Мама

Это был их план, их общая мечта. Разве не прекрасно — сбежать из «Благодатного Дома», приюта… фермы, где их выращивали на убой для кучки каких-то омерзительных демонов, живущих в мире за стеной. А они, дети, ведь живые люди, со своими душами, мечтами, мыслями, судьбой. Эмма мечтала лишь об одном: сбежать из этого приюта. Сбежать так далеко, где её, её друзей, её семью не настигли бы эти чудовища. Чтобы больше никого не отправляли, чтобы никто больше не пострадал. Это была смелая мечта, светлая и наивная, безбашенная, но стоящая того, чтобы за неё побороться. Они должны были уйти все вместе. С Норманом, Рэем и детьми. Эмма долго думала над тем, что ей сделать и как поступить. Слова Рэя о том, что всех взять не удастся, уже не казались ей крамолой: она думала о том, как бы поступить лучше. А ребята продолжали подготовку к побегу, стараясь изо всех сил ради общего дела. Каждый, кто был в курсе дела, был звеном плана, без которого всё могло рухнуть в один момент. И они старательно претворяли свою задумку в жизнь, находясь наедине со своим врагом — Мамой. После гибели сестры Кроны оказалось, что Мама всё держала под своим контролем. «Побудь здесь немного, ладно?» — с этими словами она заперла Рэя в комнате и ушла по направлению к Эмме и Норману: те находились около стены в очередных попытках разобраться в том, что им делать. Она пришла к ним, когда те обсуждали дальнейшие планы. Дети завидели Маму и ощутили, как их пробивает холод. — Что такое, Мама? — стараясь выглядеть спокойным, спросил Норман. — Десять лет. Мы жили вместе десять лет, но я в первый раз говорю с вами без притворства. Можете не притворяться хорошими детками, которые ничего не знают. Сейчас мы просто смотритель и дети, которых скоро съедят. Тогда Мама попыталась убедить их в бесполезности их плана, попыталась доказать, что лучше такая жизнь: в счастье, сытости и неведении, а смерть — лишь миг. Эмма не была намерена сдаваться: она готова была отдать жизнь ради детей, её окружающих. — Даже если я буду страдать, я хочу быть свободной! Они попытались сопротивляться Изабелле, и тогда Норман пострадал: защищая Эмму, он попробовал захватить компас Мамы, но та оказалась сильнее. Мальчик сломал ногу. Это случилось на глазах ошеломлённых Рэя, Дона и Гильды. Рыжеволосая девочка замерла в ужасе и смотрела на происходящее, не в силах выдавить и слово. Но то, что сказала Мама вслед за этим, заставило сердце девочки почувствовать себя камнем: — Никуда не уходи и будь весёлой, Эмма! Мне пришло сообщение от начальства. Через два дня будет твоя отправка. Следующий день стал для рыжеволосой девчушки чистопородным кошмаром. Как бы ни старались утешить её Дон и Гильда, как бы ни заявлял Рэй, что они могут организовать ей побег, как бы ни просил Норман её согласиться с Рэем и сбежать — она была безутешна. Всё, к чему они стремились последние недели, мечты, надежды, вера в лучшую будущую жизнь, — должно было быть похоронено через два дня. Когда её не останется в живых. В один из вечеров они собрались в комнате, где обсуждали сложившуюся ситуацию. — Эмма, убегай завтра днём, как только будет возможность! Я сделаю так, чтобы Мама уделяла внимание только нам с Норманом, а ты… уйдёшь! — Да, Эмма, мы думали над этим, — произнёс Норман, нахмурившись. — Ты ведь полна сил, и, без сомнения, сможешь забраться на стену и уйти по ней, пока Мама не схватилась тебя. Мы совьём новую верёвку, с этим проблем не будет. А потом по мосту ты… — Я не могу. Повисло молчание, прерываемое лишь тиканьем часов. — Почему?! — вскипел Рэй. — Погоди, Эмма, ты ведь можешь даже непосредственно не сбегать, а просто спрятаться в лесу, — Норман попытался придумать ещё варианты, испугавшись ответа подруги. — Датчик мы тебе отключим, у меня уже есть мысли по этому поводу, а до поры до времени… просто подождёшь нас, ведь так, Рэй? — Да, это лучше, чем позволить тебе умереть! Без тебя мы ни за что не