Параллельные прямые

      Протез для Салли был уже не просто заменой настоящего лица. В какой-то степени он стал отдельной личностью парня, его защитой, которая скрывает не просто шрамы, а саму душу. Все обидные слова, сказанные разными людьми, словно были адресованы этому куску пластика, не задевая чистую душу под ним. Однако, что случится, если бросить неосторожное слово прямо в настоящее лицо голубоволосого?       Слегка дрожащими руками Салли расстегнул верхнее крепление на протезе, продолжая некоторое время удерживать его рукой, словно давая себе время подумать о правильности принятого решения. Однако, отступать назад уже было поздно. Голубоволосый судорожно вздохнул, уверяя себя в том, что если уж его Ларри принял эти шрамы, то и Сал, который является своеобразной частью самого парня, точно не будет насмехаться. Синевласый поймёт. Должен понять!       Как жаль, что Салли ошибался.       Парень с хвостиками окончательно снял протез, отложив его в сторону и устремив взгляд в пол. Ему было очень неловко и он заметно нервничал, сминая руками край свитера. С одной стороны хотелось знать чужую реакцию, а с другой хотелось тут же вернуть «лицо» на место и сбежать. — Ох нихуя ж себе… — протянул Сал, рассматривая эти ужасные и большие шрамы, рассекающие кожу, разорванную плоть. Он думал, что под протезом скрывается истинная сущность этого человека, кем бы он ни был, ну или, хотя бы, что-то похожее на его шрам, и Пожарник был в шоке, понимая, что у парня и правда нет лица. Это зрелище его пугало и он всё же не смог сдержаться, — Пиздец ты страшный, конечно, — фыркнул синевласый, сморщив нос и отвернувшись. К его неприязни приложил руку и утренний инцидент. Сал не хотел, чтобы его заменили. А тут ещё и такая возможность указать этому «идеальному» на его огромнейший недостаток. Старший Фишер и не знал, как сильно ранит этим протезника.       Салли показалось, что его только что ударили. Даже он сам, в лице Пожара, отказался себя принять. И это было очень больно. Намного больнее, чем если бы пришлось пережить вновь нападение собаки.       Где-то секунд десять парень был парализован и не мог двинуться, но потом слёзы начали собираться в уголках глаз. Слезы горечи, стыда и обиды. Парень с хвостиками понимал, что не имеет права ни на кого злиться, ведь сам принял решение показать, но от этого, увы, легче не становилось.       Голубоволосый, наконец, скинув с себя оцепенение, тут же вскочил с места и, схватив одной рукой протез, бросился прочь из кухни, на ходу ещё пытаясь подавить подступающие рыдания.       Он забежал в нужную комнату, захлопнув за собой дверь, и опустился на кровать, пряча искалеченное лицо в ладонях. Вынести всё это казалось почти невозможной задачей.       Салли со злости сорвал с волос резинки, случайно вырвав пару прядок, чтобы закрыть своё травмированное лицо полностью.       Боль, казалось, начала разрывать изнутри. Парень и сам знал, что страшный и уродливый… Но зачем? Зачем же тогда Пожар его упрашивал?       Стресс плохо сказывался на организме, не позволяя подавить в себе истерику и остановить слёзы.       Сколько раз Фишера называли отвратительным, страшным… Все эти случаи по очереди всплывали в голове, делая лишь хуже. Мало кто сможет вынести столько унижений, сколько выпало на долю этого несчастного парня. И никто не знал, каких огромных усилий ему стоило не поддаваться унынию и делать вид, словно ему и не обидно вовсе.       Голубоволосый не заметил, как открылась дверь в комнату. — Эй, Салли? Ты… Почему ты плачешь, что случилось? — обеспокоенно спрашивал Ларри, только-только вернувшийся с пар домой.       Фишер не ответил. Не мог. Он продолжал всхлипывать, растирая слезы по щекам.       Тогда Джонсон присел на край кровати рядом с парнем. Хватило секунды, чтобы понять, что тот без привычной маски на лице. Причина в этом?       Шатен аккуратно убрал часть волос Салли за ухо, открывая вид на часть шрамов. Однако, пусть и зрелище было весьма пугающим, Ларри не отвернулся. Младший Фишер тут же попытался прикрыть лицо рукой.       «Так вот что он скрывал…» — пронеслось в голове Патлатого.       Гонщик мог только посочувствовать Салли. Он убрал его руки от лица, а затем слегка развернул парня, заставляя смотреть на себя. — Тише, успокойся, — произнёс таким, казалось бы, родным для голубоволосого голосом Ларри, — Рассказывай, что случилось… — мягко попросил он, но примерно начал догадываться. Кто же ещё портит всем нервы вокруг, как не Сал? А учитывая, что Салли без протеза, всё становится предельно ясно.       