Банка с Поттерами

      Следующим утром Кэти аккуратно отодвинула руку обнимающего её во сне мужа и попыталась тихо встать. В конце концов, вчера Гарри сказал, что намеревается отоспаться за каждую раннюю побудку.       Только она поднялась с кровати, Гарри её позвал:       — Эй, ты куда в такую рань?       Какого бладжера он спит как сторожевой пёс?! Слава Мерлину, у неё был готовый ответ:       — Я решила встать пораньше и испечь что-нибудь.       Гарри напряжённо засопел. «Не поверил», — подумала Кэти.       Поттер, приподнявшись, вероломно сцапал её за талию и уложил рядом:       — Ещё пять минуточек, хорошо? — и зарылся носом в её волосы.       Вот ведь гад! Его почти фетишистский интерес к волосам Кэти ей жутко нравился, поэтому она не могла отказаться от удовольствия полежать ещё пять минут: это было куда как приятнее, чем тащиться в дождливый, ветреный Лондон.       Газеты никуда от неё не денутся, правда же?       А ведь пускай одна, маленькая, захудалая газета, но была Кэти так нужна! Так она могла хотя бы попытаться узнать, что происходит и почему Гарри вчера весь вечер твердил, что Фолклендские острова ей прекрасно подходят, а в Косово он поедет сам. Подозрительно рьяно убеждал в этом, надо сказать!       Но, если честно, перспективы в любом случае не выглядели радужными. Ну если только эти самые перспективы не заблюют единороги. Косово… А где это вообще? И что это вообще? Кэти не была уверена, что там есть хоть один профессиональный игрок — не иначе как команды пастухов и… Да чёрт его знает, домохозяек на мётлах!       Про Фолкленды она знала хоть что-то… Ну хотя бы больше, чем о Косово! Несколько маленьких островов, каким-то чудом оставшихся во владении Короны, на которых… Ну, допустим, чем меньше маглов, тем больше простора магам. Но вот что там с инфраструктурой? Там же наверняка ни нормальных квиддичных полей, ни спортивных баз нет! Про тренировочные поля она вообще предпочитала не думать — а вдруг во время тренировки придётся ещё и следить, чтобы упавший квоффл не унесла пастушья овчарка?       А может, Гарри что-то знает и поэтому решил поехать туда, где условия ещё хуже?       «Господи, спасибо тебе, конечно… Но мне всё равно страшно».       Она действительно так считала: эти предложения — подарок небес (не исключено, что выданный под залог невероятной удачливости её мужа), но всё равно впереди маячила бездна неизвестности. А Кэти привыкла хоть как-то планировать свои дальнейшие действия. Невозможность это сделать неимоверно выматывала, и именно поэтому Кэти хотела купить свежую прессу. А если не найдёт там ничего экстраординарного (но Гарри вчера так извивался ужом, что всё возможно), тогда напросится домой к Гермионе — у неё есть компьютер и Интернет.       Только, прежде чем выбраться из дому, ей пришлось лишних пятнадцать минут пытаться встать, ведь можно «полежать вместе ещё пять минуточек, правда?».       Но в конце концов она всё же купила несколько магловских газет. «Пророк» ничем не мог ей помочь: английских магов всегда интересовали исключительно английские маги, и узнавать новости о других странах из главной магической газеты Королевства (да и любой другой) — было бы несусветной глупостью.       В са-а-амом низу первой полосы свежего The Independent примостился заголовок, набранный мелким шрифтом:       Косовские сербы продолжают протестовать против независимости края. Миротворцев снова забросали бутылками с зажигательной смесью (стр. 7)       Кэти быстро развернула газету, нашла нужную заметку и пробежала её глазами: «косовские националисты», «сепаратисты», «миротворцы ООН», «столкновения у Приштины», «погибло около 30 человек», «пострадали мирные жители», «чистки по национальному признаку», «угроза срыва первых независимых выборов в Косово», «cербская жандармерия оказалась бессильна перед фанатами „Партизана“ и „Црвены звезды“»…       «Господи боже, почему мой муж такой придурок?! — взъярилась Кэти, шагая к «Дырявому котлу». — Ну я ему устрою! В Косово он поедет, остолоп несчастный, с сербами он разберётся! Да нет там сербов, там же чёрт знает кто!»       