справимся. Дети пойдут за тобой, обязательно. Только ты… — Вы справитесь с детьми, Рэй, Норман! Они любят вас не слабее, чем меня, тем более… Норман, ты уже говорил Рэю? — Нет. Брюнет оглядел обоих друзей, удивлённый тем, что у них есть от него какие-то тайны. — Рэй, некоторые из детей уже знают всё, — вздохнув, изрекла девочка. — Они будут готовиться к побегу, вам лишь останется возглавить план. — Мы сбежим вместе с тобой, Эмма! — заявил Рэй, быстро справившись с шоком. — Ведь мы же команда, мы же семья, ты сама говорила! Ты не можешь нас бросить! И мы тебя не бросим. Никогда! — Да! Мы семья. Вы — моя семья, мои единственные самые близкие люди, моё сокровище, — голос девочки задрожал. — И я не могу позволить моей семье попасть в беду. Если я сбегу, то вместо меня отправят одного из вас или кого-нибудь помладше… В любом случае, кто-то погибнет. А я этого не хочу! — Никто не погибнет, если мы не составим сейчас новый план! — Рэй… — негромко произнёс Норман. — В чём-то Эмма права. У нас нет плана на этот случай, хотя… — он уловил злобный взгляд брюнета, — мы можем подумать прямо сейчас и прийти к более-менее оптимальному решению. — Ребята… Норман, Рэй… Оптимальное решение — отдать меня в лапы демонам. Тогда ни вы, ни дети не пострадают. Если они будут думать, что без меня у вас нет шансов, то так даже лучше! — рыжая помотала головой и отвернулась к стене. — Я всегда была готова отдать всё ради моей семьи. И даже жизнь! И если цена их спасения — моя жизнь, я готова к этому! Да!.. Эмма разрыдалась, не в силах сдерживать поток страха и боли, которые переполняли её сердце. Легко говорить такие вещи, когда у тебя есть шансы, но как трудно, когда ты можешь попросту никогда больше не увидеть родных людей. Эмма плакала, скрыв лицо руками, а мальчики лишь смотрели на неё понуро, осознавая правоту её слов. — Не отчаивайтесь! — пришла она в себя. — Вы со всем справитесь! Это ваш план, ваша мечта, как и моя. Мы не зря готовились к тому, чтобы дать свободу нашей семье. Норман, Рэй, я прошу… нет, я умоляю вас, — осуществите мою мечту! Пусть наша семья выживет и сбежит. Если вы справитесь с этим, то значит я могу спокойно уйти к демонам и быть съеденной, зная, что вы не подведёте меня! Прошу вас! — Замолчи! — Рэй затрясся, сжимая руки в кулаки. — Я ведь… только обрёл надежду на то, что мы сможем уйти все вместе, а ты… — Эмма… — тихо обратился Норман, — ты ведь не согласишься ни на какие наши предложения? — Нет! Ведь за их реализацию платить будете вы. Они ещё долго обсуждали, что и как им делать. План остаётся в силе, но теперь из него исключена Эмма. Норман поправится и вернётся к работе, а Рэй должен в это время поддерживать дух команды. Девочка не могла нарадоваться, чувствуя, что её наивная мечта может стать самой настоящей реальностью! На следующий день она успела сходить в разведку, из которой принесла не самые приятные вести: за стеной — бездонный обрыв. Однако она рассказала про мост, а также отдельно переговорила с Норманом кое-какие моменты, пока Рэй вышел. Брюнет пил холодную воду, заставляя себя примириться с правдой. Он боялся думать об ужасе, в который идёт его рыжее солнце, и заставлял себя не плакать. Позже он вернулся в комнату: до его слуха долетел голос Эммы. — Она сказала, что может замолвить словечко… Предложила мне стать Мамой. Внутри парня всё похолодело. Он не ожидал, что ситуация может дойти до такого абсурда. — Что?! И… что ты ответила?! — выпалил Рэй, входя в комнату. Эмма вздрогнула, тотчас замахав руками. — Да я отказалась, конечно же! — фыркнула девочка и рассмеялась, показывая язык в пустоту. — Как я могу согласиться на такое гадкое предложение! Я люблю наш дом, наших детей, но никогда, — никогда! — не пойду в услужение демонам! Уж скорее земля разверзнется! Все трое рассмеялись. Они ещё долго так сидели втроём на кровати Нормана. Никто не вспоминал прошлое, не рассказывал о том, что было: лишь мечтали о