Случилось должное, непоправимое. Он был там, в окопе, в двухстах метрах от меня. С яростным криком открывал огонь по противнику, ни капли страха нельзя было прочесть на его лице, только мужество, только пламя гнева. Но я знаю, что под «маской» военной формы его душа дрожала от страха и боли. Майки, ты ведь совсем ещё ребёнок. Почему, ах, почему ты оказался среди этого кровожадного хаоса в 17 лет? Зачем ты отдал душу за тех, кто породил эту войну? За что мне сражаться, чем дорожить, если тот, кто был моим домом, отныне мёртв.?
Мысли Джерарда были прерваны характерными звуками. Животный инстинкт солдата подсказывал об опасности, посланником которой был щелчок перезарядки оружия. Лицо Уэя по-прежнему оставалось непоколебимым с холодным, стальным взглядом. Уэй потянулся к ремню винтовки, медленно снимая оружие с плеча. Каждый щелчок был чётко слышен в мёртвой тишине среди царства мёртвых. Солдат повернулся на месте, снег под ногами предательски заскрипел и провалился, выдавая его присутствие. Джерард поднёс прицел винтовки к одному глазу, прищурив второй и оскалил зубы. Он начал осторожно приближаться к тому месту, откуда донёсся щелчок, а именно — к густой ели. Заснеженное дерево скрывало за собой смертельную угрозу, которую Уэй решил истребить. Оставалось совсем немного, пару метров… Cолдат пригнулся и замер на месте, тяжело дыша. В Джерарде вдруг забилась паника. Почему чувство страха вдруг одолело им сейчас, ведь он столько раз нёсся навстречу смерти, чувствовал вкус свинца, запах крови и испытывал вспышку ярости? Когда Уэй несётся в атаку, он не чувствует ничего, в голове туман, в ушах звон. К чему всё это? Ради чего? Солдат положил палец на курок, прижав винтовку ещё ближе к плечу. Три. Два. Один. — Джерард! — из-за ели послышался кричащий шёпот. Знакомый голос заставил черноволосого парня врасплох. В нём пробудилась горькая радость и надежда. Отодвинув тяжёлую от снега ветку, на дорогу вышел другой солдат. Его форма была тёмно-синего цвета, на груди ярко виднелась нашивка, изображающая отличительный знак — звезду с полосками. Зеленовато-карие глаза блестели, словно глаза хищника. — Фрэнк! — шикнул Джерард и быстрыми шагами начал приближаться к парню. Фрэнк Айеро, коренастый молодой солдат, убрал винтовку за спину и кинулся навстречу. Две души, две половинки сердца, охваченные неугасающей любовью бежали на встречу друг другу посреди заснеженного кладбища. Даже начавшаяся война между Южными и Северными штатами не могла рассоединить их, и никакое чувство любви к родине не могло значить больше, чем чувство любви друг к другу. Никакой закон или армия не могли повлиять на них. Джерард обхватил лицо парня леденеющими руками и прижался к его влажным губам. Фрэнк положил одну руку на изящную талию солдата, а другой нежно коснулся его шеи, притягивая к себе. Внезапно Джерард оторвался от губ парня и сосредоточенно оглянулся по сторонам. — Нам опасно стоять на открытом пустыре, Фрэнк, — с беспокойством сказал тот. — Укроемся среди зарослей, там всё чисто, — решительно ответил Айеро и повёл их обоих в глубь заснеженных деревьев. Черноволосый парень уткнулся носом в плечо Фрэнка и крепко прижался к его груди, прошептав: «Как хорошо, что ты жив. Я думал, нам уже не суждено встретиться после той кровопролитной атаки. Я ведь чуть было не принял тебя за противника, когда услышал звук приближающейся опасности.» Джерард резко замолчал. Ему было так тепло, так уютно и горько рядом с любимым. Он знал, что в любой момент их жизни могут оборваться. Одного из двух убьёт армия другого. И каждый знал, что не сможет продолжать сражаться вместе с теми, чьей жертвой стал любимый ему человек. Айеро и Уэй презирали остальных из своих войск, не испытывали чувство товарищества или патриотизма. Гражданская война — это самое жуткое и бессмысленное сражение, в котором люди становятся уязвимыми даже для самих себя, для своих мыслей. Почему двое влюбленных должны воевать за разные стороны из-за высокомерного решения партии? Почему брат должен идти против брата? Сознание людей перекроили, заложили в них новую программу, а ведь они даже не осознают за что отдают свои жизни. ..