Steal, steal, steal

      Есть несколько вещей, которые Ричи делает, когда ему скучно: чтение лёжа, сон, кино и воровство (последним он занимается относительно недавно, да и такие порывы он просто не контролирует). Сейчас же Ричи занимался тем, что просто лежал и думал. Думал о том, что у него появился друг.       Стоп, стоп, стоп, Ричи, когда это Эдди стал твоим другом? С того момента, когда он кивнул на твою немую просьбу молчать? Или с того момента, когда вы любезно поболтали за чашкой горячего шоколада? И какого хрена Ричи вообще пригласил его к себе в дом, а конкретно в свою комнату?       Всё это время, которое он жил в этом доме — он ни разу не приглашал кого-то к себе в комнату. Не считая Стэна, когда тот сбежал из дома и всю ночь болтался по Дерри, а на утро пришёл в дом Тозиеров в стельку пьяным и нагло требующим работу. Ричи тогда понял, что к чему, спрятал его в своей комнате, дал проспаться, и, когда отец вернулся с очередной командировки, перед ним уже стоял трезвый, аккуратный, приятной наружности парень, которому нужна была работа. В общем, Ричи сам от себя такого не ожидал.       Эдвард Каспбрак не то чтобы сильно его бесил, скорее он просто слегка раздражал, как жужжание мухи над ухом в полудрёме. Эту муху хотелось прихлопнуть. Слишком наглая. До того наглая, что Ричи уже начинает считать подобное нормальным.       Ричи устало запустил пальцы под очки, потерев усталые глаза. Уже одиннадцать часов ночи, почему он думает об этом?       Эдди не был каким-то особенным. Он просто был необычным. Таких как он, Ричи как правило презирал: вечно открытые, всеми любимые, милые, сладкие мальчики, которые до того привыкают к хорошему отношению к себе, что любое отклонение они считают странным, неуместным. Ричи думает, что именно это и привлекло чужое внимание.       Эдвард же отлично делает вид, что Ричи ему интересен. Едва ли в рот ему не заглядывает. Прощупывает так, что Тозиер, сам того не замечая, поддаётся. Все давно знают, что мухи — разносчики заразы. Ты можешь и не заметить, как уже заболеешь брюшным тифом, туберкулёзом, холерой или, например, сибирской язвой.       — Да? — ответил на телефонный звонок Ричи.       — Не желаете прогуляться? — послышался знакомый голос.       — Сейчас?       — Двенадцать ночи — время детское, — сказал Эдди. — Или твоя мамочка тебя не отпустит?       — Когда и где?       — Я на Западном Бродвее сейчас, но не помню, как выглядит твой дом, так что просто вылезай и жди.       — Я понял, дай мне пять минут.       Ричи кладёт трубку и, особо не думая, идёт в гардеробную. Что подростки (обычные среднестатистические подростки, а не сыновья богачей) обычно надевают на ночные прогулки?       Тозиер пялится на вешалки с итальянскими костюмами и вздыхает. Нет, нужно что-нибудь попроще. Он открывает узкий шкафчик с однотонными свитерами и повседневными брюками и нервно жуёт нижнюю губу.       Ричи скидывает с себя шёлковую рубашку, натягивает джинсы, заправляет в них чёрную кашемировую водолазку, а затем берёт свой старый вязанный свитер, который ему когда-то подарила мама (он надевал его парочку раз, но он всё ещё пах его старыми духами). Очки подросток решил поменять на другие — с золотистой оправой. Потратил он на это всё около двух минут. Осталось только выйти и никого не разбудить.       Он взъерошил влажные от недавнего душа волосы, взял свои ботинки в руки и тихо спустился по ступенькам — на первый этаж. Чёрт, свет горит. Он надевает обувь и слышит шаги. Блять. Блять, блять, блять.       — И куда это мы собрались? — пропел женский голос, и Ричи стиснул зубы.       — Не твоё дело, Мэгги.       — Ты странно одет, — заметила она.       Девушка положила бокал на невысокий журнальный столик и подошла к нему вплотную. Поддатая. Она обняла его за плечи и пьяно улыбнулась.       — У тебя появилась девочка? — спросила Мэгги.       — Нет, — честно ответил парень.       Он неловко сжал чужие руки, пытаясь их отцепить. Но та сделала шаг, заставив его так же шагнуть назад, чтобы не упасть. Отвратительно.       — Ты занервничал, — сказала она. — Не бойся, твой отец не дома.       — Отвали.       — Почему ты так груб со мной? — спросила та. — Я просто хочу узнать, куда мой мальчик идёт ночью.       Ричи, наконец, отцепляет женщину от себя, и, несмотря на её угрозы рассказать всё отцу, он выходит из дома. Она выходит следом.       — Иди в дом, Мэгги, — просит Ричи.       — Скажи мне куда и с кем ты идёшь — и я пойду.       — Я иду гулять с Эдди. Она на секунду задумывается.       — А-а-а, — протягивает она. — Эдди. Хорошо, дорогой, только гуляйте под фонарями-       — Хорошо, — кивает Ричи. — Зайди в дом.       И она, пьяно фыркнув, скрывается за дверью. Ричи облегчённо вздыхает. Ему даже думать о произошедшем не хотелось. Хотелось выйти и больше не заходить.       — Долго ждёшь? — спрашивает Ричи, выходя на тротуар, где стоял низенький парень. Эдди сладко зевнул. Ричи с трудом подавил желание отразить это действие.       — Нет, не долго, — говорит Эдди. — Слышал твою мамочку. Она так за тебя переживает-       — Заткнись. Каспбрак пихнул его в плечо.       — Ты не в настроении, — заметил он.       — Не выспался.       — Я тоже.       — Ты-то почему? — спросил Ричи.       — Изучал строение лягушек, — с какой-то довольной, игривой интонацией произнёс мальчишка.       — Мы это проходили в седьмом классе.       — У нас повторение, — улыбнулся Эдди, его глаза снова заслезились от очередного зевка.       Ричи заметил торчащую футболку из-под чужого свитера, и это почему-то заставило его улыбнуться.       — Ты спал?       — Да, часа два. Парень подавил желание дёрнуть этот край футболки вниз.       — А ты?       — Я бодрствую с шести утра.       — Самоубийство.       — Скорее мазохизм.       Эдди хихикнул. Он шумно втянул свежий воздух покрасневшим носом и, выдохнув, улыбнулся.       — Сегодня тепло.       — Да, — кивнул Ричи, улыбнувшись. — Завтра обещают дождь.       — Фу, — недовольно кинул Эдди.       — Согласен. Каспбрак вздохнул.       — Поверить не могу, что Мэгги твоя мачеха. Ей на вид лет двадцать пять, — сказал Эдди.       — Ей тридцать.       — Не отменяет того факта, что она сексуальна.       — Не интересуюсь подобным.       — Что? — недоверчиво произнёс Каспбрак. — Врёшь, ты должен был фантазировать о ней хотя бы раз. Или ты импотент.       — Я не импотент, — серьёзно сказал Ричи. — Я просто ненавижу Мэгги.       — Почему?       И Ричи замолкает. Почему? Наверное, потому что она называет себя его мамой и открыто говорит, что не против запустить свои руки ему в штаны. Наверное, поэтому? Не было веской причины (если не считать домогательств), она уже давно не приставала к нему нагло и открыто, это была скорее внутренняя неприязнь, отторжение на биологическом уровне. Думая о ней, Ричи чувствовал стыд и злость.       — Она не заменит мне мать.       — Грубо, — говорит Эдди. — Это звучит грубо.       — Хочешь меня поправить?       — Я был бы только рад, если бы мой отец снова женился, — говорит Каспбрак. — Мачеха не заменит мне мать — это очевидно, но она станет опорой для моего отца-       — Это не так работает-       — О чём ты?       — Мэгги домогается меня.       — Что?       — Она поехала крышей, — говорит Ричи. — Педофилка.       — Стой, — сказал Эдди. — Стой, ты не шутишь?       — Нет.       Эдди вдруг замолчал. Ричи нервно впивался ногтями в ладонь и смотрел вперёд. Чёрт тебя за язык дёрнул рассказать об этом, Ричи! Какого хрена, Ричи? Что это, мать твою, такое?!       — Забудь об этом, — сказал Ричи. — Скажешь кому-то — найду и отрежу язык. Они вышли на Канзас-стрит в неловком молчании. Ты сам виноват в том, что рассказал об этом, Ричи. Нет, виноват Эдди, он точно использует какую-то психологическую фишку. Магию? Психологическую фишку!       — Странно это всё, — вдруг говорит Эдди. — Почему ты просто не расскажешь отцу?       — Рассказывал, — говорит Ричи. — Он не верит мне. Ричи чувствовал себя, как до предела натянутая пружина, обсуждая это с практически незнакомым ему человеком. Эдди тихо засмеялся.       — Что?       — Чёрт, если бы она приставала ко мне, я бы не отказался-       — Закройся-       — Я серьёзно, почему ты делаешь из этого такую проблему? Она же горяча- И Ричи после этих слов треснул, надломился.       Он толкнул Эдди между многоэтажными домами, грубо прижав к стене. Ему хотелось приставить нож к его шее и спросить: «Что ещё скажешь, Эдвард?». И прошептать это имя непременно так же, как его отец, когда он в чём-то провинился.       — Ричи, — испуганно охает Эдди. Вот что происходит, когда щенок гавкает на быка.       Тозиер прижимает его всем телом, не даёт чужим рукам на своей груди его толкнуть — грубо хватает запястья, склонившись над испуганным его действиями лицом. Эдди дышит громко, сопит носом, явно пытаясь успокоиться, слишком явно пытаясь не показаться напуганным или слабым. Вот как. Не считает это серьёзным или опасным, как Ричи, когда Генри вымогал у него деньги.       — Что не так, дорогой? — тихо спрашивает Ричи. — Ты меня боишься?       — Ты ёбанный социопат, Ричи, — раздраженно процедил мальчишка.       — Не говори, что тебе это не нравится, дорогой, — вздыхает Тозиер.       Он чувствует злость, а ещё знакомый внутренний зуд, словно перед кражей. Зуд предвкушения. Эдди был словно младше, меньше, слабее, это странно действовало на голову Ричи, подкидывая ему сюжеты, сравнения, ассоциации.       Что же она сделала после? Она прижала его руки к своей груди? Ричи стискивает зубы, тянет несопротивляющуюся руку Эдди вниз, прижимает её к своему члену, чувствуя неуместное возбуждение. Он почувствовал сходство с Мэгги, и это окончательно убило в нём Ричи сейчас. Чувствовала ли то же самое Мэгги, когда делала подобное с Ричи?       — Отец не узнает, — шепчет Тозиер, чувствуя, как Эдди вздрагивает на этих словах. — Сделай мамочке приятно.       И Эдди тяжело вздыхает, его грудь делает глубокий выпад, резко вздымаясь, после на секунду возвращаясь в обычное положение — рвано пульсируя. Каспбрак вырывает правую руку, замахнувшись и ударив Ричи по лицу так, что тот чувствует, как треснула тонкая дужка очков, порезав его скулу. Он ловит звёзды, ему даже на секунду показалось, что он услышал звон в ушах.       Ричи, стиснув зубы, бьёт Каспбрака по животу в ответ, заставляя того выругаться, прижать руки к ноющему месту и, сжавшись, съехать по стене.       Ричи, шатаясь, отходит к противоположному дому, прижимается к стенке спиной, наблюдая за тяжелым дыханием Эдди. Ричи никогда никого не бил до этого момента. Сердце пульсирует в ушах, по всему телу и особенно в месте, куда прилетело от Эдди. Внутри всё ещё чувствовался странный жар. До ушей доносится смех. Эдди смеется, периодически тяжело вздыхая.       — Урод, — вздохнул Каспбрак. — Мог бы просто сказать, что она не в твоём вкусе.       Теперь смеется Ричи. Он достаёт сигарету, зажимает её губами, снимает сломанные очки, пихнув их в задний карман. Ни черта не видно. Щелчок зажигалки на секунду освещает лицо Тозиера, оба продолжают глупо смеяться, что мешает Ричи нормально прикурить. Чёрт. Ричи, оказывается, не меньший псих.       — Прости, — извиняется Эдди.       — Сигарету?       — Не курю.       — Никогда не поздно начать.       — Нет, спасибо, — вздохнул Эдди. — Я чуть не выблевал свои органы только что.       — Извини.       — Я сломал твои очки.       — Да плевать, у меня ещё три пары дома.       Ричи чувствует какое-то неправильное удовлетворение от сложившейся ситуации. Он не только рассказал Эдди о домогательствах, он наглядно показал, как это происходило. И Каспбрак не убежал, он посмеялся, чёрт возьми.       Ричи хотел испугать его, показать, как он чувствовал себя, заставить Эдди немедленно вырваться и броситься бежать, но в глубине сознания он не хотел, чтобы Эдди чувствовал то же самое, и тем более не хотел, чтобы он сбегал. Ричи запинал бы себя до смерти от накатившегося стыда, если бы мог.       — Тебя так сильно задела ситуация с Мэгги? — с осторожностью спросил Каспбрак.       — Я же уже сказал, что ненавижу её.       Оба замолкают. Ричи затягивается, чувствуя пульсирующую рану. Жжет. Но жжет приятно, отвлекающе. Он подходит к сидящему напротив Эдди, протягивает ему руку, и тот, пихнув её, поднимается сам.       — Первое правило бойцовского клуба, — произносит Эдди, отбирая чужую сигарету и свободно затягиваясь. — Никому не рассказывать о бойцовском клубе. С каждым словом дым выходил из чужого рта. Эдди улыбнулся, зажав фильтр сигареты зубами, заправляя торчащую из под свитера футболку в джинсы.       — Второе правило бойцовского клуба — никому никогда не рассказывать о бойцовском клубе-       — Просто заткнись, — говорит Ричи, смотря на сигарету. Эдди снова затянулся. Тозиер вырвал сигарету из чужого рта обратно.       — К слову, никогда не видел, чтобы так затягивались в первый раз. Касбпрак улыбнулся.       — Когда я сказал, что я не курю, я имел в виду, что бросил, — сказал Эдди. — А не «я никогда не курил».       — Прости, когда на мне нет очков — я тупею. Эдди хихикнул, снова пихнул его в плечо. Ричи почувствовал тёплую отдачу на это действие где-то внутри своего живота.       — Беверли была права, — сказал он. — Ты куришь отменные сигареты. И Ричи подумал, что не был бы против отдать Эдди всю пачку.