новом мире для тех, кто сумеет спастись. Именно в этот последний вечер вместе, Эмма обняла друзей так крепко, как только могла, и сказала: «Я люблю вас, Норман, Рэй. И никогда не забуду эти самые счастливые дни рядом с вами». *** В день отправки Рэй остался в своей комнате, сославшись на недомогание. Провожать Эмму вызвались все обитатели приюта. Рыжеволосая девочка, одетая в новую красивую одежду, в забавной соломенной шляпе и пустым чемоданом в руке, стояла рядом с улыбающейся Изабеллой и источала свет и радость всем своим присутствием. Дети выли, но Мама и Эмма их успокаивали. — Всё хорошо, ребята! Да, я обрету новую жизнь за стенами, однако я всегда буду помнить наш дорогой домик. Я никогда не забуду, как мне было весело с вами! И все вы однажды сможете обрести своё счастье. Так давайте же обнимемся! Каждый старался сказать Эмме тёплые слова, самые искренние и честные, многие плакали навзрыд. И лишь Норман стоял в стороне на костылях, не моргая: смотрел на неё, такую красивую и светлую, самую лучшую девчонку на свете. Он был уверен, что нет на всём белом свете человека прекрасней его Эммы, и тем больнее было её отпускать, ведь он так и не решился сказать ей в ответ те самые заветные слова. Он не желал ранить её ещё сильнее. Последняя минута перед отправкой. Из комнаты наконец-то вышел Рэй. Эмма заканчивала прощаться со всеми, потрепала Фила по голове, пожелав ему расти большим, и обернулась к брюнету, который смотрел на неё глубоко и пристально. Она недоумевающе вглянула в его большие чёрные глаза, как тот подошёл к ней вплотную и обнял. — Эмма, ты ведь солгала мне вчера вечером? — А? — Про предложение Мамы… — Конечно же, я против. Я не смогу, просто не смогу… Рэй лишь издал некоторое подобие то ли хмыка, то ли всхлипа, но в его обычно прохладном взгляде полыхала тоска. Пробило девять часов. Время пришло. Эмма уже развернулась, чтобы выходить из дома вслед за Мамой, когда в голове Нормана, продолжавшего стоять поодаль, что-то щёлкнуло. Неожиданно для всех, кто был в комнате, он отбросил костыли и кинулся к Эмме. «Я не хочу, чтобы она погибла!» — всё, что сейчас было в его голове. А в глазах его горел пожар. Страх существа, теряющего самое ценное. Мальчик обнял Эмму, удерживая в своих объятиях и зашептал на ухо: — У тебя есть шанс! Возьми это и беги! — он протянул ей устройство для удаления жучка. — Беги, пока есть возможность. Если ты не выживешь, то зачем мне такой мир без тебя… Зачем мне свобода, в которой я не смогу разделить жизнь вместе с тобой. Ты нужна мне. Эмма задрожала, но взяла себя в руки, и мягко отвергла объятия и мольбы лучшего друга, незаметно вернув ему устройство, и сказала тихо: — Удачи тебе, Норман. Пусть ваша жизнь будет такой долгой, какой только может быть. Проживи эту жизнь за себя, за Рэя, за детей, за меня. Она кивнула парню, помогая взять костыли в руки, после чего чмокнула его в щёчку — и пропала, оставив за собой лишь бездушную закрытую дверь. Норман, с горящими ярко-алым цветом щеками, стоял, тупо уставившись в проход, пока дети всхлипывали, не веря, что их любимая рыжая Эммочка навсегда покинула родной дом. Рэй ещё немного так постоял и пошёл уже в комнату, как услышал грохот, и развернулся в панике. Норман упал на колени и заплакал, прижимая к груди коробочку с устройством. Среброволосый мальчишка не сдерживал своих слёз, и другие ребята, не привыкшие видеть старшего братика таким, кинулись утешать его. Рэй же, поняв, что может потерять контроль над своими чувствами, убежал как можно скорее на второй этаж и упал на кровать, накрывшись одеялом. Той же ночью Норман заболел горячкой, и ему пришлось проводить время в лазарете. А Рэй лежал у себя и без конца прокручивал в голове их общий план. «Я реализую твою мечту, Эмма! — клялся он себе в темноте. — Я не допущу, чтобы твоя смерть была напрасной!». *** У ворот Изабеллу и ребёнка уже ждали. Высокий тощий монстр вышел из темноты, с