Ну как его такого пристрелить?

По Дэмерон с большой долей любопытства рассматривал (ладно, если совсем по-честному, то бесстыдно таращился он) их новое приобретение. Или всё-таки военный трофей? Трофей сам пришел на базу Сопротивления спустя два месяца после… после Крэйта. Трофей был известен миру под именем генерал Хакс. Что и говорить, перед По Хакс по всем признакам — рыжие волосы, нервные манеры, черная униформа. Да, даже форма осталась при нём, только без знаков отличия и оскаленной сарлачьей глотки на рукаве — так называемой эмблемы Первого Ордена. Хакс еще тогда с прагматичной прямотой заметил, что насколько ему известно, Сопротивление не располагает ресурсами для снабжения перебежчиков одеждой. Генерал Органа только улыбнулась на этот выпад и всё оставили как есть. А всё же красиво он к ним заявился! В любой другой ситуации вражеского генерала без лишних слов поставили бы к стенке и еще трансляцию на полгалактики организовали, но Хакс сменил сторону образцово-показательно — хоть в учебники вноси! Что он с собой только не приволок! Проще сказать чего не приволок — исподнее Верховного Лидера, ведь при рыжем было всё: конструкторская и инженерная документация, планы баз, карты галактики, не говоря уже о протоколах действий армии на все случаи жизни! Это помогало, очень помогало ослабленному Сопротивлению. Первые три дня. После в действие вступила непредсказуемость Кайло Рена, который плевать хотел на то, как привыкли воевать теперь его вооруженные силы. Сложно представить настроения в войсках. Впрочем, настроение в войсках физически выражала персона орденского генерала, находящегося не где-нибудь, а в Сопротивлении. И помогавшая даже с настолько нереальной вещью как непредсказуемость нового Верховного Лидера. Прогнозы Хакса в отношении Рена сбывались с точностью шестьдесят на сорок, чем не могла похвастаться даже генерал Органа, знавшая этого ублю… сукин… засранца с рождения. После первого удачного предсказания перебежчик чужое удивление лишь сухо прокомментировал в духе «успел хорошо изучить за годы службы». Лучший пилот Сопротивления тогда глянул на бледное лицо, принял в расчет неподражаемое выражение, сопровождавшее ответ, и перевел это для себя как «он попил много моей крови». Хотя, если на чистоту, на взгляд любого разумного существа обитаемого космоса Хакс бил бывшего сослуживца каким-то странным, изощренным оружием. Не так давно, например, отправившийся в Пространство Хаттов отряд Сопротивления встретил сюрприз — звездный разрушитель класса Возрожденный, буквально материализовавшийся перед их скромным корабликом. — Вы, кажется, так и не раскрыли технологию трекинга, Хакс? — задумчиво обронила Лея. Ее взгляд, прикованный к белой громаде ИЗРа, был исполнен странной ностальгией, будто бывшая принцесса любовалась на снежные вершины навсегда почившего в забвении Альдераана. — Это не она, — бледнея, процедил Хакс. По счастью, полетели они не на «Соколе» и микроскопический шанс уйти всё еще оставался. В наступившей тишине, когда бойцы Сопротивления завороженно таращились на огромный клин крейсера, раздался четкий, чуть резковатый голос: — Нам всем нужно думать о кафе. О своем любимом сорте кафа. Экипаж, все, как один, обернулись на беглого генерала (а говорил именно он), но тот продолжал, не сводя глаз с разрушителя: — О его вкусе, цвете, аромате. А вам, генерал, — Хакс обратился к Лее, — лучше детально представить нелюбимый. По заметил, что перебежчик вцепился в правый манжет мундира, но озвучил другое: — И это поможет? — Если есть идеи получше, коммандер Дэмерон, — чеканя слова, ответил этот гений алогичной тактики, — то думаю, не один я их с радостью выслушаю. Все усиленно задумались о кафе. Казалось даже, что в воздухе струился запах свежесваренного напитка. — Они хотят выйти с нами на связь! — панически прошептала Кайдел. Хакс кивнул и застрочил в датападе. И когда связь установилась, девушка выпалила скороговоркой: — Мобильная кафоварня «Большое