Imitation of immortality

Назойливо дрожащая пикселями виртуальность мучила похуже самого факта нахождения во внутривиаровой камере допроса. — В последний раз, Ортега, — ядовито процедил женский голос. В ушах всё ещё звенело после знакомства головы и ребра подголовника кресла. Рана на виске кровоточила, мучительно щекоча бледную кожу медленно стекающими бордовыми дорожками. Прикованную к пёстрому домашнему креслу девушку истязала каждая частичка окружения; всё вокруг, начиная с лежащего ничком на ковре тела матери, заканчивая фруктами, рассыпанными из пакета в лужу её же крови. На милых самодельных рамочках с семейными фотографиями застыли ошмётки человеческой плоти. С вязаных салфеток, покрывающих крышку комода, капали тягучие тёмные капли. Кровь была повсюду. Весь мир пленницы состоял сейчас из всевозможных оттенков красного. Ей казалось, что она даже дышит ею, вдыхает её зловоние. Гротескный натюрморт смерти, как обрамление портрета католической мученицы. Белизна ее лица, мертвенного, в свете прикроватного светильника, делала его похожим на череп, венчающий истерзанное, нагое тело. Враг приложил много усилий, генерируя столь совершенную в своей отвратительности камеру допроса. Тонкие пальцы тюремщицы снова до боли сжали щёки, царапая ногтями кожу, на которой уже наливались синевой кровоподтёки. — Прекрати. Прекрати свои жалкие попытки найти моего брата. Тонкие губы вливали в сознание бритвенно-острые слова. Они почти коснулись шеи жертвы, где под взмокшей кожей напряжённо билась жилка. — Мы останемся здесь, с тобой и твоей доверчивой семьёй. Ты будешь наблюдать их смерть снова и снова. Снова и снова, — жаром выдохнула японка в самое ухо Ортеги, — столько раз, скольких тебе будет достаточно, чтобы дать клятву: ты оставишь попытки вернуть его. Прикованная к своему же домашнему креслу девушка невольно дёрнулась, звякнув старомодными оковами. Карие глаза, подёрнутые дымкой боли, упорно буравили стену, а стёртые в кровь запястья всё пытались освободиться от пут. Ненавистное узкоглазое лицо насильно вторглось в поле зрения. Крашеная блондинка желчно ухмыльнулась, глядя на Кристин. — Я ведь не остановлюсь. Твоя семья, твой напарник, твой друг-хакер, и даже стек твоего бывшего, в чьём теле сейчас скрывается Такеши. Они все уничтожены. Мертвы навсегда. Мертвы из-за твоих планов украсть у меня брата. Не отступишься, и начнут умирать непричастные, невинные люди. Я не остановлюсь, слышишь?! Кристин глухо охнула, получив острым носком сапога под дых. Она молчала, игнорируя японку, молчала, пытаясь сосредоточиться и вырваться из виртуальной тюрьмы. Как учил её он. — Никому не забрать его у меня, дрянь! В новом приступе ярости, Рэйлин вонзила скальпель в горло своей узницы, загубив свой дорогущий костюм и добавив в этот маленький мирок ещё алого. Кристин Ортега зашлась булькающим кашлем, сумев только плюнуть в лицо японки перед смертью и издевательски рассмеяться. Чтобы быть возвращенной на это же пёстрое кресло, посреди этой же, залитой кровью, родительской квартиры, и быть снова схваченной за горло. — Забрать? Ковач не твоя собственность, сумасшедшая ты сука… — Играешь в любовь?!.. — Кавахара издевательски рассмеялась, и в высоких нотках её смеха читалось нарождающееся безумие, — Грёбаная ложь! Я — единственная, кому он не безразличен! Я — его единственная семья! Рэйлин выкрикивала это вновь и вновь, раз за разом убивая и возвращая Кристин в виртуальный ад. — Для меня это не игра. Так что хоть лопни от злости, стерва, — хрипло насмехаясь, цедила Ортега. Превозмогать боль помогал вид бессильной злобы Рэй, — Хоть сдохни, что кстати, отличный вариант… Но ты никогда не будешь властна ни над ним, ни надо мной. Лезвие снова пропороло её тело, на этот раз вгрызаясь в грудь, разрывая ткани как мокрый поролон, пробивая лёгкое. Мышцы скрутило, кровь хлынула в глотку, заставляя задыхаясь, пережить очередную симуляцию своей смерти… И в этот момент, Кристин