С Новым Годом, Солнышко

Который час? Дазай смотрит на часы, уже почти восемь вечера. Ацуши и Рюноске заждались его. Резкий гудок нарушает абсолютную тишину, которая словно поселилась в одной квартире с Дазаем, стала чем-то материальным, чем-то, до чего можно дотронуться рукой, в квартире Дазая она словно обрела плоть и кровь, стала живой. -Да- Осаму говорит очень тихо, почти шепчет, но и это слишком громко. -Дазай-сан. Это уже никуда не годится. Приходите сами или я притащу вас сюда насильно. - раздражённо выкрикивает Ацуши в трубку. -Не надо меня никуда тащить. На своих ногах дойти смогу. -Если вы не придёте через пятнадцать минут, то я... - а что он, а он ничего не сможет сделать, это только слова, Дазая же ничем не напугаешь. -Я скоро буду. -Ну смотрите мне там - Ацуши кладёт трубку. Дазай не планировал проводить этот Новый Год с кем-либо. Для него этот день не имеет никакой ценности, он стал черным днём календаря. Ровно год назад умер Чуя. Боль. Боль. Боль. Воспоминания. И снова боль. Какой может быть праздник? Что ему праздновать? Потерю того, ради кого готов был весь мир на колени поставить, того, кто был важнее воздуха, которым он дышит, того, кто освещал его мрачную жизнь, кто подарил тепло и счастье, того кого он до беспамятсва, до безумия любил? Если так, то лучшим решением будет вскрыться в конце праздника. Мысли о самоубийстве приходили к Осаму часто. Они, как и тишина, стали его спутниками не пересчитать сколько раз за этот год он пытался повеситься, утопиться, вскрыться, отравиться, надышаться чем-нибудь. Но кто-то всегда оказывался рядом, выхватывал его из холодных объятий смерти. Это обычно был либо Ацуши, либо Рюноске. И вот эти двое приглашают его к себе на праздник. Дазай, конечно, пытался вежливо отказаться, но Ацуши был настроен очень серьёзно. -Нет, Дазай-сан, никаких отоговорок я не принимаю. Вы придёте, и это не обсуждается. Я не позволю вам остаться на едине со своими мыслями в этот день, в день его смерти. Не хочу, первого числа получить звонок из морга вместо подарка. Накахара-сан умер, увы, но я не позволю вам последовать за ним. Дазай хорошо запомнил эти слова Ацуши, его уверенный взгляд и решительный тон. Чего не сказать о бедному Аку. Тот молча слушал Ацуши, поглядывая то на своего бывшего учителя, то на Накаджиму. А когда Ацу упомянул смерть Чуи, Рю не выдержал и до боли сжал руку Ацуши. Наверно опасался, как бы его возлюбленный после таких смелых высказываний не пошёл по стопам Накахары. Чего переживать то? Дазай не кусается, да и не посмел бы он причинить вред Ацуши или Акутагаве. В конце концов, он был им благодарен, и из желания не тревожить парней лишний раз Осаму согласился встретить с ними Новый Год. Привычное песочного цвета пальто, чёрные туфли и шарф были надеты Дазаем. Вот он уже на улице, идёт на соседнюю улицу. Снег. Такое не привычное явление для Йокогамы. Белые маленькие снежинки кружились в своём танце, мягко приземляясь на шапки и плащи прохожих, образуя на них маленькие сугробы. В тот день тоже шёл снег. ***** -Эй, Осаму -Что такое? -Снег идёт Чуя стоял в гостиной и смотрел в окно, взгляд голубых глаз был прикован к зачаровывающей снежной картине. До его вылета оставался ровно час. Чемодан, аккуратно упакованный, стоял в углу. Но Дазаю было плевать на этот чемодан. Он прошёл мимо упакованых вещей и встал позади Чуи. И правда, снег идёт. Лицо Чуи светилось от счастья. Счастья при виде снега. Этим он отличался от Дазая. Накахара мог радоваться всему, он был похож на солнышко, которое освещало всё вокруг одним лишь своим присутствием. Он согревал душу, наполняя её любовью ко всему живому. Дазай