***
Прошло восемь месяцев, наступил ноябрь — именно в это время Пирика отправлялась по магазинам, чтобы купить подарки отцу и брату. Японская столица уже начала постепенно украшаться к Рождеству и Новому году: на одной из площадей уже появилась ёлка, в торговых центрах вовсю устанавливали разнообразные светящиеся фигуры, развешивали гирлянды и ёлочные шары, на всех этажах мегамоллов каждую неделю открывался новый ларёк с какими-нибудь милыми новогодними мелочами — сладостями, шарфиками, шапками, свитерами, открытками, украшениями. Несмотря на то, что подарки были куплены сразу же, Пирика всё равно каждый день приходила в ближайший к её школе торговый центр и с восторгом наблюдала за продавцами, которые с большим энтузиазмом продолжали украшать свои магазины, а когда встречались с ней взглядом, то слегка улыбались. Пирика отвечала такой же едва заметной улыбкой и неторопливо следовала дальше. Та неприятная история с Белым днём уже не расстраивала её, хотя ей по-прежнему нравилось несколько мальчиков из класса, и она ждала подходящего момента, чтобы наконец определиться с чувствами и открыться тому, кого она сильнее любит. Одним из тех парней, в которого она была влюблена, был и Рен Тао. Хотя он учился в параллельном классе — после Турнира Шаманов он решил переехать в Японию, чтобы ослабить влияние своих родителей на него, — они частенько пересекались, и Пирика изо всех сил старалась не подавать виду, что он ей нравится. Впрочем, не сказать, чтобы Рен как-то интересовался ею: всю перемену он обычно стоял, подпирая ногой стену в коридоре, и грозно глядел на проходящих мимо него школьников. Пирика не рисковала подходить к нему — уж больно сердитым он всегда выглядел — и потому наблюдала исподтишка. Вспоминая события последних недель, Усуи глубоко задумалась и едва не врезалась в пожилую пару, шедшую ей навстречу. Извинившись, девочка огляделась и вдруг заметила что-то очень знакомое в витрине одного косметического бутика. Внимательно посмотрев, она улыбнулась: ну конечно! С витрины ей улыбался Щелкунчик, персонаж её любимой с детства сказки. Присев на корточки, Пирика с нежностью посмотрела на него и внезапно вызвала образ Рена Тао в своей голове. Щелкунчик. Так вот на кого он так похож! На Щелкунчика! А всё из-за его холодного равнодушного сердца и высокомерия. Пирика посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую, затем вернула свой взгляд к Щелкунчику и вспомнила фразу, сказанную в одной из мультипликационных экранизаций сказки о деревянном человечке. «Стать человеком Щелкунчик сможет только если его по-настоящему полюбят». Вот, что и требовалось доказать. Чтобы расколдовать Рена, у которого, судя по всему, деревянное сердце, на помощь снова придёт любовь. И тут Пирика замотала головой: нет, нет, нет! Чтобы она ещё раз попалась на признании в своих чувствах? Да ни за что! Она лучше за локоть себя укусит, чем снова опозорится, как несколько месяцев назад. Вдруг Пирика ощутила странное равнодушие: а что, собственно, будет, если Рен узнает о её чувствах? Хоро-Хоро неоднократно, хотя и очень редко, рассказывал ей, что хоть Рен Тао и высокомерный эгоист, он ведёт себя достойно, когда дело касается чего-то важного. Кроме того, у Рена никогда ещё не было девушки, что дало Пирике какую-никакую, но надежду. Она решительно направилась в супермаркет.***
Удивительно, но обстоятельства сложились в пользу Пирики: во-первых, вся их компания собралась на Рождество и Новый год у Йо и Анны. Даже Рен, который часто избегал подобных мероприятий, ссылаясь на постоянную занятость, в этот раз удостоил дом Асакуры и Киоямы визитом. Во-вторых, в начале декабря Йо взбрело в голову устроить игру в Тайного Санту. Из этого вытекло третье: Пирике попалось имя Рена, отчего она просияла. Каким-то шестым чувством она чуяла, что ей суждено вручить подарок именно ему. Сюрприз был уже давно упакован в красную бумагу с нарисованными белыми снежинками, и Пирика слегка вздрагивала от волнения. А вдруг ему не понравится подарок? Все видели непонятное напряжение Усуи-младшей, но на все расспросы она отвечала, что всё в порядке. Когда наконец-то наступило Рождество, все собрались за праздничным столом, а после трапезы принялись искать подарки. Рен нашёл свой презент самым первым — тот был под его кроватью. Он развернул слегка помятую обёрточную бумагу и увидел такого же красного цвета коробку. Его брови в недоумении приподнялись, однако вскоре недоумение сменилось любопытством, и он быстро открыл коробку. Рен с удивлением обнаружил там красные, расписанные под ёлочный шар, леденцы на палочках, серебряный маленький ежедневник, небольшую коробочку с шоколадными конфетами, ещё одну коробочку, но уже с орехами, и фигурку какого-то странного человечка. Парень покрутил её в руках и непонимающе нахмурился. Что-то в этом подарке ему