В поисках вечного цукиёми

- Говоришь, нашел меня в лесу и отправил в Коноху? История, словно пазл, собиралась в единую картину, но основных деталей все еще не было. Память - чистый лист, в душе пустота, лишь отчаянная уверенность в том, что я не нахожусь там, где должна, а только что прочтенные письма лишь доказывают это. И страх. Глубокий, леденящий ужас от осознания того, что мир никогда не станет прежним, не заиграет знакомыми красками, не вернет былые запахи, пейзажи, утраченных близких. Ямато выглядел опустошенным. Возможно в какой-то мере он тоже понимал меня, ведь утратил нечто ценное, без единого понятия о том, как это вернуть. Если каждый раз при виде меня в глазах его мелькала искра надежды, сейчас он просто смотрел в окно взглядом, что не выражает ни единой эмоции, ни единой мысли. Неловко протянув руку, я накрыла его ладонь своей, отчего он вздрогнул и наконец обратил на меня усталый взор. - Прости, что принесла столько неприятностей. Эти письма лишь больше сбили меня с толку. Прошу тебя, расскажи все, что знаешь, и мы попробуем разобраться во всем вместе. Я пока заварю чай. Пока я возилась с чайником, Ямато притянул к себе букет, и вынул из него один цветок. Покрутив его перед глазами, он нахмурился, словно вспомнил что-то, что трогало его до глубины души. Глубокая морщина пролегла меж его бровей. Закусив губу, он глубоко вздохнул. Совладав с чувствами, он поблагодарил меня за чай, отпил глоток, и начал свой рассказ. Поведал мне все важные детали о том, как однажды все изменилось. Как его жена вдруг начала вести себя странно, крайне необычным образом, как она вдруг стала предсказывать страшное будущее, и все предсказания ее сбылись. Она привлекла внимание Пятой, отчего было приказано сопроводить ее в отдел дознания для выяснения того, что еще ей известно. Так как Каори была не местной, то в штабе Хокаге появились подозрения о том, что она шпионка, призванная внедриться и передавать сведения своей стране. Ямато рассказал, как в отделе дознания провели первую процедуру проникновения в ее разум, как спустя час его жена вернулась, поведав, что заточена кем-то в собственном теле, вытеснена посторонним человеком. Однако радость длилась недолго. На следующий день она снова уступила свое место незнакомке. Ямато не мог решиться на это, но все же дал разрешение на повторное проникновение в разум, несмотря на то, что первая попытка далась Каори тяжело. Тогда ей, то есть мне, удалось призвать своего оками и совершить побег из Конохи. Спустя несколько недель Ямато случайно напоролся на меня в самом разгаре сражения с Акацуки, и отправил обратно в Коноху. - Почему же я ничего не припоминаю? Странное ощущение. Ничего из рассказанного им я не помнила, но, в то же время, чувствовала, что это действительно со мной происходило. Словно сон, что был забыт. Кулак Ямато сжался, он поднял на меня грустные глаза и виновато сказал: - После того, как я схватил тебя, мне пришлось отправить тебя в деревню с шиноби Конохи, потому что сам я был на важной миссии. По возвращении узнал, что над твоим разумом вновь поработали. Ты же помнишь, как я забрал тебя из отдела дознания? Боюсь это и лишило тебя твоей памяти. Неловкое молчание повисло в комнате. - Мне жаль, что меня не было рядом, чтобы это предотвратить. Все дни после возвращения я так надеялся, что Каори еще там, внутри. Я говорил с ней, но ни единого знака, ни единого слова, которое бы это подтвердило, - отчаяние так и сочилось из его слов. - Скажи что-нибудь. Я приму любые слова, ведь моя вина, что тебе вновь пришлось пройти через это. Груз на плечах Ямато и без того был очень тяжким, к тому же я даже не помнила того, за что он себя винит. Запутанная ситуация, выхода из которой возможно не было. Он навеки утратил свою любимую, я навеки утратила саму себя. Вместо упрека я спросила первое, что пришло мне в голову: - В твоем мире женщинам наливают спиртное?

