перекрёсток

Токио встречает Минхо сильнейшим ливнем и ярко выраженным запахом моря. Стоя под навесом рядом со входом в аэропорт, он глубоко вдыхает и выдыхает. В голову почему-то лезут ассоциации из последнего отпуска, когда его всё же смогли вытащить в Пусан, домой к Чонину, одному из самых близких младших в той компании, с которой Минхо постоянно общался, когда учился в школе. Для чего Минхо вышел на улицу, он даже себе не может сказать, — вход на монорельс находится совсем в другой стороне аэропорта. Это запах дождя привлёк его ещё в тот момент, когда он только вышел из самолета. После каменного со всех сторон Берлина различия ощущаются ещё ярче, чем когда летишь из Сеула. Только это может придумать себе в оправдание Минхо, размышляя о потерянном времени, когда идёт через весь международный терминал к поездам. Прожив почти всю жизнь в Сеуле, всё же привыкаешь к едва уловимому запаху соли в воздухе, хотя между ним и тем, что Минхо ощущает в Токио, — достаточно большая разница. Правда, как когда-то он выяснил среди своих коллег и друзей, которые ездили время от времени в Японию, не все это ощущают. В поезде чуть прохладно, но из-за того, что Минхо уже был на улице, это не так сильно ощущается, как если бы он зашел в него сразу после приземления самолета. Для апреля слишком свежий воздух, хотя парень делает скидку на то, что всё ещё раннее утро. Прогноз обещал плюс семнадцать днем. Народу больше, чем можно ожидать в такое время, однако, Минхо находит место около окна, хотя больше привык сидеть около прохода. Настроение, слишком депрессивное для семи утра — возможно, всё из-за дождя, — и усталость от долгого перелета из Франкфурта — возможно, во втором причина первого — никак не облегчают его жизнь. Несмотря на то, что в самолете Минхо так и не смог уснуть и чувствует себя достаточно бодро, он, зная себя, уверен, что вырубится, как только ляжет в кровать. Летать ночными рейсами в дальних перелетах — самая нелюбимая часть жизни Минхо. Он свыкся со своими обязанностями переговорщика с поставщиками или клиентами компании, которая принадлежала его отцу. Поначалу было достаточно тяжело, особенно из-за того, что Минхо не очень болтлив. Но, к сожалению, обстоятельства отсутствия других детей в семье заставили его переучивать себя и заниматься тем, к чему Минхо не питает ни капельки любви. И нынешний отпуск, длящийся уже полтора месяца, больше похож на побег от собственной жизни и неудачного опыта в переговорах с самим собой. Только от себя не убежишь. Как мать смогла договориться с отцом, чтобы Минхо не занимался делами компании какое-то время, — до сих пор загадка для него, но парень ей безумно благодарен. Посетив сначала Австрию, следом проехав на машине Германию, Минхо решает закончить своё путешествие поездкой в какое-нибудь более родное место. Но по непонятной причине выбирает не Чеджу, где все говорят на таком привычном корейском, а Японию. Где-то в подсознании у Минхо живут ещё со школы остаточные воспоминания из всех просмотренных на пару всё с тем же Чонином аниме. Они тогда на волне этого увлечения даже влезли в изучение языка. И если Минхо хватило на пару лет, то Чонин окунулся в это настолько с головой, что сейчас вполне спокойно на отличнейшие оценки заканчивает университет по лингвистической специальности. Минхо не знает, сколько времени он здесь проведёт. Может неделю, может всего лишь пару дней. Благо, тех денег, которые ему присылает мать да и он сам поднакопил за несколько лет работы на отца, пока хватает на все эти дорогущие билеты и проживание. Возвращаться в Сеул к тому, что он в такой спешке оставил, пока что не хочется. Минхо не чувствует себя так, будто готов как-то решать свои проблемы. Пока ему хочется прятаться. Тянуть со страшной силой всё то время, которое ему принадлежит. От себя не убежишь, как ни старайся. Ты можешь оставить людей, выкинуть все принадлежащие тебе вещи, продать старую и купить новую квартиру, но оставить своё сознание где-то в коробочке под кроватью, запихнув туда же свою память, — это что-то невозможное. Погрузившись в эти мысли, Минхо не замечает, как быстро пролетает время — он уже находится на своей станции. От неё до отеля не так уж далеко, он бы даже прогулялся пешком, если бы не сомнительная для этого погода и чемодан, который от длительных поездок становится только тяжелее. На улице пахнет весной, и после дождя это ощущается ещё ярче. Небольшие пятна сухого асфальта говорят, что дождь закончился. Выходя из метро, Минхо чувствует себя так, будто сознание слегка плывет и усталость теперь ощущается достаточно ярко. Ему нравится это состояние, потому что, хотя в его голове и мелькает огромное количество мыслей, не связанных между собой, они все такие поверхностные и не имеют ничего общего с его проблемами. Хотя тело и находится в стрессовой ситуации, его сознание, наоборот, отдыхает. Уже в отеле, достаточно быстро покончив со всеми