Успокаивать голубоволосого пришлось долго. Джонсон приобнял его за плечи, позволяя выплакаться, отпустить всё то, что тяготило душу. Это было именно то, что так нужно Фишеру. Просто почувствовать рядом поддержку. И Ларри мог её дать сейчас.       Наконец, Салли пришёл в себя, продолжая чуть шмыгать носом. Он знал, что шатену объяснения уже не нужны, но был удивлён, что тот не сказал ничего по поводу лица и всё так же с сочувствием и добротой смотрел на голубоволосого. Это его удивляло, но вселяло надежду на лучше… Хоть кому-то он не будет противен.       Вдруг, дверь в комнату вновь открылась — Ты… — сквозь зубы произнёс Ларри вошедшему, — уходи. — Я вообще-то извиниться пришёл… — начал Сал, но договорить ему не дали. — Да кому нужны вообще твои извинения! Раньше надо было своей тупой башкой думать! Проваливай, пока не стало хуже! — шатен сжал руки в кулаки. Фишер теперь бесил его ещё больше, обидев человека, который ещё абсолютно ничего плохого никому не сделал. — Как ты смеешь мне приказывать, что делать?! — повысил голос Пожар. Такой агрессии от Ларри, на самом деле, он не ожидал. — Я пока ещё мирно прошу тебя свалить! — рычал Джонсон, — Сделай уже хоть что-то полезное — исчезни! Желательно навсегда, чтобы жизнь больше никому не портить! — Я что, виноват в том, что он такой?! — повысил голос Сал, намекая на младшего. — Нет, но у тебя должны быть хоть какие-то мозги! Хотя, о чем я вообще? — фыркнул Патлатый, — Что ты ему наговорил, что я еле успокоил?! — Хватит! — встрял в разговор Салли, закрепляя на нужном месте свой протез. Голос после слёз звучал глухо.       Оба парня обернулись на него. Сал потупил взгляд. Ему и правда было стыдно за свои слова. И он правда хотел извиниться, но просто не знал, как это сделать. — Салли, я… Прости, — выдал он в устоявшейся тишине, надеясь, что этого хватит. — Тебе, и правда, лучше уйти… — в ответ произнёс Фишер, шмыгнув носом. Он не верил этим извинениям. Косые взгляды, открытая неприязнь на репетиции и это… Нет, он не мог простить. Слишком уж на больное надавил парень. — Но., — уже было хотел запротестовать Пожар, однако, потом понял, что не стоит, — Хорошо, ухожу, — смирился он, покидая комнату. Синевласый надеялся, что Салли отходчивый.       И так было всегда. Сал всегда всё портит, а исправлять уже поздно. Он просто говорил то, что думал, но его «искренность» всегда не к месту.       В отличие от Салли, Пожар уже забил на шрам на лице. И относился к этому куда проще. Он просто не думал, что для младшего это так важно.       Кто же знал, что его вторая версия такая ранимая и эмоциональная?       А Лори, как оказалось, очень сострадательный. Хотя, от него этого следовало ожидать.       Парень решил, что последует совету Ларри и исчезнет подальше.       Старший Фишер наскоро собрался, выгнал из гаража свой верный Кавасаки и усевшись на него, сорвался с места, разгоняясь непозволительно сильно для черты города.       Скорость отвлекала от всех этих мыслей.       И как же бесил Джонсон! Выставляет себя святым! И как бесил сам себя Пожар! Ведь мог же промолчать хотя бы! Мог оставить тупые попытки уговорить Салли!       Ну и черт с этим, ладно, но он же пришёл извиниться! А эта псина-Лори тут же кинулся на него! Однозначно, всё закончилось бы дракой, так как тормозов у патлатого нет, а Сал так и хотел ударить по его физиономии. Патлатый пытается строить из себя доброго и милого…как же! И в итоге, он, Пожар, всем мешает! Достало!       Мысли путались в голове.       Байк стремительно нёсся на всех 100 км/ч и больше, ветер свистел в ушах, но это лишь сильнее подстёгивало. Резкий поворот! Еле вписался! И снова 100… 110…120… Ситуация становилась опасной, но Пожар гнал со всех скоростей, а адреналин глушил любые другие чувства, в том числе и доставучее чувство вины.       Что за херня опять происходит в жизни?!       Сал резко затормозил, выехав к лесу. Тишина вокруг, и ураган в душе. Хотелось кричать, но парень сдержался. Леса только на первый взгляд кажутся пустыми. Да и глупо всё это… Придётся перетерпеть все эти мысли о парне с хвостиками.       