Я знаю

Искатель давно ушел вперед. Было даже что-то символичное в том, что каждый раз им приходилось добираться к цели разными дорогами. Душа Искателя была полна света, и никакие тени не могли даже приблизиться к ней. Ему же оставались мрак и полутьма. Вечные сомнения в себе, в своем праве на посох жреца, на само существование. Звук шагов гулко отдавался под сводами древней пещеры. Ее стены были чуть влажными и хранили на себе следы обработки человеческими инструментами, а обильно покрывавший их мох слегка фосфоресцировал, разгоняя непроглядную темноту. Стук посоха слегка отвлекал от мрачных мыслей, однако, он же заглушал остальные звуки. Возможно, именно из-за этого демон подкрался незамеченным. — Спешишь на помощь подружке, дэрон? — усмехнулся Кармиан, зачем-то подбираясь почти вплотную. — Во имя Руфеона! — воскликнул Аман, крепче сжимая посох и готовясь отражать атаки. — Он тебе не поможет. Демон с легкостью пробил щит света, которым защитил себя жрец, и отбросил того назад. Боль на мгновение вышибла дух, в ушах зазвенело, дезориентируя, приглашая сдаться, но хотя бы удалось не выпустить из рук посох. — Последователи Руфеона, что вы можете противопоставить нам, фетранийцам? — он подошел к скорчившемуся у стены мужчине и ударил снова, вырывая мучительный стон. — Ты слаб, — еще один магический удар рассек кожу на щеке. Запахло кровью. Раз за разом прикладывая противника об стену, демон с удовольствием смотрел, как красивая синяя с золотым форма леонхольдского жреца покрывается грязью, а светлые волосы слипаются от пота. — Твое тело слабо. Ты беззащитен сам и не можешь защитить других. Ну! Что ты теперь сделаешь? Аман молчал, собираясь с силами, сосредотачиваясь и вкладывая всего себя в самое мощное из известных ему заклинаний — столб света. Но он был так измучен долгим странствием, исцелением пострадавших и этой схваткой, что обычно пробивавшее камни оружие заставило демона лишь пошатнуться. — Больше ты ни на что не способен? — рассмеялись в ответ. И искренний, веселый смех отозвался болью где-то за грудиной. — Покажи мне настоящую силу, дэрон! — Я поклялся! — твердо сказал Аман и поднялся, опираясь на посох. — Больше! Никогда! Этого! Не делать! — чеканил он, подходя ближе, показывая, что не собирается сдаваться несмотря ни на что. — Глупец! — взмах рукой и жрец снова на полу, а посох отброшен далеко — не достать. — Никчемный святоша. Ты рожден с тьмой, смирись уже, — Кармиан наклонился, чтобы лить яд своих слов прямо в уши поверженного жреца. — Что для демонов клятвы? Лишь пустой звук. Гораздо важнее достигнуть цели. Ты ведь хочешь одолеть меня? Остановить? Прекратить мои злодеяния? Или мне бросить тебя тут погибать от жалости к себе? — Аррргх! — зарычал Аман, взвиваясь в воздух. На этот раз превращение далось ему легче, чем обычно. Словно та часть его сущности, что принадлежала миру демонов, только и ждала шанса вырваться на свободу. Привычно ударили по сознанию усилившиеся запахи, перестроилось зрение — выдавая четкую картинку даже в темноте. И в этой темноте смеющийся демон выглядел ослепительно. Слишком притягательным, слишком уязвимым. Так что оказалось очень просто рывком прижать его к стене, заломив руку назад, выбив короткое копье, служившее ему оружием. — Вот так! — воскликнул Кармиан, совершенно не обращая внимания на впившиеся в руку когти, наоборот, только прижимаясь ближе, пока не коснулся спиной алого камня, звездой сиявшего на груди беловолосого демона, еще секунду назад бывшего жрецом Руфеона. — Давай, дэрон, сделай уже это. Ты ведь так сильно хочешь. — Замолчи! — Аман со злостью тряхнул свое пленника и зашарил по его одежде, вытаскивая зелья и артефакты, стараясь по максимуму обезопасить себя. А после создал опутывающее заклинание, способное удержать любое создание тьмы. — О, мы перешли к более близкому знакомству? Мне нравится, — выдохнул Кармиан, с почти животной радостью подставляясь под прикосновения, и разочарованно застонал, когда все закончилось. — Что, и все? Наденешь кандалы и поведешь к верховному? Но ты ведь хочешь иного? Жрец не ответил. Ему нужно было добраться до посоха, прикоснуться к освященному металлу. Ему нужно было удержать контроль над своей демонической половиной. — Как скучно! — демон вольготно прислонился к стене, насмешливо глядя на осторожно отошедшего от него жреца и даже не пытаясь освободиться. — Пойду лучше навещу твою подружку-Искателя? С ней наверняка будет интереснее. Я ошибся. И ты не только никчёмный, жалкий человек, ты и демон-то так себе. Произнесенные