Effect Monster

      Ах юность, ах эта прекрасная пора. То беззаботное время, когда парни делают первые, неловкие попытки познакомится с той красивой девочкой из соседнего двора, чтобы чуть подрастя замутить с ней, жениться по залету и до конца дней пахать на ненавистной работе. Которые кстати, настигнут не в столь отдаленном будущем, потому все-таки стоило задумываться о защите, трахаясь с местными шалавами. Так о чем это я? О чем-то прекрасном. Ах, точно, я хотел поговорить об гопниках. Гопники. Что может быть страшней, чем двое гопников зажавшие тебя в темном переходе, поздно ночью. Только трое гопников, зажавшие тебя в темном переходе, поздно ночью. Ведь прибавление всего лишь на одного человека дает в сумме столько новых возможностей издевательств над пойманной жертвой. Сколько себя помню, я боялся этих одетых в спортивки, свистящих семечкоедов. Что было крайне странно, так как во дворе, в котором я жил, почти все квартиры принадлежали доживающим свой срок пенсионерам (к ним собственно относилась и моя двоюродная бабушка), так что главными потребителями семечек в моем родном дворе оставались скучающие бабульки. Но я не будь дураком, все равно на всякий случай, увидев на земле следы семечкиных кожурок, делал крюк через более оживленные районы. Можете называть меня сопляком и параноиком, но в свою защиту могу сказать, что за всю свою человеческую жизнь не встретил на своем пути ни одного гопника. Собственно говоря, в человеческой жизни, у меня было много всевозможных страхов. Но никогда в их числе не было страха встретить на своем пути стаю кровожадных монстров из фильма ужасов. Хоть я и был несколько более предосторожным, чем требовалось, но даже мне хватало ума понять, что вероятность подхватить Эболу у меня куда выше, чем встретиться с Фредди Крюгером в очередном кошмаре. До чего же иронично что страх встретить стаю жаждущих твоей крови монстров воплотился в жизнь, а страх встретить толпу гопников так и остался причудой воображения.       Начиналось все медленно и неуверенно, один из сородичей мелкими, даже скромными шажками стал подходить ко мне, постоянно недоумевающе оглядываясь. Я уверен, будь его натура менее дикой, первым делом он спросил бы меня что-нибудь вроде - «а че мы тут вообще делаем?» Но его инстинкты знали лишь одно, единственно правильное действие. Думаю, не стоит говорить какое. Увидев пример, остальные мои сородичи двинулись следом, все ближе приближаясь, к уже прижавшемуся к решетке, мне. - Ребята давайте жить дружно. – единственное, что я успел сказать, перед тем как первый ворк подошел ко мне и с размаху поприветствовал меня кулаком в лицо.       Трое ворков повалили меня на землю и начали обильно бить руками и ногами. Сам я, конечно, оценить этого не мог, но скорее всего, со стороны это зрелище было не очень эффектным. Из-за чего кроганы на своих местах начали что-то недовольно выкрикивать. Я ухитрился из лежачего положения сделать подножку одному из бьющих меня ворков, затем воспользовавшись паузой и образовавшимся лазом, как можно быстрее выполз из окружения. Оперевшись на две конечности, вместо четырех, я начал, насколько это возможно, увеличивать дистанцию со своими оппонентами. Что? Я просто хотел перевести дух.       Остановка, разворот к прущим на меня воркам. Первый нападающий был похож на зверя, такой же дикий, но и такой же предсказуемый. Я на чистых рефлексах ударил его в подбородок снизу, опрокидывая противника. Второго с размаху в челюсть, третьему подсечку. Они поднимались, и я снова их укладывал, и снова, и снова, до тех пор, пока они все втроем не лежали без сознания. Кулаки саднили и болели, хотя порванная кожа уже начала затягиваться, а в голову наконец начали прибывать трезвые мысли. Ведь они из старшого поколения, абсолютно дикие и необученные. Кроганы явно оценили развязку поединка, арену окатило волной взбудораженных выкриков гигантов. Я уже думал, что на этом все закончатся, но как всегда фортуна дожидается кульминационной сцены, что бы снять штаны и показать свою пятую точку. Из взбудораженных голосов все более пробивались недоумевающие и даже разъяренные, они не понимали, почему мои соперники все еще живы. Они хотели крови и без разницы чей. Из двери, через которую я и попал на эту арену, вышла парочка кроганов. Оба были в громоздкой боевой броне, без шлемов, один наперевес держал какую-то футуристичную винтовку, и явно был готов применить ее в любую секунду. Второй был безоружен, но я не обманывался на этот счет, поскольку