Нянька

Пробуждение показалось Питеру самым настоящим Адом, и, похоже, только сам Дьявол знал, насколько ему отвратительно плохо. Голова, казалось, сейчас просто взорвётся, а тело будто бы было совсем отделено — он чувствовал себя одновременно и ужасно, и никак. Осматривая комнату мутным взглядом, подросток, заметив нехитрые детали, понял, что в больнице. Пищащие над ухом приборы добавляли сомнительных ощущений в атмосферу госпитализации, которую Паркер так не любил. Хотя если взглянуть на это с другой стороны, он был рад находиться здесь и осознавать, что он не мёртв — жив и почти здоров, хоть и состояние его было далёким от хорошего. Воспоминания недели, проведённой в темнице, плохо ему давались, и он совершенно не имел понятия, кто его вытащил оттуда и как. Возможно, это был Тони, ведь он бы точно рвался больше всех помочь подростку — не зря же лишний раз любит напомнить, что он отвечает за Питера собственной головой. Или это был Капитан, а может, они вместе, как всегда. Оторвать этих двоих друг от друга было невозможно уже года три, и каждая неприятность, проблема решалась этими двумя вместе. На заданиях они прикрывали друг друга, работали вместе так, словно знакомы всю жизнь, и ни один не желал потеряться в одиночестве из-за несчастного случая или невнимательности другого. После инопланетного армагеддона в Нью-Йорке, Стив и Тони сцепились в одно целое; их можно было назвать общим мозгом компании в важных делах. Но зачастую они были такими разными, так сильно отличались буквально во всём, что иной раз и поверить можно, что противоположности притягиваются, да не на шутку. — Уже очнулся? — знакомый голос вывел Пита из мыслей, и мальчишка повернулся к двери. Кэп приветливо улыбался и усаживался на стул рядом с кроватью, протягивая стакан воды, в который подросток вцепился двумя руками. В задумчивости Паучок и не услышал, как Стив вошёл. — Как ты себя чувствуешь? — Словно меня сбила пара фур, — усмехнулся Питер, отставляя стакан на тумбу рядом. Роджерс выглядел хорошо для того, кто почти два месяца провёл в полевых условиях борьбы с Гидрой — ну, а как же, он ведь Капитан Америка. Надо отдать ему должное — он идеален почти во всём. — В твоей крови нашли присутствие некого вещества, которое понизило твои… Хм, суперспособности, — сообщил Стив, поджав губы. — Я могу позвать Брюса, и он обо всё тебе расскажет. — Сколько я так пролежал? — Почти сутки. Когда тебя привезли, ты уже был в лучшем состоянии и без врачебного вмешательства, — Роджерс глубоко вздохнул, откидываясь на спинку стула. — Регенерация стала работать несколько хуже, но не пропала совсем. Беннер сказал, это дело времени. Дверь щёлкнула замком, и в палату вошли ещё двое человек, вызвав на лице Паркера широкую улыбку. Увидеть Старка вне работы казалось праздником, учитывая, что не виделись они давно. Питер так же скучал и по Мэй, но за неё он практически не переживал, ведь она была с Хэппи и точно не занималась никакой супергеройской деятельностью. А вот Тони из другого теста; как однажды сказал Стив: его хлебом не корми, дай полезть на рожон. Доктор Беннер стоял за Тони и махнул рукой в знак приветствия, но улыбка на его лице казалась виноватой, как в их последнюю перед миссией встречу, когда в жизни подростка неожиданно появился Зимний Солдат. Мужчина прошёл к приборам, отметил что-то в своём планшете, а затем повернулся к Питеру. — В целом, ты в хорошем состоянии, просто отличном, как для обычного человека, — выдал Брюс, указав рукой на дверь, за которой Стив и Тони тут же скрылись. — Я рекомендую тебе ещё пару раз прокапать витамины, для укрепления ослабшего иммунитета, а так ты полностью здоров. — Капитан сказал что-то о веществе в моей крови, — нахмурился мальчишка, сжав в ладонях одеяло в противно-белом пододеяльнике. Он никогда не любил больницы, и хотя слова Брюса успокаивали, уверенности не придавали, словно что-то было не так. Это было точно не чутьё, голова просто болела, но на душе было стойкое ощущение, что что-то произошло, и Питера забыли поставить в известность. — А, да. Инъекция понизила чувствительность твоего организма до человеческой нормы, — кивнул Беннер. — Некоторое время тебе придётся обходиться без лазанья по стенам и полётов на паутине по городу, иначе, если ты сильно поранишься в этом состоянии, тебе будет многим хуже, чем обычно. — А некоторое время… Это навсегда? В голове, помимо гудения, появился и страх того, что парень из-за какой-то инъекции утратил всю свою силу, которую получил каким-то чудом, было не по себе. Понять, что ты наконец-то чего-то стоишь, выбрать для себя праведный путь и резко утратить это из-за какого-то пустяка — это очень больно било по душе. Питер не хотел шагать по своей дороге как обычный, ничего не стоящий мальчишка. Своё существование без паучьих способностей Питер считал бессмысленным. — Нет, что ты, — улыбнулся Брюс покачав головой. — Ты ведь провёл там, сколько, пять дней? — Неделю, — вздёрнув бровь, поправил подросток. — Да, неделю, — хмыкнул доктор, поправив очки на переносице. Это было похоже на Брюса, но не на того, которого Питер привык видеть. Таким Брюс был первые месяцы их совместной работы, но потом осмелел, стал проявлять себя более открыто, но сейчас вёл себя так, словно они познакомились только вчера. Это навевало на жуткие мысли. — Это вещество постепенно выходит, и когда мистер Барнс позвонил нам, ты уже был наполовину чист. Ещё несколько дней, и ты вольёшься в своё привычное состояние. — Джеймс? Он меня нашёл? — Так точно. А что, что такое? — вновь неловко поправив очки на переносице, уточнил Беннер. — А где он сейчас?

