперимента. Если не понравится, она сразу вернется. По крайней мере, Шпинель точно знала, на какую планету она отправится. Именно под этим предлогом комедиантка прибыла на Землю. В поисках себя и в попытке побороть свой страх. Это было странно и непонятно в начале. Смотреть, как живут люди в Пляжном городке, как строиться маленький Хоумворлд на его окраине. Двигаясь дальше, в другие города, Шпинель смотрела на других, но ни с кем не разговаривала. Такое было условие ее прибытия сюда. Это время она должна провести наедине с собой, прислушиваясь к внутренним желаниям и мыслям. Но чем дальше и больше людей она видела, тем больше комедиантка думала о Стивене. Наверняка он тоже сейчас живет размеренной, свободной жизнью и даже не вспоминает о ней. Шпинель удивилась, но она смогла продержаться целый день в незнакомом месте и не заговорить ни с кем. Несколько раз было сильное желание вернуться назад, но теперь она свободно чувствует себя здесь одна. Розоволосая попыталась прислушаться к себе, как ей и советовали. Но это оказалось сложнее. Ей было сложно думать о себе, когда все мысли были о другом человеке. От этого становилось тепло на душе, и даже толстовка, мирно висевшая на плечах, начинала давать тепло. Шпинель озарила внезапная идея: она должна найти Стивена. Просто найти и посмотреть на него. Она не нарушит своего обещания и не будет с ним говорить, просто будет рядом. Он даже не заметит. И она начала искать его. По всей планете, не имея ни единого понятия, куда он мог направиться и где остановиться. Но мысль о долгожданной встрече не давала самоцвету остановиться, и она просто передвигалась из места к месту, из города в город и искала его. Это заняло не одну неделю и даже не месяц, но в этом поиске Шпинель видела ответ на злосчастный вопрос поиска себя.***
Через три месяца, с тех пор как Шпинель начала свое путешествие на планете Земля, она начала больше походить на людей, по ее мнению. Хвосты уже не торчали во все стороны, а мирно свисали назад, поддавшись силе гравитации. Толстовка была завязана на поясе, а ладони и ступни стали поменьше размерами, на удивление, благодаря этому передвигаться значительно легче. Она всё еще ни с кем не разговаривала кроме себя и считала это большим достижением и победой над собой. И в итоге все эти поиски увенчались успехом, когда она смогла найти цель своей жизни. Она увидела, как Юниверс покупал сэндвичи на парковке и заправлял свой Дондай. Стивен немного подрос с их последней встречи, розовая толстовка сменилась на серую куртку, на лице появилось немного растительности, но волосы всё еще продолжали торчать путанными прядями. Шпинель не могла отвести взгляд и боялась выдать себя. Долгие месяцы она мечтала о встрече и теперь готова летать от счастья. К кварцу подошла темнокожая девушка, они разговорились. Юноша стоял спиной, и розоволосая не могла понять, кто она ему. Шпинель просто затаилась за грузовиком и наблюдала за ними. Казалось, она может делать это всю жизнь. Следовать за Стивеном, смотреть, что он делает и как живет. Всегда быть рядом, но не быть непосредственно с ним. К этому Шпинель и стремилась за всё время пребывания на этой планете. Она села, облокотившись о кузов машины, и перевела взгляд на небо. Было темно, и звезды освещали ближайшие постройки. Сидя здесь и наблюдая далекие планеты в космосе, игрушка вспомнила, как делала это долгие шесть тысяч лет, когда ждала свой алмаз. Просто стояла и смотрела на всё вокруг в радостном ожидании, что ее любят и скоро придут за ней. А теперь она всего лишь будет всю жизнь ходить за Стивеном, без всяких ожиданий и надежд, просто чтобы быть с любимым человеком. Смотреть, как он любит других, и представлять себя вместо них. Ограничить свой кругозор одним важным человеком. Всё это будущее представлялось чудесным. Приятные мысли прервал громкий звук, донесшийся с парковки. Взрывная волна образовалась вокруг Стивена и недалеко оттолкнула ближайшие машины и всё, что находилось рядом. Сам юноша сиял розовым и сжимал кулаки. Девушка, с которой он разговаривал, пыталась его успокоить, но, поняв, что это бесполезно, села в машину и уехала. Худой мужчина вышел из ларька и начал возмущаться по поводу ущерба, а Юниверс просто развернулся и побежал вдоль