любопытством разглядывая девочку перед собой. — Она хороша… Выглядит аппетитно! Изабелла, это ведь та самая твоя избранница? — Так точно. Я уверена, она станет отличной Мамой. — Твой товар самый лучший… — на свет вышла пожилая женщина в чёрной вуали. — Полагаю, ты не подведёшь нас и на сей раз. Ведь мы даём шанс жить высококачественному товару. А рыжая лишь смотрела в лица омерзительному чудовищу и стоящей рядом бабке. Сдерживая отвращение изо всех сил, девочка думала лишь об одном: «Простите меня, ребята». *** Человеческое существо хрупко и слабо. Ему нужны приспособления, чтобы выжить в жестоком мире конкуренции видов. Легко демонам с их уродливыми клыками, мощными лапами и толстой кожей — природа одарила их возможностью жить сотни лет и пожирать все остальные, заведомо более слабые виды. Человек же вынужден придумывать себе оружие, в том числе и против демонов. Эмма всегда знала, что она лишь слабая девчонка, но в самых трудных ситуациях хорошая физическая подготовка, лучшие друзья и вера в удачу выручали её. Сейчас, когда дата отправки была согласована со штабом, а дорогие сердцу люди замерли в унынии, — всё было отнято. Она сознавала то, что никогда не сможет стоять наравне с демонами и побеждать их голыми руками. А ещё она понимала, что причина, почему они, дети, вообще решили подготовить побег —есть желание жить. Каждое живое существо больше всего на свете дорожит своим существованием. Никто не хочет умирать. И Эмма тоже боялась смерти. Боялась до ужаса, потому и мечтала уйти с дорогими ей людьми туда, где смерть ей будет не страшна, по крайней мере, такая лютая и бесчеловечная. Эмма верила, что ценит жизни своих сородичей куда выше своей, а потому с готовностью решила пожертвовать своей ради всех остальных. Но за последнюю бессонную ночь в приюте она успела тысячу раз прокрутить в своей голове образ Конни, которую эти монстры убили, а потом бросили в бак с жижей, консервируя для подачи к столу. И страх в сердце Эммы рос с каждой секундой. Знало лишь Небо, что как и любой нормальный человек, рыжеволосая девчонка любила свою жизнь больше, чем жизни других. «Я не хочу умирать!» — эта мысль билась в её мозгу все два последних дня, но в минуты разговора с Мамой, она сама не знала, что ей выбрать — принципы или жизнь. Мысль о скорой гибели причиняла ей нечеловеческие страдания, и ей приходилось сквозь силу и опасность заплакать убеждать Нормана и Рэя, что ей не страшно. Ей было страшно и ещё как! А потому на предложение Мамы она ответила так, как ответило бы большинство людей. — Твои друзья под моим присмотром, а тебя завтра уже не станет. Как только это произойдёт, они скорее всего опустят руки и сдадутся. Как прекрасно, что они смогут полноценно дожить свои дни здесь, прежде чем быть отправленными. Но вот ты, Эмма, особенная, знаешь, почему? — девочка неуверенно подняла глаза на Изабеллу, и та улыбнулась. — Ты ведь любишь всех этих детей и готова заботиться о них, не так ли? А ещё ты хочешь жить так долго, сколько сможешь. Поэтому и мечтала уйти. Если хочешь, я могу порекомендовать тебя в качестве кандидата на роль Мамы. — Кандидата на роль Мамы? — Да. Станешь взрослой, родишь ребёнка, и если твои навыки устроят начальство, сможешь вернуться сюда Мамой или Сестрой. Как тебе такой вариант? С минуту Эмма сидела, опустив голову и думала. Думала над тем, как ей поступить: пожертвовать собой ради всех своих сородичей, выполнить свой моральный долг перед ними и уйти в небытие… или дать себе шанс жить, пусть и не столь свободно, но жить, дышать воздухом и наслаждаться свободным временем. Стать взрослой, родить ребёнка, иметь семью… Разве не об этом мечтала она, пребывая в своих грёзах о новой будущей жизни? Жить. Она хочет жить! — Я… согласна. — Ты умничка, Эмма. Я сегодня же переговорю со штабом. *** Пока группа шла по тёмному коридору штаба, Бабушка вкратце объяснила юной кандидатке, что ей предстоит пережить, её