Бессонница

Темные перья с тихим шелестом падали на светлый плащ, соскальзывали по нему вниз, куда-то в бесконечную темноту. Шуррх... Шурррххх... - Ха. - Сказал Кас, не оборачиваясь. - А вот и наш предводитель. Бесстрашный, бесстрастный, и лишенный наконец, своих слабостей. - Заткнись. - Дин молча сел рядом. Подобрал перо, зачем-то провел по краю. Острое. Но все равно. - Как это любезно с твоей стороны. - Глумливый смешок прозвучал как выстрел. Дин вскинул голову, наткнувшись на до дрожи знакомую, широкую и пустую улыбку. - Ты прав, теперь мне лучше молчать. - Что с тобой такое? - Резко спросил Дин. - Ты пьян? - А разве ты не рад этому? - Новый смешок. - Ты ведь хотел, чтобы я стал к тебе ближе, Дин. Спустился с небес. Небес больше нет. Мне некуда пойти. Дин вскочил на ноги. Резкий порыв ветра взметнул остатки истрепанных, изломанных крыльев. Бросил пучок черных перьев ему в лицо. - Кас, не надо! - Разве ты не этого хотел, Дин Винчестер? ...Свет в номере не горел. Дин резко сел, задохнулся. В боку кололо. Он потянулся за телефоном. Взгляд упал на соседнюю кровать. Даже подушка не смята. Нет, Дин не собирался звонить Сэму. Возможно он вообще не собирался звонить. Мобильный телефон тошнотно подсвечивал комнату зеленым. Дин погладил пальцем клавишу. - ...твое дело. - Сказал знакомый голос за стеной. Какого... Дин поднялся и подошел к двери. - Моя вера и неверие не касается тебя, Сэмюэль. - Голос пернатого казался выше обычного и более хриплым, будто Кас простудил горло Джимми, и теперь ему приходилось сильней обычного напрягать связки. - Ты не сможешь сказать мне ничего такого, чего я сам бы не знал! Сейчас улетит. Дин прижался к двери лбом, зависнув в безнадежном "незачем звать", когда услышал тихий смешок. Голос младшего Дин не перепутал бы ни с чем другим. - Вы так похожи. Видимо Кас удивился не меньше самого Дина, потому что вместо шелеста перьев раздалось тихое: - Что? - Вы. Ты и Дин. Так похожи. Он тоже терпеть не может, когда ему лезут в душу. Да уж, подумал Дин, гениальное наблюдение. Вот тебе бы еще выводы из этого научиться делать, совсем бы было хорошо. - Тогда зачем ты это делаешь? - Потому что мне не приходит в голову ничего другого. - Дин словно видел, как младший дергает плечом. - Но я должен... обязан сделать хоть что-то. - Это всегда плохо заканчивается и для тебя и для других. - Я знаю. Но я не могу... Кас, останься. - Зачем? - Пожалуйста. Тишина. - Я не вижу смысла в этой беседе, Сэмюэль. - Хорошо. Я буду молчать, если хочешь. Еще более долгая тишина. Пол холодный, дверь морозит лед и ступни, будто все это сделано из камня. Весь мир сделан из холодного камня. - Не хочу чтобы все, что было, оказалось бесполезным. - Ты обещал молчать. - Я буду. Но можно... давай ты мне расскажешь что-нибудь? Сквозь дверь Дин видел склоненную к плечу голову и недоуменный синий взгляд. - Зачем? - Ты говорил, мы друзья. Тяжелый вздох. - Чего ты хочешь. Сэм делает пару шагов туда и сюда. Дин знает, что он поглядывает на Кастиэля, а у того опущена голова. - Расскажи что-нибудь. - Что? - Расскажи про Дина. - Про Дина? - Да. Например, как увидел его первый раз... там. Дин напрягся. - Я не уверен, - медленно говорит Кас, - что у меня есть для этого слова. - Мы можем попробовать? Я подскажу. - Зачем тебе это? Сэм вздыхает судорожно, несколько раз. - Хочу понять кое-что. Ты расскажешь? И Кас, запинаясь, начинает говорить. Дин не знает, зачем это слушает. Зачем ему нужен весь этот романтический бред про сияние душ, про вонь преисподней, и про то, как выделялась на этом фоне одна отдельная падшая душа. Зачем Кас... - Я не мог его там оставить. Если бы не было приказа... не знаю. Но я сразу же отличил его от других. - Как? - Голос Сэма хрипел так, что слова выходили шепотом. - Как ты его отличил. - Сияние... - Нет, Кас, не так. Не как это выглядело. Что это значило? Для человека? Это какие-то чувства, да? Эмоции? - Черты характера. - Сказал Кас. - Частицы сути. Он помнил тебя, Сэм. Длинная пауза. Кашель. - Говори, Кас. Говори, не останавливайся. - Он помнил