***

Сидеть в задушенном помещении оказалось ещё тяжелее, когда команда в купе со Стивом покинула его. На секунду Баки показалось, что он снова остался совсем один, но голос Фьюри вернул его в реальность моментально. — Так, Барнс, рассказывай всё с самого начала, — директор устало потёр глаза, откинувшись на спинку кресла. Заставить Мстителей покинуть зал совещаний было труднее, чем Ник думал, поэтому в качестве предлога пообещал предоставить всем отчёт солдата. Иначе интерес было не унять. — Я очнулся в той лаборатории, почти сразу вырвался. Люди в белых халатах собирались вколоть мне что-то, так что сработал рефлекс самозащиты. Кроме них, в лаборатории никого не было, и я рискнул выйти. Напоролся на нескольких охранников. Пришлось их вырубить. — Как ты додумался связаться со Старком? Джеймс чувствовал себя, как маньяк-убийца (почти так оно и было) на обычном допросе. Ник требовал отчёт того, как удалось спастись, как получилось попасться, но Барнс даже понятия не имел, что именно произошло, поэтому начинал с того момента, как он очнулся. Некоторые вопросы были ужасно бредовыми на взгляд наёмника, что, на его взгляд, не соответствовало директору ЩИТа. — Я из прошлого века, полковник, а не тупица вне времени, — буркнул Джеймс, закатив глаза. — Телефон, обычный телефон. Номер Стива я запомнил почти сразу, издержки бывшей профессии. — Как нашёл Паркера? — спросил Фьюри, скрестив руки на груди. Задавать вопросы стало целью его жизни, кажется, с самого появления Старка в оной, который лишний раз не зарекается натворить какой-нибудь чертовщины. — Искал выход и наткнулся на кабинет. Дверь была открыта, и я вошёл ради проверки. Он сидел в стеклянной камере, прикованный. Не знаю, сколько они его там держали. Если бы я смог, я бы нашёл его раньше. — Хорошо, — вздохнул директор, облокотившись на стол. — Отчёт об этом деле Мстители получат завтра утром. Ник устало потёр глаза вновь, ожидая, что солдат покинет конференц-зал, но тот так и сидел на месте, в оба глаза (как иронично по отношению к Фьюри) уставившись на полковника. — Я знаю, что вы не доверяете мне, — не готовый уйти, продолжил говорить Баки. Он выглядел лучше, чем когда Тони забрал их. Ему позволили принять душ и поесть, прежде чем явиться на «допрос». — Я много чего натворил, знаю, и дыры в моей памяти не ослабляют вину и тем более не отменяют её. Но я бы никогда не вернулся туда ни под каким предлогом. Это был сущий Ад, я бы предпочёл смерть этой работе. — Так, — вздохнул полковник, поднявшись из-за круглого стола, — сопли на кулак мотать будешь потом. Завтра в семь утра в палате Паркера как штык. Есть вопросы? — Да. Зачем? — Будем дополнять информацию к отчёту, — усмехнулся Фьюри. — Свободен, солдат.