Кольцо». Каф «Большого Кольца» — возможно, лучший каф не только в секторе, но и на всех Внешних рубежах! Слушаю ваш заказ. На том конце растерянно молчали. А потом мнимые кафовары услышали негромкий голос Верховного Лидера Рена: — Вы варите каф в космосе? Хакс выставил прямо перед лицом связистки «ИМПРОВИЗИРУЙТЕ!» и Кайдел чуть не повторила, но быстро сориентировалась. — Да, новый сегмент рынка, развиваем бизнес. Вы будете делать заказ? На кораблике перестали дышать — не дай звезды Рен закажет каф и что тогда?.. — Пожалуй, в следующий раз, — прозвучал ответ. Лея, По и Хакс уловили в голосе усмешку. Сеанс связи прервался. Белый настолько, что и голограммы румянее бывают, экс-генерал кивнул Кайдел. Да, методы у Хакса странные, а логика явно принадлежала неизвестной науке расе. Но это работало. И хорошо, что в тот полет с ними не отправились Рей и Финн. Кайло мог учуять другого форсъюзера, а с беглого штурмовика сталось бы заартачиться перед бывшим начальством. А еще в тот памятный день коммандер понял, что путь назад в Орден для Хакса отрезан — во взгляде генерала-предателя читалась лишь одна мысль: «Живым не дамся!» «Но что же у них там случилось?» — спрашивал себя По. Ведь от одного упоминания имени Рена Хакс как-то болезненно выпрямлялся, но можно и не надеяться узнать почему — рыжий лишь отмолчится, поджав губы, а его чуйка работала в разы эффективнее и материнского инстинкта Леи, и даже Силы Рей, подчас натурально спасая их жизни. По Дэмерон больше не будет тем, кто станет рубить сук (особенно такой крепкий сук!), на котором сидит, и потому не лез с вопросами. Тем более беглого генерала и так гоняли — не из-за особого отношения, а скорее острой нехватки людей и широкой квалификации — Хакс разбирался во множестве подчас странных вещей (к примеру, какие фильтры для очистки воздуха подходят кореллианским корытам в возрасте тридцать лет и старше), но любой нормальный человек на его месте давно бы взвыл от нагрузки и самоубился. Или перебежчик им достался на всю голову отбитый, или (как почему-то считал По) в самые тяжкие моменты Хакс представлял изувеченное шрамом лицо Кайло Рена в то самое мгновение, когда этот член фанклуба Дарта Вейдера узнал о его предательстве. Думается, что экс-генерал улыбался и забывал обо всех тяготах. Однако несмотря на весь вклад и помощь, несмотря на не раз спасавшие Сопротивление невероятные тактические приемы, Хакса не любили, и не то что не поощряли — едва терпели! Финн почти демонстративно шарахался (генерал игнорировал реакции FN-2187 с подлинно имперским апломбом), Рей внимательно всматривалась в лицо и рыжий предатель едва заметно морщился (По потом догадался, что девушка в каждую встречу лезла в голову), с генералом Органой же Хакс всегда разговаривал так, будто не спал часов тридцать, а впрочем, может, так оно и было. Он говорил кратко и по делу, обо всем же прочем высказывался только в случае прямого вопроса и если сам считал нужным отвечать. Всеми чертами лица и движениями бывший орденский командующий давал понять, что будет держать себя в руках и в Хосниане не раскаивается, напротив, до сих пор уверен, что действовал правильно. Положение Хакса сродни военнопленному, с тем нюансом, что обмен ему не грозил. Генерал-перебежчик и остальное Сопротивление словно находились на разных полюсах одной планеты, и хотя нападки на его личность тут же пресекались, был во всех смыслах неприкасаемым. Но… его это устраивало? Во всяком случае, этот несносный парень мастерски делал вид будто ему плевать, чем здорово напоминал По игрушечных солдатиков старого образца — литых, цельнометаллических. Тех совершенно нельзя было сломать. Только потерять. Но всё же… Но всё же как бы Хакс ни выпендривался и ни хорохорился, он — не продвинутая модель протокольного дроида, на манер того золотого, что всегда при генерале Органе (только с фарфоровой кожей, яркими стеклянными глазами и медной проволокой, имитирующей волосы), а живой человек. По Дэмерону известно