Я выхожу на балкон и смотрю вниз...

      Я выхожу на балкон и смотрю вниз. На молодой, но уже побитой этой жестокой жизнью абрикосе, где-то на уровне второго этажа висит старый потрёпанный жёлтый носок. Вернее, я-то знаю, что носок жёлтый, но в ночном мглистом бархате он кажется синеватым. Такое светлое пятно на сине-сером фоне поздней осени меня неожиданно развеселило. Смеюсь. От губ серым облачком отрывается горячий воздух.              Гляжу на туман. Вы никогда не замечали, что ночные туманы переносят нас в другие миры?              Именно ночные. Не утренние или дневные. Эти так, просто прячут от тебя мокрую осеннюю грязь да стальных грохочущих быков на колёсиках.              А вот ночью - другое дело! Тебя окутывает мягкой темнотой, чуть оранжеватой от света старого фонаря, одиноко стоящего в метрах пятидесяти от дома. Бледно-голубая луна тускло просвечивает сквозь туман, а крупные капли, собравшиеся на ветках, с ужасным грохотом...       Шучу, конечно-же шучу! Никакого такого ужасного грохота в ночной безмятежности нет и быть не может.              Капли бесшумно отрываются от мягкой коры тополей, вишен и всё тех же абрикос и осторожно, с едва слышимым шуршанием падают на жухлую, уже давно опавшую листву.              Кап. Кап. Кап.              Внезапно, несчастный жёлтый носок кааак закричит. Прямо, кааак заорёт птичьим голосом. Кааак раскроет свои золотистые крылья да кааак взмахнёт ими. Раз. Другой. Третий. И улетел носок сквозь молоко тумана в сторону луны. Или, вовсе, не носок?              Я отшатнулась от окна и потёрла веки окоченевшими пальцами, за что меня так часто ругали в детстве. Вновь выглянула на улицу. И не поверила своим глазам. На земле - снег. Золотой птицы - нет. А злосчастный соседский носок - всё так же висит на ветке. Чудеса, что ещё тут скажешь? Чу-де-са!              "Капец ты, Ирма, заработалась. Уже и галюны на яву видеть стала!" - Подумала я.       Достала из кармана сигареты. Самые дешёвые, что только были в крохотном ларьке через дорогу. Этот ларёк, кажется, только и выживал, что от продажи сигарет да алкоголя каким-нибудь заплутавшим ночным зевакам, что забрели в наш район и, не то, чтобы горят, скорее, мёрзнут желанием согреться в эту противную, по их мнению, ноябрьскую ночь.              Я пару раз чиркнула спичкой по коробкý и бережно поднесла пламя к концу свёртка. Вдохнула. Сначала - дым. Второй раз - влажную ночную сырость. Благодать...       Не, не так.              Бла-го-дать!...