прекрасно представлял на что способны эти казалось бы неповоротливые гиганты. И самое главное, я узнал этого крогана, это был тот самый Гарм, который познакомил меня с крогонским гостеприимством. - Так, вижу ты уже успел разобраться с этими мягкотелыми, за что я тебя хвалю. Но я не понимаю, почему они еще дышат? Я солгал бы сказав, что мне есть какое-то дело до лежащих рядом со мной ворков, хотя бы потому что они убили бы меня лишь по той причине что могли бы, и даже если через недельку я бы узнал что они погибли при ужасных обстоятельствах, я бы не расстроился. Но я просто не мог вот так взять и убить их. Какой-то невидимый, неосязаемый блок, но от того не менее непреодолимый, мешал мне. Понимая что я все-таки должен что-то ответить я собрался и смотря прямо в глаза гиганту сказал: - Нет. Мне как человеку (не телом но душой) все еще трудно различать мимику горбатых двухметровых рептилий. Если таковая у них все-таки есть и это не моя игра воображения. Но если судить по моему небогатому опыту в данном вопросе то на лице Гарма читалось удивление. Это не было похоже на удивление от неожиданного сюжетного поворота в фильме и даже мало смахивало на удивление от неожиданного события наяву. Скорее это было похоже на удивление человека приучающего кота не гадить по углам, которому его кот вдруг отвечает: - уважаемый, но если я не буду помечать данную территорию, то, как другие представители моего вида узнают что эта территория, принадлежит непосредственно мне? - Что? – Все с тем же выражением лица повторил Гарм. - Нет.       После этого Гарм подошел ко мне вплотную, полностью игнорируя возможную опасность, и с силой схватил меня за плечи. И тут я заметил то что действительно меня испугало, заставив забыть все то что я видел до этого. Не знаю, может это от бурлящего во мне адреналина и обильных ударов по голове, а может свет так неудачно пал. Но на секунду мне показалось, что я разобрал на лице ящерицы... улыбку. Он улыбался совсем по-детски как ребенок на ярмарке, которому родители купили столь желанную конфетку. И это было самое жуткое зрелище в моей жизни. В какой-то момент его жёлтые глаза с черным вертикальным разрезом стали непростительно близко и последнее что я почувствовал это был глухой удар его черепа об мой.       Не прошло и пяти минут от моего пробуждения, а я уже понял, что та вонючая яма, где меня держали до этого, это просто номер люкс по сравнению с моими новыми “покоями”. Все было обставлено со спартанским минимализмом. Только я, цепь, к которой были привязаны мои руки, и пол с размазанными по нему ровным слоем фекалиями. Собственно о содержимом пола я только догадывался, так как мои ноги его не касались, а света в этом помещении не было совсем. Но запах намекал именно на эту субстанцию. С кормежкой в этом номере тоже было плохо. Насколько это возможно при полном отсутствии таковой. И вот я просто висел. Час, день, неделю, год, вечность. Кто знает, сколько я пробыл в этом месте? Сколько мне понадобилось времени, чтобы начать ненавидеть Гарма, ненавидеть тех ворков за то что эти ничтожные создания… наверно просто есть. Ненавидеть себя, за то что я не смог совершить такую фигню как убить трех двуногих чудовищ. Через сколько времени я начал фантазировать, как разрываю на части вопящих от боли и ужаса ворков в клетке. Как медленно кромсаю Гарма, отрезая от него по маленькому кусочку раз за разом. Достаточно большому чтобы он прочувствовал невероятную боль, но достаточно маленькому, чтобы выжил и я мог начать отрезать следующий. Но в какой-то момент мне это надоело. Фантазии о пытках и чужой боли стали для меня настолько обыденными, что просто не задерживались в моей черепной коробке. И вот тогда наступила тишина. Нет, в этом помещении и раньше было тихо, но сейчас тишина стала звенящей. Она слилась с темнотой в один густой комок непроницаемой пустоты. Один сплошной всепожирающий вакуум. Я пытался заставить себя думать хоть о чем-нибудь, чтобы отвлечься, от все сгущающегося вокруг меня обретающего форму Ничего. Но у меня больше не было сил даже думать. И вот наступил момент, когда Пустота уже начала касаться кончиков моих пальцев, как бы пробуя меня на вкус. И я начал кричать. Тьма отступила, словно стервятник, увидевший, что его ужин все еще шевелится. Я кричал до тех пор, пока из моего рта вместо звука не начало доносится еле слышное хрипение. Потом настало ничего. Ни мыслей, ни звуков, ни запахов, даже я сам перестал существовать. В тот момент я четко осознал, что такое смерть.