это лучше многих. Он хоть и находился во время битвы у Ди’Куара за километры от мостика «Финализатора» и, следовательно, генерала-командующего, но его пусть и короткую (какие-то секунды) растерянность мог из кабины крестокрыла пощупать. Это раз. Второе доказательство — то, что несмотря ни на что, враг теперь с ними. Ходили слухи, что Хакс в Ордене чуть ли не с пяти лет, и коммандер, сам потомственный повстанец, как ни старался, не сумел вообразить комплекс мероприятий необходимых для того, чтобы стойкий металлический солдатик бросил всю свою жизнь, всё, во что верил (а он верил!) и всех, с кем провел эти годы. За два месяца! Так его довел Рен… По искренне не представлял чем достать человека подобного… подобной конфигурации. Но в том-то и заключается отличие людей от бездушных игрушек — у них есть живое и уязвимое, за которое можно задеть. Хакс — человек. Сейчас этот человек и остатки командования Сопротивления разрабатывали некую аккуратную операцию с одним из самых надежных поставщиков вооружения Первого Ордена. Оставался шанс, что не все в курсе побега генерала из злосчастной организации. Еще По знал, что Хакс осведомлен о приключениях Финна и Роуз в Канто-Байте. Прокомментировал тот это в своей манере, что, дескать, акты милосердия и доброй воли, оно, может, и хорошо, но, имея в активе три ржавых спидера, войну в галактике не выиграть. Действовать нужно по-другому. Да, По теперь известно больше, чем хотелось бы — после случая с «Раддусом» и ненужной попытки спасения, от которой стало только хуже, его старались снабдить сведениями обо всем. Таран, взрывы беззащитных транспортников, его бунт — этого могло бы не быть. Лучше бы этому не быть… Лучший пилот Сопротивления вздохнул. Иногда даже казалось, что и Хакс знал о его вине и смотрел осуждающе. Бред, конечно. Во-первых, чья бы корова мычала. Во-вторых, лицо экс-генерала — ледяная маска. А воображение нужно просто унять. Но случай с несуществующей в природе мобильной кафоварней и высокая востребованность бывшего врага в их стане заставили Дэмерона всерьез озаботиться одним вопросом. — Вам не кажется, что мы слишком быстро ему доверились? — спросил как-то По у Леи. — Одна только Хоснианская система чего стоит… — Никогда не поздно пустить его в расход, — улыбнулась генерал, словно добрая бабушка. Простодушный пилот поперхнулся от цинизма фразы. — А это… это не… — только и промямлил он, обычно такой острый на язык. — Я его цитирую, между прочим, — в глазах наследницы генов Вейдера плясали веселые искорки. Выяснилось, что первой не выдержала прилежная милашка Кайдел Ко Конникс. Наехала на Хакса прямо на рабочем месте, при руководстве. Хотя чего удивляться? В сожженной системе у нее были все. Говорили, что и жених служил во флоте Республики, базировавшемся там же. В общем, чувства понять можно. Но беглый генерал ничуть не смутился, а лишь бросил прагматичную фразу про собственную ликвидацию. Кайдел опешила. Как и большинство присутствующих. — Я подозреваю, что приказ об уничтожении системы отдал этот их Сноук, — продолжила Лея. — Несколько несправедливо вешать ответственность за все дела Ордена на одного человека, тебе не кажется? К тому же, не отрицая достоинств Хакса, вряд ли возможно… По, ты правда думаешь, что он умудрился в одиночку отстроить Старкиллер? — Это он вам сказал? — Что ты! Нет! Хакс и не подумает оправдываться, — отмахнулась генерал Органа. — Интересно, он понимает насколько невыносим? — широко улыбнулся Дэмерон. — Кто знает? Может, и понимает, но… — Это ничего не меняет, — договорил за генерала коммандер. Это и не меняло. Как и не меняло того, что подлететь к Хаксу с многочисленными вопросами так и подмывало (и еще как!). Но трогать худо-бедно работающую систему нельзя (всё-таки случай с «Раддусом» очень четко отпечатался в памяти), а потому По крепился. И вместо живого общения рисовал в воображении гипотетическую беседу. В последнее время это занятие у него выходило чудо как хорошо да к тому