рывком садится в кровати, вырываясь из ночного кошмара. Утирая испарину с холодного лба и тяжело выдыхая, девушка морщится воспоминаниям. Больно. Было чертовски больно. Но не так выворачивающе невыносимо, как при воспоминании о тонущей в огне и воде станции. Тогда боль пришла не сразу. Поначалу Кристин сама не понимала, какую потерю понесла, почему чувствует себя настолько дерьмово. Как не понимает этого человек со смертельным вирусом, не догадывающийся о своей участи. Она свято верила, что всего-навсего, скорбит по облику Райкера. Что услышав, будто некий энвой, принадлежавший когда-то Банкрофту, режет на улицах оставшихся в живых людей Рэйлин, бросилась на его поиски ради встречи с этим обликом, ради возвращения фантома Райкера. Кристин прошла на пятках по холодному полу, усевшись у окна и закуривая сигарету. Она начала курить в тот день, когда, сумев сломать иллюзию пытавшей её Кавахары и сбежать, села на первой попавшейся крыше, переводя дух, осознавая, что с исступлённой, яростной искренностью, выдало её терзаемое сознание в виар-камере. «… Для меня это не игра…» *** Детектив была схвачена Рэйлин в ходе штурма одного из притонов японки. — Третья группа, доложить о результатах разведки. Голос Ортеги чуть дрожит, но это легко можно принять за нетерпение перестрелять местных извращенцев. — Крыша — чисто, детектив. Мы следим за периметром. На верхних этажах также. Движения не замечено. — Принято, спасибо парни. Оружие легло в ладонь правой руки, поверх левой, с фонариком. Кристин выдохнула, и коротко кивнув своей группе, приказала: — За мной. Пружинящей полуприсядью отряд продвигался по тёмным коридорам бывшей фабрики, ныне, согласно полученным сводкам, очередным подпольным клубом любителей некрофилии. Высокого светлого мужчину в сером пальто и дурацким рюкзаком с единорогом так же заметили здесь, около часа назад. — Детектив, сектор чист, что мы ищем? Подвальных помещений не обнаружено. — Невозможно… — пробормотала Ортега, щурясь в темноту занавешенных полиэтиленовыми полотнами залов. Группа взметнула в воздух взвесь белой строительной пыли, которую пронизывали алые лучи оптических прицелов. Эта пыль, и редкий сквозняк, были единственными спутниками штурмовиков. Ортега медленно выпрямилась, прислоняясь к бетонной колонне и потерянно оглядывая заброшенный комплекс. — Какого хе… Гром выстрелов обрушился из пустоты. — Контакт! — разорвался криком наушник. Трое полицейских упали сразу, не успев даже открыть ответный огонь. Кровь брызнула на целлофановые чехлы, и реальность взорвалась грохотом и вспышками выстрелов. Кристин нырнула вниз, огибая бетонную опору и снимая двоих из нападавших. По самым оптимистичным расчетам, враг превосходил их числом вдвое. По краю её укрытия протарабанила автоматная очередь, выбивая в колонне глубокие лунки и дробя материал в мелкие осколки. Девушка отпрянула, отплёвываясь от каменной пыли. Идущий помехами грохот в наушнике и редеющие выкрики извещали о том, что группа на крыше была перебита. — Проклятье! — рыкнула она, откидывая с лица выбившиеся из хвоста пряди волос, и кинулась к лестнице. Вслед ей загрохотали выстрелы, один из них задел бедро, распарывая плотную ткань брюк, но девушка успела юркнуть к противоположной стене. Влетев в неё плечом, она позволила себе секундный возглас боли, и остервенело вскинула пистолет. Выпустив в преследователей остаток обоймы, Кристин кинулась вверх по лестнице, оскальзываясь на свежих лужицах крови товарищей и утирая с бедра собственную. На площадке второго пролёта её встретила кромешная темнота, и холодная сталь японского клинка у горла. — Я знала, что ты придёшь, — послышался звенящий триумфом голос, и холодея, Ортега узнала его обладательницу. — Нам есть о чём поболтать, офицер. *** Далёкие огни рекламных экранов гуляли по осунувшемуся лицу девушки причудливым цветным камуфляжем, когда она поддёрнула куртку повыше, вжимая плечи, спасаясь от накрапывающего дождя и