Твой хороший мальчик

— Хен, — осипшим голосом зовет Чонин, приоткрывая всего один глаз для того, чтобы разузнать причину ухода старшего с кровати. Бан Чан делает вид, что не слышит младшего, никак не реагирует, лишь вздыхает и щелкает зажигалкой. В комнате начинает пахнуть дымом. Бан подходит к запертому окну и отворяет его. Холодный воздух проникает внутрь, заставляя младшего на постели съежиться и посильнее завернуться в старое одеяло. Чан делает затяжку, всматриваясь в ночную темень. В голове абсолютно пусто. — Ты замерзнешь, — Чонин неслышно подкрадывается сзади, весь укутанный, и хмыкает, вставая совсем рядышком. Ян в шутку подмечает, что ему, конечно, нравятся боксеры старшего, но тому бы лучше накинуть на себя хотя бы еще футболку. — Отвали, — бросает Бан, даже не поворачиваясь. — Ты всегда так себя ведешь, после того, как мы занимаемся сексом, — Чонин обиженно дует губы и наигранно хлюпает носом. Старший вновь никак не реагирует, и это начинает уже подбешивать, — но сегодня ты переходишь все границы, — бухтит Ян. — Это потому что мне шестнадцать? — Не только поэтому, — резко отвечает старший и устало трет глаза, пепел срывается и сыплется прямо на протоптанный и потрепанный ковер, но никого это сейчас не волнует. Чонин закатывает глаза и сбрасывает с себя одеяло, пиная его ногой куда-то в сторону кровати. Парень остается совершенно обнажен. — Оденься, —Бан выбрасывает бычок в окно и закрывает его, наконец обращая внимание на младшего. — Хен, — зовет Чонин, подходя ближе, — что ты думаешь обо мне? — Бан Чан притягивает худое бледное тело к себе, очерчивает глазами каждый его изгиб, после чего отводит взгляд. Чонин кладет руки старшему на плечи и делает еще шаг вперед. Их тела соприкасаются, и Ян тихо вздыхает, когда его собственный живот встречается с рельефами мышц. — Ты просто пользуешься мной, —делает вывод Чан, сбрасывая с себя руки парня. — Вот что я думаю. Чонин ухмыляется, подходит к кровати и садится на нее, тут же оказываясь в более полулежащем состоянии. Бан внимательно смотрит на Яна, ни на секунду не отрываясь, он видит каждое его движение, каждый мимолетный знак. — Почему ты все еще отказываешь мне? — как бы удрученно начинает парень. — Мы уже столько раз спали вместе, — тихий вздох. — В чем причина, хен? — Чонин хлопает глазками, как бы изображая невинность, и подзывает старшего к себе. Тот не сопротивляется, подходит. — На самом деле, — начинает Бан, когда младший, как бы играючи приподнимает свою ножку и совершенно «случайно» касается ей паха старшего, — ты не представляешь, как сводишь меня с ума своей похотливостью, — Чонин комплимент принимает, довольно улыбается, после чего прикусывает нижнюю губу и томно вздыхает, стоит старшему поймать проворную ноженцию и провести по ней руками, — но тебе шестнадцать, — Бан смотрит в совершенно пошлятские глаза напротив и чуть нагибается, словно Ян так лучше его услышит. — У тебя есть невеста, — Чонин следит за тем, как старший с каждой секундой нагибается все ниже. — Твои родители думают, что ты пай-мальчик, и души в тебе не чают, — Ян хихикает, а после чуть прикрывает глаза, стоит Бану окончательно нависнуть над парнем, опираясь на руки, расставленные по обе стороны от его головы. — Ты каждый раз говоришь, что мы не сможем встречаться больше пяти лет, потому что гей-пары не способны любить дольше, — Чонин, явно сбитый с толку, на секунду теряется, а уже в следующую секунду оказывается брошенным. Чан полностью выпрямляется, отходит на пару шагов и вновь щелкает зажигалкой, вытаскивая из пачки, что лежала на тумбочке возле окна, сигарету. — И вишенкой на торте является то, что твой брат — Хван Хенджин. — Сводный брат, — фыркает Ян, поднимаясь с постели. Он подходит к Бану и буквально выдергивает у того из руки злосчастную палочку. — Прекрати курить, — раздраженно заявляет он, и тут же оказывается притянут к себе. — Ты мне не парень, чтоб указывать, —шипит старший ему практически в лицо, отчего по телу младшего проходится рой мурашек. — Прости, хен, — нехотя извиняется тот, бросая никотиновую палочку на пол. Чан возмущается, но вовремя понимает, что Чонин действительно обиделся. — Извини за то, что забочусь о тебе и не хочу, чтобы ты подох раньше меня, — младший быстрыми шагами доходит до своей одежды, брошенной возле кровати, и начинает одеваться, параллельно громко и оскорбленно вздыхая. Зажигалка вновь щелкает и в комнате загорается слабый огонек. Чонин старается сдержать слезы обиды, накапливающиеся в уголках глаз. — Когда твои родители возвращаются? — внезапно спрашивает Бан, облокачиваясь о стену, боковым зрением следя за тем, как младший замедлился. — Где-то через месяц, — произносит Ян, задумавшись на секунду, — они улетели решать вопрос с Юной. — Невеста? — Она самая, — ехидно