формальностями, Минхо заваливается на кровать и думает, что нужно подготовить себя ко сну, но «всего пять минуточек». Он так и засыпает на следующие пять часов в верхней одежде поверх одеяла. В детстве Минхо был всегда загружен школой и различными дополнительными занятиями. Перейдя в среднюю школу, он бросил половину из них, тратя всё свободное время на танцы. Они были тем, что больше всего доставляло ему удовольствие. В старшей школе у него почти не осталось лишнего времени, да ещё и пришлось искать компромисс с отцом, которому очень не нравились увлечения сына. Связав свою жизнь с тем, к чему обязывало Минхо положение единственного ребёнка, ему пришлось отказаться от всех своих увлечений. О чём он до сих пор жалеет, хотя и старается затолкать все свои мысли куда-нибудь поглубже. Уже несколько лет Минхо старается уговорить себя, что всё хорошо и ему нравится его жизнь. Но как-то не очень успешно. В каком-то смысле, он научился получать удовольствие от своей работы и у него нет к ней ненависти. Но она его утомляет. Если бы он мог выбирать, то Минхо с удовольствием вернулся бы к танцам, но он не тот человек, который резко всё смог бы изменить. Это на словах звучит легко: бросить всё и заняться тем, что тебе нравится. А на деле, он лишится поддержки со стороны отца, который обязательно ещё и матери запретит как-либо помогать Минхо, и точно останется без средств к существованию. А совмещать и танцы, и работу — что-то невероятное для него. Как и этот отпуск, за который, Минхо уверен, он будет выслушивать следующие несколько месяцев. Когда Минхо просыпается, то, неожиданно для себя, обнаруживает, что сквозь сон умудрился скинуть часть одежды и забраться под одеяло. Наверное, только из-за этого он и смог выспаться. Телефон показывает, что на часах уже восемь вечера. Проспать весь день не то, что он планировал, конечно, но зато Минхо чувствует себя отдохнувшим. В уведомлениях какаотока висит несколько сообщений от Чонина и одно с какого-то смутно знакомого профиля. «Может встретимся», да ещё и без знака вопроса, выглядит весьма странно. Но интригующе. Минхо раскрывает его первым, надеясь найти ещё какие-то сообщения в переписке, которые подскажут, кто это. Хоть что-то, чтобы не спрашивать прямо о личности человека. Будет очень неудобно. До этого сообщения и правда есть какая-то переписка, которая была года два назад. Какая-то музыка и последнее сообщение от Минхо с вопросом «Где ты?» даже дают какое-то понимание о том, кто это. Хан Джисон. Удивительно, что они с тех пор так и не виделись. Джисон после той встречи уехал в Китай на стажировку на достаточно длительный срок. Они никогда особо тесно не общались, пересекаясь в основном тогда, когда их собирал Чонин, который и был их соединяющей ниточкой. Минхо с Джисоном легко находили общий язык друг с другом, имели общие интересы, но по какой-то причине так и не стали друзьями. Такое случается. Поэтому Минхо и удивляется тому, что тот ему написал спустя столько времени. Он отвечает ему коротким сообщением, что не в Сеуле, и уходит в душ. Думая, что на этом их переписка закончится, Минхо удивляется, когда видит кучу коротких сообщений, из которых он и узнаёт, что Джисон тоже в Токио, а у Чонина иногда вовремя не закрывается рот. Именно поэтому Минхо сейчас сидит в каком-то автобусе и едет непонятно куда, надеясь, что Джисон ничего не напутал, когда писал, как добираться до того бара, где они встретятся. Может быть, дело в местоположенит отеля, а может город весь такой — ему не с чем сравнивать, они и в прошлый раз жили где-то в этом районе — тот буквально горит в огнях фонарей и подсветке вывесок. Минхо с интересом рассматривает дома, мимо которых проезжает автобус, ощущая, как всё же различаются между собой азиатские и европейские страны. В Японии он и правда ощущает себя комфортнее, чем в той же Германии. У бара, который обнаруживается недалеко от нужной остановки, обычная вывеска с латинскими буквами, и только это не дает Минхо заблудиться. Хотя у него и работает GPS, но он бы точно ушёл куда-нибудь не в ту сторону, а интернет парень себе так и не подключил. Джисон находится сразу же, стоит только войти в помещение. Тот сидит, задумчиво глядя в телефон, но даже при этом выглядит таким сияющим. Хотя, может, это сознание Минхо так шутит, подкидывая ещё и какие-то воспоминания из прошлого. Джисон всегда был озорным донсеном, который серьезным становился очень редко и, в основном, только если это как-то касалось работы. И это было одной из тех черт, которые нравились Минхо в нём. — Хён, — радостно восклицает Джисон, замечая подошедшего Минхо, — ты всё же пришёл! И даже смог найти это место. — Думаешь, это было трудно? — хмыкает тот, садясь на соседний стул и тут же оказываясь в чужих крепких объятиях. — Я так рад тебя видеть, ты не представляешь, — всё так же громко говорят ему прямо в ухо. — Зато прекрасно слышу, — бурчит Минхо. Пока Минхо не