Последнее мгновение проведенное с тобой.

      Утро явно началось не с чашки кофе. Роберт проснулся из-за того, что на душе снова стало тревожно. Сердце билось как ненормальное, будто вырываясь из груди, сбитое дыхание, как после кросса, и пот в три ручья. Роланд опустил ноги на пол, кладя на них руки, а затем и голову. Пытался так успокоиться.       Потому что уже который день его достают кошмары связаны с гибелью школьника — Бена.       Уже как три дня от него ни слуху, ни духу. Дома его тоже не было, что Роланд узнал от Сала, всё ещё живущего недалеко от Эшли. А все началось с того дня, когда Бен не пришел на репетицию с Робертом, хотя обычно даже уроки ради этого прогуливал. Это напрягло ещё в первый день, но он умалчивал это, может занят настолько.       И вот по сей день — нет ответа. Кэмпбелл мог находиться у друзей, но его, похоже и там не было, так бы он ответил своему лучшему другу.       Роберт уже видел несколько кошмаров связанных с этой темой, и во всех из них был плохой исход. Школьник вскрывал себе вены, вешался или же — падал с многоэтажки. Все эти кошмары пугали до усрачки, доводили до учащенного сердцебиения и темных пятен в глазах из-за дыхания. Везде Бен был несчастным и отчаянным в жизни суицидником, который на глазах у своего друга совершал этот поступок.       Никогда он ещё не думал о том, что мелкий мальчишка, который в два раза меньше, станет причиной его терзаний и переживаний, но в итоге так и стало. Красноволосый даже отказался посещать репетицию «Крутых Калек», аргументируя это тем, что ему нужно «отдохнуть».       Но только Роберт не отдыхал. Его голову часто посещали эти мрачные мысли о том, что с подростком действительно может что-то случиться. И это «что-то» будет не из самых приятных. Потому что Роланд не хочет такого исхода. Красноволосый почти ничего не делал. На трассе он так же не появлялся, оранжевая Ямаха не была затронута этими днями.       Все знакомые беспокоились за состояние Роберта, так как оно действительно было сейчас довольно странное. Вроде чувствуешь спокойствие на душе, но где-то там, в глубинках — тревога, паника.       Страх.       Такой липкий, который охватывает все тело. Он приносит много разных мыслей, которые не дают покоя парню. Конечно, его может отпустить, и состояние вроде как улучшится, но снова подумав — все возвращается.       Но сейчас, уже ближе к утру, когда на улице теплым светом разливалось солнце, Роберт пошёл на студию пешком. Рассвет выглядел так красиво, но сейчас до этого не было никакого дела. Он казался серым и привычным даже, а так же, все усугубляли голые деревья. Никаких листьев, лишь пустые ветки, будто жизнь покинула это место. А ведь так и было, на земле все-таки лежал снег, хотя уже было теплее, будто осенью.       Студия оказалась открытой и Роланд даже обрадовался в душе: ключи от студии были только у Кэмпбелла, значит он сейчас здесь. Роберт прошел, осматриваясь. Открыл дверь, прошел, смотря в разные стороны. Тихо. Не обращая внимания, что может находиться впереди, Роберт во что-то врезался.       Нет…       Мужчина поднял свой взгляд, который был полон тревоги и страха. Затянутая петля на шее. Даже можно было заметить покраснение, ободком охватывая шею подростка. Уже бледное до невозможности лицо. Приоткрытый рот. Глаза округляются, а прошлые мысли в голове медленно рушатся.       «Нет… Это не может быть правдой» — Проносится мимолетным голосом в голове. — «Я сплю, и это кошмар.» - вторил голос.       Он оглядывается вокруг, видя записку снизу, и тут же берет её в руки, раскрывая смятый листок. В некоторых местах чернила поплыли, а листок был влажным, видимо, от слез. Скорее всего, Бен покончил со своей жизнью не так уж и давно. Повернув листок с двух сторон, Роберт, трясучими руками стал вчитываться в текст:       «Привет, мой друг!» — Роланд начал читать записку. — «Если ты читаешь это… то я извиняюсь. Меня же больше нет, да? Твои проблемы исчерпаны. Мои тоже. Меня они больше не могут волновать, ха-ха. Я думаю…» Пару слов далее были размытые. «…Но ведь, все к лучшему? Мешающий подросток исчез из твоей жизни, пускай и публичным способом. Я любил тебя. Правда, угораздило же! Ты бы никогда не ответил мне тем же, я знаю. Потому и не сказал тебе об этом, лишь бы ухудшил отношения с тобой, ты бы не захотел со мной общаться, наверное. Тебе и с Сидом хорошо, я видел ваши улыбки друг-другу. Мило и приторно, но… если ты его и правда любишь, то желаю счастья, наверное. Я то его уже не получу… как и тепла от тебя. "       Текст далее был совсем нечитаемый и зачеркнутый. Не зная что делать — Роберт позвонил в полицию. Пальцы тряслись, снова тревога, паника, незнание что делать и как в этой ситуаций. Набрав номер, он стал быстро говорить, от чего сам не понимал, что несет.       После не продолжительного разговора с полицией, мужчина аккуратно прикасается рукой к обжигающе холодной щеке Бена. И ведет по ней. Кожа грубее, чем раньше. Если парень был бы живой, Роланд точно мог увидеть смущение.       — «Я тоже тебя люблю… идиот.» — Последнее что пролетело в голове, перед тем, как Роланд свалился на пол, теряя сознание.       Просыпается ирокезник посреди ночи у себя в кровати, тут же хватая в руку телефон и проверяя его: не разбитый, никаких трещин. Сердце, как и после других снов - бьется бешено. Тревога и страх где-то далеко, но чувствуются. Пот не течет в три ручья, но влажность на лбу ощущается. Роберт спокойно выдыхает.

«Это все был лишь кошмар. Наверное.»