Этот Салли был настолько другим… Пожар думал, что сможет его понять, сравнивал с собой и вёл себя так, словно перед ним была точная копия ещё одного Пожарника. И в этом его ошибка. А ведь младший и правда не хотел ему ничего плохого, даже не думал об этом, но, как они поссорились в первый день из-за недоверия Сала, так разругались и сегодня из-за его же непонимания.       А ведь голубоволосый отчасти даже нравился своей откровенностью гонщику. Но в то же время это и дико раздражало! Он был как лучшая версия Пожара: готовый помочь, подсказать, рассказать и всё прочее… Он внушал какое-то доверие. Наверно, именно поэтому казался подозрительнее всех.       Нельзя верить, если стараешься уличить в обмане, стараешься доказать то, что Салли — не он сам из другого мира. Ведь нельзя понять истинные мотивы, не видя лица, эмоций, вечно скрытых странной маской.       Однако, Сал ошибался. У Салли было лицо. Истинное лицо, которое просто было прикрыто шрамами, чтобы отпугнуть ненужных людей. А Пожар просто не умел верить и видеть душу.       «Отвратно получилось… Обидел самого себя, обидел Салли, в очередной раз доказав, какая же я мразь. А Ларри в чём-то и прав…»       Мысли тянулись непрерывной цепочкой, не желая отступать. Сал снова поехал, стараясь разогнаться так, чтобы потоки ледяного ветра вновь отключили разум.       Но ничего не выходило. Ничего не позволяло выкинуть голубоволосую версию себя из головы. И не получалось забыть чужие глаза, полные слез.       За всё время, что Пожар гонял по городу неприкаянной душой, его решимость извиниться только возросла. Не хотелось быть в глазах самого же себя сволочью. Не хотелось падать настолько низко.       Часам к шести парень, наконец, заявился домой. Но там никого не оказалось.       Терзаемый смутными волнениями синевласый обошёл весь дом, чтобы убедиться, что и правда никого нет. И с одной стороны, какое ему дело? А с другой, если что случится с голубоволосым, он будет винить именно себя. Сал тут же взял телефон, начиная звонить Ларри.       Тот взял трубку только со второго раза. — Чего тебе, Сгоревший тостер? — спросил Ларри совершенно похуистичным тоном. — Очень остроумно придумано, Лори, — фыркнул Пожар на такое обращение, — Где Салли? — А тебе не всё ли равно? — задал встречный вопрос парень с издевательской усмешкой. — Всё равно дам тебе в рожу, если не скажешь, — огрызнулся синевласый. — Со мной он. Не хотелось опять оставлять его тебе на растерзание. — Да-да, я уже понял, что я ужасный и всё такое. Где вы? — У Эш были, я должен быть забрать у неё кое-что. Уже едем домой. И избавь нас от своего присутствия, пожалуйста, сиди в комнате и не трогай Салли. Кстати, должен сказать, что я бы тоже хотел от тебя свалить в другой мир, — усмехнулся голос в трубке. — Ну так и свалил бы, — устало протянул Сал. «Мне бы жить проще стало» — думалось ему. — Постараюсь обязательно. Адьёс, Огонёк, — хмыкнул Ларри, сбрасывая вызов.       Сал только шумно вздохнул, пытаясь сдержать вновь подступающую злость на Джонсона. Хорошо, что с младшим всё в порядке. И конечно же, Пожар не будет слушаться совета шатена и обязательно ещё раз попробует извиниться. В этот раз надо будет хотя бы в голове придумать примерно, что сказать.       Спустя около получаса внизу послышались голоса. — Да, она рисует хуже, но энтузиазма у Эш! — донёсся хриплый бас Ларри с насмешкой. — Моя Эшли научила Ларри рисовать. Она была такая… — голос Салли очень выделялся. Такой тихий. — Да уж, почти ничего не изменилось, — усмехнулся Джонсон, — Ладно, я сейчас буду с домашкой еба… Заниматься, найдёшь, чем себя занять? — Да, наверно, — пожал плечами Салли. В обществе Ларри, как оказалось, ему куда комфортнее, чем с Пожаром.       Патлатый ещё немного рассказал о здешней жизни и познакомил его с местной Эшли. Девушка оказалась очень позитивной и жизнерадостной, что заставило и младшего Фишера отвлечься от своих проблем.       В целом, многое было схожим. И это хорошо. Салли сказал, что Фишер старший его представил как «Сэма», а потому от общей теории решили не отходить, хотя шатен заметил, что фантазии у Пожарника вообще никакой: «-Двоюродный брат Сэм? — смеялся Джонсон, — Хорошо хоть не Саша — кузен правой руки!»       