***

В переполненной людьми пивнушке было жарко, поэтому мы с Ямато, уже достаточно разгоряченные крепким напитком, вышли подышать воздухом и присели на небольшую лавочку под фонарем, вокруг которого водила хоровод многочисленная мошкара и парочка мотыльков. Мимо прогуливались веселые жители Конохи, то и дело приветствуя нас, а затем продолжая свой шаг. - Наверное впервые видят вас пьяными посреди ночи, - засмеялась я. - Вовсе нет! Мы частенько выходили вот так после миссий, праздновали возвращение. Однажды мы напились и пели песни под окнами резиденции Пятой, - Ямато рассмеялся, вероятно вспомнив что-то забавное. - Каори ведь тоже шиноби, она понимает важность и опасность каждой миссии. Веселиться она тоже умеет, потому что знает, что каждый такой поход может стать последним. Она знает... Знала. Ямато запнулся, а его выразительные темно-карие глаза вдруг омрачились. Он нахмурился и отвел взгляд, словно пряча эмоции. Я протянула руки и, обхватив его лицо, заглянула в темный омут тоски и печали. - Послушай, все еще возможно поправимо. Я не верю, что мы проиграли, слышишь? Наверняка... - мою воодушевляющую речь прервала внезапно появившаяся откуда не ждали икота, что тут же свело все усилия на нет. - О, прости. Мне стало неловко, и я закрыла рот ладонями, словно это бы как-то помогло ситуации. Ямато еще секунду смотрел на меня, а потом вдруг громко расхохотался. Ну что же, если это помогает, то почему нет. Рассмеялась и я сама, а одолевшая меня икота лишь добавляла моему смеху больше комичности. Ямато, все еще хохоча, прижал меня к себе. - Ты замерзла, - проговорил он. - Идем внутрь. За очередной рюмкой он поведал, что во время первого ужина Каори в Конохе с участием всех его близких людей стояла натянутая тишина, но его жена вдруг так же начала икать, что мгновенно разрядило обстановку. Майто Гай заявил, что икающий ниндзя из деревни Скрытого Дождя уже не выглядит таким уж грозным, какими бы навыками он ни обладал. После этого и началась основная вечеринка. От выпитого заносило в сторону, стоило огромных усилий держаться мало-мальски прямо на выходе из пивнушки. Я старалась как могла, пока Ямато расплачивался, сохранить лицо его жены. Как справилась - судить не мне. Оглядев пивнушку перед выходом осознала, что каждый слишком занят своей компанией, и не заметили бы меня, даже упади я посреди зала. Вдохнув ночную прохладу, поежилась и огляделась вокруг. Пустынная улица, лишь парочка мужчин о чем-то спорят на лавочке, где часом ранее мы сидели с Ямато. Один из них, завидев меня, отвлекся от товарища. Наверняка знает Каори. Мужчина поднялся и нетвердым шагом последовал ко мне. - Привет, красавица, - весело сказал он. - Привет, - улыбнулась я в ответ. - Мы знакомы? - Сейчас познакомимся, - он бесцеремонно схватил меня за руку и дернул на себя. - Тебе лучше отпустить меня, - мой голос звучал ровно и спокойно, ведь я ниндзя, черт побери. Непослушное тело отказалось ровно стоять на ногах, когда я попыталась вырваться из рук незнакомца. Словно в замедленной съемке мое тело полетело на землю. Крепкая рука аккурат вовремя подхватила меня, и стало ясно, что Ямато уже вышел на улицу. - Чего-то хотел от моей жены? - прозвучал ледяной голос. Его пальцы сильнее сжались на моих плечах, словно он сдерживал себя. - Простите, я не знал, что она замужем, - незнакомец попятился назад, выставив руки ладонями вперед. - Спрашивай впредь, не распуская своих рук. Ступайте домой, пока никто не пострадал. - Да, уже довольно поздно. Мужчины поспешили удалиться тотчас же. Обернувшись, я увидела его грозный взгляд. Да, Ямато мог выглядеть довольно угрожающе. - Ты в порядке? - спросил он. - Да, ты вышел вовремя, - ответила я с улыбкой. - Иначе мне пришлось бы применить силу. Ямато рассмеялся и его лицо преобразилось. Этого я и хотела. Чтобы он снова стал веселым. Не хотелось, чтобы веселье прекращалось. Мы не спеша пошли в сторону дома. - Я ведь даже не спросил твоего имени, прости, - заметил он. - Хотела бы сама его знать, - снова улыбнулась, но на этот раз скорее заставив себя это