Вещи, о которых О Сехуну знать вовсе необязательно

Больше всего на свете Сехун ненавидел два явления: вишню и До Кенсу. И как же ироничен тот факт, что и вишня и До Кенсу стали неотъемлемой частью его жизни. Сколько себя помнил десятилетний Сехун, Кенсу всегда был рядом. Старший ошивался неподалеку, следил, чтобы к О не лезли хулиганы, защищал от стаи бродячих собак. Сехун ведь их боится, замирает от страха даже от крошечной чихуахуа, да трясется так, словно он сам беззащитная собачонка, брошенный в жестокий мир слепой кутенок, не зная куда шагнуть и деться от несправедливости. И не было в этом ничего странного или постыдного, в далёком детстве четырехлетнего Сехуна сильно напугал большой мохнатый пёс Кенсу. Кажется, именно в тот момент малыш Хун впервые забоялся собак и возненавидел До Кенсу. И не то чтобы сам Дио в этом виноват, просто так сложилось в детском сознании Сехуна. Альфа автоматически из хорошего и доброго хена переквалифицировался в противного дурака и стал персоной нон грата в жизни омеги. Сехун растет, а ничего вокруг не меняется. Кенсу по-прежнему ошивается рядом, только защищает теперь не от нападок собак (мне уже четырнадцать, хён, я не боюсь каких-то псин!), а от мальчишек постарше. В двенадцать Сехун вдруг решил, что занятия каратэ отличная идея. И, конечно, сразу же присел родителям на уши с просьбами записать в секцию. И сколько бы родители не объясняли единственному сыну, что омегам не стоит заниматься таким травмоопасным видом спорта, он был неприклонен. Ребенок ещё не знал особой разницы между альфами и омегами, в тонкостях природы парных отношений не разбирался, а посему упрямо пер напролом. Сехун стремился стать сильнее, хотелось показать всем вокруг, что он больше не трусливый сопляк, он мужчина, он будущий защитник своей половины, он авторитет. И вовсе не важно детскому сознанию, что защищают как раз таки альфы омег, а не наоборот. Только спесь сбивается буквально через пару занятий, а Сехун ревет в три ручья, потому что хён по дозе слишком сильно сжал ногу и сделал больно. Кенсу и хотел бы утешить, сердце альфы не выдерживало слез истинного омеги, хотел бы прижать Сехуна к груди, вытереть ласково слезы, а потом самостоятельно найти зарвавшегося хена из додзё и поставить на место, но омега его и на пушечный выстрел к себе не подпустит. Снова будет смотреть этим своим обиженным злым взглядом, да шипеть как самый настоящий разъяренный кот. Кенсу остаётся только вздохнуть, кинуть сожалеющий взгляд на О и отправится на разборки с обидчиком омеги. На следующий день Кенсу не придет провожать омегу в школу. И на следующий, и даже через неделю Сехун так и не увидит Кенсу на пороге собственного дома с этой его отвратительно-противной нежной улыбкой, с которой он всегда смотрел на Сехуна. Омеге вовсе не обязательно знать, что разговор с хеном из додзё закончится дракой, в результате которой Кенсу ещё две недели будет освещать темные улицы фонарем под глазом, а сломанные ребра окажутся в оковах плотных повязок. Сехуну пятнадцать, он уже ученик старшей школы, юный омега с нежным запахом пионов, что свел с ума далеко не одного альфу. Сехун пользуется популярностью в школе, он высокий, красивый, с подтянутым телом и упругой задницей. Внимание от противоположного пола хоть отбавляй и сам О соврёт, если скажет, что ему что-то не нравится. Нет, Сехуна устраивает все, абсолютно все. Особенно тот факт, что из-за начала занятий в университете ненавистный До Кенсу перестал ходить по пятам. Тот занят учебой и на омегу обращает внимание в два раза меньше, а взгляды при случайных взглядах становятся холоднее и опустошеннее. Сехун наконец-то может встречаться с альфами, ходить на свидания и гулять без надзора с другими омегами. Он по-прежнему занимается каратэ три раза в неделю, ходит на английский в языковую школу и учится на одни пятерки. Жизнь бьёт ключом и кто такой О Сехун, чтобы противиться ее ритму? Наверное поэтому, когда Сехун и его новоявленный парень Чанель случайно столкнулись с Кенсу в торговом центре, последний только сдержанно кивнул и отошёл, не мешая новоявленной парочке устраивать личную жизнь. Сехун рассеянно проводил взглядом ненавистного альфу и до конца свидания не мог выкинуть из головы его потускневший взгляд. С Чанелем, к сожалению, так ничего и не вышло, они