Государь

Государевы кости хрупки и тонки, еле слышен голос, потухший взор, Государя нынче несут под звонкий Переливчатый гомон колоколов. Сын Тишайшего бледен, сияет златом На его голове Мономахов венец, Не здоров, не ладен собой, не статен, За спиною слышится: «Не жилец». Государю бояре чинят преграды, Говорят, умасливают, поют, И девицу ищут — очей усладу, И меды и вина хмельные пьют. Но не слышит их, не напоен зельем — Мимо белолицых за рядом ряд И уже высокий просторный терем Освещает царицы любимой взгляд. На Москве пожарам не быть отныне, И не тронут храмы огонь и гарь, Сын Тишайшего держит прямее спину, За которой слышится «Государь». Но прошла пора — пролетело счастье, Как волшба и морок, как сладкий дым, Без царицы, без сына — один остался, Сын Тишайшего умер ещё живым. Мономаховой шапки сжимает тяжесть, Да из черного дерева вновь костыль — Это всё, что теперь у царя осталось, Давит спину, плечи, стирает в пыль. И уходит он, за собой оставив, Вереницу дел, и по нем как встарь, Пред пустым престолом, его прославив, Вдруг послышится тихое «Государь».