Я существую между строк

      Аудиозапись №31.              <начало звуковой записи»       «Так… Запись тридцать один. Сегодня 15 ноября, говорит доктор Кейсиди Сандерс. Семнадцать минут назад я завершила триста пятую вылазку на Берег, и, похоже, поняла суть своей аномалии, специфики своего ДУМа. Полгода назад я впервые обнаружила гигантов на своем Берегу, они бороздили море на горизонте, что не является типичной характеристикой Берегов. Это натолкнуло меня на мысль, что мой Берег является тонкой мембраной между миром живых и смертью, и истончился он из-за того, что я однажды уже умирала.       Но… многие люди погибали, возвращались; проводимые ранее исследования подтверждали, что Берега у всех пусты, то есть один Берег для одного человека. И там не было ни других людей, ни тварей. Но можно ли утверждать это? Заявлять, как факт? Группа испытуемых составляла сорок два человека, и среди них не было родственников, тем более братьев и сестер, и тем более близнецов, которые вышли из утробы вместе, были рождены вместе».       <звук стука ручки о стол>       «В общем, те, кто были связаны при жизни, могут также быть связаны при смерти. Мы с братом погибли примерно в одно время, только меня удалось откачать, а его… он… он умер раньше. Я помню, как держала его над пропастью на Берегу, но вот когда меня вытягивало обратно, я не знаю, что с ним случилось.       И потом тварь, которая стала все чаще являться мне на Берегу… это даже не Тварь, а отпечаток энергии, он связан со мной через пуповину, которую мы называем объект 32-3».       <долгое молчание>       «Мы точно не уверены, что Береговая тварь – это мой брат, поэтому корректнее называть его объектом 32-1. Он не проявлял агрессии по отношению ко мне, складывается чувство, что он не видит меня, не воспринимает. Пока что я не решаюсь к нему притронуться, но в ближайшее время проведу данный эксперимент. Если я все рассчитаю правильно, то, возможно, получится найти способ общения с объектом 32-1…       После согласования выделения дополнительных средств на меры предосторожности – систему защиты, – проведу эксперимент.       Результаты эксперимента будут отображены в официальном отчете».       <конец звуковой записи>              – Ну и как вы это объясните?       – Дерьмо случается.       Кейсиди не устояла от подобной вульгарности, на что президент Стрэнд одарила ее красноречивым испепеляющим взглядом.       – Как эта тварь вернулась? – Указав на сущность, неподвижно сидевшую в камере, возмутилась Бриджет. – Вы уверяли, что после 32-1-3 нет никаких причин для повторного возвращения.       – Боюсь, дело может быть в том, что я пошла на контакт с тварью на своем Берегу.       – Вы… – в последний миг удержав ругательства, президент шумно выдохнула, стараясь держать себя в руках. – Зачем вы это сделали? Мы же совместно составляли протокол безопасности.       – И наделили меня полномочиями к внесению изменений. К тому же я не прибегала к контакту с тварью, а, скорее, спровоцировала ее… хотя это не должно было никак…       – Что вы сделали?       – Кинула в нее камнем.       – И все? – Даже опешила от столь банального объяснения женщина.       – Я даже не попала, но тварь отреагировала на постороннее движение, хотя до этого момента меня впредь не замечала. Но после этого она, наконец, увидела меня, и набросилась.       – Почему вы не доложили об этом?       – Потому что я вовремя проснулась.       – Боже…       Президент начала ходить из стороны в сторону, пока Кейсиди старалась игнорировать злость и раздражение, которые исходили от нее. Только спокойствием можно сохранить контроль над ситуацией…. Наверное.       – Не будь у нас проблемы с персоналом, вы бы уже паковали чемоданы! – Не сдержалась Бриджет. – Вы бы лишились всех грантов и заслуг, ни одно научное сообщество не приняло бы вас за такую халатность!       – Ни одно научное сообщество и знать не знает, чем мы занимаемся. Если узнает, хуже будет всем.       – Язык у вас длинный и острый, но не забывайте, с кем говорите.       – Я помню, президент Стрэнд, – смиренно согласилась Кейсиди, признав, что злить главного человека в стране не лучшее решение. – Я не говорила об изменившемся поведении твари, потому что надеялась зафиксировать его с помощью системы и предоставить вам доказательства, а не строить гипотезы.       – Это, как видите, – жестко констатировала женщина, указав на стеклянную стену, – не гипотеза. Боже.       В опустившейся паузе девушки перевели дух. Бриджет не избавится от строптивой ученой, не только из-за нехватки персонала, но и из-за уникального ДУМа – Кейсиди об этом тоже догадывалась. Она и есть проект, так просто ее не снимут со счетов.       – Значит, это тварь с вашего Берега?       – С большой вероятностью – да.       – С большой вероятностью?       – Других таких я не видела, а на Берег больше не заходила. Сразу сообщила вам об инциденте.       Бриджет помолчала.       – Это ваш брат?       Вопрос заставил девушку нахмуриться, она непроизвольно потянулась к животу, но вовремя себя одернула и убрала руку.       – Его энергетический след – да, это он.       – Ясно. – Президент вновь помедлила, она размышляла, и Кейсиди ощущала себя как на пороховой бочке, готовой подорваться от мельчайшей идеи. – Пока тварь здесь, изучите свой Берег, места, где чаще всего она обитала. Какова ваша связь с ней на Берегу, какой будет по возвращении. Усилилась она, ослабла. А затем затолкайте обратно 32-1 на Берег.       – А если не удастся?       – Это и есть цель вашего проекта, доктор Сандерс – оборвать связь с той стороной. Не мне делать за вас работу. Как только будут первые результаты, сообщите.       – То есть мне возобновят финансирование?       Рискнула этот вопрос задать девушка неспроста, но как только его озвучила, захотела сжаться до размеров атома. Не будь Бриджет измотана поздним часом и самовольностью подопечной, точно бы прихлопнула, как муху.       – Делайте, что необходимо, потом разберемся.       – А что насчет ББ?       – Б… боже, – раздраженно выдохнула женщина. – Ваш проект вновь в приоритете.       – То есть я могу отказывать в помощи куратору проекта ББ, если это будет мешать моим исследованиям?       – Господи, просто делайте свою работу, Сандерс! – Рыкнула Бриджет. – Мне важны результаты, и чем скорее вы их получите, тем лучше.       На столь знаменательной ноте президент прервала связь, и ее силуэт распался во множестве помех, а вместе с ним и дополнительный свет. Стало как-то легче, когда Бриджет покинула ее территорию, но одиночество нарушал незваный гость за стеклом, от которого не только бегали мурашки по коже, но и скручивало внутренности.       Несмотря на метафизическую природу пуповины, соединяющую Кейсиди с тварью, ощущение было такое, словно кто-то вонзил палку в живот и размешивал органы. Боль отсутствовала, однако возникало неприятное давление.       Доктор подошла ближе к камере, и тварь тут же навалилась на стекло, оставив два отпечатка ладоней.       – Да, я тоже тебя рада видеть.       Вряд ли президент Стрэнд возобновит полноценное финансирование, но куда сильнее нехватки денег Кейсиди опасалась оказаться по ту сторону камеры. Она теряла хватку, ее поведение становилось менее профессиональным, что толкало высшее руководство назначить нового куратора проекта. Так бы сделала она.       У нее кружилась голова, пришлось присесть на стул, чтобы не упасть. Возможно ли, что тварь питалась ее энергией, вытягивала силы? Вполне вероятно – вероятно вообще все, что угодно, и чтобы отсеять ложные предположения, необходимо приступить к работе как можно скорее. Но она так устала…       Кейсиди посмотрела на дверь, а затем вернула взгляд к монстру. Веки тяжелели, глаза наливались кровью, зудели от напряжения, и какой бы заманчивой не казалась мысль упасть на подушку, девушка отмахнулась от нее. Да, поспать ей придется, но не сейчас. После увиденного хаоса на Берегу она боялась возвращаться – хотела того или нет, но не во снах она блуждала, пока ее тело отдыхало.       