Я существую между строк

      Что чувствуешь, когда из твоего тела выступает кусок арматуры? Что чувствуешь, когда, оглушенный, лежишь под завалами камней и железа? Страх? Ужас? Панику? Нет, просто не желаешь верить в реальность, я ничего не понимала, не слышала, отказывалась на подсознательном уровне принимать тот факт, что все пошло к черту.       – Элайджа… Эл… – голос сипел из-за пыли, и брата я не видела, только его руку, бледным безжизненным пятном выглядывающую из-под кусков бетона.       Мы спускались из университетской библиотеки, болтали о чем-то, а затем – раз, грохот, вспышка – пуф! – и темнота, звон в ушах, нечем дышать. Я задыхалась, тянулась к брату, но он не реагировал, я его даже не видела, только безжизненную руку, протянутую ко мне в безмолвном жесте о помощи. И мне тоже никуда не деться, я прикована к полу, и не огромным шпилем, а тонкой перекладиной толщиной с карандаш. И этот «карандаш» пробил мою печень. Я не чувствовала боль, но ощущала, как живот тяжелеет, как трудно становится хвататься за жизнь.       Ты просто хватаешься… но не за что хвататься, ты падаешь в пустоту или в глубокое бездонное озеро. Вот что значит умирать – падать в пропасть без страховки.              «Падать в пропасть без страховки, – повторила про себя девушка, – любопытно». Любопытно, что она применяла не свойственные ей обороты речи, любопытно, что она даже не помнила, как писала эти строки. Прошло, конечно, много времени с того теракта, и тем не менее память отшибло напрочь о первых неделях реабилитации.       Вести рукописный дневник по настоянию врачей оказалось идеей неплохой в итоге, хотя поначалу девушка думала, что это бесполезная трата времени. Кто бы мог подумать, что в ней прячется такой талант – вряд ли, конечно, ему суждено проявиться вновь.       – Доктор Кейсиди Сандерс, проследуйте в приемную. Вас ожидают, – раздался голос из динамика компьютера. – Доктор Кейсиди Сандерс, проследуйте…       – Пропади оно… – Вздохнула раздраженно девушка, пряча под подушку старый дневник, а свободной рукой схватывая очки с тумбочки.       В зеркало на нее неприветливо глянуло существо с хроническими синяками под глазами. Именно что существо, поскольку былая стройность фигуры утонула под парой лишних килограмм из-за малоподвижной работы, а на уход за собой оставалось не так много времени. Даже не времени, а желания. После теракта исчезла не только память.       Приличия ради, конечно, пришлось зачесать волосы в хвост, а очки неплохо маскировали не только синяки под глазами, но и визуально подчеркивали глаза. Хотя хрен ли президенту оценивать ее глаза?.. Но кто бы думал, верно?       – Доктор Сандерс… вы в порядке?       Тон президента Стрэнд более подсказывал о смятении и брезгливости, нежели искренней заботе. Легко говорить женщине, носящей маску.       – Да, – несколько замешкалась Кейсиди. – Да, госпожа президент, в порядке. Вы здесь из-за проекта «Бридж Бэби»? Предполагаю, раз вы пришли в столь поздний час, это что-то срочное?       Президент осталась стоять, поэтому Кейсиди посчитала необходимым последовать ее примеру, хотя ей хотелось отдохнуть. Она едва отошла от работы и рискнула перечитать строки в дневнике, как сраный громкоговоритель в комнате призвал к делу.       – Утром я отбываю из лабораторного центра, поэтому хочу убедиться, что вы следите за прогрессом.       – Не я куратор проекта «Бридж-Бэби»…       – Не прогрессом проекта «ББ», а вашим проектом.       – А, – несколько напряглась Кейсиди, не ожидая такой темы. – Здесь все под контролем.       – Действительно? – С преувеличенной уверенностью, граничащей с сарказмом, уточнила президент. – Вы нашли способ, как можно отрезать береговую тварь?       – Если бы нашли, президент, вы бы об этом уже знали.       Бриджет помолчала, из-за черной маски и не понятно, какие эмоции отражало ее лицо, и это делало разговор для доктора проблематичным. Она чувствовала себя кошкой, с которой играли подвешенным за нить перышком. И в чем заключался смысл игры она поняла поздно.       – Вот поэтому, доктор Сандерс, вы и не курируете проект «ББ», а только ассистируете. Ваш проект не приносит пока никаких результатов, я не вижу прогресса.       – Потому что я не вижу ресурсов. Идей. Материалов.       – Я просмотрела сводки и отчеты по вашему проекту, и обнаружила закономерность: чем больше времени проходит, тем меньше их становится. Меня удручают не результаты, а отсутствие таковых. Вы не пробовали совершать больше переходов на Берегу?       – Хм… – потерев переносицу, Кейсиди отошла к стене и подумала, как бы удержать негативные мысли при себе. Стоило изъясняться спокойно, но выходило устало и раздраженно: – На Берегу ничего нет, ничего такого, что помогло бы найти ответы на интересующие вас вопросы. Уж точно не на моем.       Бриджет молчала. Размышляла или строила план, как избавиться от не приносящего пользы сотрудника, в ее голове царили мысли, которые никому не подвластны.       – Мне не понятна ваша логика работы, доктор Сандерс. За последний год ваша продуктивность снизилась…       – Потому что!.. – Воскликнула Кейсиди, но вовремя одернула себя, прикусив язык. Будь проклята бюрократия, на президента кричать ей нужно в последнюю очередь, даже если она еще та стерва. – Потому что. Все. Горизонты. Исследованы. На Берегу не осталось очевидных объектов и деталей, которые заслуживали бы внимание. Мой Берег особенный в каком-то смысле, но вы лично ввели ограничения, которые не позволяют мне продвинуться дальше.       – Вы сами настояли на этих ограничениях, – как бы «между прочим» подметила Бриджет, с непоколебимой уверенностью продолжая смотреть на собеседницу. – В любом случае, сейчас у нас есть более приоритетная задача. Мы урежем финансирование вашего проекта, и перенаправим средства на более прогрессирующую ветвь.       У Кейсиди не нашлось сил возразить или разозлиться, она уже давно ловила себя на мысли, что ее проект рано или поздно закроют, или передадут в другие руки. После теракта «Bridges» выловили молодую перспективную аспирантку с аномальной способностью. Изначальный объект исследования оказался исследователем – практично, но со своими подводными камнями.       – В проекте «ББ» есть продвижение, мы нашли идеальных кандидатов: некромать и будущего Бридж-Бэби. Муж той женщины согласился на эксперимент, хотя не совсем понимает, на что согласился.       – По классике: обещали спасти его нерожденное дитя?       – Это так, мы спасем его ребенка. А вы проследите, чтобы он и продолжал так думать.       – Я не психолог, госпожа президент, у меня не настолько сильны навыки убеждения.       – Вы подходящая кандидатура, и не на роль психолога, а участника проекта. Считайте это вашей дополнительной обязанностью или задачей.       – Я не уверена, что по моему лицу не станет понятно, что мы будем творить совершенно иную ахинею, нежели чем обещали.       – Не куратор проекта должен этим заниматься, – в пример понизила голос президент, – и не младший персонал, который может ляпнуть что-то невпопад. А вы женщина, к женщинам мужчины в темах, касающихся детей, относятся более лояльно. Тем более вы молоды, что заставит отца ребенка подумать о вашей… беззащитности, безвредности.       – Неожиданный повод для гордости.       – Я лично слежу за этим проектом, доктор Сандерс. Куратор будет доносить о всех твоих действиях, а вы, пожалуйста, доносите о действиях куратора, а также поведении отца ребенка. Если о чем-то заподозрите, что-то покажется странным, сообщайте – Клиффорд Унгер, учитывая его прошлое, может оказаться проблемным. Надеюсь, вы осознаете важность нашего дела?       Осознавала. Осознавала также, что частично замораживают ее проект и понижают до роли медсестры-сиделки. Сиделки для отца, нежели ребенка, но черт его знает, почему бы и нет? Меньше ответственности, меньше геморроя, она находилась не в том состоянии, чтобы отстаивать уязвленную гордость.       – Ладно, – пожала плечами Кейсиди, – давайте добавим разнообразия и начнем развивать мои коммуникативные навыки. Но ведь я могу и дальше работать над своим проектом?       – В рамках оставшегося бюджета.       – Ну, конечно, деньги решают все.       – Не деньги, доктор Сандерс. В наше время главный ресурс – это люди.       «Сказала та, кто заведомо пустил мать ребенка в расход».       

