С чистого листа

"После бани, как заново родился", - не зря гласила старинная русская поговорка. Вместе с Эовин я сидела в достаточно большой по площади парной бани королевского дома. Этот неповторимый аромат дерева! Этот пар, который выгонял из тела всю грязь как в прямом, так и в переносном смысле. Баня Эдораса сильно напоминала мне обычную русскую баню, которая состояла из большой парилки и своеобразного душа с чуть прохладной водой. Интересно, чему обязаны такие сходства? Это просто совпадение или люди из моего мира и раньше бывали в Средиземье? Надо бы спросить у Гэндальфа, жившего уже много тысяч лет. Эовин, находящаяся на данный момент рядом, скорее всего, не смогла бы ответить на вопрос. - Елена, - вывела меня из размышлений Эовин, - все хотела спросить тебя. Сегодня утром я проходила мимо твоей комнаты и услышала, что ты пела песню. Что это был за язык? Я никогда такого не слышала? Это твой родной? Я не сразу поняла о чем говорила княжна Эдораса. Но, когда до меня дошло, ответила: - Да, все верно. Эту песню я пела на своем родном языке. - Красиво, - сказала девушка, - так странно, - продолжила она, - я всегда считала перемещения между мирами сказкой, а в итоге сижу и разговариваю с тобой - гостьей из чужого мира. За все время пребывания в Рохане мы с Эовин мало разговаривали. Разве что в ночь битвы при Хельмовой Пади, когда вынуждены были взаимодействовать, оказывая помощь тем, кто в этом нуждался. Больше у нас попросту не было поводов и времени для общения. А сегодня, пожалуй, настал первый вечер, когда нам с племянницей короля довелось остаться наедине и познакомиться ближе. Эовин внимательно посмотрела на меня. - Извини, если я сказала что-то не так, - добавила она, - не прими за грубость и невежество, но ты такая интересная. Твой небольшой акцент, танцы, которые ты исполняла во время праздника, песни. Сегодняшняя игра в конце концов. Для меня это все так ново, но, в то же время, так интересно. За время жизни в Средиземье я привыкла, что те, кто плохо меня знал, порой смотрели на меня, как на диковинный предмет. - Не переживай, Эовин, - ответила я, доброжелательно улыбаясь, - все хорошо. Я рада, что вам всем пришлась по душе сегодняшняя игра. - Елена, как ты так быстро смогла освоить всеобщий язык? - спросила племянница Теодена, - Или в твоём мире знают наш язык? - Знают, - ответила я, - правда, как ты уже заметила, нас с вами отличает небольшой акцент. - Если не секрет, ты в своем мире принадлежала к знатному роду? - задала очередной вопрос девушка, - просто в Средиземье сразу несколько языков знают обычно те, кто принадлежит к знатному роду. - О, нет, - ответила я, - в моем мире все гораздо проще и доступней. Любой человек, будь то из знатного рода или нет, имеет возможность изучить столько языков, сколько пожелает. Я, например, в совершенстве знаю три языка и ещё один знаю частично. Видя заинтересованный взгляд девушки, я рассказала ей о школах и университетах в общем, а также о том, как именно я изучала языки. - И все же, Елена, о чем была та песня, которую ты пела сегодня утром? - спросила Эовин после моего рассказа. - О любви, - ответила я. - Ты выглядишь счастливой, - сказала княжна, - извини за вопрос, но в этом виноват принц Лихолесья? Я очень хорошо понимала Эовин. Девушка давно потеряла родителей и росла под покровительством дяди и старшего брата. Ее вырастили мужчины в традициях королевского дворца, дали хорошее воспитание и образование. Но, ей не хватало женской компании. У нее не было подруг, а между тем, несмотря на свой статус, она была просто молодой девушкой и естественно, что в душе ей хотелось с кем-нибудь посекретничать. - Да, - ответила я. - У него такой влюбленный взгляд, - сказала она, чем немного ввела меня в краску, - но, это и немного необычно. - Почему? - спросила я. - Он эльф, - ответила она, - а эльфы обычно выбирают себе в пару эльфийских дев. Но, вы. Вы так гармонично смотритесь друг с другом. И тут я задумалась. А, ведь, и правда, Леголас был эльфом. От рождения ему было даровано бессмертие. Как и Эдвард Каллен из знаменитого фильма, он навсегда останется юным, сильным, здоровым. А я же, подобно Бэлле Свон, состарюсь и когда-нибудь умру. И Леголас, увы, не Эдвард. Он никогда не сможет обратить меня и сделать бессмертной. Почему-то, я не задумывалась об этом раньше. Наверное, этому послужила не одна причина. С одной стороны, я, изначально рождённая и выросшая в мире людей, не привыкла, что меня могут окружать представители совершенно необычных рас. Точнее, я, вроде бы, и привыкла к тому, что существуют и эльфы, и гномы, и даже хоббиты и орки. Скорее, я не придавала должного значения некоторым особенностям этих