Поэтому, попросив охрану принести ей крепкого обжигающего сладкого кофе, чтобы не заснуть наверняка, девушка взялась за работу. Поначалу она отвлекалась на тварь за стеклом, но работа полностью переманила ее внимание меньше чем за час. Кейсиди изучала активность своего мозга с последнего сеанса, делала расчеты, но усталость брала верх – мозг отказывался работать, и когда доктор осознала, что топчется на одном месте уже больше двадцати минут, посмотрела на время – почти пять часов утра.       – Боги…       Отдых все же необходим.       И было бы неплохо вздремнуть на мягкой постели, если бы, выйдя из лифта, Кейсиди не почувствовала неожиданно нахлынувшую слабость с острой болью в животе. Кишки и желудок будто наполнила кислота, не щадящая внутренние ткани. Не выдержав боли, Кейсиди закричала, но из горла вырвался пугающий рев, сменившийся надрывистым кашлем. Теперь защипало легкие, словно от просачивающейся бог знает откуда крови.       Переведя дух, девушка с трудом подползла к стене и согнулась пополам, уткнувшись лбом в прохладную плитку пола. Язык обжег горький вкус, который она поспешила сплюнуть. От неожиданного спазма сердце забилось в нездоровом быстром ритме, на глазах проступили слезы, и Кейсиди понятия не имела, сколько прошло времени, когда боль постепенно начала отпускать.       «Где вся сраная охрана?»       Голова кружилась, Кейсиди никак не реагировала на окружение, ей хотелось отключиться, но она боялась черноты сильнее боли, поэтому из последних сил держалась на грани. Она соскальзывала на ту сторону.       – Доктор Сандерс? Вы в порядке? Док… эй!       Почувствовав, как ее перевели в вертикальное положение, усадив на пол, девушка удивленно распахнула глаза. На мгновение тело наполнилось энергией, позволив ей четко рассмотреть сонного Клиффорда Унгера. Это единственное, на что ее хватило – тьма быстро наступала.       – Позовите охрану… – выдохнула Кейсиди.       – У вас кровь, это… – мужчина осекся, будто удивился чему-то. – Вас нужно положить на кровать, а не оставлять на холодном полу. Держитесь.       За что, интересно? Девушка ощутила себя безвольной куклой, которую с легкостью подхватил Клиффорд и куда-то понес. Редкие пятна ночного света в коридорах били по глазам, не давая ей погрузиться в полную темноту. Но куда сильнее ее обеспокоило то, чему мужчина так удивился. Крови?       Вяло подтянув к себе руку, Кейсиди неуклюже стерла – скорее, размазала – кровь с губ. Но пальцы в темноте выглядели черными, ничего не различишь. А когда мелькнул свет, они все также остались черными. Черными, как жидкий хиралий.       Хиралий вместо крови – эта мысль тяжелой битой выбила из Кейсиди дух, не оставив и шанса к сопротивлению сну. Безграничная тьма накрыла ее теплым длинным одеялом, завернула в кокон и убаюкала, избавив от страхов и монстров – чего сильнее всего боялась увидеть девушка на той стороне. Но той стороны не было, только пустота. И мелькающая красная точка, размытый силуэт вдалеке.       Еще никогда Кейсиди так не радовалась всепоглощающей пустоте.       Проснулась девушка с ощущением, что пролежала целую вечность – впервые за долгое время ее не просто не мучали кошмары Берега, но она ощущала, что морально отдохнула. Голова не гудела, тело не ломило и не сжимало в спазмах. Легкие спокойно втягивали воздух, а кишки не грозились вывалиться наружу.       Спокойствие. Без Берега. Без кошмаров. Как давно это было?       В палате Кейсиди оказалась одна, ее окружали только аппараты диагностики. Подождав немного – вдруг, прибежит толпа санитаров, велев не двигаться с места, – девушка сходила в уборную и умылась, заметив в уголках губ и под ногтями засохшие пятна хиралия. Получается, ей не показалось?       Вернувшись в комнату, Кейсиди не сразу заметила незваного гостя, а когда осознала факт его присутствия, дернулась в сторону.       – Доброе утро, доктор Сандерс, – сухо поздоровалась президент Стрэнд. – Как самочувствие?       – Вы… – переводя дыхание и хватаясь за сердце, Кейсиди медленно подошла к кровати и неодобрительно посмотрела на президента. – Вы бы стучались… госпожа президент.       – Это проекция, проекции не могут стучаться, доктор, – только отмахнулась, как от банального пустяка, Бриджет. – И мне хотелось бы знать, как ваше самочувствие.       – Мое самочувствие… – Прочистив горло, Кейсиди осмотрелась, думая, где разместиться. Но так и осталась на месте. – В норме.       – В норме?       – Чувствую, что, наконец, выспалась. Вы знаете, что со мной произошло?       – Отравление хиралием.       – Что? Как?       – Из-за вашей связи с береговой тварью через 32-3 повысился уровень хиралия в организме, что привело к отравлению, а также большей чувствительности к Той стороне. Связь с реальным миром слабела, а с Берегом крепла. Вас не выбрасывало произвольно на Берег?       – Я думала, это из-за усталости, – солгала Кейсиди. Конечно, она понимала, что обмороки случались не из-за стресса. – Но не думаю, что это связано с 32-1.       – Почему?       – Потому что я была уже связана с 32-1, и до того, как нам удалось его истребить… точнее, переместить на мой Берег, я не плевала хиралием. Со мной все было в порядке. Насколько возможно.       – А ваш Берег? В каком он состоянии?       Своими оправданиями Кейсиди невольно загнала себя в тупик. Она опасалась, что Бриджет упечет ее под замок и назначит кого-то проводить над ней эксперименты, но факты таковы, что без чужой помощи девушке в любом случае станет хуже.       – В деструктивном. Гиганты… монстры, которые бороздили море, практически зашли на мой Берег.       – Хм.       Это «хм» удивило Кейсиди. Несмотря на маску, скрывающую лицо, президент выглядела абсолютно спокойной, будто знала о состоянии Берега собеседницы. Могло ли это оказаться на самом деле? Нет, глупости, никто не способен на это, однако вспыхнувшая мысль подогрела опасения доктора. Что если Бриджет предполагала подобный исход? Что если спровоцировала? Но как, черт возьми?       – Так… – разгоняя мрачные мысли, оборвала паузу девушка, – что насчет… меня? Есть ли опасения? Что с тварью?       – Опасения всегда есть, доктор Сандерс, – философски рассудила президент. – Но мы сможем поддерживать ваше состояние стабильным, система очистки крови работает. Если браслет просигнализирует о повышении уровня хиралия в крови, просто пройдите процедуру. Тварь пока, насколько мне известно, все еще в клетке. Вы сможете изучить все данные, которые мы собрали за это время.       – А сколько прошло времени? – Спохватилась Кейсиди, приготовившись к худшему.       – Вы спали трое суток.       Не так плохо, как могло быть.       – Ясно… значит, – все еще с подозрением относилась к ситуации доктор, – значит, я могу дальше продолжать свою деятельность? Работу над проектом? Проектами.       – Не вижу причин отстранять вас, пока вы не несете угрозы. Однако есть одно «но», которое вам следует помнить.       Естественно, куда же без оговорок.       – Это касательно Унгера.       Не так плохо, как могло быть.       – А что касательно Унгера? – Потирая переносицу, уточнила Кейсиди с видом человека, которого утомила беседа.       – Он обнаружил вас в полусознательном состоянии и принес в медблок, где спал дежуривший санитар. Вы обеспокоили его своим обмороком.       – Как устоять перед таким мужчиной? – Съязвила девушка, начиная терять терпение, но старалась говорить сдержано. – Так в чем проблема?       – В том, что вы оплевали все хиралием. Обычно люди не плюют хиралием.       – Объяснить все пониженным уровнем кислорода в крови пытались?       – Объяснили отравлением, но он не идиот, поскольку видел много крови, и вряд ли хоть один убитый или покалеченный солдат истекал черным густым дегтем.       – Ясно… придерживаться истории с отравлением, – вздохнула Кейсиди. – Получается, я все еще на проекте?       – Верно. Я знаю, что вы поделились с мистером Унгером историей о связи со своим покойным братом, но впредь будьте осторожны с информацией. Сейчас вы не в том состоянии, чтобы хвастать своим уникальным положением. – Выдержав угрожающую паузу, президент добавила: – До скорой встречи, доктор Сандерс. Держите меня в курсе.       До скорой встречи. Скорая она будет или нет, Кейсиди уже не ожидала ничего оптимистичного. Она слишком хорошо знала о подводных камнях своего проекта, чтобы поверить в чушь о повышении уровня хиралия в крови. Точнее, о причине. Связь с Береговой тварью ранее не вызывала интоксикацию, сейчас же это случилось по неизвестной причине, возможно, из-за чужого вмешательства. Природа смерти слишком многогранна и сложна, чтобы говорить наверняка, однако девушку не покидало дурное предчувствие, что приступ был спровоцирован неестественным путем.       Из ученого в объект исследования, да?       Пришла в себя Кейсиди куда раньше, чем закончила с бюрократией и бумагами – ей установили дополнительное ПО на браслет, чтобы отслеживать еще больше показателей. В прямом смысле ей даже спокойно на унитазе расслабиться не дадут.       Ближе к вечеру, освободив график, Кейсиди подумала спуститься к Береговой твари на подземном уровне, но ее передернуло. Во рту появился горьковатый привкус хиралия, – она физически возвращалась к дурным воспоминаниям, а этой ночью все же хотелось немного поспать, а не ворочаться от кишащих мыслей и подозрений.       – Значит, ББ.       Она пропустила всего три дня – немного, учитывая ее обязанности на проекте «BridgeBaby», пары часов хватит, чтобы изучить показатели ребенка и просмотреть план на ближайшее время. Ей не обязательно спускаться в палату к ББ, и тем не менее Кейсиди тянуло любопытство – может, младенец поможет понять и ее проблему? По сути, он связан с некроматерью, человеком, который одной ногой уже на том свете. Нужно попробовать – доктора уже завершили исследования, а Клиффорд Унгер не появлялся в столь поздний час.       Без тени сомнения Кейсиди спустилась на уровень к палате ББ, впервые за долгое время ее наполняла уверенность и легкое волнение, возбуждение перед новым открытием. Исследования теперь сдвинутся с мертвой точки, и неожиданное озарение о проекте ББ, что он помог бы открыть новую дверь в ее деле, не могли не радовать. Тем не менее девушку беспокоило то, что ее мало – вообще – не беспокоил огромный риск отправиться на ту сторону безвозвратно. Отравление хиралием, да еще и разрушение Берега…       Кейсиди практически подошла к палате с некроматерью и ББ, в коридоре никто не встретился, но уже с порога ее отвлек резкий запах алкоголя. Озадаченная, она замедлила шаг и, поймав себя на дурной мысли, нахмурилась.       – Блин, ну только не…       Стараясь издавать как можно меньше шума, она подкралась к дверям и в смотровом окне, пусть и не сразу, но заметила Клиффорда – сидел на полу, раскинув ноги, и о чем-то говорил.       – Твою мать, – раздраженно выдохнула Кейсиди, отойдя в сторону и опустив лоб на гладкую прохладную стену. – Твою мать, ну что за…       Какого черта он здесь делал? Какого черта он здесь делал пьяный?! Какого черта его пропустила охрана в комплекс пьяным?!       Девушка не сильно переживала за Клиффорда, она злилась из-за сорванных планов. Как она зайдет внутрь и проведет необходимые процедуры? Вот не мог он выпить в другое время и в другом месте? Теперь весь вечер коту под хвост, а она уже настроилась на работу, но нет, непредвиденные, мать их, сраные обстоятельства.       Ничего не попишешь, придется ждать до завтрашнего дня, может, Клиффорд додумается протрезветь у себя дома, а не мешаясь ученым. Девушка развернулась, но сделала только два шага – ноги, не желая слушаться, будто задеревенели и отказывались нести ее в комнату. Не в сердце скрыта совесть, как оказалось.       – Срань… – Шепотом выдохнула Кейсиди.       Как бы ей обидно не было за сорванные планы, занывшее глубоко под сердцем чувство намертво парализовало ее и не давало уйти прочь. Он подавлен, сломлен, такой была и она после потери брата. Привязанная к человеку, который ни жив, не мертв, и тлеющая надежда разрывала сердце с каждым днем.       – Блин.       Нельзя его оставлять в таком виде одного, как минимум потому, что найти его может уже не такой слабый и склонный к состраданию человек.       Зайдя в палату, словно в клетку с тигром, Кейсиди затаила дыхание и расправила плечи, чтобы визуально выглядеть чуть увереннее. Она обошла кушетку с женщиной и остановилась рядом с мужчиной, который чуть мотнул головой, реагируя на присутствие посторонних.       – А… это вы. Уже поправились?       И не скажешь, чего больше в голосе: пренебрежения или усталости.       Досчитав мысленно до трех, Кейсиди как можно спокойнее произнесла:       – Мистер Унгер, вам лучше покинуть комплекс…       – Почему? – Прервал ее мужчина, одарив враждебным взглядом. – Потому что я пьян? Еще бы с вами тут не спиться. Вы обещали, что спасете мою жену, моего сына… но что-то не вижу никаких изменений. И никаких попыток что-то изменить! Вы только… ходите туда-сюда, снимаете показания, проводите… какие-то процедуры, но толку от этого никакого!       Девушка подошла ближе и присела на корточки.       – Вы сидите на кафельном полу, мистер Унгер, должно быть, это холодно.       – Ч… чего?       – Вы сидите на полу, и мне неудобно с вами разговаривать, даже слушать. Я хочу говорить с вами лицом к лицу, а не стоять истуканом.        Клиффорда столь озадачила реакция, если не сказать абсолютная смена темы разговора, что он в недоумении уставился на Кейсиди, которая из последних сил сохраняла невозмутимость – находилась на грани между желанием засмеяться и запаниковать.       Мужчина еще момент помедлил и невесело фыркнул.       – Ну, так садитесь напротив.       – Я же говорю, пол холодный.       – Это вас беспокоит? Что пол холодный?       «Так, меняем тему».       – Меня беспокоит, что вы пьяны, и это дает право любому сотруднику лаборатории выставить вас за дверь.       – Пусть попробуют.       – Мне вас физически не прогнать, и я не хочу этого делать, поскольку это будет нечестно по отношению к вам. Ваша жена и сын…       – Не смейте даже упоминать о них, – обозленно зарычал Клиффорд, – они для вас ничто, только эксперимент, способ удержать смерть или еще бог знает что, а для меня они – семья!       – И вы хотите заставить меня стыдиться моей работы? Или что? – Не сдержала негодование Кейсиди. – Я не знала вашу семью, они для меня незнакомые люди. А вы не знали моего брата, он для вас ничто, но он все для меня.       – Ваш брат мертв, не сравнивайте свой случай с моим.       – Вот именно. Он мертв, а я продолжаю его видеть на Берегу. У вас хоть маленькая надежда есть на то, что все будет как прежде, а меня смерть только дразнит. – Закусив губу, Кейсиди покачала головой, возвращаясь к главной идее. – Всем насрать друг на друга, это правда. Но я вас понимаю. Понимаю вашу боль, понимаю вашу злость. Я не знаю какого это, но понимаю. Осознаю. Может, вы и заслужили мучиться дальше, может, вы этого сами хотите, но я не хочу. Мист… Клиффорд, бога ради, не загоняйте себя в яму, из которой даже я не смогу вас вытащить.       Прозвучало довольно убедительно, но в мыслях слова не казались такими бредовыми, поэтому Кейсиди в очередной раз ходила по краю, чтобы не сорваться в пропасть позора. И по озадаченному лицу собеседника не поймешь: он проникся мыслью или готовился разорваться от смеха.       – Ну раз даже вы не сможете… – С ядовитой ухмылкой протянул мужчина. – Давайте не падать в яму.       Кейсиди прикрыла глаза, чтобы не видеть своей глупости. Определенно, ей не хотелось наблюдать насмешку Клиффорда, пусть она и являлась формой сарказма, а не попыткой оскорбить ее.       – Осторожно, не упадите.       Побоявшись протягивать руку помощи – не только из-за риска быть отвергнутой, но и что мужчина, не устояв, повалил бы и ее, – Кейсиди все же не удержалась и придержала Клиффорда за плечо, когда он покачнулся. Все равно что пытаться удержать валун на крутом спуске.       – По комплексу лучше не ходить в таком виде, я могу отвести вас в комнату отдыха – там есть вода и диван.       Дорога до указанного места была близкой, но из-за постоянного опасения нарваться на охрану Кейсиди чувствовала себя как на иголках. Не успевала она проведать обстановку, как Клиффорда тянуло к противоположной стене или клонило в сон. Вести его за собой было так же трудно, как и упрямого барана, видящего все что угодно, кроме намеченного пути. Только когда они достигли цели, Кейсиди невольно подумала о днях в университете, когда они возвращались в кампус после вечеринки и Элайджа пытался незаметно, чтобы не вызвать ор у дежурного, довести ее до комнаты. Девушку шатало, как при шторме, она то и дело стремилась прочь к новым горизонтам.       – Вот так.       Все же Кейсиди пришлось помочь Клиффорду добраться до дивана, придерживая его, или, по крайней мере, задавая верное направление. Он тяжело опустился вниз, но не спешил ложиться. Застыл, подперев голову рукой.       – Каковы шансы, что моя жена хотя бы очнется?       Наливая в пластиковый стаканчик воду из-под кулера, Кейсиди воспользовалась паузой, обдумывая ответ. К сожалению, даже когда вода дошла до краев, она не нашла смягчающих положение слов.       – Не знаю, наверное, малы.       Она протянула стакан Клиффорду, расплескав часть содержимого, но никого это не обеспокоило. Мужчина сделал пару глотков и отставил стаканчик на журнальный столик. И продолжил сидеть, смотря перед собой, так что Кейсиди решила присесть рядом.       Теперь они вдвоем бесцельно смотрели на противоположную стену – серую, безжизненную.       – Что с вами произошло?       – Когда именно?       – Когда я вас нашел в коридоре. У вас текла кровь, но… она была черной.       – Отравление, ничего опасного.       – Отравление? – Определенно не поверил Клиффорд, скосив на девушку снисходительный взгляд. Он понимал, что она лжет, прекрасно понимал. – Значит, отравление. И как себя чувствуете?       – Как и всегда бывает при отравлении – паршиво. Даже в университете не переносила нормально пьянки и гулянки.       – Были прилежной студенткой? – Ухмыльнулся мужчина.       – Нет, обычной. Просто пить не умела. Брату… приходилось следить за мной. Помогать. Он был моей единственной опорой.       – А родители?       – Ну, они жили на другом конце страны. А после… после того проис… ох, после похорон Элайджи мы прекратили общаться.       – Почему?       Каждый новый вопрос словно кол, вбиваемый в сердце, и Кейсиди не хотела отвечать, но что-то вытягивало из нее слова, которые застревали в горле, царапали невидимыми осколками.       – Слышали же про синдром последнего выжившего?       – Вы винили себя в смерти брата?       – Нет. Они винили. – С большей, чем полагало, злостью бросила Кейсиди. Сжав кулаки, она попыталась успокоиться, но удар по больному месту всколыхнул в ней неприятные переживания. – Непроизвольно, конечно, но я видела это в их глазах. Будто они пытались сказать «мы тебя любим, Кейси, но Элайджу мы любили сильнее». В отличие от меня он был умнее, сильнее, популярнее, успешнее, начал строить карьеру и даже встречался с девушкой, которой хотел сделать предложение. Все пошло через жопу после его смерти. Особенно моя жизнь.       – Не судите себя строго, вы, в конце концов, работаете на президента… – несколько мечтательно вздохнул Клиффорд, откинувшись на спинку дивана.       – Я не сужу себя, а злюсь. Злюсь в итоге на то, что заняла эту должность не из-за своих достижений или вклада в науку, а потому что оказалась любопытным феноменом, объектом исследований. Злость, похоже, единственное, что у меня осталось.       