Ночные рубашки Вольфрама

Первым звонком были ночные рубашки. О, да. Эти кружевные, розовенькие ночные рубашки. Но Юури не обратил на это особого внимания. Ну, нравятся Вольфраму такие девчоночьи рубашки и ками с ним. Не принимая в расчет эти рубашки, Вольфрам был нормальным парнем, пусть и не понимающим бейсбол и стремящимся женить Юури на себе. С кем не бывает. Вторым предупреждением был розовый блеск на губах. Заметив как-то утром за завтраком, что у Вольфрама на губах – на губах! – розовый блеск – только вдумайтесь, ро-зо-вый! – Юури пронес ложку с кашей мимо рта. Предупредительный Конрад сразу же спросил его, что случилось, но Юури пробормотал что-то про то, что он просто подавился. Спросить Вольфрама, зачем тот накрасил губы, Юури не смог. Все-таки он был японцем, и чужая личная жизнь была для него священна. Впрочем, потом он себя очень корил за проявленный такт: все могло принять другой оборот, спроси он Вольфрама тогда о его новой привычке. Ведь скоро этот розовый блеск стал неизменным атрибутом Вольфрама. Постепенно странностей в поведении Вольфрама стало все больше и больше. Тот начал говорить жеманным голосом, красить ресницы – Юури мог поклясться маминым карри, что у Вольфрама никогда не было таких длинных ресниц! – и главное, тот стал вести себя прямо как девчонка. – Этот жакет мне не идет, да, Юури? Цвет меня полнит? А может покрой неудачный? – Вольфрам мог часами вертеться перед зеркалом, почему-то именно в спальне своего короля, и перебирать многочисленные наряды. Вскоре Юури довел до автоматизма фразы: «Это подходит под цвет твоих глаз», «Может, тебе попробовать другую рубашку?» и «Ты отлично выглядишь в этом!». Но если бы на этом все заканчивалось… О, если бы! – Барон Кургуа бросал за ужином на меня грязные взгляды! Ты не ревнуешь? – Наш новый конюх очень даже ничего... – Этот король Боргезии был сегодня очень вызывающ! Представь, держал меня за руку дольше, чем позволяют приличия! В таких ситуациях Юури ненадолго заходил в тупик. Не объяснять же Вольфраму, что у древнего, впавшего в старческое слабоумие барона косят глаза, конюх по происхождению явно ближе к неандертальцам, чем к хомо сапиенс, а у короля Боргезии после двенадцатичасовой поездки в карете подкашивались ноги. Не поглупел же Вольфрам вдруг ни с того, ни с сего! Но и тут Юури научился обходить подводные камни. – Не может быть. Я завтра обязательно поговорю с ним как мужчина с мужчиной. А теперь дай поспать, Вольфрам! Хуже было только то, что у Вольфрама появилось новое увлечение, которое с ним с радостью разделили Йозак и Юурина мама. – Как тебе, Юури? Мне идет? – Это что… платье?!! Ох… Ты отлично выглядишь в этом. Со временем Юури осознал – они с Вольфрамом ведут себя словно женатая пара. Причем очень много лет. Очень. Последней каплей стал разговор, когда они как обычно в одиннадцать часов вечера, после того как Вольфрам сделал маску для лица и прочие жизненно необходимые процедуры, легли спать. – Сегодня Грета сказала, что хочет братика, – сказал Вольфрам, укладываясь на своей половине кровати. – Братика? Можно усыновить какого-нибудь мальчика, – согласился Юури. Его клонило в сон – день был трудным и долгим – поэтому он не сразу понял фразу Вольфрама: – Мы можем и сами сделать ребенка. А когда понял, спать ему расхотелось. Всю ночь Юури провел, пялясь в потолок под мирный храп своего жениха и пытаясь осознать, как – ками-сама, как?!! – они с Вольфрамом могут «сами сделать ребенка». Под утро он забылся тревожным сном, и снились ему пчеломишки, кружащие вокруг него и вопящие голосом Вольфрама «Папа!» Конечно же, проснулся Юури разбитым и усталым. А главное, чаша терпения Юури была переполнена. И он решил поплакаться в жилетку Конраду. – Это ужасно, просто ужасно, – Юури вяло махал битой, пропуская даже легкие мячи. За такие фолы, будь он в родном мире, его бы уже выкинули из школьной команды. – Тебе стоит поговорить с Вольфрамом, – посоветовал Конрад. – И что мне ему сказать? «Вольфрам, ты ведешь себя как… как Гюнтер»? – Хотя бы так, – осторожно начал Конрад, – почему бы тебе просто не расспросить его… – Я так и знал!!! – прервал Конрада выскочивший не пойми откуда Вольфрам. С подкрашенными губами-ресницами и в ярко розовом кружевном кафтане. – Ты, мерзкий изменщик, как всегда, бежишь к Конраду! Тут вместо того, чтобы накинуться на Юури и потрясти его немного за грудки, как Вольфрам делал обычно, он осел на землю в картинной позе и всхлипнул. – Ты так жесток! Чем Конрад лучше, чем я?! Юури сам был