сделать, чтобы отогнать подступающую вновь тоску. Мы ненадолго умолкли, переваривая события прошедшего вечера. Алкоголь не спас от грусти, ведь сейчас, не успели мы покинуть увеселительное заведение, она снова вернулась, погружая в свою пучину еще чуть глубже. Спустя несколько минут достигли резиденции Хокаге, и меня посетила сумасшедшая идея. Внезапно остановившись, набрала в легкие воздуха и громко запела первое, что пришло на ум: If he's a serial killer, then what's the worst That could happen to a girl who's already hurt? I'm already hurt If he's as bad as they say, then I guess I'm cursed Looking into his eyes, I think he's already hurt He's already hurt!* Ямато не сводил с меня глаз, но как только в окнах загорелся свет и раздался гневный крик самой Пятой, он подхватил меня на руки и понес прочь. Остановившись на чьей-то крыше, легонько отпустил меня и мы пригнулись к крыше, боясь быть замеченными в случае погони. - Погляди! Твоя странная песня разбудила Цунаде сама. Я посмотрела в указанном им направлении и увидела фигуру Пятой в окне. Ее вид заставил меня расхохотаться. Ямато прикрыл мой рот рукой, также тихо заливаясь смехом. Грусть снова отступила. Вдоволь насмеявшись, открыла глаза и встретилась с его взглядом. Он был серьезен и неотрывно смотрел на меня. Внезапно отчего-то по телу пробежали мурашки. Не успев понять своих чувств, спустя ничтожное мгновение ощутила вкус его губ. Нежный, долгий поцелуй, требовательные и сильные руки притягивают к себе, и вот уже спина ощущает прохладу поверхности крыши. Казалось, его не остановить. Впрочем, этого вовсе не хотелось. Рука Ямато бесстыдно проникает под мое кимоно, поднимаясь вверх по бедру, нежно его сжимает, притягивая ближе. Мое тело податливо отвечает на его ласки, словно ждало этого долгое время. Мышцы на его спине напряжены до предела, я чувствую это рукой, впиваюсь в нее пальцами, притягивая мужчину ближе. Не в силах терпеть, он разрывает шелк моего одеяния и покрывает грудь дорожкой поцелуев, сорвав стон с моих губ. Он идет ниже, глубоко дыша, дрожа от нетерпения. Мои пальцы тонут в его волосах, сладкая боль проносится по телу, заставляя его выгнуться навстречу мужчине и... Все обрывается внезапно. В какой-то момент эмоции кардинально меняются, сладкое блаженство перемешивается с глубокой грустью, от которой хочется рыдать. Я не знаю, что из этого мое. В уравнении вновь появляется неизвестное, и я понимаю, что желания Каори, а вовсе не алкоголь, движут мной. К страсти и грусти примешивается злость на нее, на себя, на обстоятельства, и я уже не могу понять, стоит ли мне остановиться, или отомстить ей за то, что так манипулирует моим настроением. - Что? - раздается хриплый голос Ямато. - Все хорошо, Каори? Он понимает все позднее, чем заставляет себя замолчать и произнести ее имя. В урагане эмоций, накрывшем меня, побеждает грусть. Натянув разорванное кимоно, сворачиваюсь калачиком и в полной мере осознаю свое одиночество. Если бы была картина, олицетворяющая меня, то она была бы чистым белым листом, где в центре лежала, вот так свернувшись калачиком, моя одинокая фигура. Вдруг его рука накрывает плечи, все еще дрожащее от напряжения тело прижимается ко мне, а нос упирается в мою макушку. Холод уходит. - Прости меня, - шепчет Ямато, притягивая к себе. Мне хотелось сказать, что его жена еще где-то в моей голове, и вполне может манипулировать мной, но давать ему надежду было бы непростительно жестоко. Возможно, это было действие алкоголя, мое одиночество и его привлекательность, кто знает? Однако я была уверена, что у моих эмоций было больше одного хозяина, и эту жестокую дрянь еще как-то можно вывести наружу. К грусти и опустошению добавилась злость к Каори. Действие алкоголя развеяло то небольшое потрясение и прохлада ночи. Ямато подхватил меня на руки и принес домой, не проронив ни слова. Наверное он, как и я, всю дорогу вел диалог с самим собой. Когда так и не сумев заснуть, я вышла из комнаты уже на рассвете, то увидела его. Ямато снова смотрел в окно тем самым взглядом. Без эмоций и мыслей.