Ей долгое время приходилось убеждать себя, что работа в Bridges станет для нее спасением. Ведь на нее обратили внимание, осознали масштаб проблемы, а, значит, Элайджу уже не станут воспринимать простой жертва теракта, его смерть не будет напрасной. Кейсиди настолько любила своего брата, что желала ему великой славы, чтобы каждый, слыша его имя, восхищался, ведь он был действительно умным и талантливым. Но в итоге его имя затерялось между строк сотен документов, скрылось за опасными цифрами, да и ее тоже. Они оба стали набором символов, которые фигурировали в рамках проекта 0-32, и то не до конца понятно, действительно ли это их обитель.       Потерянные души.       Застряли меж двух миров.       Между строк.       Они лишь имя на бумаге, образы во снах.       – Может, вам принести еще воды, а то…       Но Клиффорду явно не требовалось промочить горло: склонил голову на спинку дивана, и даже неудобная поза не остановила его ото сна. Должно быть, до болезни жены он был совершенно другим человеком, не таким злым и подозрительным, а до войны и подавно. Дрема забрала его заботы, лицо не выражало напряжения, а выглядело приятным.       Поднявшись с места, Кейсиди отыскала в шкафу плед – плед, конечно, громко сказано, – и накрыла мужчину, почувствовав неожиданный прилив умиротворения и проснувшуюся заботу. Ей было жаль Клиффорда, впервые за все время их знакомства, ей будто впервые удалось заглянуть за стену и увидеть его истерзанную душу.       Приглушив свет, Кейсиди хотела выйти, но, недолго думая, опустилась в соседнее кресло. Закинув ноги на подлокотник, она свернулась клубочком и закрыла глаза. Ей не хотелось возвращаться в свою комнату, быть одной. Может, присутствие Клиффорда хотя бы убедит ее не бояться засыпать. Но ни он, ни кто бы то еще не сможет защитить ее, ведь во снах мужчина наверняка уходил к радостным моментам из прошлого, к своей семье.       А она, так или иначе, возвращалась на Берег.

***

      Проснуться Клиффорда заставила жажда. Сколько бы он боев ни прошел, сколько бы пуль не словил, организм не мог столь же храбро выстоять в битве с алкоголем – не молодеет, в конце концов. Голова слегка гудела, и мужчина мог поклясться, что только недавно прикрыл глаза, хотя понимал, что провалялся, наверное, несколько часов. От неудобной позы затекла шея – еще один подарок. Но вот чего он не припомнил, так это пледа.       Они разговаривали с доктором Сандерс, именно она привела его сюда, спасла, так сказать, от выговора со стороны руководства центра. Странная девушка, то предстает самодовольным исследователем, то спешит на помощь. Привязанности в нас рано или поздно берут верх. Как ей не удалось пройти мимо его беды, так и ему было не чуждо позаботиться о ней в тот вечер.       Клиффорд и дальше продолжил бы обдумывать случившееся, если бы не вспыхнувшая глубоко в сердце тревога. Его словно отбросило на несколько лет назад во времена последнего боя, когда наступало затишье перед бурей. Чувство, что за тобой наблюдают в кромешной тьме, и не сторонний зритель, а опасный враг.       Медленно выдохнув, Клиффорд поднял взгляд и никого, кроме Кейсиди, свернувшейся в кресле, не было в комнате. Он посмотрел на девушку, и его едва не передернуло от испуга – она смотрела прямо на него невидящим, стеклянным взглядом, не моргая. Выглядело невероятно пугающе, и тем не менее мужчина поспешил себя успокоить – может, из-за нервных расстройств у Кейсиди проблемы со сном, она страдала лунатизмом?       Так бы он и продолжил думать, если бы девушка не поднесла палец к губам и не зашипела. Улыбнувшись одними губами, она вскоре закрыла глаза и продолжила спать, как ни в чем не бывало. А вот у Клиффорда уже сна не было ни в одном глазу. Он неотрывно смотрел на девушку, ожидая очередной трюк, но она, похоже, действительно заснула, поэтому вопросов у мужчины стало больше. А точнее, на один единственный:       «Какого черта здесь вообще происходит?»