Солнце уже играет в твоих волосах?

Цинхуа, заботливо укутанный в плед, барабанил пальцами по столу, напевая какую-то веселую мелодию. Мобэй, наблюдающий за ним, отложил бумаги и подошёл к нему сзади, негромко окликнув: — Цинхуа? — Ммм? — промычал человек, мгновеннно поворачиваясь на звук и вопросительно склоняя голову. Сердце Мобэя дрогнуло и ухнуло вниз, рассыпаясь на тысячи осколков. — Цинхуа, — прошептал он одними губами, опускаясь на колени рядом с заклинателем и беря его лицо в свои ладони. Цинхуа улыбнулся и вытянул руки, неуклюже пытаясь приблизиться к Мобэю. При виде хрупкого юноши, наощупь находящего руку Мобэя, чтобы вложить в неё свою ладонь, во рту появилась горечь. На щеках Короля заблестели серебристые дорожки слёз, мигом превращаясь в кристаллики льда. — Ты снова плачешь? — тихо спросил Цинхуа, проводя пальцами по скуле Мобэя и нежно стирая слёзы. — Прости, я так виноват, прости... — хрипло выдохнул демон, сжимая ладонь Цинхуа. — Глупый, глупый Король! — сердито ответил тот и потянул щёку Мобэя. — Сколько ещё раз я должен сказать тебе перестать винить себя? Мобэй покачал головой и тихо ответил: — Я никогда не перестану. Цинхуа вздохнул. Его ресницы задрожали, когда он открыл светло-карие глаза, подёрнутые серой дымкой. — Посмотри на меня. Мобэй не смог бы отвести взгляда даже если бы на землю разверзлись Небеса. Глаза Цинхуа оставались всё такими же лучистыми и нежными, но увидеть ими этот мир ему было уже не суждено. С болью Мобэй вглядывался в любимые черты, надеясь увидеть хоть какие-то изменения, но взгляд маленького человека оставался пустым. Безжизненным. Судорожно выдохнув, Мобэй обнял Цинхуа, утыкаясь носом ему в плечо. — Если уже вечер, то пойдём спать, — прошептал Цинхуа, поглаживая шелковистые пряди чёрных волос. Глаза Цинхуа больше не могли видеть, но плакать он всё еще мог.

***

Мобэй проснулся, задыхаясь от щемящей боли в груди. Цинхуа беспокойно заворочался и доверчиво прильнул к Мобэю. Тот привычно обнял его, прижимая к себе настолько близко, насколько это возможно, не причинив боли. Мобэй не просто винил себя, он ненавидел. Говорят, что демоны не испытывают чувств, но это не так. Демон, полюбивший настоящей, искренней любовью, становится уязвимее любого, даже самого слабого, человека. И чувствует гораздо больше. Мобэй ненавидел тот день, когда послал Цинхуа на границу. Слабого, глупенького Цинхуа, который падал на ровном месте, боялся каждого порыва ветра и так не хотел умирать. Перед глазами снова было израненное и покалеченное тельце заклинателя, дрожащего возле ног Мобэя и умоляющего простить его. Простить за что?..

— М-мой Король... — лицо Цинхуа неестественно бледное, а глаза крепко закрыты. — Посмотри на меня. — Цинхуа с трудом мотает головой. — Я настолько ненавистен своему слуге, что тот даже не хочет взглянуть на меня? — холодно спрашивает Мобэй. — Это... не так... — дрожащим голосом отвечает Цинхуа, и Мобэй замечает, что по его щекам катятся слёзы. — Тебе больно? — мягче спрашивает он. Цинхуа кивает. — Посмотри на меня, это приказ, — твёрдо говорит Мобэй и время замирает, когда Цинхуа медленно поднимает ресницы и Король, вместо того, чтобы заглянуть ему в душу, заглядывает в пустоту. В тот день Мобэй-цзюнь убил всех демонов, находящихся возле границы, даже не выясняя, чьей виной была боль на лице Шан Цинхуа. Не важно, ведь Цинхуа было больно. Мобэй ненавидел себя за то, что понял, как дорог ему Цинхуа только когда тот побывал на грани между жизнью и смертью. — Мой Король, вы так заботливы... — удивляется Цинхуа, когда Мобэй, посадив его к себе на колени, аккуратно кормит лапшой. — Теперь я всегда буду с тобой, — отстранённо говорит Мобэй, обнимая своего глупенького человека и до боли сжимая кулак. Мобэй ненавидел себя за то, что Цинхуа, так любивший цветы, больше никогда не сможет увидеть их. Они сидят на крыльце. Цинхуа проводит пальцем по цветку сакуры, лежащему в ладони Мобэя, и смеётся. Мобэй целует его в щеку и говорит: — Целая роща. И с каждым порывом ветра лепестки словно снег осыпаются на землю. — Правда? — Цинхуа распахивает глаза и грустно вздыхает. — Наверное, очень красиво... — Очень. — соглашается Мобэй. Перед ними нет ни единого дерева.

***

Каждое утро Цинхуа просыпается в тёплых объятиях холодного Короля. — Скажи, солнце уже играет в твоих волосах? — сонно улыбаясь, спрашивает он. — Играет. В твоих. — отвечает Мобэй и целует его. Мобэй знал, что сегодня все будет точно так же — снова в ледяном дворце будет сиять только одно солнце, согревающее его сердце. Цинхуа проснётся, они долго будут лежать и обниматься, и Мобэй будет рассказывать о том, как красив рассвет, сияющий перед ними.

Но смотреть он будет лишь на Цинхуа.