казалось подозрительно знакомым, но что, он понять не мог… Он так глубоко задумался, что не заметил, как сунул палец в раскрытый рот игрушки, а деревянный человечек вдруг сомкнул челюсти. Зашипев от боли, Рен тряхнул рукой, и фигурка полетела вниз. Жёлто-зелёные глаза парня расширились от испуга: кто-то старался, подбирал это всё для него, а он так поступает! Быстро подняв игрушку с пола, Рен ещё немного подумал и вдруг вспомнил: когда произошёл укус его пальца, раздался звук «щёлк»… Щёлк! Конечно, как же он сразу не догадался! Подаренная ему игрушка — это Щелкунчик, приспособление для очистки орехов от скорлупы и одновременно главный герой одноимённой сказки. Рен напряг мозги в попытках вспомнить, кто из их компании увлекается подобным. Его осенило почти сразу же: Пирика. Несмотря на то, что к присутствующим в доме романтичным особам можно отнести и Тамао, только Пирика была поклонницей европейских сказок. Тамао же больше любила творчество японских авторов. К тому же, Хоро-Хоро не раз снисходительным тоном рассказывал о любви своей сестры к сказке про Щелкунчика и надежде растопить сердце какого-нибудь парня своей сильной любовью к нему. Сначала Рен хотел было возмутиться, что Пирика подарила ему какую-то ерунду, однако он вспомнил, как она не раз проявляла заботу о нём, а он только хмурился и лишь иногда выдавливал скупое «спасибо». Пирика нередко угощала его какими-нибудь вкусностями, приготовленными ею самой. Рен всегда отмечал, что всё приготовленное Пирикой безумно вкусно. И всегда удивлялся несколько уничижительным репликам Хоро-Хоро в её адрес: например, он говорил, что она не может даже рис нормально сварить — обязательно сожжёт. Ещё она то всё пересаливает, то недосаливает, то бухнет риса в сухую кастрюлю, а то и вообще забудет его положить. Похоже, Пирика действительно неравнодушна к нему, Рену Тао. Сколько раз он замечал её пристальный взгляд, изучавший его, и розовеющие щёки, когда он поднимал глаза на неё? Тысячу, если не миллион. Кроме того, с некоторым смущением подумал Рен, Пирика же ему тоже очень симпатична. Решив для самого себя, что каждый Новый год — это повод измениться в лучшую сторону, Рен принял решение заглянуть к Пирике и лично поблагодарить её за такой милый подарок. Постучавшись и получив разрешение войти, он встретился с ней взглядом и обомлел: в глазах Пирики стояли слёзы. — Рен, — прошептала она, сжимая в руках изящную фарфоровую статуэтку в виде китайской девушки, — это… это самый прекрасный подарок, который я когда-либо получала. Спасибо! — Как ты…? — Вопрос повис в воздухе, потому что Пирика показала ему бумажку с его именем. — Чёрт! Это же тайный Санта! Хотя, знаешь, — его взгляд потеплел, и Рен сел рядом с Пирикой, — я сделал это нарочно. — Правда? — едва слышным от волнения голосом произнесла Пирика. Рен кивнул. Затем он показал ей полученного им Щелкунчика, и щёки девушки стали пунцовыми. Пирика с некоторым испугом посмотрела на Рена, ожидая, что он сейчас возмущённо потрясёт игрушкой и сердито спросит «какого чёрта?!». Однако ничего не произошло: на лице Рена Тао всё так же была лёгкая и, что удивительно, доброжелательная улыбка. — А ты, ты как узнал? — поинтересовалась Пирика, кивнув на Щелкунчика. — Я вспомнил о твоей любви к этой сказке, — признался Рен. Страх быть уличённым в излишней сентиментальности почему-то пропал, поэтому он говорил уверенно, без запинки. — А ещё я давно понял, что я тебе небезразличен. Кстати, а почему Щелкунчик? Пирика ахнула и покраснела ещё больше, а Рен рассмеялся. — Ты чего? — Да так… Ничего. — Пирика потупила взгляд, но потом подняла его на парня. — Я боялась, что ты посмеёшься над этим. И над моими чувствами тоже. А Щелкунчик… Ты мне его напомнил своей жёсткостью и иногда даже… жестокостью, что ли. Будто у тебя деревянное сердце. Но, кажется, я ошибалась. — Вот как. — Рен погрузился в раздумья. — Но зачем мне смеяться над твоими чувствами? — недоуменно нахмурился он и безапелляционным тоном заявил: — Я уже вышел из того возраста, когда чувства к девочке считались чем-то некрутым. — Ой ли? — хитро сощурилась Пирика, но затем, не переставая смущаться, прошептала: — Спасибо. — Подумав немного, она добавила: — Ты действительно мне нравишься. — Как и ты мне. — Что? — Глаза Пирики округлились. — Что? — переспросил Рен. — Ты думала, что можешь мне не нравиться? Пирика прикусила губу в задумчивости, но потом помотала головой: — Я просто не верю в это. Не могу в это поверить. Это и есть новогоднее чудо?.. — Да. — Пирика оказалась в крепких, далеко не дружеских объятиях Рена Тао. — Думаю, так оно и есть. Пирика, — произнёс он ей прямо в ухо, чем заставил вздрогнуть от неожиданности, — прочитаешь мне сказку о Щелкунчике? — Конечно, — улыбнулась Пирика, не сомневаясь: это и есть то самое новогоднее чудо. Прямо как в её любимой сказке.