шоссе. В противоположную сторону, откуда уехала его машина. Шпинель с замиранием наблюдала эту сцену и с ужасом поняла, что ситуация повторяется. Если сейчас не предпринять что-то, ее другу опять будет плохо. Самоцвет помчалась за ним и увидела одиноко сидящим на остановке уже в обычном состоянии. Розоволосая не сразу решилась выдать свое присутствие, она просто стояла рядом и смотрела, как кварц сжимается и трясется. Игрушка вспомнила, как чувствовала себя, узнав, что ее предала Розовый алмаз и как в этот момент ей не хватало поддержки... — Стивен... — Шпинель произнесла это не своим обычным голосом, а может, за три месяца молчания она просто забыла, как он звучит. — А? — Стивен дернулся, взглянул вверх и замолк, не сразу осознавая, кто перед ним. Глаза были красные и полны слез, а брови сжимались у переносицы. — Шпинель?! — с этой фразой он вновь вспыхнул розовым и положил руки на скамейку. — Что ты здесь делаешь? Игрушке вдруг захотелось рассказать, как сложно ей было в Хоумворде, когда он ушел, как три месяца она ходила по незнакомой планете в поисках его, в какие передряги попадала и как выходила из них и как она теперь рада увидеть его. Но сейчас, когда она молчала так долго, Шпинель начала осознавать важность каждого слова, что она говорит. Поэтому она подошла к другу и обняла его, не растягиваясь и даже не прижимаясь сильной хваткой, боясь отпугнуть, просто наклонила голову, вдыхая забытый запах. — Я последовала за тобой... Я не хотела мешать, просто... Ты так расстроен, Стивен... всё будет хорошо. Юниверс замер и не знал, что сказать. — Подожди... не надо, — он мягко убрал ее руки и посадил рядом. Его всё еще трясло. — Шпинель, ты не должна быть здесь. Уходи, пожалуйста. — Но ты выглядишь совсем как тогда! Вдруг у тебя опять будут проблемы с размерами или самооценкой, я хочу помочь. Поэтому я здесь, — комедиантка сдерживалась, чтобы не прикасаться к нему, но с каждым словом это было тяжелее и голос дергался. — Всё хорошо, я научился это контролировать, вот, смотри, — постепенно розовое сияние угасло и Стивен принял свой обычный облик. Он смахнул влагу с лица и улыбнулся старой подруге. — Я могу справиться со своими проблемами, просто иногда накатывает. Но это нормально, у всех бывают плохие дни или неприятные ситуации... — Это из-за той девушки? — собеседница облокотилась двумя руками о скамейку и слегка размахивала ногами. — Ты с ней разговаривал, но я отвлеклась и не видела, что было дальше. — Это уже не важно. — он отвернулся от нее и замолчал. Шпинель смотрела на него и не могла отвести взгляд. Как она боялась, что он снова уйдет и оставит ее одну. Без цели, абсолютно брошенная и никому не нужная. Сейчас игрушка всеми силами подбирала правильные слова, которые задержат его с ней, или позволят ей остаться хоть на какое-то время, или просто утешат и развеселят. Всё, что она скажет сейчас, будет иметь серьезные последствия, она понимала это. Поэтому не сразу решилась положить свою ладонь на его и с дрожанием в голосе произнести: — Стивен, я сделаю что угодно, чтобы ты был счастлив, и всегда буду рядом, когда тебе нужно, — Шпинель почувствовала, как содрогнулась его рука. — Просто скажи, что мне сделать для тебя. — Как я устал... — Стивен резко повернулся и схватил ее за плечи. — Скажи, почему ты продолжаешь бегать за мной? Я же сказал, что не хочу этого! — он в упор смотрел на нее, сдвинув брови. — Я-я.. просто... — Что - просто?! Просто осталась той, кем тебя создали несколько тысяч лет назад?! Той, кого бросила Розовая?! Той, кому абсолютно наплевать на себя, лишь бы другие были счастливы?! Зачем ты это делаешь?! Ведь по итогу ты останешься никому не нужной и брошенной!! — с каждой фразой Юниверс начинал сиять, а хватка становилась всё сильнее. Последние слова он крикнул с особой силой и после них опять вернул прежний вид. Шпинель онемела с отвисшим ртом и не знала, на чем остановить бегающий взгляд. Ей было одновременно страшно, обидно и больно. Так тяжело ее еще никто не ранил. Даже обновителем. Стивен продолжал смотреть на нее и ждать ответа, но его не последовало. Поэтому он отпустил ее и встал со скамьи. — Ты выбрала неверный путь. Если ты и дальше продолжишь так равнодушно относиться к себе, то все будут вытирать об