***
Близился конец июля. На улице было невероятно жарко и солнечно, как это обычно и бывает в южных странах в это время года, поэтому в квартире от духоты спасали лишь кондиционеры. Мистер Хюнин приблизился к почтовым ящикам, и быстро нашел номер своей квартиры. Почты было на удивление много, хотя и в большей степени бесполезной: ежедневная газета, какие-то рекламные брошюры, журнал, который выписывала себе миссис Хюнин, и посылка для Бахи с Амазона. Он зажал под мышкой пришедшее по почте и снова потянулся рукой вглубь ящика, и, к его удивлению, достал письмо. Это был небольшой конверт из желтоватого пергамента, запечатанный пурпурной восковой печатью. Лицевая сторона конверта была украшена гербом со львом, орлом, змеёй и барсуком, а посередине герба, аккуратно выведенные, красовались две буквы «Х.ф.» На конверте было написано: «Мистеру Каю Хамалу Хюнину, город Гонолулу, штат Гавайи, страна США…» Мистер Хюнин несколько раз перечитал адрес и имя получателя. «Может быть это за победу в каком-то конкурсе?» — первые мысли, которые возникли в этот момент в голове мистера Хюнина. Он решил ещё раз проверить почтовый ящик, но больше там ничего не лежало. Набиль вернулся обратно в квартиру. Из кухни выглянула миссис Хюнин. Она уже успела поставить чайник, и теперь готовила завтрак. Столовая представляла собой довольно просторное помещение, отделенное от зала аркой, через которую свободно могли пройти сразу два человека. Придвинутый к стене с аркой, стоял белый стол эллипсоидной формы. Три таких же белых стула стояли спинками к стене, и ещё два с противоположной стороны. Ещё один стул стоял в самом углу, на случай гостя, но сейчас на нем стоял горшок с геранью. У противоположной от входа стены распологался кухонный гарнитур. Миссис Хюнин стояла в проходе, к ней, не поднимая взгляд, приблизился Набиль. — Что-то пришло? — спросила женщина, в ожидании глядя на мужа. Он продолжал внимательно разглядывать письмо, словно и не заметив прозвучавший вопрос. Она выхватила из его рук письмо. Рефлекторно мужчина потянулся за ним и выронил всю остальную почту на пол, в то время, как миссис Хюнин принялась читать надпись на конверте. — Каю Хамалу Хюнину, город Гонолулу… Что это значит? — она задумалась. Это не было похоже на обычное приглашение на праздник или в школу. Разве что… Мистер Хюнин сидел на корточках и собирал упавшие письма, посматривая на жену. Кажется, она была напряжена. Взгляд ее становился все яснее, но от того не выглядел утешительней. — Я знаю, что это. — коротко ответила миссис Хюнин. Руки ее мелко задрожали. — Ты чего? — прижав одной рукой к груди упавшие вещи, мистер Хюнин встал на ноги и положил руку на плечо своей жены, с непониманием, но готовностью слушать, глядя на нее. — Кай будет учиться в школе магии. То, что с рождения Лии не касалось их семьи, и было скорее сказкой из прошлого, чем-то, о чем приятно поговорить во время ужина или какого-нибудь семейного праздника, вдруг стало совсем близким. У старшей дочери не проявилось никаких магических способностей, чему девочка расстроилась, но мать была счастлива, и спустя 11 лет ей редко когда вспоминалось, что есть риск проявления способностей у сына. Была одна деталь, которая больше всего смутила миссис Хюнин в письме — это герб школы и название. На самом конверте была лишь аббревиатура, поэтому полное название придется вычитывать в письме. Не долго раздумывая над тем, дать ли это письмо сначала Каю, или прочесть первой, она выбрала второй вариант и распечатала конверт:«ФИЛИАЛ ШКОЛЫ ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» В ЮЖНОЙ КОРЕЕ
Директор: Чжоу Чанг
(Участник Отряда Дамблдора, участник Битвы за Хогвартс 1998 года.)