приобнял своё солнышко за талию, притянул к себе и поцеловал рыжую макушку. -Ты там не задерживайся в своей командировке. -Я буду дома так скоро, как смогу - Чуя улыбался. Ему самому не хотелось оставлять Осаму одного. Но работа того требовала. И тут уж Накахара был бессилен. -Я люблю тебя - произнёс брюнет, крепче прижимая к себе рыжика. -И я тебя **** Кто же мог знать, что это будет последний раз, когда Дазай видел лучезарную улыбку Чуи, видел свет в его голубых глазах, слышал его голос. Это был последний раз, когда Дазай смог обнять его, сказать, что любит. **** Самолёт Чуи разбился. Никому не удалось выжить. Взрыв, огонь, кровавое месиво. А снег продолжал падать, укрывая бездыханное тело Чуи Накахары. ***** -Пятнадцать минут - это не полтора часа, Дазай-сан. Сделайте одолжение, включите звук на телефоне. Ацуши весь извёлся - взволнованный Акутагава встретил его в дверях. Он отряхнулся от снега и вошёл в квартиру Рюноске и Накаджимы. По правде говоря, эта квартира принадлежала ему и Чуе, но после трагедии Осаму больше не мог тут находиться. Всё напоминало ему о потеряном Чуе. Каждая вещь была насквозь пропитана им. Каждый квадратный миллиметр имел запах, его запах, запах Накахары. Первый месяц после трагедии Дазай провёл здесь, и он чуть не сошёл с ума. Он находил Чую во всех вещах, видел его ускользающий силуэт, слышал его смех, вспоминал его улыбку. Как же это было больно. В такие моменты он готов был вырвать себе сердце, удариться головой о стену, проткнуть себя ножом, лишь бы умереть, забыться, не чувствовать. Но всё, что мог сделать Дазай, это упасть наколени, закричать от боли, что разрывала его сердце, прожигала в нем дыры, и разрыдаться. Он мог валяться так на полу, корчась в муках, по несколько часов, пока хоть немного не отпустит. Потом он пил, долго и много. Вино было слабым болеутоляющим, но шальные нервы успокоить помогало. Так тянулись его дни. Пока Рюноске, пришедший навестить Дазая, не застал его в таком состоянии. Тогда Акутагава принял решение об обмене квартирами. Осаму за это ему благодарен. Сейчас за кухонным столом, укутанный в плед и с кружкой чая в руках, сидел Ацуши. - Ах... Дазай-сан, это вы....я так испугался..я думал....но Рю сказал...короче я рад вас видеть - он улыбнулся. По нему было видно, что он правда сильно переживал за жизнь Осаму. У Ацуши было большое, доброе сердце. Акутагава подошёл к нему и положил руку на плечо. Эти двое понимали друг друга без слов, находили спокойствие друг в друге. До боли знакомая картина. -Ох. Новый Год уже совсем скоро. А мы тут раскисли. Неправильно это как-то, не находите. - Ацуши снова улыбался, притягивая к себе Акутагаву. ****** Они сидели за кухонным столом. Оставались считанные минуты до Нового Года. Бенгальский огонёк в руках Акутагавы освещал тёмную комнату. Мишура на шее Ацуши хрустела, а праздничный колпак съехал набок. ПЯТЬ ЧЕТЫРЕ ТРИ ДВА ОДИН С НОВЫМ ГОДОМ Дазай давно так не веселился, ему давно не было так легко и спокойно на душе. Он действительно был счастлив в компании Рю и Ацу. Он смог забыться, хоть на время. -Пошли на балкон. Сейчас салют запускать будут. - выпалил Ацуши. **** Дазай стоял на балконе. Свист, хлопок, и вот небо озаряют красные, жёлтые, зелёные, фиолетовые, синие искры. Они осветили лицо Осаму, который был одет в новый тёплый свитер. Подарок Чуи. Еще утром они вручили друг другу яркие коробки, перевязанные лентой. В своей Осаму нашёл бордовый свитер, варежки, шапку и шарф. Весь декабрь Дазай жаловался на то как ему холодно, и его солнышко помогло ему согреться. В коробке Накахары лежали новенькие чокеры. Чуя их любил. Даже коллекционировал, хоть и держал это в тайне от возлюбленного. Но от всевидящего ока Дазая ничего не скроешь. И он всё же прознал о небольшой коллекции и решил её помочь её пополнить. Салют еще не закончился. Зазвонил телефон. -Чуечка. Наверно уже долетел. Дазай снял трубку -С наступившим тебя, солнце. Как...