***
Фрэнк убеждается, что захватил еще несколько листовок из драмкружка после седьмого урока, потому что качки выбросили те, что у него были, прежде чем запихнуть его в этот крошечный металлический ящик. Он не стыдится того, что он гей-театральный гик, но все эти издевательства надоедают. Ему никогда по-настоящему не причиняли вреда; им помыкали, его задерживали, засовывали его в шкафчики и все такое. Фрэнк предполагает, это потому, что если бы его ударили, это было бы слишком как «ударить девушку, потому что, знаете, он гей». Он заботится о том, чтобы раздать их только людям, которые выглядят, ну, доброжелательно. Или что-то в этом роде. Листовки фиолетовые, и он улыбается, протягивая одну из них тихой первокурснице. — Обязательно приходи на спектакль в эту пятницу! — говорит он, и девушка вежливо улыбается, прежде чем сложить листовку и засунуть в сумку, чтобы, вероятно, больше никогда ее не увидеть. Фрэнк перелистывает листовки, подсчитывая, сколько у него осталось, и вдруг чувствует, как его хлопают по плечу. Он оборачивается, а затем моргает, видя парня, высвободившего его из шкафчика. Парень улыбается и говорит: — Дай листовку, пожалуйста. Фрэнк смотрит на него, потому что никто никогда не просит листовки, прежде чем медленно протянуть ему одну. Парень снова улыбается, складывает ее пополам и убирает в карман пиджака. — Ты не сказал, как тебя зовут, — говорит парень, засовывая большие пальцы в шлевки своих очень узких штанов. Фрэнк снова чувствует запах сигарет и клубники и старается не принюхиваться так, чтобы было заметно. — Фрэнк, — говорит он, прижимая листовки к груди. Серьезно, этот парень так хорошо пахнет. Фрэнк убежден, что это какая-то сексуальная пыльца или вроде того, потому что он чувствует, как его рот наполняется слюной от желания облизать шею парня или чего-то такого. — Джерард, — говорит парень, ухмыляясь, и черт, почему этот чувак постоянно улыбается? Какого черта он так счастлив? Фрэнк нерешительно улыбается в ответ. Джерард кажется Фрэнку таким… исключительным. Весь такой крутой и загадочный в черной кожанке, с растрепанными волосами и аурой «мне-плевать-но-я-чувствительный-и-милый». Почему он хочет, чтобы его видели — не говоря уже о том, чтобы он разговаривал — с таким парнем, как Фрэнк? Бледные, тонкие пальцы Джерарда тянутся вверх, чтобы снять солнечные очки с его макушки и надеть на лицо. Он проводит рукой по волосам и в последний раз кривит губы, прежде чем кивнуть и выйти из школы. Фрэнк старается не смотреть на него, пока он уходит. Он терпит неудачу.***
Райан закусывает губу, пытаясь не рассмеяться, а Фрэнк закатывает глаза. — Подожди, — говорит Райан, ухмыляясь, — так ты сделал птиц из его записей по биологии? О боже. Фрэнк хмурится и отворачивается на компьютерном стуле. — Было темно, — хнычет он, скрещивая руки на груди. — Я не знал, что на листах что-то написано. И это были не просто птицы, придурок. Это были изящные голуби оригами. Райан качает головой, забавляясь, и спрашивает: — Ну, и был ли твой рыцарь в сияющих доспехах хотя бы привлекательным? Фрэнк делает паузу, и легкий румянец расцветает на его щеках, потому что да. Его рыцарь в сияющих доспехах был весьма привлекателен и совершенно не в лиге Фрэнка. Райан только ухмыляется и переворачивает еще одну страницу своего учебника по праву. Фрэнк снова поворачивается и нерешительно спрашивает: — Ты не знаешь парня по имени Джерард? Райан задумчиво замирает, постукивая карандашом по подбородку. Его лицо внезапно проясняется, и он говорит: — Да! Брюнет, постоянно носит кожаные куртки? Он учится в моем классе по живописи. И Фрэнк мог бы или не мог бы лишиться чувств еще немного больше, потому что Джерард и горячий, и художник. Он горячий художник, крутой парень, которому очень идут кожанки, с красивыми глазами и длинными, худыми ногами, которые всегда подчеркивают его узкие штаны. У Райана в глазах мелькает блеск, и он говорит: — Я могу поговорить с ним. Ну, знаешь, если ты хочешь? И Фрэнк немного ерзает на стуле, потому что нет. Райан Росс — самый социально неловкий человек в истории, и, вероятно, может сымитировать синдром Туретта или что-то такое, чтобы выкрикнуть: «Фрэнк Айеро хочет твое тело!», ну или что-то подобное. — Эм. Нет. Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал, — многозначительно говорит Фрэнк, и Райан фыркает. — Как угодно. Но тебе лучше сделать что-нибудь, потому что он не будет ждать вечно. Фрэнк закатывает глаза, вырывает листок из тетради Райана по математике и начинает делать еще одну птичку. — Ага, кто бы говорил. Как продвигается твой план подкатить к Брендону Ури, а? Брендон Ури — гиперактивный хорист, который учится в трех классах с Райаном, но Райан продолжает избегать любых возможностей для разговора, потому что он идиот. Райан краснеет и опускает глаза. — Продвигается, — бормочет он. Фрэнк только вздыхает и приходит к выводу, что это в общем-то факт: когда дело касается любви, они оба тормознутые.***
До конца недели у Фрэнка не так много времени, чтобы думать о Джерарде, из-за финальных подготовок и репетиций допоздна перед премьерой в пятницу. Он вроде как рад, что ему есть, на что отвлечься от того, насколько он неудачник во всем, кроме создания птиц оригами. Обычно Фрэнк не боится сцены, в основном потому, что никогда не играет главных ролей. Он любит играть, но уверен, что упал бы в обморок из-за большой роли. Он не самый уверенный парень в группе, и он на 99% уверен, что забудет свои реплики, или его заклинит, или произойдет еще что-нибудь такое же травмирующее. Он доволен своими маленькими ролями второго плана. В этом году у Фрэнка немного более значительная роль, чем обычно, поэтому он почти чувствует комок нервов глубоко в животе. Он играет овдовевшего флориста. Не так уж и плохо, если не считать того, что пьеса называется «Цветочные Лепестки» и три четверти времени действие происходит в цветочной лавке. Учитель драмы сказал, что он идеально подходит на эту роль, потому что хорошо подходит под описание (Фрэнк знает, что это его способ сказать, что в пьесе больше, чем несколько шуток про коротышек, и у Фрэнка для них идеальный рост). Почувствовав внезапный прилив уверенности, Фрэнк согласился принять участие. Но теперь, когда его руки потеют, пока Грета укладывает его волосы за кулисами, он начинает жалеть о своем решении. — Я облажаюсь, — несчастно говорит Фрэнк, слыша громкую болтовню входящих зрителей. — Я забуду свои реплики. Я вспотею, и у меня появятся пятна от пота. Я сейчас уроню вазу или еще что-нибудь, о боже. Грета проводит расческой по челке Фрэнка, из-за чего она падает на глаза, прежде чем выдавить в ладони гель и уложить ее. — Ты справишься, — говорит она, высунув кончик языка и пытаясь удержать падающую прядь волос на месте. Фрэнк хмурится и качает головой, а Грета щелкает его по лбу. — Не шевелись, — приказывает она, доставая из-за спины лак для волос. Фрэнк бурчит «извини» и фыркает. Грета закатывает глаза. — Перестань волноваться. Ты будешь великолепен, а потом мы пойдем в кафе-мороженое и будем греться в лучах твоего великолепия, идет? Фрэнк сокрушенно вздыхает и слегка улыбается Грете, когда та отступает назад, чтобы осмотреть свою работу, одобрительно кивая. — А теперь иди. Тебе нужно к Уильяму, чтобы он включил твой микрофон. Грета прогоняет его, чтобы приступить к следующему человеку, и Фрэнк быстро показывает ей язык, прежде чем направляется к Уильяму, который возится со своей гарнитурой и бормочет что-то вроде «ну, исправь это. У нас около двадцати минут до начала» и «Гейб, господи, заткнись» и краснеет, как тринадцатилетний ребенок. Уильям замечает Фрэнка и подзывает к себе, сразу же расстегивая рубашку Фрэнка и протягивая провод по спине. Фрэнк чувствует себя немного дискомфортно, и, боже, у Уильяма чертовски холодные руки, но он привык к этому. Людям в театральном кружке нравится трогать, настраивать и исправлять. Особенно на премьере. Фрэнк просто стоит и терпеливо ждет, пока Уильям устанавливает все на свои места, все время разговаривая с другими членами команды через наушник и время от времени раздраженно вздыхая, когда слышит громкий веселый голос Гейба на линии. Наконец