оказывается в чужих руках, от которых идёт так много тепла, он и не замечает, что замёрз. На нем лёгкая куртка, но, видимо, не очень подходящая под весенний вечер. Хочется прильнуть всем телом, чтобы согреться побыстрее, но ему и так уже неловко. Джисон ведёт себя так, будто и не было всего этого времени необщения, будто они виделись в последний раз вчера. Разошлись только на поспать. И Минхо очень странно от этого. Закончив с ужином, во время которого говорит почти только один Джисон, рассказывая о том, что же с ним происходило в течение этих двух лет, он переходит к теме, которая, судя по выражению лица, интересует его больше всего: — Чонин сказал, что у тебя какие-то проблемы. Правда так и не сказал, что именно произошло, и теперь я волнуюсь. — Два года не волновался, а теперь волнуешься? И нет у меня никаких проблем, с чего он это взял, — удивляется Минхо. — Ты не прав, хён. Я и раньше волновался. Просто ты всегда говорил, что доволен происходящим, хотя это было не так. И все это видели, — вздыхает Джисон, зарываясь пальцами в свои волосы. — Но мы слишком уважали твои решения, чтобы вмешиваться. — И что изменилось сейчас? — Минхо вздыхает, откидываясь на спинку кресла. Не ожидал он такой подставы от сегодняшней встречи, конечно. — Чонин сказал, что ты чуть ли не в один день сорвался куда-то с работы, не предупредив никого, что уезжаешь. Это не похоже на тебя, — объясняет Джисон, неосознанно кусая губу. — Мы, конечно, не самые близкие с тобой люди. И вряд ли бы я об этом узнал, потому что и с Чонином мы сейчас не так часто общаемся. Просто по какой-то причине тот, когда узнал, что ты приезжаешь в Токио, решил, что нам с тобой нужно поговорить. И я не мог отказать ему, да и тебя я рад видеть. Я правда скучал по тебе. — К чему все это, Джисон? — спрашивает Минхо устало. — Тебе правда нравится твоя жизнь, хён? Ты правда чувствуешь, что хочешь провести её так, как есть, до конца оставшихся дней? — Джисон, — начинает Минхо, но его сразу же перебивают. — Подожди. Нам всем, поначалу, казалось, что это нормально — отказываться от каких-то вещей, которые доставляют нам удовольствие. Взрослая жизнь, все дела. Кто-то просто сделал из хобби работу, а кто-то просто уменьшил время, которое он тратит на свои увлечения. Хён, а как часто ты занимаешься именно тем, что приносит тебе удовольствие? — Джисон озвучивает все те мысли, которые Минхо обычно как раз заталкивает в себе куда подальше. — Я бы не стал поднимать эту тему, если бы не Чонин, но то, что он мне рассказал, заставило меня волноваться ещё сильнее, чем раньше. — Ты правда думаешь, что несколько твоих вопросов заставят меня изменить мой запланированный распорядок? — вопрошает он в ответ. — Вряд ли то, что ты уехал из Сеула так резко, было запланировано тобой заранее, хён, — Джисон пожимает плечами, смотря прямо в чужие глаза. — Возможно, я и не тот человек, который сможет заставить тебя задуматься, но, хён, может быть ты будешь тем самым человеком? — Чего? — непонимающе говорит Минхо. — У меня скоро заканчивается контракт со студией, в которой я сейчас работаю. И я собираюсь возвращаться домой. И уже там хочу вернуться к занятиям танцами. Не хочешь со мной? — спрашивает Джисон, отводя взгляд куда-то на бармена за стойкой. — Не надо отвечать прямо сейчас. Но ты можешь хотя бы об этом подумать, хён? — А если я сейчас откажусь? — хмурится Минхо. — Именно поэтому я и прошу тебя подумать. Только пообещай мне это. Мы сейчас можем продолжить и дальше делиться тем, что произошло с нами за то время, которое мы не виделись, но потом, когда ты останешься один, просто подумай о моём предложении. — Ты ведь даже не знаешь, что у меня сейчас происходит в жизни, — Минхо всё так же хмурится, смотря, как Джисон пожимает плечами. — Именно. Но ты думаешь, это помешает мне достать тебя, если ты не сможешь аргументировать свой отказ? — Зачем мне это? — спрашивает Минхо в который раз. — Не просто же так ты сорвался из Сеула, — повторяется Джисон. — Так на чем я остановился? На своём переезде из Китая в Японию? Может быть ещё пива, хён? Минхо пристально смотрит на Джисона, видя, что тот всё так же продолжает волноваться, как и с самого начала разговора, вздыхает, но принимает правила игры. Какие-то слова и правда заставили его память шевельнуться, пробудив все те мысли, которых, в принципе, не должно быть в его голове. Ведь он когда-то принял это решение. Осталось как-то убедить в его верности себя и Джисона, которому, судя по всему, качественно промыл мозги Чонин, у которого уже терпения не хватает на Минхо. А у Джисона черный пояс по доставанию хёнов, если ему что-то нужно. Но Минхо подумает об это как-нибудь потом. А сейчас можно продолжать наслаждаться вечером, который всё ещё остаётся весьма комфортным, несмотря на этот неловкий разговор. — Да, можно еще немного выпить, — говорит в итоге Минхо. — Ты не договорил, почему решил бросить работу в той компании.