Дорогой мистер Хюнин! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. За вами прилетит буревестник в сопровождении эльфа 31 августа. ИСКРЕННЕ ВАША, ЧХВЕ ЮН А, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ДИРЕКТОРА!» Миссис Хюнин удивлённо вскинула брови. В ее голове крутилось слишком много вопросов. Что это за филиал Хогвартса в Южной Корее, когда он вообще появился, и зачем? Почему учеников, как раньше, не принимают в Махоукоторо? Почему в ней преподает Чжоу Чанг, если ещё в начале двухтысячных она стала болельщицей квиддичной команды «Татсхилл Торнадос»? Кто такая Чхве Юн А? Тому, что в школу Кай полетит в сопровождении эльфа она в целом не удивилась, так как слугам, вроде эльфов и гоблинов, могут поручить абсолютно любую работу. Но, увы, вопрос с эльфами — это единственный вопрос, на который она ещё могла дать хоть какое-то объяснение. Остальных же подробностей она не узнает, по крайней мере до приезда Хюнина в школу. Даже если начать расспрашивать эльфа, он вряд ли на что-то сможет дать развернутый ответ. Миссис Хюнин прошлась по списку литературы, которая в целом ничем не отличалась от той, что была у нее в Махоукоторо, да и во всем магическом мире. Отличался только комплект мантий — он был в точности как в Хогвартсе. Адрес, по которому нужно было отправиться за покупками, был миссис Хюнин ранее неизвестен. «Гокуро Инсадон» или «Перевернутый Инсадон» скорее всего было совсем молодой торговой улицей в магическом мире. Саму торговую улицу Инсадон женщина знала, там сосредоточены в основном антикварные магазины. «Значит Гокуро Инсадон расположен где-то поблизости, или внутри улицы.» — решила она. Адреса школы по какой-то причине в письме не было. Она хоть и догадывалась, что школа расположена на одном из необитаемых или слабо заселенных островов, хотела знать наверняка. С другой стороны, точный адрес Махоукоторо она тоже не знала, поэтому решила не придавать этому особого значения, тем более, что за Каем прилетит буревестник. И как только этот день наступит, она не увидит сына ещё полгода. Ей было тяжело осознавать безвыходность положения, ещё тяжелее от мысли о том, что она упустит все значимые моменты в жизни сына, изменения в характере, его взросление, первую влюбленность, успехи и провалы. Она уже не сможет в любой момент его поддержать. Кай просто отдалится от нее, отца, своих сестер, ото всей семьи. Все те мелочи бытовой жизни, о которых приятно вспоминать в преклонном возрасте, будут отсутствовать по отношению к Каю, его присутствие в семье будет едва ощутимо. Придется отпустить сына так рано… «Так вот что чувствовала мама.» — миссис Хюнин едва проглотила подступивший к горлу ком, стараясь не задумываться о накативших мыслях. Набиль, все это время наблюдавший за женой, совсем растерялся. Он не знал, поддержать ее, или молчать. Просто уйти завтракать тоже было бы некрасивым жестом с его стороны, поэтому он просто застыл с рукой на ее плече, не смея произнести ни звука. К счастью, тишину развеяла выбежавшая из комнаты Бахи. Она жила в одной комнате с Лией, чуть меньше по площади, чем кухня. Их кровати располагались по разные стороны. Одна — в углу, что ближе к окну, другая — к двери. От стены кровати отделялись небольшими тумбочками. У Бахи на тумбочке были разбросаны игрушки, а в шкафчиках были запрятаны конфеты и личный дневник. У Лии же на тумбочке лежали очки и книга по алгебре. После каникул она не хотела тратить все свое свободное время на освоение нового материала, поэтому готовилась заранее. Помимо этого так же по разные стороны стояли письменные столы, со стороны Бахи был огромный мешок с игрушками и небольшой шкафчик с одеждой, а со стороны Лии — гардероб в одну треть всей стены. — Мама, папа! Утро! — радостно поздоровалась Бахи, и обхватила тонкими ручками сначала ноги папы, а затем мамы. Лиа вышла из ванной комнаты. Во время разговора мамы и папы, если так можно назвать молчание, она успела незаметно зайти туда. Появление детей развеяло напряжённую обстановку. Пусть и слегка натянуто, миссис Хюнин улыбнулась детям и спросила, где Кай. — Наверное спит. — ответила Лиа и села за стол. Рядом с ней села Бахи, и мотая короткими ножками, начала кривить рожицы сестре. Та, хотя и не хотела играть в глупую детскую игру, вытянула язык, лишь бы Бахи больше ее не донимала. Миссис Хюнин, спрятала письмо в карман фартука и направилась за девочками. Мистер Хюнин тоже сел за стол. — Не будем его тогда ждать, поест позже. — сказала миссис Хюнин, передавая тарелки с завтраком на стол. — А Кай всю ночь болтал с друзьями.