***

- Ты меня слышишь? Ты понимаешь, что я тебе говорю? Конечно же, я не понимал, что он говорил. Звуки что доносились из его рта, никак не хотели обретать смысл. Да собственно он сам видимо не хотел быть понятым, раз говорил так быстро и не разборчиво. С другой стороны он говорил куда медленней, чем при нашей последней встрече, осознавая, что собеседник не в состоянии будет разобрать быструю речь.       Сделав над собой волевое усилие, я подал сигнал единственным возможным для меня способом. Я моргнул. Несколько секунд пришелец смотрел на меня, не отрываясь, после чего протараторил монолог, понять который я был не в состоянии. - Как я и думал. Психическое состояние не свойственное воркам при подобных раздражителях. Скорее данный психопатической синдром свойствен турианской или азарийской психологии. Подобная реакция бессознательного на сознательное…. Его скороговорки были совсем невыносимы, если бы он не совмещал их с уколами, от которых по моему телу начало разливаться приятное тепло, и я смог более-менее осознавать что происходит вокруг меня. А я как оказалось, лежал на операционном столе, удерживаемый по рукам и ногам, неведомой силой. - Док, вы хоть бы прикончили меня прежде разбирать на органы. – сказал я, собственно не особо, волнуясь за свою судьбу. - Я тебе уже говорил, что вскрытие нерационально. Особенно теперь. Ты лежишь на операционном столе из-за отсутствия на базе соответствующего медицинского оборудования. - Кушетки что ли? У вас, что есть операционный стол, но нет обычной кушетки? - Куше… откуда ты знаешь это слово? В том архиве, который я тебе дал, была лишь поверхностная информация, там не было… Договорить он не успел, потому что в медпункт вошел кроган в стандартной силовой броне. - Эта тварь живая? Босс хочет видеть его немедленно или сожрать его печень, если он откинулся. - Пациент уже пришел в себя, но я настаиваю на проведении еще ряда исследований. Эта особь…. - Еще я не слушал приказов ветеринара. Ставь его на ноги, а дальше я справлюсь сам. – агрессивно ответил кроган. Доктор лишь подумал пару секунд, после чего безучастно сделал мне еще парочку инъекций и отключил невидимое поле, что меня удерживало с помощью голограммы клавиатуры на руке. Кроган без всяких усилий повел меня в нужном направлении лёгкими толчками в спину, пока мы не пришли на место. - Ааа, а вот и наш долгожданный гость. – прорычал во все горло встречающий меня Гарм. Мы находились в маленьком помещении с огромным прозрачным стеклом вместо одной из стен. Больше всего это помещение напоминало мне комнату за зеркалом допросной, из американских фильмов. Кроме Гарма и крогана что меня привел в помещение у стола рядом с каким-то устройством стоял еще один гигант. - Ну как, понравились тебе наши лучшие апартаменты? Я специально их берегу для особых гостей. Вроде тебя. Но что мы все о тебе, да о тебе. На тебе свет клином не сошелся. Есть множество других ворков которые нуждаются в особом внимании. – при последних словах его улыбка растянулась как у чеширского кота.       Но меня не сильно волновало, что он там говорит и чего добивается. Не похоже чтобы его мой ответ особо волновал, так как стоило ему договорить он тут же перестал обращать на меня внимание начав раздавать команды. - Ведите подопытного номер один в камеру. Я не верил своим глазам. За стеклом двое ворков ввели в камеру избитую Ми. Закинув ее обмякшее тело на операционный стол, на подобии которого я сам лежал недавно, они начали подключать к ней какие-то приборы. - Ты в курсе, что твой вид обладает очень редкой особенностью. Я даже сказал бы даром. Один раз за всю вашу недолгую жизнь, ваш вид способен приспособится к любой опасности окружающей среды. Эффективно, как у простейших бактерий. И вот кое-кому на верху, стало очень интересно, что будет, если облучить одного из ваших, смертельным для всего живого количеством нулевого элемента. Чтобы посмотреть на ворские конвульсии проще и дешевле пользоваться кислотой, ответил я. Но кого-то не отпускает мысль, пустить на поток производство сильных и дешевых биотиков. И ты представляешь, одна птичка мне напела, что в его камере как раз есть одна проблемная воркша которая всем покоя не дает. Все буянит, пытается выбраться из ямы и все повторяет целыми днями: Роу, Роу Роу. Правда, забавно?       