Уильям приглаживает рубашку Фрэнка спереди и показывает большой палец. Он застегивает свою простую белую рубашку, а затем надевает поверх нее коричневый жилет. Фрэнк недавно пытался уговорить Райана позволить ему одеться «как Наполеон или… или тот парень, которого мы видели в фильме вчера вечером!», но Райан закатил глаза и сказал: — Действие пьесы происходит не в Викторианскую эпоху, Фрэнк. Извини, что разрушил твои иллюзии, — и Фрэнк дулся пять минут, прежде чем сказать: — Ладно! Хотя бы позволь мне надеть жилет. Райану было предоставлено достать Фрэнку самый скучный, уродливый коричневый жилет, который только можно представить. Фрэнк заходит в мужскую гримерку и видит, что Райан быстро подшивает брюки какому-то парню. Райан выглядит недовольным, и Фрэнк даже видит несколько капель пота на его лбу, что странно, потому что Райан Росс никогда не потеет. — Ай, — бубнит Райан, когда снова укалывает палец и тянется за пластырем, который он оставил под рукой, прежде чем начать. — Почему ты сказал мне неправильный размер? Парень смущенно говорит: — Извини? Клянусь, я был выше, чувак, — Райан просто закатывает глаза и отрезает нить, когда заканчивает. — Готово. Теперь найди Грету, она переживает, потому что твоя прическа еще не сделана, а до выхода десять минут. Парень убегает, и Райан поднимается с пола, его колени хрустят. Он стонет и прислоняется к стене, вытирая лоб. — Я ненавижу людей, — говорит он Фрэнку. Тот только кивает и утешительно похлопывает по плечу. Кто-то появляется в дверях и говорит: — Фрэнк! Уильям ищет тебя. Говорит, что дал тебе не тот микрофон или что-то такое. Фрэнк вздыхает и машет Райану, когда снова спешит на настройку. Он немного благодарен за все отвлекающие дела, потому что это удерживает его от мыслей, которые затаились глубоко в сознании, типа вот черт, я залажаю всю пьесу и что, если Джерард здесь? О боже, наверняка так и есть. Господигосподигосподи. Однако разум Фрэнка затуманивается, когда гаснет свет и толпа замолкает, Уильям последний раз бегло осматривает его, прежде чем вытолкнуть на сцену. Занавес — единственное, что ограждает его от лиц в зале.***
Что Фрэнку нравилось на сцене, так это яркие огни, из-за которых почти невозможно рассмотреть толпу. Фрэнк просто делает вид, что это очередная репетиция и в зале никого нет, кроме пухлого парня из группы, который всегда прокрадывается назад. Фрэнк пришел к выводу, что постановки идут гораздо быстрее, когда в них участвуешь. Первый акт, казалось, пролетел незаметно, а затем, когда начался второй, боязнь сцены Фрэнка почти пропала, и он чувствовал только стремление быть в центре внимания. Он все еще ощущал этот неприятный комок нервов, когда думал о Джерарде, наблюдающем за ним, стоящем сзади, потому что он слишком крут, чтобы сидеть. Хотя Фрэнк не уверен, что Джерард здесь, он не может перестать думать об этом. — Райан, Райан, Райан, — весело повторяет Фрэнк, сидя на стойке в мужской гримерке и свесив с нее ноги. Он все еще в приподнятом настроении после выступления, и его лицо раскраснелось от сценического освещения. — Боже мой, что? — раздраженно говорит Райан, но улыбается, поправляя чей-то костюм и вешая его на вешалку. — Куда это? — спрашивает Фрэнк, стягивая коричневый жилет и приподнимая его. Райан протягивает руку, и Фрэнк радостно швыряет его ему в лицо. Райан размахивает руками, а Фрэнк выбегает из раздевалки, прежде чем в него летит вешалка. Фрэнк находит Грету, выходящую из женской гримерки с сумкой средств для волос и кошельком. Он аккуратно дергает ее за волосы и говорит: — В кафе-мороженое? Грета печально качает головой. — Извини, но вам с Райаном придется пойти без меня. Я уезжаю утром, нужно поспать. По традиции после каждой пьесы Фрэнк, Райан, Грета, Уильям и еще несколько ребят из кружка идут в кафе-мороженое. После первого спектакля, в котором играл Фрэнк, они с Райаном ходили одни, но затем их компания увеличивалась на несколько человек каждый год. Фрэнк грустно вздыхает и кричит в сторону мужской раздевалки: — Росс! Встречаемся в моей машине через десять минут, или я еду без