не продержались и месяца отношений, в конечном итоге сойдясь во мнении, что друзьями быть круче. Сехуну вовсе не обязательно знать, что в день встречи в торговом центре Кенсу нашел Чанеля в соцсетях и попросил о встрече в кафе. Их разговор был недолгим, но заставил задуматься о многом. Кенсу кратко пересказал их с Сехуном развитие отношений и попросил не обижать омегу и держаться подальше во время первого гиперактива, который должен был вот вот случиться. На большее он не имел права, Сехун не давал ему и шанса действовать более настойчиво и добиваться своего, посему Кенсу решил временно отойти в сторону и дать омеге жить в свое удовольствие. Даже если самому До это приносило нестерпимую боль и вгоняло в хандру. Знать, что твой истинный омега может быть счастлив с другим, а тебя и на расстояние пушечного выстрела к себе не подпустит, не самое приятное, что есть в жизни. Сехуну шестнадцать и его первый гиперактив нагрянул совершенно не вовремя. Школьный тест по математике, а точнее доскональная к нему подготовка, вытягивали из омеги все силы. Последние несколько дней он чувствовал себя неважно: слабость во всем теле и температура не давали нормально учиться, а тошнота и вовсе отвлекала от занятий. На тесте Сехун чувствовал себя привычно неважно, кружилась голова и очень сильно хотелось пить. Парень кое-как дописал тест, дрожащими руками сминая его перед сдачей, и поспешил в лазарет, чтобы отпроситься домой, ибо больше важных уроков не оставалось, а состояние с каждой минутой становилось все хуже и худе. До лазарета О не доходит, живот скручивает резким спазмом, а в штанах становится до противного мокро. От осознания того, что именно с ним происходит, сердце стучится о грудную клетку быстро быстро, а он сам запирается в свободном кабинете и дрожащими руками звонит родителям, даже не обращая внимания, что набирает не тот номер. — Пап, гиперактив, школа, — сбивчивое бормотание Сехуна прерывается коротко брошенным «Буду через десять минут, потерпи» и завершением вызова. В любой другой раз Сехун бы обратил внимание на голос, что явно не принадлежал главе семейства О, перепроверил набранный номер и ужаснулся своей же глупости. Но сейчас он только крупно вздрагивает от громких стуков в дверь других альф и сжимается в комок, тихо всхлипывая. Когда Кенсу залетает в школу, игнорируя охрану и ошарашенных школьников, ему не приходится долго искать Сехуна. Пионами пропах буквально каждый этаж, и Дио не составило труда пойти в верном направлении, разгоняя тяжёлым запахом альфы учеников. Он очень удивился, увидев на дисплее номер Сехуна, омега никогда бы в жизни не позвонил ему первый. О скорее с съест свой галстук насухо, чем наступит на горло собственным гордости и детским обидам и позвонит Кенсу. Тревога тогда сразу закралась в сердце, а стоило только услышать сбивчивый шепот полный страха и боли, как стало все предельно ясно и сердце забилось в груди как сумасшедшее. Кенсу даже не стал отпрашиваться у преподавателя, в середине лекции побросал вещи в рюкзак и сорвался в школу. С преподавателем как-нибудь потом разберётся, сейчас безопасность его омеги превыше всего. — Сехун, открой, это Кенсу, — растолкав толпу альф, да прикрикнув на них чтоб наверняка, До осторожно постучался в дверь, не ожидая ровным счётом ничего. Скорее всего придется брать ключи у учителя или лезть через окно, благо кабинет находился на втором этаже. Но к удивлению, Сехун открыл сразу, высунул красную испуганную мордашку в небольшую щёлочку и с облегчением прижался к альфе, ощущая как тяжёлый запах вишни успокаивает и оседает в лёгких приятным тёплом. В тот день между ними ничего не было, но лёд в отношениях истинных сдвинулся. Кенсу всю неделю не отходил от дома омеги, карауля и отгоняя назойливых альф, и изредка позволял себе находиться в комнате Сехуна, крепко держа омегу за руку и успокаивая своим присутствием. Сехуну вовсе не обязательно знать, как трудно было Кенсу сдерживаться и не сжать омегу в объятиях, жадно вдыхая тяжёлый запах пионов и возбуждения. Сехуну восемнадцать, он теперь первокурсник, учится в том же университете, что и Кенсу и он ревнует. Лёд в отношениях с До давно растаял, Сехун ершится больше по привычке, нежели желая на самом деле оттолкнуть альфу. За эти два года многое между ними изменилось, они несомненно