Влетев на кухню, где Поттер вовсю уплетал уже готовую шарлотку, Кэти остановилась, уперев руки в бока:       — Дожёвывай!       — Фто? — с набитым ртом произнёс Гарри.       — Дожёвывай, я сказала!       — Я фую-фую! Вот, всё, — сказал он и снова раскрыл рот, намереваясь откусить ещё.       — Стой! — закричала Кэти так, будто конкретно в этот кусок шарлотки нечаянно просыпался мышьяк. Сам. Случайно.       Гарри, не закрыв рот, только скосил на неё глаза.       — Подавишься, — покраснела Кэти, смутившись.       — Э? — Гарри всё так же глупо, с раскрытым ртом, косил на жену — он привык опасаться женщин, настроение которых могло измениться три раза за минуту.       — Потому что я тебя сейчас убью! — не выдержала Кэти и начала бить его первым попавшимся под руку предметом. На его счастье, «первым попавшимся» оказалось полотенце, а не сковородка, которая до сих пор стояла на столе.       — Ай! Кэт! Да за что?! Уй! Да прекрати ж ты! — закрывался Гарри руками от её ударов.       — Сволочь! «Фолкленды — часть Британии»! — кричала Кэти, передразнивая мужа, и хлестала его полотенцем по рукам. — «Тебе там будет легче»! «Там погода хуже»! Ещё что мог выдумать, идиот?!       Она всё кричала и кричала, вспоминая аргументы Гарри за то, чтобы она поехала играть на острова, а Гарри тем временем вскочил со стула, надеясь прорваться к камину.       — Ты ж смотри на него, сидел весь вечер и шерсть мне на глаза натягивал¹, скотина! — хлестала Кэти убегающего мужа по спине.       — А про гражданскую войну ты не забыл мне сказать, гад?! — это уже вслед Поттеру, ныряющему в камин.       Когда зелёная вспышка потухла, Кэти, в ступоре остановившаяся на пару секунд, подумала, что её муж идиот — и вовсе не из-за того, что он делал вчера. А из-за того, что переместился он не куда-нибудь, а к старшим Беллам. Уж там-то она его прищучит!       Конечно, она кинулась за ним. Потому что всё естество Кэти настаивало — нет, требовало! — чтобы миссис Поттер стала вдовой так быстро, как это вообще было возможно.       Выскакивая из камина в доме родителей, она так и крикнула:       — Готовься, Поттер, я пришла тебя убивать!       Её отец, сидевший перед камином, только оторвал взгляд от газеты:       — Ну прийти-то ты пришла, но убить Гарри у тебя не выйдет.       — Это почему это? — застыла от удивления Кэти.       — Никто не умрёт в моём доме, пока он этого не заслуживает, — спокойно заявил мистер Эдмунд Белл.       Как он мог быть спокойным, когда творилось такое, Кэти искренне не могла понять! Лучше бы помог дочке и задушил Поттера к чёртовой матери!       — Поверь, он этого ещё как заслуживает!       — Гарри, что, в конце концов, случилось? — спросил Эдмунд, приподняв голову.       Из-за кресла раздался голос Гарри:       — Я не знаю. С утра она сказа…       Кэти молча сделала шаг вперёд — не услышавший да не убежит! — но встала как вкопанная, стоило только рассерженному отцу прикрикнуть:       — А ну стоять! Не то отлуплю!       Абсурдность заявления зашкаливала. Особенно если учесть, что за всю жизнь папа и пальцем её не тронул. Но было видно: только она попробует сдвинуться с места — и ей конец.       — Продолжай, Гарри, — с этим поганцем Эдмунд разговаривал намного дружелюбней.       — Ну, с утра она поднялась раньше меня, сказала, что хотела бы испечь чего-нибудь. Я заснул, а когда проснулся, её не было. В духовке — шарлотка, ну я и сел завтракать. Я спокойно ем, никого не трогаю, а тут вбегает она и начинает лупить меня полотенцем так, что у меня отметины остались. Ну я и сиганул в камин.       