же четко, до последней детальки! Во всяком случае, бледнолицый генерал представал перед внутренним взором, словно живой, и даже пассажи отпускал в собственном неподражаемом стиле. — Ну и как оно? — в воображаемых разговорах По всегда подходил к Хаксу со спины. Тому полагалось обернуться и с молчаливым высокомерием поднять рыжие брови. А По продолжал: — Добровольно стать отребьем, с которым приличный человек даже условия капитуляции обсуждать не станет? А, генерал? Теперь бывший враг смотрел на него так, будто с самого первого часа в Сопротивлении ожидал именно этого вопроса, а Дэмерон разочаровал, задав его только сейчас. — Хочу уточнить: вы мне на меня же жалуетесь или высказываете ноту протеста? — И то и другое, — даже в мыслях По не мог удержаться и расплывался в улыбке. — Я тоже у вас хочу спросить… Да, воображаемый Хакс непременно имел к нему некий вопрос, но… дальше фантазия буксовала. А может быть, в этом заключалась злокозненность высшего порядка, намертво вшитая в орденца? Ну то есть, добиться того, чтобы член Сопротивления мучился от невозможности предугадать что же спросит человек, будто бы стремившийся всеми фибрами души превратиться в дроида?.. Смешно признавать, но это вполне в духе занозы-Хакса. По забавляла и раздражала эта мысль, но он продолжал исподтишка присматриваться к перебежчику, характер и повадки которого уже достаточно неплохо изучил. С развитием же и оттачиванием навыка представлять речи некогда генерал-командующего Первого Ордена связана отдельная история. Несмотря на войну, жизнь на их базе текла своим чередом. Кайдел и Хакс создали своими скромными силами новую традицию и в то же время развлечение для тихих будней находящихся с ними рядом членов Сопротивления — воодушевленно и с периодичностью не менее чем раз в четыре дня парочка цапалась. О шоу разве что не объявляли по громкой связи, но сбегались посмотреть на него почти все — шутка ли, эти двое ругались на вы! Как можно с человеком ругаться на вы?! Причем, как на энный раз заметил По, во время этих словесных этюдов Хакс не переходил на личности (то есть конкретно на Кайдел), но и не позволял себе оскорблять Сопротивление (как-никак, в буквальном смысле окружен им со всех сторон!), а это высший пилотаж! Чуть ли не родившийся со штурвалом в руках, впитавший тягу к полетам с молоком матери Дэмерон не мог не оценить красоту маневров, понимая, что незаметно для себя стал поклонником риторики главного трибуна Первого Ордена! Осознав этот момент, пилот неожиданно открыл, что и Кайдел Ко Конникс, потерявшая по милости этого типа всех близких, даже в огне праведного гнева, обращалась к нему на вы потому что уважала. Понимала, что звания не силами папки-генерала получал? А Хакс… Хакс не позволял себе даже тени панибратских отношений с кем бы то ни было, оставался холоден и неизменно сдержан. Просто ходячее пособие как вести себя уважительно-отстраненно со всеми! Почти со всеми. Как-то По застукал его за разговором с С-3РО — тут-то и выяснилось, что в отношении дроидов перебежчик предпочитал обращение «ты». Да, церемонность с ними — это по меньшей мере странно, но в данном конкретном случае… Получившийся контраст добавил ситуации комизма — со стороны казалось, что Хакс окружен чужаками (Сопротивление) и лишь электронный персонал ему как члены семьи! Дальше — больше. Вскрылось, что протокольный дроид генерала Органы сознательно искал встречи с бывшим орденцем! Самое же удивительное заключалось в том, что чем больше бесед этих двух По невольно (почти!) подсматривал, тем яснее понимал — Хаксу тоже нравилось общаться с С-3РО! Ведь мог бы отделаться дежурной фразой про загруженность или просто отмахнуться от назойливого внимания разговорчивого дроида-компаньона, но экс-генерал с интересом слушал того и время от времени задавал вежливые вопросы. Создавалось впечатление, что Хакс и С-3РО знакомы тысячу лет, но судьба-злодейка разметала их и вот теперь случилось долгожданное счастливое воссоединение! По