Драбблы по "Аватару"(Джеймса Кэмерона)

Фандом: «Аватар» Название: Последняя тень Автор: Love Child Бета: сама себя. Драббл сыроват, еще буду править. Размер: драббл. Пейринг: Цутей/Джейк Салли Рейтинг: PG-13 Жанр: романс Предупреждение: ООС, АU, смерть персонажа, повествование от нескольких лиц. Сама идея навийского супружества кардинально изменена. Статус: закончен. Саммари: творчески переработанная сцена смерти Цу’тея. Оригинальная удаленная сцена здесь: .https://youtu.be/6XuFg0aVt6o?list=LLXRuWjBS0zgb1NkvPOTakmw       — Я вижу тебя, — раздается за спиной.       Цу’тей выступает из зарослей совершенно бесшумно, не задев ни одной травинки. Так незаметно подкрасться мог только он, лучший охотник оматикайя. Лишь мясистые розетки солнцецвета, реагирующие на любое приближение опасности, засветились мягким переливающимся светом, отбрасывая на кожу Цу’тея золотистые блики.       — Все изменилось. Нет больше глупого, неуклюжего пришельца, — речь вождя резка и отрывиста из-за характерного акцента на’ви, но в его словах на удивление мало ошибок. Будто бы Цу’тей репетировал перед встречей. — Нет и надменного, заносчивого воина, которые не умел видеть. Теперь я вижу тебя по-настоящему.       Шаг вперед, одно движение плавно перетекает в другое. Пропорции на’ви отличаются от людских. Стройные, синекожие тела будто вытянуты, руки и ноги длиннее человеческих. Длинные конечности, косы, хвосты, кошачья грация движений — и уши, напоминающие кошачьи. Для среднего человека на’ви не привлекательны. Но Джейк никогда не считал себя средним. Тем более сейчас, оседлав турука.       — И кого ты видишь? — Джейк тоже делает шаг вперед.       — Кого-то, кто за три луны смог войти в чужой мир, понять и полюбить его. Воина, который дал моему народу надежду. Наездника Последней тени, что спасет всех нас. Или погибнет вместе с нами. А кого видишь ты?       — Сильного и смелого воина, первого среди равных. Кого-то, кто смог разглядеть за внешностью и привычками ходящего во сне душу оматикайа. У всех на’ви светло- желтые глаза. Но у Цу’тея они чуть темнее, чем у всех. Сейчас они поблескивают, как расплавленное золото.       — Позволь мне показать тебе все, без утайки. В руке Цу’тея — его коса. Щупальца на ее конце мягко светятся в темноте и шевелятся, словно почуяв своих собратьев в косе Джейка.       — Но я думал, только супруги делают это. Бывшего «ходячего во сне» охватывает смущение. Цу’тей с недавних пор занимает его мысли, и совсем не как враг или соперник.       — Нет, — насмешливая улыбка обнажает острые клыки. — Мужчина может выбрать одну женщину, женщина может выбрать одного мужчину. Чтобы только от одного иметь детей. От лучшего. Но это не все.       — Расскажи мне.       — Во времена больших бед любой воин будет сражаться лучше, если рядом с ним тот, кого он любит. Цу’тей осторожно берет косу Джейка другой рукой. Щупальца обоих кос шевелятся, как лепестки давно вымерших земных кораллов, и это зрелище завораживает.       — Старый обычай, со времен Первых песен. Женщины тоже так поступают. Но я мало знаю об этом.       — Боевое братсво, — кивает Джейк, не отрывая взгляда от лица Цу’тея.       — Да.       — Тогда пусть вместо слов говорит твоя душа. Джейк решительным жестом соединяет их косы. Тонкие белые щупальца сплетаются, создавая цахейлу, и он ахает от обрушившихся на него чувств. Воспоминания о злобе, пронзающие насквозь, словно стрелы. Тень ревности, едкая и отравляющая. Становится больно, воздух словно уплотняется и не проходит в легкие. Колени подгибаются, и только рука Цу’тея не дает упасть. Ненависть и отторжение — но они почти не ощущаются. Эти чувства — из далекого прошлого. Им на смену приходят другие, смывают их, как приливной волной. Уважение, чуть ли не благоговение. Легкая, белая зависть, тут же сменяющаяся восхищением. Джейк