рас, больше отождествляя их с людьми. Во-вторых, я так изголодалась по настоящей любви, по теплым, нежным, спокойным отношениям, что не брала во внимание тот факт, что любимому больше двух тысяч лет и что он бессмертен. Несмотря на молодую внешность, Леголас прожил великое множество лет. Внутри он не был маленьким мальчиком, юношей. Он был взрослым, умным мужчиной и, конечно же, он понимал, с кем связался. Но, что значила для него эта связь? Неужели он действительно серьезно относился к девушке, которая когда-то состарится и погибнет? Или же нет? Быть может, для него, призванного жить вечно, этот роман был всего лишь очередным? ... Приятные водные процедуры подошли к завершению. Сейчас я находилась в своих покоях. Расположившись на подоконнике и кутаясь в теплый платок цвета слоновой кости, смотрела куда-то вдаль. Разговор с Эовин все больше и больше погружал меня в мысли о будущем с Леголасом. Я любила его. Это было точно, как дважды два. Но, что же ждало нас впереди, даже если предположить, что война закончится удачно для Средиземья, а Дима никогда больше не появится в моей жизни? Жизнь уже успела достаточно меня научить. Быть может, мне стоит забыть о своих чувствах. Схоронить их где-то глубоко-глубоко внутри и, стиснув зубы, прекратить отношения с эльфом. С одной стороны, разум подсказывал, что это правильное решение. Наш союз в любом случае был бы когда-то обречён. Но, с другой стороны, как же объяснить это сердцу, так сильно пылающему от любви? Как быть с его волей, ведь, с ней нельзя не считаться. - Привет, - голос Леголаса отвлек меня от мыслей, - ждёшь меня? Привычно лёгким и ловким движением эльф проскользнул через окно в мою комнату. Он подхватил меня с подоконника и взял на руки. - Ты задумчива, - констатировал он, - что сейчас в твоих мыслях? Я не знала, как рассказать обо всем эльфу. Я запуталась. Леголас понес меня к кровати, на ходу целуя. Когда он уложил меня, я отстранилась и произнесла: - Леголас, постой. Нам не стоит так торопиться. - Как ты пожелаешь, моя красавица, - ответил он, - мы можем просто побыть рядом. Признаться, я была благодарна принцу за такие слова. Порой настойчивость красила мужчин. Но, сегодня был не тот случай. Обнявшись, вдвоем мы просто лежали на одной постели. Эльф гладил мои волосы. - Так о чем ты думала, когда я пришел? - всё-таки спросил он, - Я же вижу, что тебя что-то мучает. Леголас был таким проницательным, таким внимательным ко мне. Был таким с самого начала. - Леголас, - начала я, - тебе не кажется, что мы немного поторопились? - К чему ты это? - спросил принц. Я приподнялась и села на кровати, подбирая колени к груди. Эльф тоже присел. - Ты никогда не задумывался о нашем будущем? - решилась спросить я. - Ты бессмертный эльф, принадлежащий к королевскому роду, а я всего лишь простая человеческая девушка без рода и племени, которая когда-то умрет. Некоторое время Леголас смотрел, словно сквозь меня. Он думал. Я видела это. - Да, я думал об этом, Елена, - ответил он. - И довольно много. Если ты хочешь услышать ответ, то он будет таков: я люблю тебя. Люблю по-настоящему. Люблю так, как не любил никого и никогда за почти три тысячи лет своей жизни. А эльфу суждено любить по-настоящему лишь раз в своей жизни. Другого шанса ему не дано. Либо я обрету счастье вместе с тобой, либо я до бесконечности буду обречён на одиночество. - Подумай, Леголас, - выслушав эльфа, произнесла я, - быть может, я совсем не та... Принц не дал завершить мне мысль. Я понимала, что, возможно, говорю что-то не то. Возможно, что это обижает его и ранит, но по-другому, увы, не могла. - Не продолжай дальше, пожалуйста, - сказал он, - я люблю тебя. Мне не мила жизнь без тебя и я был бы счастлив быть смертным рядом с тобой. Наши взгляды встретились. Мы смотрели глаза в глаза друг другу и я видела в нежно-голубых очах искренность. Я снова опустила спину на кровать и закрыла глаза. Леголас наклонился ко мне и нежно поцеловал. - Когда закончится война, ты хотела бы посмотреть мир вместе со мной? - поинтересовался эльф. - Да, конечно, - открывая глаза, ответила я. Мне действительно безумно хотелось посмотреть мир Средиземья. - С чего начнем? - спросил любимый. - С Шира, - ответила я, немного отвлекаясь от мыслей и разговоров, - мечтаю побывать в хоббичьей норке. Ну, и, конечно же, я хотела бы увидеть Лихолесье. - Знаешь, - сказал Леголас, - а мне бы тоже хотелось побывать в Шире. До определенной поры мой мир ограничивался Лихолесьем и землями, граничащими с ним. Ни Рохана, ни Гондора, ни Шира, ни даже Лориэна - обители наших родичей,- я не видел. После того, как Торин Дубощит изгнал из Одинокой горы дракона, перед Битвой Пяти Армий, я побывал в