готов расплакаться. О, Истинный Король, да чего там «как Гюнтер», Вольфрам ведет себя хуже Гюнтера! – Он мужественный! – не выдержав, воскликнул Юури. – Он ведет себя как мужчина в отличие от тебя! Сказав это, Юури сбежал. Нашел Мурату и бросился с ним в ближайший фонтан – домой. В своем мире Юури немного успокоился. На это ушло две недели, но ему удалось без содрогания вспоминать розовые оборки любимого костюма Вольфрама. Мурата же над его проблемой лишь посмеялся. – Да ладно тебе, – отмахнулся Великий Мудрец. – Господин Вольфрам просто пытается привлечь твое внимание к себе. Юури, который в это время пил колу, поперхнулся. Закашлялся до слез, а когда успокоился, спросил у друга: – С чего ты решил? – Всё и так понятно, – пожал плечами Мурата. – У господина Вольфрама не было отца, зато была такая мать как госпожа Сесилия. Вывод напрашивается сам собой. Юури попытался осознать сказанное Муратой – где-то минуты три, а когда понял, ужаснулся. Зная бывшую королеву мазоку, теперь от Вольфрама можно ждать кожаного костюмчика в обтяжку и плетки. Похоже, скоро Юури будет с ностальгией вспоминать девчоночьи ночнушки Вольфрама. – Нам срочно надо возвращаться в Нью-Макоку! – Собственно, это я уже пытаюсь донести до тебя две недели, – хитро улыбнулся Великий Мудрец. Две недели. Две недели в пересчете на время Нью-Макоку равнялись… Ками! Могло произойти непоправимое! – О да, – продолжал Мурата, которого Юури тащил за собой в поисках ближайшего водоема. – Господин Вольфрам мог стать совсем как госпожа Сесилия и начать менять мужчин словно перчатки. Юури побежал еще быстрее. Слава всем богам, им попался парк с прудом. Не обращая внимания на свистки постового и предостерегающие крики прохожих, Юури толкнул Мурату в пруд и прыгнул вслед за ним. Главное, чтобы он успел. Замок На Крови встретил их молчанием. Что было, в общем-то, не удивительно – стояла глубокая ночь. Распрощавшись с Муратой, Юури кинулся в свою спальню, молясь, чтобы всё было в порядке. Однако, в его спальне прямо перед входной дверью его ждало доказательство того, что Мурата был как всегда прав, а именно – грязный армейский сапог. То, что он мог бы принадлежать Вольфраму, Юури отмел сразу – Вольфрам не только никогда не ходил в чем-то настолько грубом, но и был потрясающе аккуратен. У самого же Юури никогда не было такой обуви. Так что объяснение было одно – Вольфрам стал ходить налево. Юури стало обидно до слез. Вольфрам! Проклятый измен… То бегает за ним, то… Юури пару раз шмыгнул носом – сдерживать слезы становилось все труднее. – Юури? – позвал его с кровати сонный голос Вольфрама. – Ты уже вернулся? – Ага, – буркнул Юури и стал тереть рукавом глаза. Не хватало того, чтобы Вольфрам и его кто-то там еще видели короля мазоку, плачущим как… как девчонка! Против силы Юури всхлипнул еще раз. – О, Юури! Ты так счастлив видеть меня после долгого расставания, что не можешь сдержать слез? – судя по шуму, Вольфрам спрыгнул с кровати и подошел к нему. Проще было кивнуть, чем все объяснять. Смотреть на Вольфрама не хотелось. Но Юури, все-таки в последний раз шмыгнув носом, убрал руку и посмотрел на Вольфрама. – Что на тебе надето, Вольфрам? – от удивления слезы на глазах Юури тут же высохли. Вольфрам смутился, но потом дернул плечом и гордо выпятил впалую грудь: – Я думаю, ты и сам видишь что. – Эм… Это подходит под цвет твоих глаз, – на автомате выдал Юури, все не сводя потрясенного взгляда с семейных трусов Вольфрама. На которых, кстати говоря, были вышиты пчеломишки. – Очень мужественно, не правда ли? – гордо произнес Вольфрам. – Ага, – зачарованно согласился Юури. – Ты весь мокрый! Замерз, наверное? – вдруг забеспокоился Вольфрам. – Давай раздевайся и пойдем в кровать. Наскоро вытеревшись, Юури переоделся в пижаму и скользнул в нагретую Вольфрамом кровать. Его так называемый жених последовал за ним. Спустя десять минут молчания Юури не выдержал. – Вольфрам, – его голос дал петуха, – Вольфрам! Куда ты суешь свои руки?! – Я просто хочу помочь тебе согреться, – отозвался тот, но руки не убрал. На утро Юури долго не мог подняться с кровати. Вольфрам переусердствовал со своим «согреванием», и теперь у короля мазоку болело всё. – Простудился, наверное, вчера, – солгал он Грете, которая пришла будить их. – Мы просто делали тебе братика, – честно признался довольный Вольфрам. Он оказался на удивление прозорлив, и вскоре Юури пришлось сменить свою удобную пижаму на розовые, кружевные девчачьи ночные рубашки Вольфрама.

Конец Юури

22.01.2011