Все это Гарм произносил с нескрываемым удовольствием, временами посмеиваясь между предложениями. Кроган рядом с устройством, следил за процессом подключения Ми к приборам, да настраивал какие-то параметры на пульте управления, не обращая на меня с Гармом никакого внимания, как будто он один находится в этом помещении. А все что оставалось мне, это беспомощно смотреть на Ми. И тут я заметил, что одним из ворков подключающих Ми был Меченый. Разве могло обойтись без него! - Всем покинуть помещение. Начинаем эксперимент через 9. 8. 7. – Начал обратный отчёт кроган. Избиения были неприятны, темная комната пугала и опустошала, но все это я бы пережил и не такого дерьма видали. Но именно этот момент меня сломал. - Не надо! Я сделаю все, что ты захочешь. Только, пожалуйста, прекрати это! - Ты что думаешь, я вытащил тебя из одиночки дать тебе второй шанс?! Я вытащил тебя лишь для того, чтобы ты смог увидеть, как эта самка мучительно умирает по твоей вине! - Один.       Ми проснулась. Лучше бы она продолжала спать. Лучше бы заснула навсегда. Сначала кратко, как будто спросонья ее тело начало подрагивать, затем все сильнее ее стало заволакивать конвульсиями. Из-за рта начала толчками исторгаться коричневая субстанция, и прежде чем ее глаза принялись закатываться, она посмотрела на меня. Взгляд при всем наполняющем его страдании не потерявший осознанности. Он не винил и не обвинял. Нет, это я сумел бы выдержать, за свою жизнь я испытал немало взглядов, презрительных, укоризненных, насмешливых. Но никто еще не смотрел на меня с такой мольбой во взгляде. Это было выше моих сил. Я отвернулся, но это лишь порадовало Гарма, он закатился искренним, гортанным смехом. - Никак не ожидал такой забавной реакции от ворка. – сказал отсмеявшись Гарм. – Ладно, на сегодня закончим, отведите его обратно, пускай подумает над своим поведением. Опять здоровенный кроган потащил меня к изголодавшейся по моей душе Пустоте, а я был бессилен что-либо сделать. Пустота ждала меня. Как только дверь закрылась, отрезая реальный мир от ее царства, она поприветствовала меня, предвкушающими покусываниями. Затем она не выдержав искушения, набросилась на меня, как наркоман набрасывается на дозу, после месячной завязки, ломая и без того несвежие огрызки моей личности. Сначала я думал о том, что произошло. О Ми, о своей жизни, об этом мире. Я даже стал сомневаться в реальности всего происходящего со мной. Вдруг, я всего лишь до чертиков напился на том треклятом выпускном, и все что произошло, это просто необычайно реалистичный пьяный бред? А что, все сходится. С чего бы это красавица Юля, захотела провести выпускной со мной? А перерождение в теле какого-то мутанта? Вдобавок способность получать силы от съеденных организмов? Даже если вместить все это в одно предложение, звучит как какой-то обкурены бред. - И как я раньше не догадался, что это все бред?! Все, я хочу проснуться, с меня хватит! – как можно громче прокричал я. Но ничего не происходило, лишь Пустота ехидно посмеивалась в перерывах между укусами. Я стал говорить. Не знаю с кем, скорее с самим собой, лишь для того чтобы хоть немного развеять окружающую меня тьму. Собственно это было не так странно, все-таки кто из нас не задавал риторические вопросы, или не выговаривался в пустоту. Проблемы начинаются в тот момент, когда тебе начинают отвечать. Сначала я не мог разобрать этот голос, и лишь приложив какие-то усилия, я стал различать в говорящих со мной разумных. Ко мне приходил мой учитель. Он как всегда обвинял меня в умственной неполноценности и объяснял, как я должен был поступить, правда, все сводилось к тому, что настоящие ворки убивают своих врагов, а останками кормят своих самок. Хотя за всеми его обвинениями слашалось… переживание? Я и в прям, сошел с ума. Ко мне приходили Рома Желудёв и Пашка Кушкин, они насмехались надо мной, говоря какое я ничтожество и в какой я жалкой ситуации, их бы сразу до капитанов повысить и медали за очевидность выдать. Так же ко мне почему-то зашла Юля, у нее были красные глаза, а по щекам стекали слезы, она просила ее за что-то простить, снова и снова. Мне стало ее до безумия жаль. Я как это умел, отпустил ей ее грехи. Но после всех этих гостей ко мне стали заходить те, кого я никак не ожидал. От их голосов веяло теплом и заботой, они радостно поприветствовали меня и начали закидывать вопросами. По какой-то причине я сразу узнал их, это были мои родители. Закончив с вопросами, они начали наставлять меня, предупреждая, что меня еще ждут тяжелые испытания, и тяжелые