обязанности и права. Из бабушкиных слов Эмма усвоила, что ей нельзя покидать территорию фермы, пытаться связываться с внешним миром и, конечно же, вводить детей курс дела относительно реальной ситуации; она обязана воспитывать детей, проявляя к ним любовь и заботу, для чего она отлично выучиться в школе штаба, показать высокие результаты по всем необходимым наукам, а также домоводству, готовке, психологии и управлению сознанием, а на своём посту ежедневно связываться со штабом по рации и докладывать о ситуации по делу. — Полагаю, ты видишь, что придётся знать немало. Подготовка займёт несколько лет, в течение которых ты изучишь всё самое важное в нашей профессии. Если твои результаты покажутся нам удовлетворительными, то ты сможешь стать Сестрой. Сёстры выполняют хозяйственную работу в штабе и на плантациях, помогая Мамам. Чтобы стать Мамой, тебе надо показать поистине великолепные результаты в учении, либо служить Сестрой достаточно упорно, чтобы твою работу оценили по достоинству. Эмма слушала и запоминала, одновременно поглядывая на окружающую обстановку. Выбрав жизнь, она, кажется, уже пожалела о своём решении и подумала, что ей всё равно хотелось бы помочь своим друзьям, и она пыталась осмыслить то, что ей необходимо сделать. — Ежегодно в группе набирается около тридцати-сорока девочек, которых Мамы с каждой плантации порекомендовали сюда на обучение. Но плантаций всего пять, а значит, и Мам всего пять. Все остальные останутся Сёстрами, и лишь при условии, что они справились с нагрузками. Те девчонки, которые провалили экзамены или проявили нелояльность, были убраны, — от этих слов Эмма вздрогнула, а Бабушка лишь усмехнулась. — Мы не можем содержать здесь всякий балласт, только лучшие достойны жизни! Эмма послушно кивнула и сказала себе: «Слушай и запоминай». *** Так прошли долгие семь лет. Семь ужасных лет, которые стали периодом кардинальной перемены в сознании вчера ещё наивной девчонки, мечтавшей о новой жизни. Она внимательно слушала, что ей говорили на уроках, запоминала всё досконально, старательно записывала. По физкультуре, в готовке и домоводству ей не было равных с самого начала: она получала самые высокие баллы, и учителя даже перестали хвалить её только потому, что никто не мог догнать Эмму по этим предметам. В чём рыжая уступала, так это в психологии и управлении сознанием. Но и это со временем стало выправляться. Она не оставляла надежду на то, что ей удастся сбежать или хотя бы дождаться Рэя с Норманом. Да, со временем она пришла к мнению, что, возможно, они придут освобождать детей, а заодно заберут и её. Для этого она старалась, чтобы попасть на третью плантацию — вотчину Изабеллы. Бывшая Мама, кстати, пару раз приходила в штаб по делам, оставляя на плантации вместо себя Сестру, и даже виделась с Эммой; они разговаривали кратко, и каждый раз та спрашивала, как дети. Изабелла была всегда улыбчива, однако в её взгляде сквозила ненависть. Рыжеволосая, хотя ещё лишь начинала изучать психологию, уже поняла смысл. «Норман и Рэй сбежали! И дети, думаю, тоже. Если Мама смотрит на меня с такой ненавистью, значит, их план удался, и в этом она видит мою вину, — девчонке хотелось рассмеяться во весь голос. — Спасибо вам, ребята! Я в вас верю. Пусть ваш путь будет беспрепятственным, доберитесь до мест, где вы будете в безопасности!». Сердце Эммы переполнялось счастьем от осознания успешности её плана, а потому она с лёгкостью выносила душевные муки, свалившиеся на неё с самого поступления в школу для мам. Она была готова выстоять, ведь её семья жива. Но время шло, день за днём, месяц за месяцем она проживала в труде и учении. Учителя старательно доносили до воспитанниц нужные знания. Образы Нормана и Рэя, согревавшие душу рыжей, постепенно выветривались из памяти, их имена стали отголоском прошлого, которое она уже никогда не сможет вернуть, и грусть от осознания того, что она, Эмма, здесь, а они, её