- он не успел договорить. Его оборвал голос, доносившийся из трубки, он принадлежал кому угодно, но только не Накахаре. Голос Чуи звучал как мелодия, он был мягким и приятным, высоким. А этот. Резкий, грубый, низкий, какофония звуков, но никак не струящийся голос его Чуи. -Мне очень жаль. Я патологоанатом. Чую только что опознали. Он мёртв. Телефон выпал из рук. Что? Это какая-то очень плохая шутка. Быть такого не может. Нет. Чуя жив. Он не мог умереть, его солнце не могло так скоро погаснуть. Он просто не мог погибнуть. Ноги подкосились. Воздуха в лёгких катастрофически не хватало. Ужас произошедшего и невероятная боль обмотали его сердце, словно колючая проволока, сжали его в тиски. Слёзы комом подошли к горлу. Он издал безмолвный крик. В том самолёте разбился не только Чуя, вместе с ним умерла душа Осаму, она разлетелась на тысячу частей. Солнце зашло за горизонт, оно больше никогда не согреет Дазая своим теплом, не рассеет мрак вокруг него. А салют всё шёл и шёл, заглушая крики и плач Дазая. **** Ацуши и Акутагава остались на балконе вдвоём. Дазай незаметно ушёл. Сейчас он ходит по комнатам, внимательно их изучает. Всё как прежде, сменились только фотографии, да вещи в шкафу. Везде он видит его. Чую. Он помнит каждый уголок, который запечатлел его улыбку, смех, слёзы. Вот на этом стуле Чуя писал свои отчёты, попутно жалуясь на рутинную работу. Вырисовывая слова и составляя предложения, Накахара мог раз сто распустить и снова собрать свои огненные волосы в хвост. Наблюдать за ним в такие моменты было высшим удовольствием. А в этой самой комнате Дазай признался Чуе. Поцеловал его, прижал к себе и поклялся никогда не отпускать. После они просто молчали, обнимая друг друга, они были слишком счастливы, чтобы говорить, да и не нужны были никакие слова, лишь биение двух любящих сердец. А вот ёлка.....погодите-ка....нет...быть не может....это просто шампанское в голове играет....он слишком загрузил себя воспоминаниями.... Возле ёлки сидит Чуя. Он ровно такой же, каким был. Невысокий рост, красивая тонкая талия, чёрные облегающие брюки, белая рубашка, любимый чокер на шее, тонкое, остренькое личико, лазурного цвета глаза с длинными ресничками, непослушные огненно - рыжие волосы, собранные в хвост и чёрная бархатная шляпа. Но было в нем что-то странное, от него исходило мягкое свечение, которого нет у обычных людей Призрак. Пришло в голову Осаму. Он не верил в такие вещи. Но сейчас он готов поспорить хоть на сто тысяч, что перед ним настоящий призрак. -Чу..Чуя.. Призрак лишь улыбнулся в ответ. Кажется, он хотел что-то сказать, но не мог. Он лишь мучительно смотрел на Осаму, пытаясь без слов, лишь одним только взглядом передать ему свою любовь. -С Новым Годом, солнышко. Я очень тебя люблю. И буду любить всегда. Надеюсь, ты там счастлив. Я вернусь к тебе. Мы обязательно снова будем вместе. Они смотрели так друг на друга ещё секунд десять. Пусть Чуя мёртв. Пусть его больше нет рядом с Дазаем. Пусть он не может прижать его к себе, зацеловать всего. Осаму продолжит его любить, Чуя останется навсегда его солнышком, которое будет светить и согревать его из мира иного. Накахара навсегда останется в сердце Осаму. Стоило моргнуть лишь раз, и призрак исчез. Может он был, а может и нет. Но только Дазаю стало немного легче. По щеке потекла непрошенная слеза. -С Новым Годом, солнышко.