Эшли что-то без умолку трещала о родственниках, о безответственном Ларри, который забыл в универе свои наброски, а потом тема как-то сама собой зашла о Сале. — Этот идиот никогда не научится держать язык за зубами, когда нужно! — недовольно бурчал Ларри, разумеется умолчав о причинах таких умозаключений. — Да ладно тебе, он тоже может быть нормальным. Просто ты его воспринимаешь, как врага, вот и он к тебе так же, — отвечала Эш, привыкшая к необоснованным жалобам патлатого на Фишера старшего. — А как мне ещё его воспринимать? — недовольно фыркнул шатен. — Как брата, наверно. Сал вовсе не плохой, я знаю, — девушка говорила с полной уверенностью. — Ты даже в серийном убийце нашла бы что-то хорошее! — язвил шатен, складывая руки на груди. — Да, потому что серийными убийцами просто так не становятся. Во всем виноваты люди, — стойко защищала свою позицию Кэмпбелл.       Салли не влезал в их диалог, но для себя нашёл пищу для размышлений. Он вспомнил Сала, когда только попал сюда: тот захотел помочь странному и незнакомому парню. Потом Сала, который отстаивал его право остаться в доме Фишеров и Джонсонов. И всё ровно до того самого утра и стычки с Ларри, потом и на репетиции, а после и дома…       Наверняка, Пожар и правда был не таким уж и плохим. Пусть протезник не брался говорить наверняка. Однако, старший Фишер вроде приходил попросить прощения…       Слишком сложный и запутанный характер был у синевласого. Сал и сам в себе это не всегда понимал. А потому, когда сидел в своей комнате и обдумывал произошедшее, отчаянно надеялся на то, что Салли, как отражение его души, сможет разобраться, сможет понять.       А тут, очень удобно, Ларри ушёл в душ, как понял Пожар из разговоров в соседней комнате (спасибо Ларри за его низкий и громкий голос). Самое время зайти к Салли.       Покидая свою комнату и убедившись, что в ванной зашумела вода, Сал, словно делает что-то незаконное, тихо постучал. Почему-то врываться в чужое пространство сразу показалось не лучшей идеей.       Уже через пару секунд дверь открылась, представляя глазам Пожара голубоволосого парня с падающими на плечи волосами, не собранными в хвостики. В голове мелькнула мысль, что так ему идёт больше. — Сал! — только и пискнул парень, отвернувшись. — Да, и… — старший Фишер собрался с мыслями, — Я хотел поговорить, точнее извиниться за сегодняшнее. Мне правда стыдно за те слова, — пытался чётко говорить гонщик, но у него не особо выходило. — Не стоит, мне не привыкать, — ответил младший, пытаясь сделать свой голос бесстрастным. — Нет, стоит! — возразил Сал, — Я повёл себя как полнейший придурок. Извини меня, Салли. Правда, прости.       Пусть все слова звучали нескладно, но голубоволосому слышались в них нотки искреннего раскаяния. Да и, как понял парень из рассказов Ларри, Пожар не извинялся почти никогда и ни перед кем, а тут дважды попытался пойти навстречу… Салли решил, что нет смысла впутываться в бессмысленную вражду, учитывая то, что Сал был ему интересен, как человек.       У одних он вызывал страх, у других ненависть, а у некоторых искреннее восхищение. Но было интересно, каков же синеволосый парень на самом деле? Насколько вселенная изменилась в масштабах одного человека?       Салли раздумал некоторое время над словами парня, но потом вздохнул и произнёс: — Хорошо, я прощаю тебя. Я же и сам понимаю, что далеко не красавец и… — Ну-ка тихо, — не дал договорить ему Пожар, положив руку на плечо парня, — Да, конечно, моделью тебя не назвать, — усмехнулся синевласый, но поспешно добавил, — Но зато ты очень необычный сам по себе. Просто я не знаю, как это объяснить-то       Фишер младший наблюдал за тщетными попытками Сала собрать мысли в кучу, но всё же несдержанно хихикнул: — Хах, я понимаю, да — Чёрт, как-то по-идиотски всё вышло, — фыркнул Пожар недовольный сам собой, но потом произнёс, — Надеюсь, ты не держишь на меня зла — Нет, всё в норме, — заверил его парень. — Зря ты прощаешь его, Салли, — донёсся голос Ларри рядом. Он не верил ни единому слову Пожарника. — А это мы уже без тебя разберёмся, и вообще… — фыркнул Сал, глянув на Джонсона.       Весьма вовремя, предотвращая очередную ссору, домой пришли родители и обоим парням стало совсем не до выяснения отношений.       Так и прошёл их вечер. Лизой было принято решение сводить Салли в магазин и поискать ему какой-нибудь одежды, ну или, что более вероятно, покопаться в старых вещах Сала и Ларри, чтобы найти что-то более подходящее младшему.       Женщина быстро приняла Салли, как ещё одного сына, даже не успев осознать это. Наверняка, сама вселенная содействует Фишеру, которого так внезапно разлучила с родным миром. В конце концов, всё что ни делается — всё к лучшему. Ну или хотя бы, сделано с какой-то определённой целью, которая пока никому ясна не была.