не врал себе — аж зудело всё как хотелось порасспросить перебежчика и про загадочные связи с дроидами, и про многое другое (вопросов накопился внушительный список!), однако каждый раз, когда становилось невмоготу от любопытства, а он, уже выцепив глазами Хакса, делал шаг навстречу, готовый выпытать все секреты, коммандер мысленно произносил: «Раддус». И мужественно терпел дальше. Лишь раз он не выдержал и всё-таки заговорил с Рей о наболевшем. — Слушай, я же вижу, ты читаешь мысли ржавого. Чуть ли не каждодневно строго по расписанию сканируешь. Рей одарила внимательным, но непроницаемым взглядом темных глаз. Обычно легкая, простая и искренняя девушка, она, стоило коснуться тем телепатии и проникновения в чужой разум, в ту же секунду становилась серьезной, если не сказать мрачной. Вот и сейчас Рей насторожилась. — Скажи, он на чьей стороне? — Он против Рена, — начинающий джедай говорила так, будто тщательно подбирала слова. — Против? И только? — переспросил По. — А что он ему сделал? Ну Рен Хаксу? Что такого гениального надо отчебучить, чтобы за два месяца довести цепного пса до предательства? — Сам и спроси. Я тебе не помощник. — И ушла. Он только проводил Рей глазами, задумчиво потирая небритую щеку. Интересно, она знала, что коммандер Дэмерон сам, из чувства долга, наложил на себя запрет на неуставные разговоры с одной нервной рыжей персоной? Что он не имел возможности задавать вопросы бывшему генералу Первого Ордена, а ныне заслуженному предателю (звание, полученное в Сопротивлении) всея галактики Хаксу? Как ни удивительно, на контакт именно тот пошел первым. — Дэмерон, могу я задать вам вопрос? — вопросил этот ходячий айсберг. По ни за что бы не упустил представившийся шанс — как-никак давно точил зуб и собирался подступиться. Пилот приподнял брови в немом вопросе. — Как-то в одном разговоре вы коснулись моей матери. И вот мне любопытно… — чинно продолжал Хакс. Для его тона не хватало реквизита в виде чая в чашке с тонкой ручкой, декорации — сочно-зеленой лужайки и массовки — стайки дам в крайне высокохудожественных, но не приспособленных для жизни туалетах. На худой конец, в качестве достойного обрамления подошел бы светский прием где-нибудь на Корусанте. — Что я сделал лично вам, что вы допустили в моем отношении поведение подобного рода? — То есть? — сейчас одними черными бровями мысль выразить не получилось. Тот разговорчик позволил уничтожить целый дредноут. И вот теперь… — Я же вашу покойную мать не поминаю. Особенно при всех, — ответил беглый орденец. — Можно подумать… — начал По. И тут Хакс, раньше державшийся тише воды, ниже травы, перебил его: — Операция «Пепел», оборона Набу, освобождение Гормы, Белтайра и Стердика IV. Мутная история с Люком Скайвокером и какими-то саженцами. Я только никак не могу взять в толк: как прославленный пилот, летавшая в Зеленой эскадрилье и имевшая бронзиевую сверхновую за отвагу, умудрилась скончаться через шесть лет после Эндора, когда давным-давно отгремели все бои? — Ты! — руки сами сжались в кулаки. А рыжий гад лишь равнодушно пожал плечами и бросил: — Вероятно, мне именно так следовало изложить историю лейтенанта Альянса Повстанцев Шары Бэй? Используя вашу стилистику. — Ты… — кажется, По начинал понимать. — Да быть того не может! Кто-то на базе рассказал! Губы на бледном лице надменно искривились: — Дэмерон, боюсь, вы недостаточно полно информированы о загруженности моего рабочего дня и том факте, что я до сих пор перемещаюсь по базе с сопровождением, будто под конвоем. Один же остаюсь исключительно в каюте. Признаю, следили бы и там, но все члены Сопротивления меня единодушно не выносят, тем самым оставляя этот малый кусочек приватности. — Значит… — Все эти факты мне известны давно. Разведка Первого Ордена не зря ест свои пайки, знаете ли. Менторский тон потихоньку выводил из себя, но он вдруг осознал, что Хакс сказал не «наша», а именно «Первого Ордена». Уже не свои. — И почему? — просто спросил По. — На