Близь берегов моря

      Подле Северного моря некогда находился маломерный уезд. Едва ли остались те, кто помнят это наименование, даже во времена описываемых событий его не всегда предпочитали указывать на картах, посему едва ли стоит вдаваться в конкретику, но могу с предельной точностью заверить, что доселе омывает те границы темная пучина, что ежедневно разбивается о разобидевшиеся скалы, которые никак не изъявляли желания смягчится и стать дном морским. Вольно царствует в здешних краях прибрежный ветер. Имел он обычай пробегаться волной по неравномерным полям, кои в лучшие времена питали трудящихся. В особенно ненастные ночи ему нравилось протяжно отзываться меж мощеных улиц.       Мартовское утреннее начиналось уж слишком нерасторопно. Более, чем привыкли за время путешествия брат и сестра Отори - утренняя дымка всё ещё оседала в переулках, укутывая сонной паутиной изрядно потрепанные временем жилые и торговые дома. Улочки только-только принимались степенно оживать, но пока что эта суета была несколько приятной и воодушевляла после нелегкого пути. Харухи с долей интереса наблюдала за пробуждением города из скромного окна дилижанса. Тряска, естественная при соприкосновении колес и неровной кладки уже давным-давно сделалась привычной для девушки, она даже находила ее несколько убаюкивающей.       - Кажется, мы практически достигли цели. - негромко заметил попутчик.       Харухи перевела взгляд от окна. Ее старший брат, Кея, слегка прижался спиной к сиденью. Несмотря на недосып и усталость, отразившиеся на облике молодого человека, он держал осанку и выглядел достаточно опрятно. Рядом с ним покоилась трость и небольшой старомодный саквояж.        Девушка кивнула тому, мимолётно кутаясь сильнее в сак*.       - Как думаешь, море способствует резкому похолоданию? Чувствуется, что еще сутки назад было теплее.       - Именно так, дорогая сестра. У влажного воздуха есть две грани, он одновременно полезен и запросто может погубить, равно как и раствор змеиного яда. Нужно уметь соблюдать баланс.       Харухи молча согласилась со сказанным, после чего вновь перевела взгляд на окно: видимо, они проезжали главную площадь нынешнего городка, поскольку открывшаяся локация резко контрастировала с маленькими улочками размахом периметра и количеством торговых прилавков. Город за окном отстраненно и с невыразимой легкостью пролетал, не пытаясь произвести на приезжих впечатление, потому толком не оставлял никакой импрессии, казался бесцветным и картонным. Юная леди слишком рано научилась не возлагать чрезмерно большие надежды на непрочный и переменчивый мир, из-за чего и не успела очароваться, а лишь подступиться к принятию случающейся действительности. Однако, все же, ей не хотелось оставлять попыток узнать новые края получше, даже несмотря на предостережение брата. Возможно, именно такими стремлениями и чревата юность.       Вскоре, они оказались на окраинах. Резкий, но странно нежный стук прервал мутную тишину, что просочилась из города в салон. Заморосил дождь. Дилижанс плавно покинул город и принялся подниматься в всполье** на холме, минуя почерневшие от старости землянки. Из-за них выглянуло море, темное и чужое. Оно принялось медленно прятаться под белесой дождливой дымкой, обрывисто крича валом волн вслед проезжающим. Харухи отчасти всегда страшилась бескрайней пучины, предпочитая прогулочному плаванию на лодке пешие променады. Чем дальше путники забирались на холм, тем сильнее возымела себя вездесущая зелень, коя по вине смурого пейзажа казалась болезненно яркой. Постепенно море вовсе исчезло за дымкой, из-за чего бухта сделала вид, будто тоже растворилась в морской пене и смурном утреннем тумане, но шум моря, едва-едва слышимый, будто бы издалека, разрушал это сумасбродство, поскольку морская пучина все же не способна быть полностью и целиком тихой. Харухи приникла к окошку еще сильнее, не без интереса впитывая в себя свежий прохладный воздух, краски и таинственную пелену. Вопреки всей отчужденности и тяжелой меланхолии, в силу своей самобытности, увиденное показалось ей более прекрасным, чем все то, что она видела за последние несколько недель пути однообразных пейзажей.       