тебя ноги, - он смотрел, как она сжалась, наклонил голову и выдохнул, взъерошив волосы. — Не хочется читать нотации или говорить, как правильно поступать. Я устал от этого за столько лет, да и не мне говорить об этом. Просто попытайся сменить объект своего внимания, — юноша развернулся и пошел в сторону заправки, крикнув напоследок: — И пожалуйста, больше не ходи за мной. Раздался чуть слышимый гром и редкие звуки капель, перерастающие в шум ливня. Однако Шпинель даже не заметила этого, ручьи из глаз затуманивали обзор. Она продолжала сидеть, придвинув ноги к туловищу и обхватив себя руками. Ее всю трясло. Слова, сказанные Стивеном, не хотели осознаваться, но, видимо, от этого уже никуда не уйти. Всё, что делала Шпинель, - это была игрушкой, и даже выместив злобу на Землю за то, что с ней обращались как с игрушкой, в итоге она не перестала ей быть. Ей нравилось это, она нашла человека, ради которого хочет остаться такой, но всё это оказалось ложной надеждой. Она думала, что Стивен сделает ее жизнь осмысленной, но, как оказалось, никто кроме нее не сможет сделать это. И это тяжело: обрывать все связи, начинать сначала с кем-либо. Может, просто забыть всё и вернуться в Хоумворлд? Там ее знают и любят. Там она не будет одинока. И никто не скажет ей, что она выбрала неправильный путь. Выйдя из навеса остановки и намочив волосы, Шпинель направилась в сторону ближайшего портала. Она посмотрела в сторону парковки, где еще виднелись разрушения от взрыва кварца. Его там не было. Розоволосая не знала, сколько времени просидела здесь, но было всё еще темно, а ливень продолжался и не утихал. Глядя на то, как другие люди пережидают дождь в компаниях друг друга, возникли не самые приятные воспоминания: Стивен помогает ей подняться с земли, утешает и говорит, что всё будет хорошо, а после идет к своим друзьям, обещая вернуться, но, увлекшись разговорами и радостью от долгожданной встречи, он забывает о ней, и ничего больше не остается, как развернуться и уйти, ведь ей нет места здесь, рядом с ним. А после появляются они... три священных алмаза. Они просто в восторге от такой милой и веселой игрушки, ведь она так напоминает им их любимую Розовую. Они забирают эту очаровашку, а она радуется тому, что теперь не одинока и ей будет кому дарить свою любовь и внимание. И жили они долго и счастливо. Внезапно ноги заклинило, а тело оцепенело. Но ведь эта та же самая ситуация. Тот же самый момент. Шпинель стоит здесь совсем одна и никому не нужная. И она опять идет под опеку алмазов? Разве не об этом говорил Стивен... разве этот путь не был ошибочным? Розоволосая не могла пошевелиться, слишком много вопросов возникало в ее голове сейчас. Но куда пойти теперь? Что делать? Что вообще хочет Шпинель?! Сделав над собой усилие, вымокшая особа развязала рукава толстовки, накинула ее на голову и побежала в противоположную сторону по шоссе. Куда угодно, только не обратно. Она больше не вернется назад. Шпинель без понятия, куда она направляется, но это лучше, чем просто стоять и забивать себе голову тысячей вопросов. Когда она разрабатывала план по нападению на Землю, вопросов возникало значительно меньше, было только чувство мести и предвкушение победы в многолетней игре. А сейчас всё, что она хочет, - это идти своей дорогой, куда бы она ни привела. В ближайшем поселке внимание привлекла мигающая вывеска с двигающимся человеком, но, что самое главное, из этого помещения доносился громкий звук. Переводя дыхание и выжимая воду из хвостов, Шпинель хотела выплеснуть эмоции. Пока она бежала в неизвестном направлении, вспомнилось много эмоций, которые она заглушала. Но теперь она не будет сдерживаться. Зайдя в прокуренное помещение, где толпилось много людей, она увидела выступающих на сцене музыкантов. Кто-то пел в микрофон, кто-то энергично жестикулировал с гитарой, а кто-то изо всех сих барабанил по тарелкам. А зрители просто перемещались из стороны в стороны, кто-то прыгал с поднятыми руками, кто-то кричал. Розоволосая была поглощена этим местом, где так шумно и много незнакомых людей. Чувствовался уют. Поддавшись вперед, Шпинель слилась с толпой, а после - и со всем залом. Мысли и вопросы больше не отяжеляли голову, было только легкое ощущение эйфории и долгожданной