войне ведь все средства хороши, нет? Бывший генерал-командующий злобного Первого Ордена искренне обомлел: — Но вы же лично мне ничего не сделали, Дэмерон! Тот чуть не присвистнул — у отмороженного продукта военной машины Империи есть принципы! Массовый геноцид — всегда пожалуйста, а маму трогать и думать не моги! Очень по-человечески. — У меня к вам тоже вопрос. Зачем этот разговор? — вот что любопытно По. — Я хочу, чтобы вы извинились, — четко сформулировал ответ собеседник. Самый рисковый пилот Сопротивления обалдел от подобной наглости. А потом задумался. И задумался еще раз. — Извините. Это стоило того! Наблюдать живые реакции на лице Хакса — поистине увлекательное занятие! — Не ожидали? Мама, которую, кстати, вы недавно вспомнили, любила говорить, что если не очень-очень-очень уверен в правоте, то лучше попроси прощения. Почти отмерший экс-генерал пробормотал: — Мудрая женщина… — Пилот повстанцев, — невинно вставил сын той самой Шары Бэй. Хакс отмахнулся, дескать, не лезьте с глупостями. — А зачем вам мои извинения? — Я подумал, лучше так, чем прирезать однажды из-за угла, — чопорный орденец улыбался. Смотрелось интересно. Погодите, он пошутил или вот так запросто выдал свое намерение? В любом случае ребятам вроде Хакса не свойственно ни то, ни другое. Поэтому… — Гляжу я на вас и хочется пригласить в Черную эскадрилью, — как лидер звена По имел право делать подобные предложения. Даже бывшим вражеским генералам. И заслуженным предателям. Ха, странно было бы, если бы не! Он белозубо оскалился и провокационно прищурился: — У нас как раз набор. Не хотите ко мне под крылышко? Рыжая голова отрицательно мотнулась. — Вы сумасшедший, Дэмерон. Но это важное качество. — Легкая улыбка пропала с бледного лица и Хакс серьезно сказал: — Именно оно позволило вам выжить. «Мне позволило, а остальным нет, — кольнуло за сердцем. — Верно подметил, зараза рыжая!» Которая уже развернулась и удалялась энергичным шагом по коридору. Вдруг странная мысль догнала сознание: а как Хакса по имени? Должно же оно у него быть?.. — А как зовут-то тебя? Эй! Имя скажешь? — заорал По во вспышке того же азарта, что двигал им на орбите Ди’Куара. С некоторыми совершенно невозможно нормально общаться — словно ИЗР вокруг себя носит! — Имя? — беглый орденец остановился и обернулся. Его брови приподнялись. — Армитаж. Но зовите, как привыкли — Хаксом, а то могу и не откликнуться. — А Обнимашки? — По Дэмерон вновь улыбался, точно святой и безбашенный космический дьявол. — Идите в жопу, Дэмерон. Спасибо за разговор, Дэмерон, — ответила черная спина. И всё еще добродушно щерясь в сторону уходящего, По словно сам собой подумал: «И твою больную рыжую башку пусть хранят звезды. Теперь мы все в одной лодке». Подумал и спохватился. После того разговора долгое время не оставляло ощущение неправильности, будто он, пилот-ас, благословленный самим космосом, проглядел важную деталь, вроде вражеской турболазерной батареи. По перебирал воспоминания прошлого, прикидывал происходящее в настоящем и так и этак, пока на ум не пришла одна занятная деталь: в детстве у него было полно рыжих друзей — смешливых, порывистых, вспыльчивых — словом, огненных… Однако единственное, что стабильно ассоциировалось в Хаксе с огнем — цвет радужек, которые иногда вспыхивали, как пламя газа, добываемого вместе с жидкими углеводородами. Голубой огонь — тоже огонь, но каким холодным он казался… Распробовав эту мысль хорошенько, коммандер решил, что у каждого свое пламя. Но неужели их искра должна была породить именно это?.. Пока где-то через месяц… Тревога. Дэмерон дернулся едва ли не в труселях — комбез вместе со шлемом он сжимал подмышкой, верный BB-8 мчался рядом с отрывом в полшага. Несясь по коридору, Черный Лидер по летной привычке отслеживал сопровождение. И вот что удивительно — параллельным курсом бежал неизвестный лохматый парень в майке. В руке незнакомец сжимал черную рубашку. Но такие же только Хакс носит… Стоп! Парень был рыжим, как