слова что-то сдвинули в душе Амана, обрушили плотину, за которой скрывались его главные страхи. Вся та боль и отчаяние, копившиеся с тех самых пор, когда он осознал, что отличается от других. Он услышал звон, когда его самоконтроль разлетелся вдребезги. Хотелось отплатить: причинить боль, унизить, растоптать так, как это сделали сейчас с ним. Рыча и не помня себя от ярости, он ринулся к издевательски усмехавшемуся Кармиану, рванул с того наплечник и впился в голую кожу острыми клыками так, что кровь брызнула во все стороны, потекла по их одежде. На ставших после превращения белыми волосах ее капли смотрелись очень жутко, если бы он показался кому-либо в таком виде, то тот бы убежал без оглядки. Но демон только рассмеялся, обхватывая его голову руками и притягивая к себе, позволяя одной рукой крепко обхватить себя за горло. Удлинившимися когтями другой руки Аман рвал черный с алым мундир и щегольские штаны, открывая себе доступ к телу. С которым хотелось сотворить что-что страшное. Демонская кровь горчила на языке, и он сплюнул ее прямо на поднимавшийся чужой член. Он сжал его ладонью, бешеный взгляд серых глаз был устремлен прямо в желто-алые глаза напротив, и начал водить рукой вверх-вниз, грубо и резко, сам не понимая, что делает и для чего. — Хорошо, — прохрипел демон, задыхаясь не то от удовольствия, не то от недостатка кислорода. Он слегка задевал чужие губы, когда говорил, так близко они прижались друг к другу. И хотелось стать еще ближе. — Еще, Аман, еще. Звук собственного имени ничуть не отрезвил, лишь раззадорил еще больше, заставляя впиться в бледные, почти синие губы демона, и с упоением бороться за главенство, не замечая, что оставшиеся без контроля руки рвут не только одежду, но и плоть любовника. Запах крови, наконец поддавшиеся холодные губы и бьющийся под пальцами пульс заставляли рычать от едва сдерживаемых эмоций и отчаянно желать большего. Развернуть, вжаться, укусить, дернуть свою одежду, чтобы усилить контакт. И поддаться тому, что сейчас требовательно выло в нем, умело разбуженное и доведенное до кипения. Демон хрипел и смотрел из-за плеча безумным, жутким взглядом, подстегивая, заставляя двигаться резче. На всю длину, не жалея ни его, ни себя. Раствориться самому и заставить раствориться другого, чтобы доказать… Чтобы вымести начисто мысли о чем-либо, кроме душного, болезненного наслаждения. Кармиан крупно вздрогнул и резко сжался, сразу же подводя Амана к краю, за который тот и сорвался в несколько резких рывков. Удовольствие было ярким и концентрированным, но коротким, и быстро ушло, оставляя после себя лишь горечь и опустошение, заставляя замереть, заледенеть от отвращения к себе. — Не стоит так сильно страдать, — чуть обернувшись, чтобы видеть лицо, сказал Кармиан. Он оставил свой вечный насмешливый и снисходительный тон и говорил спокойно и почти благодушно. — Не стоит страдать вообще. Никто не узнает. Здесь были только ты и я. Вне времени, вне вражды демонов и людей. — Зачем ты так со мной? — прошептал Аман, с трудом разжимая руки, вцепившиеся в бедра демона. На глаза навернулись слезы, и он ткнулся лицом между лопаток своего любовника. — Потому что я знаю, чего тебе стоит делать вид, что все в порядке, — неожиданный ответ заставил вздрогнуть, — что ты спокоен, светел и непоколебим в своей вере. Я знаю… — тихий выдох, как мимолетная ласка, как успокаивающее похлопывание ладони. — Я знаю, что сколько бы ты не исцелял, сколько бы ты не спасал, ты все равно сомневаешься, что достоин, что не поддался тьме, что можешь даже свою извращенную душу обернуть к свету. И ты почти вычерпал этим себя до дна, — в голосе демона не было сочувствия или любых других теплых чувств, и было чуточку легче пережить его слова. — Но теперь у тебя будет реальный повод. Теперь ты точно будешь знать, что твоя демонская половина имеет над тобой реальную власть. Воспользуйся тем огнем, что она дает тебе. И, может быть, твое глухое отчаяние, твоя удушающая святость сменятся очищающей злостью и задором. Может быть, это придаст тебе сил дойти до конца. — Но мы по разные стороны баррикад, — после долгого молчания не совсем уверенно произнес Аман. — Конечно, — откликнулся демон, отворачиваясь и удобнее опираясь на стену, словно собирался остаться тут надолго, — как только разойдемся, каждый пойдет к своей цели. И я смету тебя, не задумываясь, если ты встанешь на моем пути. — Да, и я. — глухо прошептал Аман. — Вот только постою так еще немного. Кармиан не возражал, лишь крепче прижал к себе неожиданного любовника.