***

             Обидно, когда подмечают, что ты неопрятно выглядишь. Надеешься, что легкий беспорядок на голове и хроническое недосыпание подчеркнут образ занятого человека, а на деле показывают запущенность проблемы. Порой на Кейсиди набрасывалась придирчивость к мельчайшим деталям образа, что в корне отличалось от ее обычного состояния. Но именно сегодня она битый час крутилась перед зеркалом: волосы, как сгоревшая солома, не лежали, а нос с горбинкой без очков выглядел непривычным и лишним на бледном лице. Стресс делает из человека урода: когда девушка радовалась жизни, она не замечала за собой изъянов.       – Как же его… Клиффорд Унгер. Клиффорд Унгер, Клиффорд Унгер, – повторяла Кейсиди, отчаянно пытаясь запомнить имя мужчины, которое никак не желало оставаться в памяти. – Срань. Ладно, не важно.       Ей передали, что он будет в лаборатории через час. Кейсиди не представляла, как заведет с ним разговор. Представится лечащим доктором его жены? Черта с два она будет лечить ее, ей поручили диагностику ББ и некроматери, ввод препаратов и… короче, выполнение дел уровня интерна. Лишь из-за секретности проекта президент не хотела давать дело другим.       И не поймешь, понизили тебя или… определенно понизили.       Собравшись с духом – точнее, приготовившись к неизбежному фиаско, – Кейсиди направилась к палате, где содержалась жена Клиффорда Унгера. Извлечь ребенка должны на этой неделе, и что-то подсказывало, стоило пользоваться любой свободной минутой для исследования субъектов, пока поблизости нет убитого горем мужа. Но чем ближе становилась палата, тем медленнее шагала Кейсиди.       Вскоре цоканье каблуков растворилось в тишине глянцевого коридора: слишком светлого и стерильного. Девушке не хотелось начинать новый проект, мысленно она постоянно цеплялась за свое детище, хоть в последнее время и не проявляла особого интереса к исследованиям. «Не можешь работать самостоятельно – поставим под чужой контроль». Да, точно понижение.       До палаты пациентки оставалось два поворота, и времени хватит на первичный осмотр. Кейсиди потопала ногой, раздумывая, как поступить, – она нервно поглядывала на лифт, пока не решилась вызвать его и поехать вниз на подземные уровни.       Двери захлопнулись, для нее это оказалось подобно жирной точке в конце предложения. Чем ниже опускала ее кабина, тем быстрее девушку наполняла знакомая уверенность, сила, и дело заключалось не только в самовнушении. Во многом у этого феномена была физическая причина.       Стальные автоматические двери, вход по пропуску, снятие биометрии – странно, что президент Стрэнд не забрала у нее уровень допуска. Не поверила ей Кейсиди, что проект по изучению связи Береговых тварей с миром живых останется за ней.        – О, доктор Сандерс, добрый вечер, – подскочил охранник, довольно приятный мужчина, во всяком случае, никогда не грубивший девушке. – Не ожидал вас увидеть.       – И тебе добрый вечер, Грегори. Я и сама не ожидала, но нужно забрать материалы, и кое-что сделать. Вряд ли я покажусь здесь в ближайшее время.       – Вас переводят?       – На другой проект… временно. Как видишь, даже причесаться заставили.       – А я уж думал, что все ради меня, – усмехнулся мужчина, подходя к панели доступа и вводя комбинацию. – Все по процедуре?       – Да, как обычно.       Двери тихо отворились, позволяя войти в полумрак, от которого бегали мурашки. Грегори поспешно запер дверь и включил освещение, ему, как и другим охранникам в этом секторе, несмотря на шуточки и бравый вид, в последнюю очередь хотелось заходить в это место. Трудно их винить, зона проекта «Береговая нить» напоминала пороховую бочку.       «Но мне здесь было спокойнее всего».       Противоположную стену заменяло толстое пуленепробиваемое стекло, за которым клубилась тьма и пар. В тишине можно услышать шипение системы кондиционирования. Кейсиди не торопилась подходить ближе, сначала всматривалась в пустоту по ту сторону.       – Вы меня пугаете, док. Что-то увидели?       – Образы из прошлого.       Подойдя вплотную к стеклянной стене и положа на нее руку, Кейсиди затаила дыхание, ощущая лишь холод. Ее переполняла грусть в такие моменты – пустота за стеклом пугала, а когда-то людей беспокоило нечто иное.       – Ладно, сегодня нам следует поспешить, – предложила девушка, авторизуясь в системе диагностики и подключая себя к машине с помощью примочек и браслета.       – Вы не собираетесь ждать дополнительный персонал?       – Сегодня только я.       – Вы же осознаете, что это идет вразрез с правилами безопасности.       – Я не иду вразрез с правилами безопасности, Грегори. По протоколу во время процедуры должен присутствовать сотрудник с уровнем доступа 3 и выше, чтобы предотвратить возможный сбой оборудования.       – Я не научный работник.       – Ты обученный специалист, поправки это допускают. Как думаешь, кто составлял их?       Забравшись на кушетку, Кейсиди проследила за напряженным взглядом Грегори – ему не нравилось, когда доктор оставляла на него, охранника, часть ответственности. Хотя, по протоколу, они действительно не нарушали правил: эксперимент должен одобрить руководитель проекта – есть, при эксперименте должен присутствовать как минимум один сотрудник с доступом уровня 3 и выше – есть. Только имелось в виду научный сотрудник.       – Я настоятельно рекомендую дождаться прихода научного персонала.       – Я – научный персонал. У меня не так много времени. И ничего нового вряд ли удастся обнаружить.       – Так зачем тогда рисковать? Опять.       «Затем, что каждый риск – это возможность».       – Ладно… – Активировав систему через браслет, Кейсиди легла на кушетку и принялась повторять за механическим голосом системы: – Процедура инициации запущена, старт программы через три, два, один. Пуск.        «…Ты просто хватаешься… но не за что хвататься, ты падаешь в пустоту, или в глубокое бездонное озеро. Вот что значит умирать – падать в пропасть без страховки».       Сквозь сон проваливаться на Берег – способность, которую Кейсиди ненавидела, поскольку все ее сны были похожи один на другой – сплошь серый каменистый пляж без единой травинки, острые скалы и туман на горизонте, среди которого иногда были видны силуэты великанов. Они ходили далеко, не обращали на нее внимания, а она научилась не бояться их. Ее Берег они не трогали, однако он не пустовал.       Холод и морось, тонкая пленка тумана и шелест волн под крутыми обрывами скалистых берегов. После теракта, когда ее придавило камнями и пробило арматурой, она была на шаг от того, чтобы умереть, и в тот день впервые очутилась на скалистом туманном Берегу. Полуживая, полумертвая. Где на краю утеса стоял ее брат и смотрел в молочный туман, пока не сделал шаг в пропасть.       Но он не сгинул в глубоких водах, девушка поймала его за руку, но сама свисла с обрыва. Еще чуть-чуть, и она упала бы, еще чуть-чуть, и черные волны смерти поглотили бы их с Элайджей. От погибели их спасли живые, им удалось откачать Кейсиди, и по мере того, как к ней возвращалась жизнь, ее утягивало прочь с Берега куда-то вдаль. Парадокс в другом – в этот момент она держала брата, шагнувшего в бездну, за руку. Насильно выдернула из лап смерти, но так и не вернула к жизни.       А смерть наказывала непокорных.       За спиной раздалось рычание, тяжелая поступь приближалась, пока не остановилась в нескольких сантиметрах от нее. Этот момент повторялся раз за разом, но у Кейсиди постоянно замирало сердце от столь тесной близости с Береговой тварью. Таков ее берег, таково наказание.       Медленно обернувшись, опасаясь лишний раз вздохнуть, девушка увидела размытый черный силуэт существа, напоминающего гуманоида с искривленными конечностями. Тварь не двигалась, как если бы смотрела на просторы сквозь девушку, желая присоединиться к странствиям гигантов.       «Правило 5. Не при каких обстоятельствах не контактировать с объектом 32-1 без согласованного приказа персоналом с уровнем 1 и выше».       Правило номер пять создано, чтобы избежать инцидент 32-1-1, с чего и начался проект по исследованию связи между живыми и погибшими родственниками – влияют ли кровные узы на связь.       Каждый раз, оказываясь на туманном утесе, Кейсиди тянулась к монстру. С опаской и тревогой, как к огню, борясь с искушением прикоснуться.       – Док…р в… сейч… – Похоже, исследователи отреагировали на авторизацию в системе. Голоса пробивались сквозь далекое пространство, напоминая, что время истекло. Его так мало, всегда так мало.       «Правило 6. Авторизация системы диагностики возможна только с одобрения руководителя проекта и в присутствии как минимум одного сотрудника с доступом уровня 3 и выше». Охрана, естественно, не попадает под эту категорию, но бюрократы забыли добавить это в качестве поправки.       – Я вернусь. Обязательно вернусь и вытащу тебя отсюда, Элайджа. Я знаю, что это ты. Знаю… просто дождись меня.       Он не ответил, даже не отреагировал, впрочем, как и всегда, что приносило Кейсиди неимоверную боль. Она и не знала наверняка, был ли это ее брат, которого природа смерти исказила, обратив в существо без мыслей и воспоминаний. И тем не менее она не теряла надежду в лучшее, которая, как ни старайся, при любом раскладе уже никогда не вернет ее брата. Во всяком случае, каким она его помнила.