За чужое решение. - Джи, как мы будем жить, кем мы будем, когда война закончится? - шёпотом спрашивает Фрэнк, поглаживая мягкие волосы солдата. Он заботливо перебирает каждый локон, любуясь. - Одно я знаю точно. Мы будем искать новый путь вместе. - Мы всё преодолеем... Всё преодолеем. Айеро хочет верить своим словам, но они кажутся слишком идеалистическими среди всей горькой правды. В воздухе витает лютый мороз, но в сердцах двух горит жаркий огонь любви и верности, что способен растопить весь снег и лёд в зимнем лесу. Стоит пронзительная тишина, не слышно крика птиц, хруста снега или колыхания ветвей. Звон пули прорезает тишину. Тело черноволосого парня в объятиях Фрэнка внезапно подаётся вперёд. Айеро настораживается, резко оживляется и отталкивает Уэя в сторону, хватаясь за винтовку. Тот падает в сугроб. Звуки не продолжаются, но запах опасности врезается в сознание. Фрэнк оглядывается в сторону солдата, замечая, что тот не двигается, лёжа пластом. Он тут же подбегает к парню и, придерживая голову, поднимает, ставя на ноги. Тяжёлое, обмякшее тело не подаётся и заваливается назад. - Джи, Джерард! ..Уэй! Очнись, ты слышишь?! - чуть ли не кричал, надрываясь, Фрэнк. Парня охватила страшная мысль. Из губ черноволосого солдата вырвался последний вздох, пар взвился в воздух. Внезапно послышался очередной звук - это был щелчок от крупнокалиберного ружья. Когда к Айеро вернулось осознание, то им овладел неистовый гнев, в глазах загорелось неконтролируемое пламя ярости, пелена ненависти дурманила голову. Буквально в одно движение он вскинул винтовку и открыл огонь по местности, откуда доносился звук. Фрэнк не отпускал курок, пока безжизненное тело командира гвардии в тёмно-синем камуфляже с нашивками-звёздами, таком же, как у Айеро, не повалилось на землю, истекая кровью. Фрэнк немедленно уложил Джерарда на снег и достал из-под спины парня свою руку. С ладони медленно капала кровь. Глаза Фрэнка застыли в ужасе, когда тот перевернул тело солдата. "Нет, нет.. Черт побери, нет!" - шептал он, пока доставал маленьким пинцетом осколки пули и мелкие обломки кости из глубокой раны между лопатками на спине Уэя. Он в последний раз прильнул к бледным, застывшим губам парня в надежде вернуть его к жизни. Тяжёлый и пушистый снег кружился, падая с лазурного неба, и ложился плотной шапкой на каменный лабиринт кладбища. По узеньким проходам между могилами одиноко разгуливал ветер, который без конца свистел и не давал покоя пришедшим. Откуда-то издалека доносились крики вспорхнувшей с ветки птицы. Солдат в тёмно-синем камуфляже поёжился от холода и поднял голову. Фрэнк оглядел выстроившиеся в ряд готические кресты, а затем устремил взгляд в небо. Оно было ясным, таким свободным и бескрайним, что Фрэнку захотелось обрести крылья и устремиться ввысь, покидая эту проклятую землю. Его глаза медленно поползли вниз. Слева от каменного монумента с надписью "Майкл Джеймс Уэй" появился ещё один. "Теперь твоему брату не будет одиноко, Джи..."- уголки губ Фрэнка чуть-чуть приподнялись. На глазах выступили тёплые капельки, которые Фрэнк поскорее смахнул рукавом, и его лицо снова изобразило безэмоциональное спокойствие, хотя внутри всё сжалось.***
Я обещаю, что однажды мы встретимся. Однажды... Мы будем далеко-далеко от этой роковой земли и от чёрствых людей... и будем свободны, словно птицы, взмывающие в лазурную даль бескрайнего простора.