тебя и был тебе предан. Аластар выжег его душу наполовину, но это стереть не сумел. - Ты знал обо мне? - Я знал что вас двое, но дело не в этом. Я чувствовал его преданность. Его веру. - Смешно - он всегда так гордился своим цинизмом... Я хочу сказать, ты прав, Кас, да. - Такая вера заслуживала спасения. Я думал... думал, что вера заслуживает спасения. Молчание. - Она заслуживает. - Сэм... - Я просто так думаю, Кас, хорошо? Не знаю как объяснить. У меня был кризис веры. Чуть раньше, когда Уриэль предлагал сжечь город ради одной ведьмы. Раз уж ангелы... прости. А Дин и вовсе не верил ни в ангелов ни в бога, но ты ведь сам сказал... Просто вдруг вера - это другое? Молчание. Новый смешок. - А знаешь, вы с Дином правы. Мне стоит завязать с душещипательными разговорами. Говори лучше ты. - Я начал привязываться к нему, когда смотрел его сны. Его кошмары. Он казнил себя за то, что сломался, хуже адских крючьев. - Я знаю. Но почему ты... что в этом хорошего? - Люди часто лгут себе, не в силах вынести свою вину. Дин не лгал никогда. Дин поджимает пальцы на босых ногах. Ему не надо закрывать глаза. Он все равно ничего не видит. Зато слышит новый смешок младшего, неприкрыто ядовитый. - Дин? Не лгал себе? - О своей вине - нет. Он... - Неуверенная пауза. - Он иногда упорствует в заблуждениях, но... - Кас! "Взять на себя больше" не означает "не лгать!" Да Дин всегда... - Я говорю что вижу, Сэм. Он никогда не пытался себя оправдать. Снова длинная пауза, и Дин кривит рот. Что, Сэмми, для тебя такое в новинку? - И простить - тоже. Дину хочется с грохотом стукнуться лбом о дверь. - А ты? - А что я? - Ты его простил? - За что? - Спросил младший, раньше чем Дин успел что-либо подумать. - Ты гневался на него. - Я не на него гневался. Я... Кас. Давай не будем обо мне, хорошо? Я боюсь если мы будем обо мне - меня стошнит. Давай лучше еще о Дине. - В голосе Сэма слышна какая-то странная, звенящая жадность. - Так ты... привязался к нему из-за мучений? - Нет. Я смотрел и думал. Я хотел чтобы он понял. - Понял что? - Что заслуживает спасения. Какой же холодный этот пол. - Я никогда не считал себя идеальным сыном божьим, но я смотрел на него... я не понимал, почему он не видит этого. - И ты еще говоришь, что он не лгал о своей вине. - Да. Но он почему-то считал, что эта вина не может быть прощена... нет, не так. Он кажется вообще не верил в прощение. - Вот это верно. В прощение, в то что он стоит спасения, в то что он вообще чего-то стоит... Знаешь, я должен был... ладно, не важно. Так почему ты ему не объяснил? - Мои приказы. В них не было ничего о восстановлении его душевного равновесия. А сам я не знал, как это сделать. Анна понимала людей куда лучше меня, но ее не было. Я пытался. Когда отправил его в прошлое. Ему было так больно, что хотелось исцелить, как боль физическую. Но я не сумел. Тихий вздох. - Я тоже. - А ты пытался? - Я... не знаю, Кас. Он ведь лгал мне, знаешь? Я видел, но... что я мог ему сказать? - Ты же человек. - В голосе Каса - только удивление. - Ты его брат. Я не знал как, но ты... - Но я. - Снова горький смешок. - Да. Я определенно не тот, за кого он продавал свою душу. - Это не так, Сэм. - Так. Кас, я должен постоянно извиняться перед ним. За демонскую кровь, за то, что уехал учиться, за то, что жил без него и был счастлив, за Руби, за апокалипсис, даже за собственную память... не надо. - Я тоже. - Что? - Дин вскинул голову с тем же вопросом на губах. - Я тоже хотел извиняться перед ним. За то, что я ангел. Никогда не чувствовал такого раньше. Но мне захотелось не быть... пернатым козлом. Захотелось не быть тем, кто поступает с ним неправильно. Или хотя бы чтобы он понял, что я не таков, каким он меня видит. - Ты лучше чем он о тебе думал, Кас, а я хуже... не важно. Да, Дин такой. Рядом с ним всегда хочется быть лучше, чем ты есть. Ну или хотя бы казаться. - Да. Мне говорили о святости приказов, о том, что они величественны и добры, что я просто не понимаю замысла... а потом появлялся Дин, ронял пару слов, и становилось кристально ясно, как обстоят