***

Коротать время, как оказалось, в больничном крыле ЩИТа было не скучнее обычного, хотя бы потому что каждые полчаса-час к нему заглядывал кто-то из команды поболтать. Плюс ко всему, Мэй каким-то образом прознала, что Питер не в порядке, позвонила ему почти под вечер, зачитав часовую лекцию об осторожности на дороге при плотном трафике. Мальчишка сначала не понял, при чём тут машины, но быстро догадался, что для неё всё обстроили как случайность. — Как так твоё чутьё не сработало? — спросила женщина, тяжело вздохнув. — Не знаю, иногда бывает, да, не слушается, — откровенно врал Паркер, но не до конца понимал: ради её блага или же ради своего. — Ладно, поправляйся, — было слышно, как тётя улыбается. Паркер, на самом деле, сильно соскучился по ней, хотел вернуться к ней в маленькую квартирку и привычно поужинать в тайском ресторанчике. Тут же пообещав себе прийти к ней сразу по её приезде, Пит вздрогнул от громкого возгласа тётушки спустя минуту тишины. — Кстати! Дорогой, у меня для тебя пара хороших новостей! — Да? Правда? — улыбнулся мальчишка, примерно представляя, что ему хотела сказать Мэй. В принципе, всё и так шло к их с Хэппи свадьбе, и Питер был искренне за них рад. — И что же это за новости? — Через неделю у нас самолёт обратно, и это первый сюрприз, — тихо шепнула миссис Паркер, будто бы боялась, что её кто-то услышит. — А второй узнаешь уже дома. Разговор закончился чуть позже на весёлой ноте с пожеланиями спокойной ночи, и Питер отложил телефон на тумбу. Несмотря на то что весь день был проведён в постели, он ужасно устал: столько людей хотело с ним поговорить, что он утомился уже на пятом визите. Наташа, благо, не стала его сильно мучить, но по обыкновению принесла любимые лакомства подростка, чтобы разбавить его лежачий режим. Но даже его усталость не могла перекрыть радость от того, что он дома и наконец-то со своей семьёй. Одна деталь, конечно, всё не давала ему покоя — Джеймс Барнс. Питеру сообщили, что именно сержант нашёл его и вызвонил Старка, но мальчишка всё никак не унимался. Столько вопросов, подозрительного поведения от некоторых и сомнений — и ноль ответов. Как Баки его нашёл, ведь Паркер сидел на дне какой-то канавы, закрытой со всех сторон, в полной глуши, где даже птиц было едва слышно. Как он попал внутрь и как вытащил подростка? Всё это крутилось в голове мальчишки, но ответов он никак не мог найти, хотя его способности в мышлении никогда его не подводили. Он только смотрел на закатное солнце из окна своей палаты и недоумевал, тихо сопя в тишине. Он даже точно не помнил, как он вообще выжил за неделю, не то чтобы он вообще помнил свои мысли в тот момент. Послышался стук в дверь, но желание видеть кого-то сейчас, кроме Тони или Ника Фьюри у Питера не было — кто-то, кроме них, вряд ли мог бы ответить на его вопросы. Это не значило, что он совсем не хочет никого видеть — он бы всё отдал, чтобы почаще общаться вот так с командой, проводить с ними время, как мечтал на этих праздниках, которые всё-таки, хоть и не были ужасными, как он предполагал, провалились. Но сейчас Пит был уставшим и немного запутавшимся во всём, что произошло, и говорить с кем-то, кто ничего не знает, было его последним желанием на этот вечер. Однако стук повторился. — Войдите, — устало, но громко уронил он, не сводя глаз с заката и слушая, как дверь тихо открывается и закрывается, а вошедший садится справа от него. Все его способности, включая и экстремальное периферийное зрение, его пока подводили, как и сообщил Беннер, но это не помешало ему понять, кто пришёл. Запах, вечно сопутствовавший Джеймсу с начала их знакомства никогда сильно не менялся и запомнился Питеру, как любая другая деталь, вроде кристально-голубых глаз сержанта или мягкости его голоса. — Как ты? — тихо спросил солдат, привлекая внимание подростка. Повернувшись, Питер улыбнулся. — Уже лучше, спасибо, — выдохнул он, укладываясь поудобнее. — Но Вы могли проявить уважение к своей няньке и прийти пораньше. — Прости, Красавица, я был слегка занят отчётом у Фьюри, — виновато поджав губы, развёл руками Баки, и придвинулся на стуле поближе. — Ты помнишь, что произошло? Питер лишь помотал головой. Он не помнил ничего с момента, как бросился на помощь Барнсу, когда выстрел дротиком пришёлся как раз на шею солдата. Мстители в тот момент были слишком далеко, чтобы до них можно было докричаться, и Питер вроде даже не успел ничего сообщить Карэн. Дальше всё было как в тумане, даже время, проведённое взаперти, казалось