свободы. Побывав во всех частях зала, самоцвет успела пропеть вместе с толпой несколько песен, выпить с парочкой компаний, а после злополучно отстоять очередь в туалет. Комедиантка даже успела вырваться на сцену и вырвать микрофон с яростным желанием спеть, но из-за этого началась драка, в которой она, разумеется, вышла победителем, и зрителям пришлось слушать всё, что она скажет, на всю громкость. В то заведение яростной девушке с хвостиками запретили возвращаться. Эта ночь была переломной во многом смысле. Шпинель впервые узнала, что такое клубы и музыкальные группы, но самое главное - она узнала себя как личность, способную развлекаться, не думая о других. Какая вообще разница, что думают другие? Какая разница, что ей запретили возвращаться в то место? Есть много других территорий, куда не ступала ее вытянутая нога, и каждое новое место - это больше эмоций и впечатлений. Возможна ли вообще жизнь, полная таких приятных моментов?***
Так и началось новое направление в жизни Шпинель на Земле. Она просто путешествовала из города в город, из клуба в клуб, развлекаясь и даже оставляя разгром кое-где. Шумные места продолжали привлекать ее импульсивную натуру. Постепенно она начала лучше мириться с правилами подобных заведений и вела себя тише. Благо были те, кто мог объяснить ей это. За несколько лет, став чуть ли не постоянным гостем концертов, самоцвет приобрела много новых знакомств. Особое место занимали фанаты ее выходок с растяжением конечностей. Когда комедиантка начинала развлекать толпу своими юмористическими номерами, то весь зал мог разразиться смехом. Были моменты, когда Шпинель странствовала с другими или когда ее приглашали на разогрев перед выходом группы. Эти моменты особенно запомнились. Общение с людьми, признание твоих выходок смешными... Розоволосая никогда еще не любила себя так сильно. За три года путешествия она слегка изменила свой внешний вид: хвосты назло всем правилам гравитации торчали во все стороны, а в месте, где могли быть резинки для волос, были нацеплены различные цепочки и кожаные шнуры. Шипы, торчащие из плечей, уменьшились. В противном случае не налезала бы уже потрепанная розовая толстовка. Даже пройдя через все этапы принятия того факта, что она имела нездоровую зависимость от Стивена, самоцвет не могла расстаться с этой вещью, накопившей много новых нашивок и пинов. Смотря на себя прошлую, Шпинель теперь могла здраво оценить, в чем была ошибка Белого алмаза. Она говорила, что ее главная проблема, - страх одиночества, но, как оказалось, это страх перемен. Как и Стивен когда-то боялся идти дальше и не знал, что ему сулит будущее, так и розоволосая была не всякого понятия, что ей делать. Но это уже прошло. Сейчас она может с легкостью сказать, что не наложила на себя руки и ее предназначение - не быть зависимой от других, а делать то, что хочешь сама. Все эти мысли по крупицам собирались в течение нескольких лет от разных людей или ситуаций. Казалось, за эти последние три года Шпинель изменилась больше, чем с момента создания. Было забавно рассуждать о прошлых событиях сейчас, в очередном танцевальном клубе, где комедиантка отплясывала в шумной толпе. Удивительно, но иногда ночные кубы сменялись для разнообразия. В этом ее уже знали, по крайней мере, бармены. Песня за песней, танец за танцем, но никто не мог и близко приблизиться к странному стилю, в котором двигалась Шпинель. Если это вообще физически возможно. Когда ноги уже заплетались и не могли держать равновесие, розоволосая всё же решила сделать перерыв и отойти к барной стойке. — Ну ты сегодня отожгла, удивлен, что пол всё еще цел, — молодой парниша у бара крутил бутылку текилы в ладони и ухмылялся постоянному гостю. — Было-то всего один раз, — танцовщица разразилась смехом, чем потревожила сидящих рядом людей. — Я заметила, что вы предусмотрительно сменили стеклянные вставки. Очень приятно, что я привношу новшества в ваше за... — Шпинель? — Да, это я, но простите, я не танцу.. — комедиантка прикусила язык, распахнув глаза на человека, сидевшего рядом. С небольшими кругами под глазами и такими же потрепанными волосами. В руке он держал бокал с виски, а лицо вытянулось, выражая изумление. Шпинель так часто представляла, что она скажет