***

      После Берега, несмотря на физическое состояние глубокого сна, в продолжительных стадиях граничащего с комой, возвращалась Кейсиди с чувством тяжести и боли во всем теле. Будто пробуждение после безудержной университетской гулянки со всеми признаками похмелья. И выглядела она так же. И, скорее, муж той женщины подумал так же.       – Э-э, здравствуйте, мистер… – «Срань. Я забыла его имя».       – Унгер.       «Клиффорд Унгер, точно».       – Мистер Унгер, да, – давая себе мысленный подзатыльник, Кейсиди расправила плечи и уверенным шагом направилась к мужчине. – Прошу прощение за задержку.       – Задержку? – Неодобрительно прищурился Клиффорд. – Меня заверили, что вы прибудете к одиннадцати, а сейчас уже половина первого.       «Найди с ним общий язык, Сандерс, запудри ему мозги, Сандерс…». Девушка ожидала, надеялась увидеть в палате трясущегося от горя мужичка, который поддастся любому внушению и уверенному слову врача. Почему-то она решила напрочь вычеркнуть из памяти тот абзац из досье, где говорилось о военном прошлом Клиффорда. Вояка, который прошел через ад, что ему колкие слова докторов, если ему не страшны пули? Не будет он трястись от страха, поскольку его переполняла злость на мир, который отнял у него жену и тянул руки к нерожденному сыну.       «И выглядит он так, словно сожрать меня хочет. А я в депрессии. Миссия невыполнима, срань какая-то».       – Мне жаль, что я заставила вас ждать, мистер Унгер, однако есть проект, который также требует моей вовлеченности.       – Неужели не хватает персонала?       – В наших реалиях не хватает, тем более для столь деликатного случая, как с вашей женой.       Стараясь говорить как можно мягче и сдержанней, Кейсиди вновь почувствовала, что нарвалась на мину. Как игра в морской бой – попадание, бах, вновь недовольный взгляд и давящая аура Клиффорда грозилась обрушиться на доктора.       – А не слишком ли вы молоды вы для столь… деликатного случая?       «Молода? Сколько?.. Двадцать семь? Восемь… нет, семь. Неужели не выгляжу как сморщенный баклажан?»       – Я… нет, – ненадолго растерялась Кейсиди, пытаясь понять, как расценивать слова собеседника. – Не… молода. То есть, если вас беспокоит моя квалификация и профессионализм, задайтесь вопросом, стала бы президент Стрэнд привлекать меня к проекту ББ. Вам же изложили его суть?       – Да.       – Тогда вы понимаете, что я не куратор вашего случая, а активный участник. Именно со мной вы будете больше всего встречаться, поскольку я буду наблюдать за вашей женой и сыном.       – Я бы хотел общаться напрямую с руководителем группы, а не его ассистентом.       Удержавшись, чтобы не закатить глаза, Кейсиди едва не отпустила фразу о бюрократии, и куда возмущенный военный мог направить свои претензии.       – Я не ассистент, мистер Унгер, – устало произнесла девушка, решившись встретиться взглядом с мужчиной. И не сгореть в огне его злости. – Меня зовут доктор Кейсиди Сандерс, и я здесь не для того, чтобы спорить с вами. У меня есть прямой приказ президента Стрэнд, и я следую указаниям свыше, так что прошу учесть это в нашей дальнейшей работе. Я хочу помочь вам, вашей семье, поэтому прошу и вас оказать мне поддержку. Это наша общая работа, поэтому предлагаю не ставить друг другу палки в колеса. Как говорится… рада знакомству.       «Опоздала, нахамила, даже не стала извиняться. Как я и подозревала, не в прическе моя проблема, госпожа президент, не в прическе».