тебя! — перед тем, как махнуть ключами и выйти из зала. В коридорах тихо и пусто, и когда он выходит на улицу, большинство машин уже разъехалось, все разошлись по домам. Фрэнк добирается до своей машины и возится с ключами, когда слышит приближающиеся шаги позади. На мгновение он начинает внутренне паниковать (о боже я умру почему я не взял перцовый баллончик когда мама предлагала о господи), но как только чувствует знакомый запах, вздыхает с облегчением и оборачивается. Хотя он все еще паникует, потому что привет, Джерард, но по крайней мере знает, что не умрет. Фрэнк засовывает руки в карманы, ключ все еще болтается в замке на водительской двери, и говорит: — Эм. Серьезно. Полный провал с романтическим очарованием. Джерард только улыбается и говорит: — Ты отлично сыграл. Фрэнк чувствует, как горит его лицо, и радуется, что на улице темно и Джерард этого не видит. — Спасибо, — бормочет он. На нем старые пижамные штаны и потрепанная футболка группы, так как обычно после спектакля он просто идет в кафе-мороженое, а потом домой спать, поэтому он чувствует себя немного невзрачным рядом с Джерардом, который одет в узкие джинсы, армейские ботинки и эту чертову кожаную куртку. Фрэнк скрещивает руки на груди и переминается с ноги на ногу, не зная, что сказать. К счастью, говорит Джерард: — Так ты домой? Фрэнк качает головой, проводя рукой по своим растрепанным волосам, которые уже не держит гель. — Вообще-то, я собираюсь в кафе-мороженое с друзьями. Что-то вроде традиции. Джерард кивает и говорит как-то застенчиво: — Ты не будешь против, если я навяжусь? Мне особо нечего делать сегодня, так что… И Фрэнк как бы замирает, потому что Джерард только что попросил потусоваться с ним? О боже, он в самом деле это сделал. В мозгу Фрэнка на секунду происходит короткое замыкание, прежде чем он возвращается в прежнее состояние и позволяет Фрэнку выпалить: — Нет… Ну то есть да… В общем, нет, я не против, да, ты можешь пойти. Окей. Теперь я собираюсь замолчать. Джерард смеется, и Фрэнк уверен, что это лучший звук, который он когда-либо слышал. — Круто. Ты не против меня подвезти? Извини за назойливость или типа того, но мой брат высадил меня, так что я без машины. Фрэнк почти уверен, что Джерард пытается довести его до сердечного приступа этими его «давай потусуемся» и «о, а еще позволь мне поехать с тобой на твоей машине». Фрэнк просто кивает, и тогда он вспоминает про Райана и благодарит господа, потому что Джерард будет сидеть сзади и не увидит его вспотевших неуклюжих рук и свекольно-красного лица. — Со мной еще мой друг Райан, — говорит Фрэнк. Лицо Джерарда озаряется воспоминанием. — О! Райан Росс, верно? Он учится в моем классе живописи. Он очень талантлив. — Что ж, спасибо, — слышится голос, и Фрэнк видит Райана, идущего к ним с сумкой через плечо и улыбкой от осознания того, что здесь происходит. — То же самое могу сказать о тебе. Джерард кивает ему в знак приветствия, и Райан говорит: — Так ты с нами в кафе-мороженое? Джерард говорит: — Ага. Фрэнк такой душка, что согласился подвезти и меня, — и хотя Фрэнк может сказать, что он говорит это с сарказмом, он чувствует бабочек в животе. — Ничего себе, — говорит Райан, ухмыляясь, и Фрэнк вроде как хочет стукнуть его, но воздерживается. — Тогда почему бы тебе не сесть спереди? Я устроюсь поудобнее на заднем сиденье. Фрэнк быстро разворачивается и отпирает машину, позволяя Райану залезть внутрь. Фрэнк собирается отомстить ему за это. Радио начинает играть, когда он заводит машину, и Джерард с Райаном вместе восклицают: — О боже, обожаю эту песню! — прежде чем оба начинают подпевать. Фрэнк бросает взгляд на Джерарда, который улыбается и даже немного двигает руками в такт песне, и сглатывает, когда понимает, что влюбляется очень сильно и очень быстро.***