окрестностях Гундобада, где погибла моя мать. После того, как вражеская армия была повержена, я отправился на поиски Арагорна по совету отца. Тогда же, мне и удалось впервые посетить Ривенделл. В землях же хоббитов я никогда не бывал. Лёжа на одной кровати и просто обнимаясь, мы долго разговаривали. Но, организм требовал свое и не помню как, но я уснула. ... Голос. Снова этот страшный потусторонний голос тьмы. Он вновь вторгся в мой сон. - Медальон, - повторял он одно слово. Я резко открыла глаза. Передо мной находилась все та же спальня королевского дома. Но, мои мысли. Они были только об одном. Я находилась одна. Перед тем, как уснула, Леголас сказал, что ненадолго отойдет. - Медальон, - несмотря на то, что я проснулась, в голове продолжал звучать проклятый голос. Отдышавшись немного, я схватилась за тонкую, но прочную верёвку на шее и притянула к себе подарок Галадриэль. Я помнила про то, что уже давно намеревалась обратиться к кусочку волшебного зеркала за ответами, но события сменяли одно другое и до сих пор я так и не смогла найти подходящего времени. И вот, оно настало. Голос продолжал звучать, голова болела. Я открыла медальон и начала вглядываться в крохотный блестящий кусочек таинственного зеркала. - Что же покажешь ты мне? - шепотом обратилась я к дару эльфийки. - О чем я должна узнать? Сначала медальон ничего не показывал мне, но потом. Лучше бы я не знала. Вместо маленького блестящего кусочка заточенной в стекло воды, я стала видеть картины, которые сменяли одна другую. Я видела море и корабль. Видела саму себя, уплывающую за море в Валинор. В те самые земли бессмертных, куда мне и предложили отправится изначально. Все резко сменилось иной картиной. Теперь я видела огромное поле боя, усыпанное мертвыми телами, и возвышающегося над ними Темного Властелина. Видения сопровождались голосом Арвен. Возлюбленная Арагорна говорила о том, что, если я уплыву за море, то Саурон возродится и Средиземье ждёт погибель. Картина поменялась. Народ Средиземья ликовал и праздновал победу. На королевском троне я видела Арагорна. Голос Арвен прозвучал вновь: - Саурон падёт. Мир в Средиземье восстановится. Но, Елена погибнет. Я видела ее. Видела, истекающую кровью от ран, среди лавы, окутавшей земли Мордора. И я увидела эту картину. Сцену собственной смерти. Медальон показал мне и то, что было дальше. Я видела и слышала ночной разговор Элронда, Арвен и Гэндальфа. Они знали. Изначально знали о том, какая участь ждала меня в этой войне и просто отправили умирать. Медальон показал мне и то, как в день нашего отбытия из Ривенделла, Гэндальф разговаривал с Арагорном. - Судьба Елены неразрывна с судьбой Средиземья, - звучали отголоски разговора. Вот как! Они знали. И Гэндальф, и Арагорн понимали, какова моя участь. Они вели меня с собой только для того, чтобы однажды я погибла, спасая их Средиземье. Предательство. Снова оно, - звучал голос внутри. - Сколько же можно? Но, нет. Все не может быть так просто. Это не мой голос звучит внутри. Это не я. - Они предали тебя, как и все мужчины в твоей жизни, - продолжал говорить некто внутри, - ты не нужна им. Они просто тебя использовали. - Нет, - резко захлопнув медальон, вскрикнула я, - ты лжешь. Тьма. Голосом Саурона она звучала внутри меня. Она пыталась поработить разум. Старалась убедить в предательстве друзей и любимых. - Леголас, - говорила я сама себе, - Гимли, хоббиты..., они не могли так поступить со мной. Они не знали.... Я не верю тебе! Голос смеялся. Он мучал меня. Голова болела так, словно ее только что раскололи на множество частей. Я не заметила, как оказалась на полу. - Девушка должна умереть, - мучительно звучал в голове голос Элронда. - Это ее судьба, - говорил Гэндальф. - Нет, - продолжала сопротивляться я, хватаясь за голову, едва не сходя с ума от боли. - Наивная девочка, - радовался голос Саурона, - ты снова доверилась тем, кто никогда тебя не любил. И от физической, и от моральной боли из глаз ручьями текли слезы. Сердце. Горячее, страстное, любящее, оно отчаянно боролось с разумом, порабощаемым тьмой. - Нет, - не имея больше сил кричать, шептала я, лёжа на полу и поджимая под себя ноги, - я не верю тебе. Он не мог так поступить со мной... Двери в покои распахнулись. - Елена! Сквозь слезы, боль и туманный рассудок, я смогла различить в толпе лицо Леголаса. - Что с тобой? - эльф подхватил меня на руки. - Саурон, - донёсся до слуха голос Гэндальфа, - он общается с ней. Леголас, положи ее на кровать и оставь нас. - Это вы, - произнесла я, - вы все знали и молчали... От боли и страданий я не смогла больше произнести ни слова. Глаза закрылись и на время я была благодарна, что смогла отключиться от реальности.