подтверждает парень, но тут же как-то потухает взглядом. — Знал бы ты, хен, как мне хочется послать их и остаться с тобой, — выпаливает он, но тут же осознает, что сказал и, стушевавшись, пытается оправдаться. — Э-э-э… то есть… — Так оставайся, — просто пожимает плечами Бан, туша бычок о пепельницу. — Что? — переспрашивает застывший Чонин, не поверив своим ушам. — Оставайся, если хочешь, — повторяет Чан, со скучающим видом проверяя время на телефоне. — Но ты… — Чонин роняет свою толстовку из рук и неотрывно смотрит на старшего. — Что я? — усмехается он, отрывая глаза от телефона. Бан Чан смотрит прямиком на Чонина. Смотрит не как обычно — скучающе, а по-другому — такого взгляда Ян еще не видел, по крайней мере направленного на себя. — Я тебе нравлюсь? — почему-то шепотом спрашивает младший, в этот момент становясь похожим на ребенка, который только что увидел что-то по-настоящему великолепное. — Стал бы я спать с малолеткой, если бы ты мне не нравился, — фыркает Бан, снова проводя пальцем по экрану, когда дисплей загорается. — Но ты сам говорил… — Твой брат мертв, — пожимает плечами Чан. — Родителям ты мастерски врешь, — усмешка. — Твоя невеста явно не сможет тебя удовлетворить, — телефон откладывается на тумбочку, Бан делает всего несколько шагов и припирает Яна к стене. — Значит, я могу украсть тебя в свое сексуальное рабство, как тебе идея? Чонин смеется, то ли от абсурдности ситуации, то ли от того, что старший ведет себя как идиот, но он смеется чисто и искренне, не как на встречах с родителями. С Бан Чаном он может смеяться по-настоящему. — Я не понимаю… — шепчет Чонин, притягивая старшего к себе. — Это похоже на сон, — он хихикает, когда Бан усмехается и целует парня в изгиб шеи. — Если это сон, я хочу спать вечно. — О, нет, — тянет старший. — Спать ты точно не будешь. Чонин вскрикивает, когда его снова валят на кровать и срывают с него легкую футболку, вместе со штанами. Ян обхватывает Бана ногами за бедра и тянет того на себя, увлекая в мокрый, страстный, полный каких-то странных искр поцелуй. — Если твои родители узнают… — между поцелуями, тратя время на воздух, срывающимся голосом оповещает Бан, — мне пиздец, — Чонин хихикает, тут же заходясь в громком стоне, стоит старшему сместиться на нежную шею и оставить там грубый засос. — Мало того, что я позарился на их золото и очернил его, — Ян смеется: «Что ты несешь?» — и вновь прикусывает нижнюю губу. Старший разрывает замок из ног и снимает с младшего боксеры, проводя пальцами по расслабленному колечку мышц, —так я еще и педофил, — Чонину приходится захлебнуться стоном и слишком слабо ударить старшего в плечо. — Если мои родители узнают, что я сплю с тобой, — Чонин стонет в голос, стоит в него погрузить сразу три пальца, — они просто заменят меня, как заменили Хенджина, — Яна подбрасывает на кровати, когда Чан очерчивает пальцами простату и с силой надавливает на нее. — Да похуй, что будет, — выстанывает младший, беря в ладони лицо Чана. — Пока мы вместе, пусть хоть война начинается, — старший усмехается такому ответу, пока Ян, дыша через раз, пытается онемевшими от возбуждения кончиками пальцев смахнуть испарину со лба Бана. — Мне действительно так посрать на все остальное, когда я с тобой, — Чонин стискивает старшего в объятиях, стоит тому войти во всю длину и остановиться. — Пожалуйста, — хнычет он, — прошу тебя, хен, — они встречаются глазами, и Ян понимает, что сейчас ревет как самый настоящий ребенок, — не бросай меня, — Чан ничего не отвечает, резко начинает двигаться, выбивая из младшего остатки рассудка. Чонин буквально кричит в голос, срывая тот практически сразу, потому что ему так хорошо, что аж плохо. Бан резко замедляется, оставляя лишь адские плавные движения. Ян ртом вбирает воздух, но получается заполучить лишь губы старшего, которые являются альтернативой получше, чем какой-то там воздух. — Я не брошу тебя, — внезапно говорит он, чем огорошивает младшего. — Кто еще, кроме тебя припизднутого захочет трахаться со стариком в каком-то богом забытом мотеле? —спрашивает он, вновь заставляя Чонина рассмеяться. — Не такой уж ты и старый, — тянет Ян, коротко вздрагивая от нерезких толчков, — да и обстановка тут довольно миленькая, — издевательским тоном произносит он и щурится хитро-хитро, становясь похожим на лиса. — Раз уж тебе тут нравится, — хмыкает Чан, неожиданно выходя из парня, — тогда все в порядке, — Чонин разочарованно вздыхает, но тут же вскрикивает, стоит старшему вновь войти, снова до самого конца. — Как насчет немного помучить тебя? —Чонин потягивается на кровати, игриво выгибаясь. В глазах нарастает тот самый огонек, который когда-то и привлек старшего, а вместе с тем набухает и достоинство Бана. — О, да, пожалуйста! И кто знает, когда именно они вышли из этой комнаты… кто знает…