Фрэнк тут же расхохотался, увидев, что к их столику идет не кто иной, как Брендон Ури с блокнотом для заказов в руке. Джерард удивленно смотрит на него, но потом замечает, что Райан краснеет, не сводя глаз с официанта, и усмехается. Райан, пожалуй, палится больше всех в мире после Фрэнка. — Райан, привет! — бодро говорит Брендон, когда подходит к столу. Он поспешно бросает: — О, и э, привет, Фрэнк и парень, которого я не знаю! Фрэнк закатывает глаза. Серьезно. Самая очевидная влюбленность на свете. — Не знал, что ты здесь работаешь, — неловко говорит Райан, нервно потирая заднюю часть шеи и избегая зрительного контакта. Брендон говорит: — Ага! Вообще-то, я только начал несколько дней назад. Джерард наклоняется и шепчет: — Это так очевидно, что аж больно, Фрэнк, — ему на ухо, и Фрэнк прикусывает губу, чтобы удержаться от смеха, в то же время пытаясь не блевануть, потому что бедро Джерарда прижимается к его бедру, а от его дыхания все тело Фрэнка покалывает. Райан бросает на них взгляд, а Брендон поднимает блокнот. — Что будете? Райан тихо заказывает свой скучный ванильный молочный коктейль, а Фрэнк придерживается своих обычных двух шариков мороженого с кусочками печенья с двойными взбитыми сливками и без вишенки, пожалуйста. Джерард заказывает мятное с шоколадной крошкой в рожке, и Фрэнк хочет приложить ладонь к лицу, потому Джерард, облизывающий свое мороженое, определенно сделает его штаны более тесными до того, как закончится вечер. После того, как Брендон уходит, Райан смотрит на Фрэнка и Джерарда и шипит: — Не говорите ни слова. Фрэнк поднимает руки в свою защиту, а Джерард говорит: — Не думаю, что нам вообще нужно. Райан смотрит на него, краснея, а Фрэнк посмеивается в свою руку. В конце концов, Райан и Джерард начинают какой-то задушевный разговор об их текущем проекте по живописи, и Фрэнк просто слушает. Фрэнк узнает, что Джерард любит активно жестикулировать во время разговора и, несмотря на то, что выглядит он очень круто, на самом деле он полный задрот. По какой-то причине это делает его в десять раз привлекательнее для Фрэнка. Райан замолкает посреди разговора, когда Брендон подходит к ним с мороженым и раздает каждому. Он недолго возится с ручкой, потом бормочет что-то вроде «хрен с ним», протягивает руку, чтобы забрать молочный коктейль Райана, пишет что-то на стакане, а потом ставит его обратно и торопливо уходит. Райан замирает и нерешительно берет свой стакан, чтобы прочитать неразборчивый почерк. На нем написан номер телефона, а под ним — четыре слова, которые заставляют Райана прикусить губу, чтобы сдержать улыбку. Тебе лучше позвонить мне. Это не самые романтичные слова, которые Райан когда-либо получал, но это делает их в десять раз лучше. Фрэнк свистит достаточно громко, чтобы Брендон услышал, потому что он коротко оборачивается на них и улыбается, заставляя Райана еще сильнее покраснеть и еще ниже сползти под столик. — Ты придурок, — многозначительно говорит Райан, но Фрэнк может сказать, что он пытается скрыть улыбку, потому что его взгляд все еще сосредоточен на стакане с молочным коктейлем. Джерард мечтательно вздыхает, сложив руки у сердца. — Любовь витает в воздухе! — задумчиво произносит он, и Райан закатывает глаза. — Еще раз, почему мы взяли тебя с собой? — спрашивает он, потягивая коктейль. — Фрэнк говорил, что ты такой крутой, хотя на самом деле ты просто полный неудачник. Райан говорит это ласково, с улыбкой и без злобы, поэтому Джерард ухмыляется, прежде чем посмотреть на Фрэнка. — Ты сказал, что я крутой? — радостно спрашивает он. Фрэнк прикусывает губу и тянет: — Эм… Райан только смеется и снова проводит большим пальцем по надписи на своем стакане.***
Когда они выходят на улицу, Брендон как бы просто появляется, хватает Райана за руку и говорит Фрэнку: — Привет, я веду его в свою машину, где мы будем целоваться. Не ждите! — прежде чем утащить Райана. Райан быстро поворачивает голову в сторону Фрэнка, и тот показывает ему большой палец. Райан и Брендон сворачивают за угол, оставляя Фрэнка и Джерарда стоять перед закрытым кафе-мороженым. Фрэнк смотрит на Джерарда, странно тихого с тех пор, как Брендон дал Райану свой номер, и говорит: — Я отвезу тебя домой, да? Джерард поднимает взгляд и пожимает плечами. — Если тебя не затруднит. Фрэнк только улыбается и идет к машине, Джерард следует за ним. Он убавляет громкость радио до тихого