Потерянные

Иногда кажется, что переступив черту совершеннолетия, многое должно измениться. Потом кажется, что с окончанием ВУЗа и первой работы однозначно что-то должно поменяться. Для Гино многое наоборот остается прежним. Смена обстановки его немного напрягает и даже пугает, но все же многое остается прежним. К издевательствам со стороны общества, к вечным поддеваниям, насмешкам парень давно привык и даже будучи латентным преступником, он ничему не удивляется. Главное, чтобы инспектор был цел. Неприятные ощущения в груди мгновенно сковывают дыхания от воспоминаний о школьных годах. Он не может, как Когами, весело рассказывать о своих похождениях, свиданиях и прогулках до утра. Все, что парень помнит это как старался как можно быстрее скрыться за школьными воротами, пока компания его одноклассников не прижала его к стене, скалясь словно собаки, что загнали кота в угол. Порванная одежда, разбросанные тетради, расколотые стекла очков и постоянные синяки были для него далеко не в новинку. Лишь бы бабушка не заметила, ведь ей и без того пришлось многое пережить. Не так давно он фактически остался без материнской опеки, а она - без родной дочери. — Нобу, все хорошо? — этот вопрос всегда заставал его врасплох, заставляя вздрагивать. Оборачиваться и показывать свое разбитое лицо совсем не хотелось, и потому он, как правило, просто замирал на месте, сильнее цепляясь за ручку двери. — Все хорошо, бабушка, — Гиноза всегда чуть вжимал голову в плечи, словно опасаясь, что она попросит его взглянуть на нее. — Через полчаса будем обедать, я жду тебя за столом, — ему казалось, словно он физически чувствует ее теплую улыбку, ту поддержку, которую она старалась оказать разбитому юноше. — Конечно, — конечно, он не выйдет из своей комнаты, ссылаясь на плохое самочувствие, пока бабушка сама не зайдет и не сядет рядом, поглаживая по саднящему плечу. С появлением Дайма в их небольшой семье, жить, казалось, стало легче. Мохнатый рыжий щенок постоянно крутился у ног Гинозы, а по ночам скулил у кровати до тех пор, пока его не поднимали и не укладывали рядом на теплую простынь. Холодный и мокрый нос всегда тыкался в руку Нобучики, пока не находил, казалось бы самое теплое место. — Мы со всем справимся, — всегда говорила бабушка. Несмотря на любую ситуацию и даже когда находила лезвие под подушкой. У Гино никогда не хватало смелости его использовать, от чего чувствовал себя еще более жалко. «Ты даже сдохнуть нормально не можешь», — однажды произнес какой-то из обидчиков. Парень уже не мог вспомнить четких очертаний его лица, но слова были словно выжжены у него в душе и зажили уродливыми рубцами, навсегда напоминая о его жалком положении. Тот момент, когда Когами крепко привязался к Гино, парень как-то упустил. Просто как-то само вышло, что обидчики теперь кидали на него лишь презренные взгляды, опасливо расступаясь, когда они шли вдвоем. Нобучике помощь не нужна была, но отталкивать от себя Ко тоже не собирался. Он бы назвал это просто товариществом, которое вскоре переросло в крепкую и единственную дружбу, которую парень мог себе позволить. Став инспектором, парень четко очертил линию между собой и латентными преступниками, пусть среди них и был его родной отец, которого он мысленно так желал увидеть за этой чертой. Любая мысль об ухудшении собственного оттенка ввергала его в сильнейшие приступы страха, что пробуждали панику и нежелательные воспоминания. Сейчас же, стоя на балконе, Гиноза вздыхает. Новая должность сотрудника оперативного отдела его немного пугает. Что теперь он должен делать и ради чего двигаться вперед? Та единственная, что неумышленно заставляла его двигаться в пасти любой опасности, сейчас находилась взаперти. В самом деле, Гино никак не мог понять, когда