промозглого ветра, гуляющего среди вен проводов, роняющего с них россыпь водяных капель. Только что она остановилась после длительного пробега, уходя от преследования чистильщиков Рэйлин. Она сломала иллюзию, выпала из виртуальной тюрьмы, потому что, как и он и говорил, находилась сердцем и душой вовсе не там. Кристин потеряла всю штурмовую группу убитыми, отчаянно разыскиваемый человек так и не был найден… А её гудящее слабостью тело только и могло что сидеть на этой мокрой крыше да ловить пальцами пар, исходящий от бытовых труб. Из внутреннего кармана куртки выпала старая мятая пачка сигарет. Повертев в пальцах находку, она вспомнила о её происхождении. *** — Да прекрати ты наконец эту херь, — прицельный бросок карандаша выбил из пальцев Ковача только что подпаленную сигарету. — Эй, — мужчина упёрся тяжёлым взглядом в склонившуюся над отчётами Кристин, — что поделать, когда тебя засовывают в оболочку заядлого курильщика. Я просто поддерживаю образ, — энвой развалился на диване, саркастически разводя руками. — Полгода — порядочный срок, чтобы оболочка позабыла дрянные привычки хозяина, не заливай, — девушка обернулась к Ковачу, подмигивая, и снова возвращаясь к своим сводкам. Мужчина наклонил голову. — Как-то ты перестала упоминать имя хозяина, — энвой повёл челюстью и проницательно прищурился. Несмотря на то, что Ортега сидела к нему спиной, он понимал, что улыбка с её губ спала. И понимал это не энвойским чутьём. Повисло напряжённое молчание. Что-то для себя решив, Ковач выдохнул, и рывком поднимаясь, в пару шагов преодолел разделяющие их метры. — Ответь честно, — жёстко потребовал мужчина, разворачивая стул с Кристин на себя, — Когда ты смотришь в эти глаза, — он сделал резкий жест к своему лицу, — Ты говорила, что видишь за ними Райкера. Говорила много раз. Но идёт время, и ты почти перестала об этом упоминать. Ты больше даже не называешь этого имени. Но ты всё так же пытаешься помочь мне не сдохнуть, и всегда находишься рядом, даже когда я лезу в самое пекло; что это? — она опустила голову, отводя глаза, и Ковач наклонился, пытаясь в них заглянуть, — Всё так же, лишь беспокойство за оболочку? Кристин тягостно молчала, и энвой призывно взял её за плечи. — Кого ты видишь в этом теле перед собой теперь, Ортега? Она оттолкнулась носками ботинок от пола, откатывая стул к стене, вырывая плечи из-под его рук. Вскочила, молча направившись к двери. Он не стал её останавливать. Девушка и так дала ответ. У самого выхода Кристин остановилась около настенных полок, задержав взгляд на пачке сигарет и зажигалке. Не оборачиваясь, она сгребла их в ладонь, и потрясла коробочку в руке. — Это, останется у меня. *** Дождь усиливался, когда в мокром неоновом полумраке забрезжил оранжевый огонёк сигареты. Кристин затянулась удушливой горечью и рефлекторно закашлялась. — Твою мать… Город шумел, мерцал яркой и притягательной витриной. И сидя на одной из его крыш, одиноко курила женская фигурка, признавая диагноз своей боли, имея при себе лишь эту старую, помятую пачку, и кислый дым, в качестве наивной пародии на некую связь. *** Бычок отправился в забытый на подоконнике стакан с водой. Начал медленно тонуть, принимая на себя разноцветные блики вывесок за окном. Осел на дно, оставив на поверхности воды лишь мутную плёнку из пепла. Кристин перевела взгляд со стакана на панораму ночного Бэй Сити. Где-то там, среди миллионов жителей, сейчас находится он. Не откликающийся на вызовы, ускользающий раз за разом по каким-то очередным, своим, драматичным и дурацким причинам. Ортега явственно представила, как при долгожданной встрече съездит Ковачу по морде, и сообщит ему, какой он мудила. Невольное представление его обалдевшего при этом лица заставило девушку улыбнуться. Его лица. Теперь она точно знала, кого ищет, и кого хочет вернуть. Механические пальцы правой руки сжались в кулак. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤИ она его обязательно найдёт.