бормотания, фонового шума, и они едут в тишине, уличные фонари проносятся мимо и освещают их лица. Фрэнк немного нервничает, потому что Джерард ничего не говорит, а из того, что он узнал за последние пару часов, Джерард вроде как болтун. Тишина странно разочаровывает. Фрэнк напрягает мозги, пытаясь понять, что он сказал не так, но тут его осеняет. Джерард влюблен в Райана, и теперь его сердце разбито. Конечно. Джерард и Райан учатся в одном классе живописи. У них много общего. Все время в кафе эти двое, казалось, были заняты разговором по душам, а Фрэнк просто наблюдал за ними, как третье колесо. Это совершенно очевидно, и Фрэнк чувствует, как его сердце болезненно сжимается. Даже если у Райана теперь есть Брендон, что означает, что Джерард не будет с ним, Джерарду все равно нравится Райан, и ему никогда не понравится Фрэнк, потому что он всего лишь слишком низкий гикнутый парень из театрального кружка, у которого все равно нет никаких художественных навыков, а Джерарда, очевидно, привлекают художники, как Райан. Фрэнк тоже молчит после своего внезапного открытия, и Джерард тихо указывает путь, в то время как тишина все еще висит тяжелым грузом. По радио играет Nirvana, что как-то отвратительно уместно. Наконец Фрэнк подъезжает к дому Джерарда, паркуется и кладет руки на колени, ожидая, что Джерард уйдет и будет тосковать по Райану в своей комнате или чего-нибудь настолько же ужасного. Джерард сидит так с минуту, прежде чем повернуться и сказать: — Я хорошо провел время. Спасибо, что разрешил присоединиться. Фрэнк хмурится, растерянный, и медленно говорит: — Эм, нет проблем? Он выглядит немного дерганным, и Фрэнк спрашивает: — Ты в порядке? Джерард делает глубокий вдох и говорит: — Я совсем не крутой. На самом деле я просто зануда с проблемами с социализацией и тайной любовью к кулинарным каналам и красному вину. И у меня есть сложности, когда дело касается романтики. Фрэнк пялится на него, безумно озадаченный внезапным выбросом информации от Джерарда, поэтому Джерард продолжает: — Я бы полностью повторил то, что сделал Брендон, потому что его план, похоже, хорошо сработал, но у тебя в машине нет стаканов для молочных коктейлей, а у меня нет ручки под рукой, так что я просто собираюсь это сделать. Не бей меня. И затем Джерард наклоняется вперед, берет Фрэнка за подбородок и нежно целует. Это заканчивается, как только начинается, и Фрэнк смотрит, разинув рот. Джерард только что поцеловал его. Твою же мать. — Я… — говорит Фрэнк, прикасаясь к своим губам. — Райан… Джерард закрывает лицо рукой. — Ты серьезно думаешь о своем лучшем друге сразу после того, как я поцеловал тебя? Фрэнк быстро качает головой. — Нет, я имею в виду, а как же твоя влюбленность в Райана или вроде того? Джерард замирает, опустив руку и глядя на Фрэнка так, словно у него только что выросла еще одна голова. Через несколько секунд он разражается смехом. Фрэнк чувствует себя немного обиженным. — О боже, нет, мне не нравятся Райан, идиот, — говорит Джерард, улыбаясь и глядя вниз. И подождите, Джерард Уэй краснеет? — Мне нравишься ты. Фрэнк говорит «о», типа какой он неловкий придурок, а затем «о» и вроде как тянется за еще одним поцелуем. Но они сталкиваются носами, и Джерард говорит: — Ай-ай, ладно, просто поверни голову, стой, — пока Фрэнк бормочет «извини, извини, о боже» себе под нос. В конце концов Джерард просто тянет Фрэнка на себя, пока тот не оказывается на его коленях, и Фрэнк нерешительно кладет руки на плечи Джерарда. Запах сигарет и клубники сильнее, чем когда-либо, и Фрэнк выпаливает: — Ты так вкусно пахнешь. Он краснеет, и Джерард тихо усмехается. — Спасибо, — говорит он, а потом берет Фрэнка за подбородок и говорит: — А теперь иди сюда. Я ждал этого с того самого дня, как нашел тебя в своем шкафчике. И затем Джерард целует его. Типа целует его. Такой поцелуй, от которого у Фрэнка кружится голова и дрожат руки. Поцелуй, который приковывает его к месту и заставляет сердце немного подпрыгивать в груди. Такой поцелуй, который заставляет его подумать да, я думаю, я могу к этому привыкнуть.The End.