— язвительно произнесла Бахи и прищурила глаза. Лиа с укором посмотрела на младшую сестру. Ни отец, ни мать никак не отреагировали на ее слова, хотя обычно злились, если кто-то в семье нарушал режим сна. — Ну, сейчас же каникулы, так что, думаю, ничего страшного. — неуверенно сказал мистер Хюнин, и почесал затылок. Вдруг из-за двери показалась черная лохматая макушка. Кай, только что проснувшийся, хотя и умылся, продолжал тереть глаза. По его шести векам можно было понять, что слова Бахи были не выдумкой. — Доброе утро. — слегка охрипшим спросонья голосом произнес Кай и сел за стол. Миссис Хюнин пододвинула свою тарелку сыну. Желание завтракать пропало, поэтому она просто села за стол и, скрестив руки, проникновенно посмотрела на сына, как она обычно смотрела, чтобы понять, что у человека на душе. Кай смутился. Такой взгляд всегда свидетельствовал о чем-то нехорошем. «Черт! Наверное, Бахи рассказала, что я не спал ночью.» — встревожился мальчик, и постарался не обращать внимания на мамин взгляд. Как ни странно, женщина продолжала молчать весь завтрак, пока Девид пытался вести светскую беседу с Лией и Каем, а Бахи кривлялась и проказничала. Разговор хоть и отвлёк немного от непонятного поведения матери, чувство какой-то незавершённости разговора сохранилось у всех. Даже Бахи, хотя и едва могла усидеть более на одном месте, никуда не уходила. — У меня для вас всех есть одно важное объявление. — начала миссис Хюнин, когда разговоры стихли. На кухне повисла тишина, перебиваемая лишь тиканьем часов, что только сильнее нагнетало давление. — С этого учебного года Кай учится в филиале школы магии «Хогвартс» в Южной Корее. Документы из бывшей школы заберём в течение этой недели, необходимое для учебы я и Кай закупим на Гокуро Инсадон. Как только миссис Хюнин остановилась, и осмотрела сидящих, она не без усмешки заметила это знакомое ей выражение лица — недоумение, смешанное с мыслями о неадекватности говорящего. Когда-то она с таким же выражением лица читала письмо из Махоукоторо. — Так значит, это письмо в самом деле…- начал Набиль, но его предположение было перебито одобрительным кивком. — Да, наш сын зачислен в школу магии. Причем это какая-то молодая школа магии, так как я о ней раньше не слышала. Отказаться возможности нет. Присутствующие понимающе кивнули. Они знали про магический мир довольно неплохо. — Круто! — Бахи радостно захлопала в ладоши. Она широко и так искренне улыбалась, что на мгновение всем показалось, что новость очень радостная. Хотя и в самом деле эта новость была счастливой, но Кай пытался скрыть свой восторг. Он, хоть и смутно представлял себе учебу в школе магии, был воодушевлен. Мамины воспоминания о тех временах, вперемешку с историей знаменитого Гарри Поттера и собственными фантазиями воссоздали в его голове фантастический образ близкого будущего. «Учиться в школе магии… Поверить не могу, такое возможно! У меня есть способности, я смогу колдовать, буду играть в квиддич, больше не нужно будет учить математику.» — но тут он задумался. Кай слегка нахмурил брови, и опустил взгляд. Мысли о том, что ему придется бросить своих друзей и семью, променять ту жизнь, который он жил здесь, на ту волшебную жизнь, что его ожидает, слегка огорчили. Но он тут же отбросил эти мысли. — «Я же не навсегда уезжаю от них. С друзьями и семьей будем видеться в каникулы, будем поддерживать связь. Рано или поздно я бы всё-равно уехал, нельзя же всю жизнь стоять на одном месте.» Последние мысли его успокоили. Он слегка улыбнулся. Лиа же была не столь обрадована новостям, хоть и пыталась не подавать виду. И Кай знал, почему. — Хочу быть волшебницей тоже! — звонким голоском прокричала Бахи и наконец вскочила с ненавистного стула, начав кружиться, махать руками, словно отбивая злодеев, стрелять из вымышленной палочки, забавно хмуря брови. Миссис Хюнин вздохнула. Дети не могли понять, что у нее на душе. — А что значит филиал? — спросил Хюнин Кай и посмотрел на маму. — Что-то вроде подотдела школы Хогвартс. Скорее всего чуть меньше по размеру, но по принципу обучения почти не отличающаяся. И обучение будет на корейском языке. В семье в присутствии мамы было принято говорить на корейском. С отцом, в школе и на улице — на английском. Родители же между собой обычно общались на китайском. Поэтому их дети знали сразу три языка. Правда, китайский совсем на слабом уровне, так как почти его не использовали. — А вот где точно расположена школа, не написано. Постараемся узнать у эльфа или поспрашиваем на Гокуро Инсадон. — заметив, что дети почти не притронулись к еде, она легонько постучала по столу. — А теперь ешьте, Каю ещё нужно будет отыскать чемодан. Сегодня полетим за покупками на буревестнике моей кузины. —На буревестнике? — удивился Кай, успев лишь заново взять в руки ложку. — Да, она разводит буревестников, поэтому вряд ли откажется помочь. — А они большие? — Бахи широко расставила ноги и руки, вопросительно глядя на маму. -Огромные, — улыбнулась миссис Хюнин.