решения, но они всегда будут рядом со мной и поддержат меня в трудную минуту, так что я должен быть крепок и при этом оставаться самим собой. Мое сердце наполнилось теплом, из глаз полились слезы, хотя я был уверен, что мой вид неспособен их проливать. Но вдруг меня посетил еще один гость. Его приход был ознаменован звуком сочетающим в себе шипение змеи и треск каракатицы. Уже на его подходе, я почувствовал его зверский, неутолимый голод. Голоса родителей начали дрожать, но они продолжали успокаивать и наставлять меня. А новый гость все приближался и даже окружающая меня пустота содрогнулась. Мои родители обратились к существу, требуя чтобы оно оставило меня, но оно молчало и лишь неумолимо приближалось. Казалась, что даже бескрайнее нечто, Пустота, до селе с аппетитом пожирающая меня, стала его закуской. И только когда это существо обвило меня, заполнило все своим телом, оно соизволило сказать: - Я ХОЧУ ЕСТЬ…       Прежде чем произошло непоправимое, дверь распахнулась, впуская меня в реальный мир и отрезая от иллюзорного. Опять тонкий пришелец осматривал меня и что-то вкалывал. Громила позади его, поторапливал процесс, меня даже не стали тащить в комнату с операционным столом. Наверное, потому что я был в сознании, и меня не требовалось приводить в чувства. Тонкий пришелец пытался что-то объяснить крогану, но тот не особо его слушал, взяв меня за шкирку и повел куда ему нужно было. Меня привели в подобие тренировочной комнаты, ровное квадратное помещение с какими-то разметками на полу. В помещении уже находился довольный жизнью Гарм и его прихвостень Меченый. Я сменил жизнь, мир, расу, обзавелся суперспособностями, но есть вещи, которые не меняются. Меня все также прессует злобный бугай со своим прихвостнем. К моему ужасу ближе к стене я обнаружил еще и Кити. Уже основательно побитый, его руки были сведены сзади и связаны. - Ты еще живой, поздравляю многие из мягкотелых и недели не продерживаются. – похвалил меня Гарм. - Гарм, вижу у тебя все под контролем. Может, тогда разрешишь отлучиться, там начинаются игры, а я сделал большую ставку? – спросил приведший меня кроган. - Валяй, я тут и сам справлюсь. – после этих слов, кроган быстро покинул помещение. - Это ведь твой знакомый? – поинтересовался у меня Гарм, жестом указывая на Кити. – Знаешь, он довольно способный для ворка, и мог бы быть очень полезным для Кровавой стаи. Но, к сожалению, он слишком непослушный. Он считает, что его готовят быть пушечным мясом и недоволен этим. А у нас таких не любят. Но я справедливый, поэтому дам ему еще один шанс, пусть его переубедит его же сородич. Приступай. – махнул Гарм Меченому. Меченый со вкусом, с наслаждением принялся избивать связанного Кити. - Эх, думаю они не договорятся. – прокомментировал Гарм, какое-то время наблюдая за процессом. – Ну а ты смотри, запоминай, ты ведь тоже не самый послушный ворк, может и с тобой придется пообщаться.       Не знаю, оставалось ли во мне еще что-нибудь живое, а если и так то с каждым ударом меченого оно отмирало наверняка. В этот важный момент молчал учитель, молчали Рома Желудёв и Пашка, молчала Юля, даже родители молчали, зато подала голос сущность. Она говорила, приказывала, требовала, что бы я утолил наш голод. Гарм не обращал на меня внимания, хотя я не был связан и за мной некто не приглядывал. Я уставился на мощную шею крогана, я наблюдал как по ней течет густая кровь, и ощущал как меня заполняет невообразимо дикий голод. Гарм почувствовал что-то неладное и обратил на меня внимание, но было уже поздно. С непонятно откуда появившимися силами я набросился на него, вцепляясь зубами в горло. По идеи зубы ворка должны были сточиться об кроганскую кожу или увязнуть в его мышцах, но мои улучшенные зубы без особых проблем пронзили прочнейшую кожу и рассекли броню мышц. Гарм еще пытался сопротивляться, но это лишь продлевало его мучения. Обескураженный Меченый не мог отвести глаз от этого зрелища, за что и поплатился. Кити воспользовался ситуацией и провел профессиональную подножку повалив бывшего мучителя, затем не давая ему опомниться, одним ударом ноги ломает ему шею. А я тем временем все больше и больше поглощал Гарма. Это можно было сравнить с тем восторгом когда я впивался в руку Меченого но в сотни раз прекрасней. По всему моему телу разлилась волна боли, но боли сладостной, почти что желанной. Затем в глазах все помутнело, и я полностью потерял над собой контроль.