не существовавшим вовсе — Пит не помнил ничего, но знал, что собирался перед этим помочь сержанту. — Моя память в принципе дырявая, как дуршлаг, — усмехнулся мужчина, пожав плечами. — Так что я тоже не помню. Баки смотрел своими голубыми глазами прямо в душу, будто извиняясь за что-то, и выглядел немного виноватым, как в тот день, когда Гидра пришла за ним. Паркер и не представлял, как с таким грузом на плечах, как у Джеймса, можно вообще жить и чувствовать себя хорошо хоть иногда. Барнс никогда не показывал себя со стороны пострадавшего или виновного, всегда прятался за интересом к новому и к Питеру, но Пит ведь тоже не дурак, да и наказ у него был такой — следить за солдатом, проверять его по камерам Пятницы. Он знал, что Джеймс спал две ночи в неделю, делая большие перерывы, и догадывался почему, даже если сам Баки никогда об этом даже не намекнул. Смотря на солдата, покалеченного жизнью, Питер жалел, что сначала испугался его, ведь на самом деле у этого мужчины самое доброе сердце. Жалел, что боялся его внимания, хотя сам его определённо хотел не меньше (и это ещё предстояло обсудить). И он жалел, что научил Барнса всему, что знал о новом времени, но так и не помог с самым важным; кошмары и отсутствие сна — ужасное имущество, даже для суперсолдата. — Мне сказали, что тебя лишили сил, — неловко прервав тишину, сказал Джеймс, поджав губы и отведя глаза, что сделал и Пит. Так долго пялиться на кого-то было непозволительно и бестактно, хотя и очень хотелось. — Нет, понизили, — поправил его подросток, вновь посмотрев на сержанта. Что-то в нём изменилось; перед мальчишкой сидел всё тот же Баки, никак не поменявшийся внешне, но будто бы мыслящий совсем иначе. Обычно он казался уверенным, весёлым, открытым (почти), но сейчас будто выучил какой-то урок, известный ему одному, и старался не сделать ещё одну ошибку. — Скоро вернусь в строй. — Это хорошо. Знаешь, наверное, было бы некруто потерять особенности, к которым так привык, — улыбнулся Джеймс. — Хотя, это ведь как посмотреть, некоторые особенности могут нести много плохого и очень мало хорошего, — затараторил он, часто заморгав и почти отвернувшись, но Питер перебил его. — Нет, Джеймс, — хмыкнул мальчишка. — Любая особенность, которая была или недавно появилась, принадлежит тебе и становится частью тебя, — пояснил он. Паркер всегда считал, что принимать себя таким, какой ты есть или каким становишься, главное в жизни. — Главное в том, как ты используешь свои особенности. Теперь всё зависит только от тебя. — Скажи мне кое-что, только честно, — вдруг зашептал мужчина, уставившись на Питера, и замер на месте, хотя до этого постоянно теребил молнию на куртке. Эти нервы можно было понять, ведь Джеймс давно не общался ни с кем из людей, а от последнего человека он слышал лишь приказы и был не в себе. Двух месяцев общения с подростком явно мало, чтобы встать на ноги снова. — Ты не считаешь, что с моим появлением… — В моей жизни всё пошло задним проходом? — добавил за него Пит, получив в ответ кивок, и усмехнулся. — Считаю, и это мало назвать задницей, если честно. Но есть и плюсы: ты теперь не тупишь в контакте с техникой и разбираешься в некоторых фильмах, а я завёл нового друга, — добавил он, утешительно улыбнувшись. — Друга? — переспросил Баки, улыбнувшись. Питеру эта улыбка показалась грустной, да и сам он не чувствовал себя лучше от своих слов. — Да, пожалуй. Стив говорит, что я был и буду отличным другом. — Да, но я ведь… — засомневался подросток, поднявшись на месте. — Я имел в виду… — Я хотел спросить, — перебил его солдат, сменив тему разговора, и положил руку на плечо мальчишки, укладывая его обратно. — Тебе сказали, что у тебя тут намечается сбор утром? — мужчина обвёл палату незамысловатым жестом и, получив в ответ отрицательный кивок, продолжил. — Тогда спокойной ночи, Питер, — улыбнулся мужчина. Наклонившись к парню и оставив лёгкий поцелуй на его лбу, Джеймс поднялся с насиженного места и покинул палату. Оставленный в одиночестве, Питер не был готов ко сну и совсем не думал на завтрашнем сборе в его палате. Конечно, события последних дней до миссии совсем выбивались за пределы значения слова «друзья»; его мысли, действия Баки — это говорило о многом, но не о дружбе точно, но Пит боялся. До сих пор боялся того, что почувствовал к столетнему солдату за всё то время, но теперь отчего-то он не хотел отрицать это в своей голове, что делал прежде. Только что Питер сделал ещё одну вещь, о которой уже жалел.