ему, как себя поведет. Ведь теперь всё по-другому, она другая личность и, следовательно, вести должна себя иначе. — Стивен! Это правда ты! — розоволосая не смогла совладать с собой и кинулась обнимать старого друга так крепко, как ей позволяла усталость после бесконечных танцев. Ей было всё равно, оттолкнет ли он ее, как в прошлый раз, или подумает, что она совсем не изменилась. Главное, что сейчас он здесь, и она не может не радоваться этому. — Поверить не могу... Рад тебя видеть. — две крупные ладони легли на розовую кофту и прижали хрупкое тело. — Ты всё еще носишь эту толстовку, она уже так износилась. — Она очень важна для меня, — подруга вернулась обратно на сиденье, смахнула влагу с лица и расправила куртку. — К тому же я собираю на ней различные воспоминания о местах где я бываю, вот, смотри. — Это просто потрясающе! — Стивен всматривался в нашивки и значки. — Ты так изменилась с нашей последней встречи, что я даже... о боже! — на этой фразе он вспыхнул розовым. — Шпинель, я поступил с тобой ужасно тогда, на остановке... — Юниверс взял розовые ладони в свои и сжал. — Извини меня, я просто был в бешенстве, и ты попалась под руку... В общем, я не должен был говорить тебе все эти вещи, мне очень, очень жаль. — Стивен, ты что! — она скрестила с ним пальцы и смотрела на друга воодушевленным взглядом, он уже перестал сиять и принял прежний вид. — То, что ты сказал мне тогда, - лучшее, что случалось со мной! Я не была бы здесь сейчас, если бы не ты, и я не была бы тем, кем я являюсь сейчас, если бы не ты. Я... Я сменила объект внимания, как ты и советовал, и я счастлива от этого. Стивен, спасибо... Я даже не знаю, как благодарить тебя еще больше. Ты.. самый лучший человек во Вселенной! Стивен Вселенная лучший во Вселенной! — говоря всё это, Шпинель переводила взгляд от одного места к другому, тароторя и даже не глядя на собеседника. Последняя фраза дополнилась хохотом. — Я рад, что всё так хорошо сложилось... — Стивен освободил руки и, улыбаясь, повернулся к своему стакану. — По крайней мере, у тебя. — Кстати говоря о тебе, — розоволосая придвинулась ближе на стуле (до недавнего времени стулья на баре были прикпреплены к полу) к юноше, подложив локти себе под голову. — Ты выглядишь потрепанным, даже хуже, чем в прошлый раз. И ты опять светишься. У тебя всё хорошо? — Не обращай внимания, — Юниверс залпом осушил бокал и с громким хлопком поставил его. — Это всегда появляется при сильных эмоциях, не важно, отрицательные они или хорошие. Я уже привык, но объяснять это каждому бывает утомительно, — Стивен бросил взгляд на Шпинель и тоже подпер ладонью лицо. — А так у меня всё хорошо, — минуту они просто смотрели друг на друга. Стивен пытался угадать мысли подруги, а Шпинель просто любовалась давно забытым лицом. — Эй, а не хочешь потанцевать? — мысль резко ударила в голову и заставила танцовщицу встать. — Я, конечно, сказала, что не танцую, но для тебя сделаю исключение, пошли! — она потянула товарища со стула. — Постой! — Юниверс удерживал ее, но потом осекся. — В смысле... я не хочу. — Но зачем ты пришел сюда, если не хочешь веселиться? — Просто так... не важно. Чтобы отвлечься, — сияние изредка появлялось, и Стивен напоминал дискотечный шар. — Иди одна. Я думаю, тебя там уже заждались, — он отпустил ее руку и вернулся на место. — Ну, это громко сказано, скорее, они ждут очередного погрома, — хихикнула Шпинель. — Ладно, я пойду, если что, присоединяйся! — Юниверс почувствовал, как к его щеке прижались губами. В тот же момент комедиантка убежала, испаряясь среди толпы. Она не могла видеть, как юноша провожал ее взглядом, снова переливаясь розовыми оттенками и держа ладонь у щеки. Розоволосая ощущала невероятный подъем и прилив энергии. Увидеться со Стивеном спустя столько лет оказалось не испытанием, как она раньше думала, а великим счастьем. Радость за друга, у которого всё хорошо сложилось, перетекла в безумные движения, и танцовщица опять привлекла к себе внимание толпы. Образы сменялись один за другим, от этого закружилась голова и терялось равновесие. — Стивен? — за секунду до падения Шпинель оглянулась на друга, поддерживающего ее за плечи. Розовый свет от него отразился в ее зрачках. — Спасибо большое, ты всё же решил станцевать со