дела на самом деле. - Да... ты говори, Кас, говори. - Рядом с ним так легко думается. Он очень точно определяет явления. Он не любит задумываться и размышлять, он словно Адам, видит этот мир до самого донышка, и дает ему имена. - Тебе может показаться дурацким название, может даже возмутить, но через день ты поймешь, что думаешь его словами. - Потому что он видит суть. И никогда не называет черное белым. - Не всегда, но... ты прав. Говори, Кас. И Кас говорил. Об их встречах и расставаниях, разговорах и молчании. О своих чувствах. О чувствах Дина. О восхищении и восторге. Дин не чувствовал ни рук, ни ног. Дин не понимал. Почему? - Ты столько для него сделал. Этот вопрос заставил отпрянуть от двери, и следующую реплику Дин пропустил. - ...тебя. Тишина показалась нездоровой. - Нет. - Словно камень в воду. - Я человек, Кас. И я его брат. Он боится... боится, что если покажет это хотя бы себе, то ты бросишь его, как... - Втянутый в себя воздух, выдох. - Но он любит тебя. Ты хоть понимаешь это? - Меня не за что... Смех. - До чего же вы все-таки похожи. - Сэм. - Мягко сказал Кастиэль, и Дин будто снова услышал шелест - шурх, шшурррххх - падающих перьев. - Я нужен ему, как орудие. Как соратник, который пойдет за ним и выполнит его приказы. Но я плохое орудие. Моя вера не дала плодов, мои силы тают. Я подвел его. Я просто бесполезен. За что он может меня любить? - Ты что же, действительно считаешь, что люди любят за то, что ты для них можешь сделать? Что мы тебя ценим только за то, что ты можешь сделать для нас? - А разве это не так? Разве Дин хоть раз показал, что нуждается во мне тогда, когда ему не нужна помощь? - удивление, только удивление, и ничего больше. А Сэм кричит без голоса - страшным, сорванным шепотом. - Когда он смеялся вместе с тобой, ему тоже нужна была помощь?! Неужели ты не видишь, Кас! Он точно так же думает о себе, обо мне, о нас, и у него точно так же куча доказательств! А тебе не приходит в голову, что вы оба можете ошибаться?! Дин хочет открыть дверь. Дин хочет сказать... Дин не может пошевелиться. - Кас. - Голос Сэма звучит почти весело. - А я такую придумал штуку. Давай ты сейчас сделаешь кое-что? - Что? - Голос ангела почти не слышен. - Откроешь дверь. Подойдешь к кровати. Сядешь на нее. Дождешься, пока Дин откроет глаза. А когда он их откроет - скажешь ему. - Что? - Все. Все, что рассказал мне. О том, каким ты его видишь. Что думаешь о нем. Что чувствуешь. Только так, чтобы он услышал. Привяжи его, что ли... - Но... - Пусть почувствует. Пусть увидит, на что ради него готовы. Пусть знает, каким видят его. Пусть поймет, какой он на самом деле - потому что то, каким он видит себя сам... я не могу уже, я устал с этим бороться! - Сэм. - Я знаю, Кас. Я знаю, всегда знал. Но я - во мне наверное просто не хватает чего-то. Он не поверит мне. Никогда не верил, даже тогда, когда считалось, что между нами все хорошо. Но ты... Знаешь, он ведь не обязан тебя любить. Меня был обязан, и наверное просто привык. А ты - ты смотришь на него, и видишь - забавно да? Я человек, я знаю много красивых слов, но я не умею... - Голос Сэмми сорвался, и Дин все-таки закрыл глаза. - Я не вижу... сделай это, Кас. Просто сделай. И если у него получится понять, и объяснить тебе, что чувствует он - тогда может быть... может быть окажется, что не все так плохо. - Мне незачем знать, что он чувствует ко мне. - Это поможет ему. Дин видит с закрытыми глазами, как вскидывает голову Кас. Как загораются синие глаза. - Ты так думаешь? - Я уверен. - И снова, почти криком. - Должно же получиться хоть что-нибудь! Шелест перьев кажется заполнил весь мир. - Кас? Перья погребали Дина под собой, накрывали обвалом, горной лавиной. Ничего, кроме шелеста, но не смотря на весь этот грохот, Дин все же услышал. - Я скажу. - Хорошо. - Сказал Сэм. - Хорошо. И еще что-то, чего Дин не разобрал. Но это уже было не важно. Дин и так знал, что в эти последних словах не было никакого смысла. Они были нужны только затем, чтобы у Дина была пара лишних секунд - добраться до своей кровати.