Некоторое время они еще скользили наверх, пока из-за кромки тумана не показались очертания места их прибытия. Усадьба Хитачин в действительности оказалась внушающим памятником зодчества прошлых столетий, в описываемую эпоху актуальным течением стал совершенно другой подход: простота форм возымели себя как и к архитектуре, так и в моде, посему, новоявленное здание впечатляло в первую очередь богато декорированной стилистикой на внешнем фасаде, начиная от внимательным к деталям барельефом на колоннах, что находились близь парадного входа, заканчивая вычурной, но до чего очаровательной розеткой***. Не взирая на то, что постройка была невысокой, этот недостаток компенсировал масштаб: дом широко простирался в ширь и напоминал собою диптих****, только соединенный напрямую. Не взирая на некоторую ветошь, Харухи была заворожена увядающей красотой открывшегося здания. Она прежде видела усадьбу на старой отцовской фотокарточке, но до чего же было здорово лицезреть нечто подобное в живую. Девушка перевела взгляд на брата, и к ее удивлению, он также смотрел в окно.       Стук, прежде навивающий полудрему, сделался сильнее, погода окончательно раскапризничалась. Харухи слегка вздрогнула, ей никогда не нравились штормы и сильно хлещущие дожди. Немного отодвинулась от окошка и прижалась к сидушке, почему-то не находя сил отвести взгляд от пугающего предвестника непогоды, пусть и неприятный холодок успел пробрать. Из потока мыслей ее вывел щелчок саквояжа Кеи. Молодой человек принялся доставать свою альмавиву*****, да бы мало-мальски спастись от холода. Девушка тут же последовала его примеру, принявшись надевать ранее оставленный бурнус******. Узорчатая вышивка с орнаментом в виде цветов, ниспадающая с плеч, напоминала ей о родных краях, ранее вызывая некоторую горечь, а в настоящий момент приободрила. Наконец их средство передвижения замерло, молодые люди принялись выходить: сначала дилижанс покинул брат, вслед за этим, галантно подал руку Харухи, помогая вылезти без лишних последствий. Приезжих встретил молчаливый конюх. Избегая пустых вежливостей, проводил к парадному входу. Прибывшие тут же были встречены экономкой и несколькими горничными, что сразу же забрали вымокшую под дождем верхнюю одежду.       В ту пору чужеродное электричество медленно, но верно проникало в нервную систему городов различных габаритов, неторопливо становясь обыденным явлением, по крайней мере на пути к Востоку, гордо находящимся под сенью столицы. Тем не менее, этот уезд обошел стороной лихорадочный недуг прогресса в силу политических причин и неблагоприятных условий для размещения столбов с электропроводами. Посему, в комнате, где очутились первым делом приезжие, вместо оглушающего люминесцентного света царствовали контрасты желтого с играющими тенями по сервантам, даря им весьма своеобразные очертания. Тени плясали и радовались гостям, но едва ли человеческая душа могла бы оценить и разделить их радость, поэтому это лишь придало краску первым впечатлениям. Внутри все оказалось куда проще, чем снаружи, Харухи приметила некоторое разочарование в скользящем взгляде брата по холлу, он явно высматривал недостатки и ненужные мелочи в утвари, которые можно было бы попытаться разглядеть в открывшейся ему обстановке, будто бы посетил он не жилой дом, а аукцион. Харухи предпочла замереть рядом осторожной тенью. Она более спокойно и устало вглядываясь в очертания относительно старинной мебели.       Немного погодя, к молодым людям спустился хозяин дома. Мистер Хитачин оказался весьма скромным, даже несколько блеклым мужчиной в летах. Сохранившуюся ладную фигуру облегал костюм, чей фасон уже несколько потерял актуальность, но эта деталь вызвала у Харухи ностальгию: когда-то ее отец носил такой же.       - Рад приветствовать вас в сим скромном уделе, - вежливо произнес хозяин особняка, закончив приветствие, со своей стороны. – Изнурительным ли выдался ваш путь? Нашим краям привычна более хладная морось по весне, поэтому, многие с непривычки заболевают.       - Ваша забота весьма трогательна, но право слово, мсье. Пусть мы и избалованы восточным климатом, но рассказы отца про волевую самобытность этих краев поныне остаются в памяти. – учтиво-иронически произнес Кея.       Мистер Хитачин добро усмехнулся.       - Теплокровие вашего отца я вспоминаю по сей день. Он умудрялся замерзать даже в относительно теплые дни… что ж, пожалуй, не стану вас более томить и поинтересуюсь, голодны ли вы? Близится время завтрака.       - Отчасти. Харухи, а ты проголодалась?       Харухи мысленно усмехнулась. У нее с утра и маковой росинки во рту не было.       - Если вам не сложно нас угостить, то я буду только рада. – немного застенчиво отозвалась.       Гостей обогревают, после чего проводят в столовую. Завтрак скромен, но полезен. Беседа с хозяином поместья вежливая и несколько поверхностная, но Харухи подмечает в сентиментальных высказываниях сэра Хитачина что-то истинно очаровательное, трепетное, как и в скрипящих половицах коридоров, несомненно таящих свои сказки разной степени жестокости и правдивости.

Но так или иначе, у юной Отори еще есть возможность их выслушать. В конце-концов, день только начинается.