стали ближе, глупые детские обиды омеги позабылись, остались в прошлом, как и ненависть к Кенсу. Они, возможно, хорошие друзья или приятели, но больше Сехун себе позволить не может. Или не мог. Потому что всякий раз, наблюдая как к его альфе подкатывают омеги или как рядом с ним вьётся главный красавчик универа Бен Бекхен, Сехун чувствует, что может позволить себе абсолютно все. Бекхен раздражает его, хоть Сехун и краем сознания понимает, что Бен вполне хороший парень и отличный хен, он не раз помогал омегам младшекурсникам с экзаменами да и вообще был чуть ли не главным лучшим другом для омежьей части студентов. Парень был недурен собой, не зря же носил звание первого красавца университета. Правильные черты лица и невероятно живые глаза притягивали с первого взгляда, Сехун и сам сначала был очарован Беном, он понимающий и добрый человек, ведёт себя прилично и может поддержать почти любую беседу. Но Сехуну вовсе не нравилось, когда Бекхен так активно рвался поддерживать разговор с его альфой. А Кенсу этот дурацкий улыбался в ответ широко и искренне и с удовольствием соглашался погулять в свободное время. Словно его, Сехуна, вовсе и не существовало в университете. О скрипел зубами, сжимал кулаки и осознавал, что скучает по тем временам, когда Кенсу за ним тенью влился, постоянно рядом и постоянно помогал. Сехун ревновал и это было заметно всем, кроме До. В один из таких дней Сехун уже попросту не выдержал. Бекхен в край обнаглел, пытаясь добиться внимания от чужого альфы. И ладно бы лип ко всем, так нет же, приклеился к Кенсу и на шаг отходить не хочет. В тот день Бекхен по неосторожности пролил на себя горячий кофе, Кенсу сразу же вызывался одолжить другу запасную толстовку и увел в раздевалку переодеться. Чем они там занимались для Сехуна оставалось тайной, но смущённый, довольный до безобразия Бекхен и порозовевшие кончики ушей Кенсу не понравились ему от слова совсем. Сехун скрипнул зубами и решительно направился в сторону этой парочки. — Хён, — обращаясь к альфе, О сверлил того недовольным взглядом, сжимая кулаки до побелевших костяшек, — когда ты уже поставишь мне метку?! — Чего? — удивление на лице Кенсу можно было увидеть за километр особо не приглядываясь. Сказать, что До был в шоке, значит ничего не сказать, нервно отойти в сторонку и тихо наблюдать за происходящим в безопасности. Впрочем, не один Кенсу был удивлён, судя по вытянутому лицу Бекхена и ещё доброй половины студентов, которым посчастливилось наблюдать сию картину, они тоже пребывали в состоянии крайнего шока. Старшекурсники прекрасно знали о непростых отношениях этих двоих, а более младшие студенты не раз становились свидетелями их стычек и гормких ссор. И тут такое, держите, получите, распишитесь и свободны. — Я говорю, когда ты поставишь своему омеге метку? — Сехун недовольно скрещивает руки на груди, ни на секунду не прекращая сверлить Кенсу взглядом. В конечном итоге ему попросту надоели эти безмолвные гляделки и хождение вокруг да около. О нетерпеливо дёргает альфу на себя и прижимается неумелым поцелуем к желанным полным губам. Как же долго он ждал этого, оказывается, ведь целовать Кенсу одно наслаждение, ощущать как Кенсу крепко стискивает его в объятиях и отвечает на поцелуй жадно и нетерпеливо, врываясь языком в рот, лучшее, что омеге приходилось испытывать в своей жизни. Сехуну плевать на взгляды, плевать на мнение окружающих. Он целуется со своим истинным альфой и ощущение правильности происходящего наполняет его. О вовсе необязательно знать, что Бекхен уже как четыре года живёт со своим истинным альфой, что у него на плече красуется его метка. Что Минсок сейчас в армии, а запах Кенсу очень схож с запахом альфы Бекхена и успокаивает его, заставляя ненадолго забыть о переживании за любимого человека. Бекхен только кутается в чужую толстовку и отстраненно думает, что к спелой терпкой вишни До теперь лёгким шлейфом примешается пионов аромат. Сехуну двадцать два и на его плече красуется метка принадлежности его альфе Кенсу. Сехун на пятом месяце беременности и гонять альфу посреди ночи за солёными огурчиками в медово-шоколадным джеме нормальное явление. Больше всего на свете Сехун ненавидел два явления: вишню и До Кенсу. И как же он счастлив от осознания, что и вишня, и До Кенсу стали неотъемлемой частью его жизни.