открывает глаза, встречается взглядом с Цу’теем. Они стоят рядом, на коленях в густой траве, переливающейся и фосфорицирующей в ночи всеми оттенками зеленого и лилового. Вождь поддерживает его за плечи. Глаза Цу’тея полуприкрыты, их золотой блеск еле заметен. Воин колеблется — Джейк чувствует его неуверенность, как свою. «Без утайки», уже не важно, кто из них это произнес, и произнес ли. Привязанность, что росла и крепла очень медленно. Желание стать другом и сражаться вместе. Восхищение силой и смелостью. Любование исподтишка, сомнения… «Сомнения?» «Я не знал, как поступают небесные люди, если…» Джейк ахает, откинув голову назад, и хватается за Цу’тея. Желание быть рядом, защитить, закрыть собой. Умереть, если понадобится. Любовь — к другу, к брату, к мужчине. «А ты?» И вновь неуверенность. «Я покажу тебе» Любовь струится по жилам, переполняет все его тело, передается через цахейлу. Они стали единым существом, все чувства и мысли — на двоих. Дрожь, охватившая Цу’тея, распространяется на Джейка, охватывая их обоих общим блаженством. ***       — Я вижу тебя, брат, — Джейк опукается перед ним на колени, берет за руку. Нейтири наклоняется с другой стороны. Позади Цу’тей видит обеспокоенных Ка’ани и Саэйлу; из-за их спин выглядывает Атан и другие воины. Дышать становится труднее, их лица расплываются. Цу’тей собирает свои последние силы и сжимает пальцы Джейка.       — Наш народ… они в безопасности?       — Мы победили. Оматикайя вне опасности, — легкое пожатие в ответ. Глаза Джейка полны безумной надежды на чудо. В чем-то он до сих пор остался наивным пришельцем. Не верит, что тело Цу’тея найдет под этим деревом последнее пристанище.       — Я больше не могу быть вождем, — слова словно не хотят выговариваться, приходится их выталкивать изо рта вместе с кровью, что тонкой струйкой потекла по подбородку. — Ты должен возглавить их, Джейксулли.       — Но я не готов…       — Так решено. А теперь исполни долг лидера клана. Цу’тей слабеющей рукой вытащил нож у Джейка из ножен.       — Я не буду убивать тебя, — тот было тянет оружие обратно.       — Так нужно. И это хорошо.       Голубое небо темнеет. Шум листвы, далекие отзвуки битвы, голоса обитателей леса постепенно глохнут. Цу’тей тянет себя за косу — Нейтири понимает его без слов.       Она соединяет косы двух вождей и держит их в руках, пока цахейлу в последний раз не сплетает их в единое целое.       Цу’тей почувствовал сожаление и скорбь Джейка и ответил на него спокойствием и радостью. Он счастливее многих — не каждому дано самому выбрать свою смерть.       «Не время скорбеть, брат мой. Помоги мне уйти с честью. Мое тело умирает, но я всегда буду рядом».       Полные боли глаза Джейксулли проясняются по мере того, как он преисполняется понимания.       — Обо мне будут помнить, — слабость так велика, что Цу'тей с трудом может говорить достаточно громко, чтобы быть услышанным всеми. — Я воевал рядом с турук макто. Мы были больше, чем братья. И он стал моей Последней тенью.       В золотых глазах напротив больше нет отчаяния.       — Прости меня, брат, — тень Джейксулли накрывает Цу’тея.       Лезвие входит в тело быстро и на удивление легко. Мгновенная резкая боль изгоняет другую, тупую и ноющую, и освобождает сознание.       Цу'тей поднимается ввысь, и видит с высоты свое более ненужное, бесполезное тело, и склонившихся над ним соплеменников. Джейксулли тихо произносит традиционные слова прощания:        — Возвращайся к Великой матери. Твой дух уходит к Эйве, но он навсегда останется с народом. Освобожденная душа взмывает вверх. Туда, где сквозь перистые зеленые листья льется солнечный свет, а между ними проглядывает голубое небо. Вдруг Джейк смотрит прямо на него, будто бы может видеть.       — Я вижу тебя, Цу’тей.       «И я вижу тебя, моя Последняя тень».