она успела стать для него настолько важной. Она словно юркая лиса просто поселилась в его душе и уходить оттуда явно не собиралась. Значил ли для нее тоже, что она для него? Определенно нет, и парень в этом отнюдь не сомневался. Для нее он прекрасный исполнитель, инструмент достижения поставленной цели. Вот только от этого его отношение к Акане не менялось. Казалось, его внутренний волк одиночка, что скалился на всех подряд, не мог устоять перед красотой лисьего меха. Но рядом нет и ее. Холодный ветер развивает его длинный хвост, который давно пора бы укротить, но все настроения нет. Нобучика думает о том, что Фредерика неплохой начальник, она строгая и легко может контролировать их группу строптивых, побитых жизнью мужчин. Она определенно красива и Гино не удивляется, почему Суго и Когами так засматриваются на нее. Когда первые звезды появляются на небе, парень все же решает зайти в квартиру. Новые права, которые он получил став сотрудником Министерства иностранных дел, позволили вернуться ему в свою квартиру, чему Гино был отнюдь не рад. Даже находясь в холодном доме исполнителя ему не было так одиноко, как в том месте, что ранее было его домом. Дайм уже ушел на покой, как и полагалось совсем старому псу. А заводить нового Нобучике было страшно. Он уже не мог выдержать потерь. Резкий звонок в дверь, заставил мужчину вздрогнуть и тряхнуть головой, чтобы неспокойные мысли, наконец, покинули его голову. Он не знал, кто мог прийти в столь поздний час, и с какой целью, потому рука автоматически дернулась в сторону пистолета, что в рабочее время находился в кобуре. — Так и знала, что ты не спишь, — звонкий голос тут же разносится по его квартире, как только дверь открывается. — Неужто в МИД настолько мало работы? — И я рад вас видеть, инспектор Шимоцуки, — Гиноза со спокойствием выдыхает, как только девушка переступает порог. — Вы по делу? — Издеваешься? Будь я по делу, то прежде уведомила твоего босса. Она настолько бережет свои ценные кадры, что в истерике заходится каждый раз, когда я тебе звоню, — Мика недовольно фырчит, скидывая с ног надоевший каблук. — Просто так зашла, а что нельзя? Такие случаи «просто так» случались у девушки периодически и скорее были связаны с тем, что ей совсем не с кем было поделиться проблемами, нежели с желанием побесить бывшего коллегу. — У тебя вообще-то День рождения сегодня, забыл что ли? — девушка беглым взглядом осмотрела квартиру. — Сразу видно холостяк живет. Мертвёнько у тебя все тут. Вот, я принесла статуэтку и несколько свечей, чтобы хоть немного создать вид уюта. Это что-то вроде подарка. — Спасибо, — Гино тепло улыбнулся, принимая небольшой пакет из ее рук. По правде сказать, он и правда совсем забыл о том, что сегодня ему исполняется 36 лет. Возможно, если бы не выходной, коллеги бы напомнили ему об этом дне. — Я торт привезла. Ставь чайник, — Мика по хозяйски провела пальцем по пыльной полке. — Тц, настоящий рай для пылевых клещей. Ты хоть бы умного помощника установил что ли. От серости повеситься можно. — Спасибо за совет, инспектор, — Нобучика тяжело вздохнул, но чайник все же поставил. Они пили чай совсем в тишине. Впрочем, в словах они совсем не нуждались. Им обоим было тяжело. Мика еле удерживала под контролем двух новых инспекторов, Гино еле удерживал кусочки своей жизни, которые не желали склеиваться воедино, сколько бы он ни старался. Они оба были потеряны, каждый на своей дорожке, царапаясь о ветки кустов и шипов жизненных преград. Но когда она нежно переплетала его теплые и живые пальцы со своими, идти становилось немного легче. Их встречи слабо можно было назвать свиданием, но все же девушка не без удовольствия терялась в его больших объятьях. Они оба были потеряны и оба нуждались друг в друге.