ржавчина. По бы споткнулся или врезался во что-нибудь, но рефлексы не подвели лучшего пилота Сопротивления. А ржавый и взлохмаченный, словно почувствовав взгляд, обеспокоенно заозирался, заметил По и, не говоря ни слова, со злым лицом принялся натягивать рубашку. Коммандер пришел в себя только когда укатившийся далеко вперед BB-8 вернулся и вопросительным свистом окликнул его. Всё это время По, замерев столбом, провожал взглядом удаляющуюся тощую спину. В общем-то, ничего удивительного, что не узнал, Хакс же, как теперь выяснилось, сложением — чисто подросток да еще эти длинные волосы… Значит, уставная прическа — результат умелой укладки… как уж там его? Армитажа. Но особенно впечатляла явно не форменная, нестандартной для Первого Ордена белой расцветки майка, да еще с какой надписью: «I have no choice I kill you all!» Непередаваемого колорита фразе добавило то, что та была насыщенно-красного цвета, да еще так выведена, будто написана кровью… С напастью они тогда справились, а Хакс технично растворился в толпе, воспользовавшись временной неузнаваемостью и всеобщей радостью по поводу спасения. Веселиться со всеми он не любил, да и не умел. По же задним числом решил, что исходя из замеченной майки, даже у стойкого орденского солдатика имелось какое-никакое, а чувство юмора. И… несомненно контрабандный генеральский аксессуар и ему самому был бы очень в тему! Спустя еще неделю Хакс неудачно подстригся (в чем ему, безусловно, помогали только тупые ножницы, осколок зеркала и отсутствие базовых социальных навыков — просить не умел, а приказывать не считал в праве) и теперь волосы бывшего генерала нарушали дисциплину — то тут прядь торчала, то там. Рыжий хмурился на полированные поверхности и недовольно молчал, а По почему-то думалось, что перебежчик вот-вот отрастит бороду, и не за горами тот день, когда он явит Сопротивлению весьма далекое от общепривычного чувство юмора. «Убийственная» майка о мно-огом намекала… По Дэмерон, коммандер Сопротивления, непроизвольно ухмылялся, раздумывая обо всем этом по дороге в ангар, и… замер как вкопанный. Он. Думал. О Хаксе. И улыбался! По сильно зажмурился и тряхнул кудрявой головой. Но генерал Первого Ордена Хакс не прекратил веселить его одним фактом своего существования. Было что-то неправильное в восприятии врага, пусть и бывшего, в качестве ходячего анекдота. Этот тип состоял из нелепостей, странной хрупкости, удивительно ярких волос и противоречий. А еще у него имечко с прибабахом — Армитаж. По звучанию на каркас похоже — вроде и твердо, но тонко-прозрачно… Вот только… вот только если выяснится, что Хакс прибился к ним единственно для того, чтобы в финале красиво сдать, отправив на заклание Кайло Рену, то у самого По рука с бластером поднимется, но пристрелить заслуженного предателя легко не будет. Ведь тот больше не безликий враг, не противник, которого нужно одолеть во что бы то ни стало. Коммандер Дэмерон воевал и воевал хорошо, на войне случалось всякое, но только он — не палач. А Хакс, конечно, немного дурной, очень чопорный, застегнутый на все пуговицы — весь как черный восклицательный знак посреди веселой застольной песни Сопротивления, но… может быть, именно этого им и не хватало? Для победы? Не сделать из орденца своего, а сделать вражеского офицера своим? — Не вражеского офицера — Армитажа, — пробормотал По. С подозрительной легкостью смирившись с тем фактом, что даже в случае предательства не сможет застрелить некоего Армитажа Хакса, он продолжил путь в ангар. Время вылетать. Каждый должен делать то, что у него получается лучше: одним пикировать на истребителе, а другим… другим оставались пикировки словесные… Тут По припомнил как на днях в очередной раз подловил Хакса на болтовне с С-3PO — и конечно, эти двое разговаривали словно потерянные, но вновь обретшие друг друга родственники! О звезды, у них же интонация чуть ли не одинаковая была! Он не удержался и хохотнул. Нет, правда, ну как его такого пристрелить?