Эдмунд Белл пристально посмотрел на дочь, но только она собралась объясниться, как в гостиную вошла Анн-Мари. Кэти увидела, что мама чудом сдерживает себя, чтобы не засмеяться. Конечно, ей смешно! Папа в домашнем халате прожигает дочь взглядом, сама Кэти застыла в позе нападающего норманна, а Гарри, как настоящий англосакс, сидит, скрючившись за креслом. Трус! Наверняка мама уже мысленно строчила письмо Дину Томасу с просьбой воплотить это на бумаге. Может, даже с личными художественными допущениями.       — Чаю? — спросила Анн-Мари.       Вырвавшийся у Эдмунда смех заставил вздрогнуть обоих Поттеров.       — Гарри, будь спокоен, пока ты рядом с нами, Кэти тебя точно не тронет.       — А я знаю, — донеслось из-за кресла.       Под чай Кэти пришлось спокойно, не прерываясь на попытки задушить мужа, рассказать и про предложения с Фолклендских островов и Косово, и про уговоры Гарри о Фолклендах, и про истинные причины его настойчивости.       — …Да я вообще думала, что закопаю его в саду за домом! — закончила рассказывать Кэти. — А придётся ваш перекапывать!       Беллы молчали.       Кэти стучала ложечкой по чашке, Гарри выстукивал ритм костяшками пальцев, и вся эта какофония пружинила в воздухе и явно резала слух Эдмунду и даже медведям, танцевавшим джигу у него на ушах, — до того папа кривился. В попытке абстрагироваться от этого милейшего собрания сумасшедших мистер Белл достал из кармана трубку, и Анн-Мари даже не пошевелилась, хотя обычно сразу отбирала её у супруга, стоило ему попробовать закурить дома. Кэти то и дело посматривала на них с ожиданием пополам с возмущением: она-то думала, что родители сразу поддержат её! А они вероломно и долго на неё молчали! Гарри исподлобья наблюдал за происходящим, в том числе мониторя ситуацию — не попытается ли Кэти дать ему по голове. Эх, а ведь руки действительно чесались! А ещё этот индюк сидел с таким гордым видом, будто знал, что Эдмунд и Анн-Мари объяснят его жене, почему Гарри поступил так, как поступил. Но сама Кэти была свято уверена, что мама поддержит её, особенно если представит себя саму на месте дочери.       — Гарри, отлично сработано, — наконец нарушил молчание мистер Белл. — И да, Кэти, ты едешь на Фолкленды.       — Эй! — вскочила Кэти, расплескав чай. — Я не пущу его в Косово!       — Да вообще никто не едет в Косово, — отпив чаю, авторитетно заявила миссис Белл.       — Это невозможно, — сказал Гарри, с облегчением вздыхая: как же, его поддержали, не её! Ей показалось, или он ещё и усмехается?! Гад, сволочь! — «Альбатросы» не могут взять нас двоих. А одной зарплаты Кэти нам не хватит: шестьсот галлеонов зарплаты против тысячи галлеонов штрафа. А надо ещё на что-то жить.       — Мы можем… — начала было Анн-Мари, но Гарри её прервал:       — Нет, не можете. Мне нужна практика, а другого такого шанса не будет. Разве что наложить Конфундус на судью Степкинса и заставить его отменить наказание, но это быстро вскроется.       — К сожалению, — буркнула в чашку Кэти.       — Поэтому я и еду в Косово.       — Гарри, нет! — снова вскочила Кэти. — Там опасно!       — Дома, кстати, тоже, — обиженно засопел Поттер, с показным сожалением (каков гад!) потирая предплечья.       «Надо было брать сковородку!» — грустно подумала Кэти.       — Так, дети! Отец требует пяти минут тишины! Кэти, я надеюсь, ты не покалечишь Гарри, если мы выгоним вас в столовую? Гарри?       — Хорошо, но в случае чего — аппарирую к Рону и Джорджу в магазин. Хоть «безвредными фейерверками» отстреляюсь, что ли, — фыркнул Гарри, уже уводя жену из гостиной.       Наверно, он думал, что друзья его спасут. Но он, видимо, забыл, что Анджелина Уизли-Джонсон скорее поможет давнему товарищу по сборной Гриффиндора прибить одного очкарика!       Выйдя в коридор и прикрыв дверь в гостиную, Кэти шикнула на мужа и припала к двери.       — Там опасно, — услышали они голос Анн-Мари.       — Мне надо подумать, дорогая.       — Господи, Эдмунд, давай не сейчас? Знаю я твоё «подумать»! Опять будешь курить весь день, а назавтра снова скажешь, что тебе надо «подумать»! Думальщик нашёлся!       — Вы все сегодня до ужаса дёрганые! Это просто невозможно! Хорошо, хорошо, давай я буду думать вслух! Итак, у детей на руках два предложения от клубов из стран, не входящих в Международную ассоциацию квиддича, притом в одной из стран (и стран ли?) полным ходом идёт война. А во второй спокойно, хотя это, конечно, и не совсем Великобритания. С другой стороны, детям грозит год без практики, что для них смерти подобно — ты знаешь, дорогая, что, потеряв топовую форму, её невероятно сложно обрести снова. А ещё над ними висит ежемесячный долг в тысячу галлеонов. Зарплаты одного из них не хватит, да и оставлять кого-то из них без квиддича — это же какой надо быть бессердечной сволочью? Я могу дать голову на отсечение, что сидящий дома без игры Homo Idioticus Potterus — любой из двоих — через месяц уже будет лезть на стенку и выть от тоски по ночам.       Тут Гарри буквально отодрал Кэти от двери, затащил в столовую и прошептал:       — Прости.       — Прости?! — зашипела она. — И за это ты просишь прощения так, будто наступил мне на ногу?! Поттер, ты издеваешься?! Ты знаешь, что я успела себе нафантазировать, пока возвращалась домой?! Тебе что, адреналина перестало хватать?!       — Тихо ты! Сейчас родители услышат, — одёрнул её Гарри и продолжил как-то флегматично, рассматривая свои ногти, очевидно, копируя Драко Малфоя: — Эдмунд как-то сказал одну мудрую вещь: «С Кэти старайся быть аккуратным». Вот я и старался. А иначе, боюсь, ты бы действительно меня убила и закопала в саду. Впрочем, сегодня я ходил по краю — ты почти схватила с плиты ту чугунную сковородку.       — Ты!!! Да ты!!! Да я тебя! — никак не могла найти слов Кэти, то ли оттого, что он насмехался над ней в такой момент, то ли оттого, что он не понимал, что с ней творилось всё это время. Ей хотелось закричать ему в лицо о том, как она его ненавидела, но она и сама знала, что это неправда. Вся эта буря не могла не найти выхода — сначала закапали злые слёзы, которые она стёрла, а потом… а потом она натурально разревелась, вцепившись в Гарри изо всех сил. Потому что на самом деле злости уже не было.       Она ужасно, невероятно сильно боялась за него.       Когда родители позвали их обратно, Гарри и Кэти зашли в комнату, держась за руки.       — Кэти, дорогая… Мне кажется, нам всем придётся отпустить Гарри в Косово. — Эдмунд взмахом руки попросил дочь дослушать его. — Во-первых, вам нужны деньги. А вы не возьмёте их в долг даже под угрозами Авад, если есть другие пути, — это знаем и мы, и вы. Во-вторых, я в буквальном смысле считаю зверством говорить Гарри, что он будет сидеть дома, хотя прямо сейчас может играть. А второго такого шанса может и не быть — в мире не так много квиддичных лиг, не признанных МАК. Это попросту негуманно. И кроме того, я хочу поддержать твоего мужа хотя бы потому, что вижу, как он заботится о тебе.       Анн-Мари, стерев непрошеную слезу со щеки, молча кивнула. Кэти приняла совет родителей близко к сердцу: она насупилась, обиженно засопела и начала усиленно тереть ворс ковра тапком — представляла, как совершенно по-магловски пинает Степкинса.       Она молчала, пока Эдмунд приводил доводы за то, чтобы отпустить Гарри.       Ей на мгновение показалось, что беспокойство где-то в груди растёт не из-за того, что она должна отпустить Гарри в Косово, а потому, что она должна его просто — отпустить.       Это пуга́ло.       Гарри молча кивнул и обнял её. Она бы удивилась — но ей сейчас было слишком горько. Они оба были до ужаса стеснительными и в доме родителей позволяли себе максимум держаться за руки — и то пряча ладони под обеденным столом. А тут Гарри в открытую обнял её, выставив напоказ такую интимную вещь.       Кэти подумала, что Гарри Поттер, возможно, понимает её лучше, чем она сама.