мной? — Шпинель.. я... Выслушай меня пожалуйста... — юноша помог ей встать и крепко держал за плечи, пытаясь перекричать гул топлы, смешанный с музыкой. — Я не слышу, говори погромче. Зажмурившись, Юниверс потянул розоволосую через толпу к дальней стене, где было мало народу. — Слушай, всё это очень неправильно, и я сам не знаю, зачем делаю это... просто... — его голос колебался, кварц не отпускал ее ладонь, а свободной рукой теребил волосы. — Стивен, что происходит? — подруга посмотрела в упор на него. Стивен долго не хотел встречаться с ней взглядом и смотрел под ноги, будто что-то потерял. — Мне очень плохо, Шпинель. Я соврал... — из глаз потекли ручьи слез, но голос оставался спокойным. — Знаешь, я не уверен... не уверен сейчас ни в чем... — розовая ладонь смахнула влагу с лица, и юноша накрыл ее своей. — Конни хочет одного, а я - другого... Да и на работе сплошной кошмар... Я даже не знаю, интересно ли тебе всё это выслушивать? Шпинель обвила руками шею Стивена и обняла его, мягко поглаживая по голове. Она корила себя за то, что не заметила состояние ее друга. И не просто друга, а Стивена, самого важного человека для нее. Сколько бы лет ни прошло, какой независимой она бы ни стала, самоцвет никогда не откажется от любви к нему. И сейчас она наконец может выразить ее и не быть отвергнутой. Юниверс сильней прижал к себе гибкое тело, зарылся носом в ворот своей бывшей толстовки. — Прости, что вымещаю всё это на тебе, — в груди появилось тепло, когда она начала гладить его по голове, в ответ на это Стивен сильнее сжал кофту на спине. — Но я правда не знаю... не знаю, что мне делать... Всё, что я могу, - просто приходить сюда и бежать от проблем и дорогих мне людей, — постепенно Юниверс успокоился и заметил, как приятно ему находиться в объятьях Шпинель. Раньше он не чувствовал ничего подобного с ней. Видимо, они выросли и наконец Стивен может принять всё, что она чувствует к нему. Никогда еще он не нуждался в этом, как сейчас. — Стивен, я буду рядом, когда тебе нужно, — розоволосая прошептала это, тесно прильнув к мужскому уху. Горячее дыхание обожгло кожу, и Стивен сглотнул. — Просто скажи, что мне сделать, и я всё сделаю. Сердцебиение участилось и слилось в унисон с музыкой. Разум постепенно улетучивался, оставляя место чувствам и простому желанию. Стивен никогда не любил Шпинель и честно говорил ей об этом. Было бы неправильно воспользоваться ее привязанностью в своих целях. Но всё это уже не имело значения в данный момент, когда Юниверс отвел голову и, прикоснувшись лбом, заглянул в глаза, полные любви и преданности. Даже спустя столько лет они продолжали восторженно смотреть на него. Дотронувшись пальцами розовой щеки с черными полосками, Стивен подался вперед, сократил расстояние между лицами и коснулся ее губ... Боясь пошевелиться, он закрыл глаза и прижал ее к себе так, что она могла чувствовать, как пульсирует его тело. Он просто наслаждался мгновением близости. Шпинель сильнее обхватила его шею своими гибкими руками и слегка наклонила голову, сильней прижавшись к нему; стараясь повторять всё, что делает ее партнёр, она прикрыла глаза, слегка приоткрыла рот и прикоснулась языком к его губам. В голове сильно пульсировало, а пальцы ненамеренно путались в густой шевелюре. Юниверс всё еще пытался сдерживаться, но всё тело говорило об обратном и вопрошало об этом. Как долго он делал всё правильно, как долго он был идеальным примером для всех. Но с этим покончено. Хоть раз, хотя бы один раз Стивен хочет поступить, как сам считает нужным. Выключив ограничение хорошего и плохого. Выключив хорошего парня. Шпинель знает, что никогда не останется со Стивеном. У него своя жизнь, и ей нет там места. Но это не может запретить ей любить его. И какая бы ни была ситуация, она всегда готова снова стать игрушкой только для него. Сейчас, когда он так нежен и близок с ней, она наконец может быть по-настоящему счастлива, хоть и ненадолго. Точно неизвестно, сколько это двое находились там в обществе друг друга и как далеко зашла их внезапная увлеченность. Возможно, они остались там или уехали в другое место. Но после этого мига слабости они точно не были такими как раньше, хотя и продолжили жить свои прежние жизни. Возможно, не без сожалений.