семья, там, уже не причиняла ей боли. К 13-ти годам девушка успокоилась, к 15-ти годам ей стало всё равно. К 17-ти годам, когда она с отличием окончила итоговый экзамен, подтвердивший её безупречные показатели по всем навыкам, включая психологию и управление сознанием, Эмма была совершенно другим человеком. Детская наивность улетучилась, уступая место житейскому прагматизму и мудрому смирению. Внешность Эммы была всё такой же нежно-вызывающей: рыжие непослушные волосы, забавная антенка на макушке, большие глаза изумрудно-зелёного цвета, уже, правда, не сверкавшие, а сухо смотревшие вперёд, обманчиво хрупкая фигура, наряженная в тёмно-серое платье Мамы и белоснежный фартук. Другие девушки смотрели на неё с завистью: так красива, так успешна. Бабушка, изрядно постаревшая и уже не способная ходить без тросточки, подошла к воспитаннице и улыбнулась, беря за ручку. — Ты настоящая Мама, моя милая Эмма! Мы решили дать тебе шанс. Ты будешь работать на третьей плантации, вместо Изабеллы: меньше, чем через год, ты станешь Мамой! Но для начала, ты должна исполнить общий долг. Эмма поняла, о чём речь, и учтиво поклонилась, выразив благодарность за оказанную честь, хотя в душе она не испытывала ничего, кроме какой-то усталости. Семь лет не могли не сказаться на ней: она хотела наконец вернуться на свою плантацию, в свой любимый дом, где она прожила долгие одиннадцать лет и с которым были связаны её лучшие воспоминания. Через два дня девушку привели в лабораторию штаба. Там ей ввели семя, которое собирали у убитых мальчиков: она забеременела. Эти девять месяцев были временем самой большой свободы, что пережила рыжая за последние годы. Беременность протекала хорошо, плод рос здоровым и должен был родиться своевременно. Вопреки правилам, которые запрещали девушкам видеть своих новорожденных детей, Эмма сумела разглядеть, воспользовавшись экстренной ситуацией, вынудившей врачей выбежать из родильного зала. Смуглая кожа, большие голубые глаза… Как же они до боли напоминали ей одного милого мальчика из «Благодатного Дома». В тот день Эмма впервые плакала за последние несколько лет. *** Через месяц после родов, отдохнувшая и набравшаяся сил, новоиспечённая Сестра Эмма собрала личные вещи и со всем своим небогатым скарбом направилась в сопровождении демона-охранника к воротам третьей плантации. Мама уже ждала её у выезда. Увидев, кого к ней принесло в помощницы, она на долю секунды скривилась, но, спохватившись, состроила самую приветливую улыбку. — Здравствуй, Эмма. Вот ты и вернулась домой. — Да, Мама. — Я теперь тебе не Мама, милая моя. Называй меня просто Изабелла. Мамой я являюсь для наших детей. Мы же с тобой равны. — Хорошо… Изабелла. Детки бегали по холлу, игрались, кидали игрушки, кто-то ушибся и плакал, кто-то одиноко читал книжку в стороне, но всеобщее внимание было привлечено появлением рядом с любимой Мамочкой посторонней женщины, такой же милой, как и она сама, даже лучше. Несколько десятков пар глаз уставились на рыжеволосую девушку, с интересом рассматривая её. — Дети, познакомьтесь! В нашей семье пополнение. К нам приехала Сестра Эмма! Она будет помогать мне по работе. — Здравствуйте! — девушка лучезарно улыбнулась. — Я очень хочу подружиться с вами! — Привет, Эмма! — закричали дети хором, подходя к ней ближе. Она присела на корточки, чтобы быть ближе к этим маленьким человечкам. Пока что она была для них чужая, и они смотрели на неё с опаской, хоть и с любопытством. Однако Эмма вдруг погладила одну робкую девочку по голове и посмотрела на неё мягким, успокаивающим взглядом. — Тебе грустно? — спросила она. — Почему? — Мою подружку отправили вчера. Я хочу быть с ней! — Ты должна радоваться за неё, солнышко, — зелёные глаза источали ненавязчивую попытку переубедить, — ведь она обретёт семью и счастье. И ты тоже сможешь. Вы встретитесь с ней в будущем, это точно тебе говорю. — Правда? — малышка неуверенно посмотрела Сестре в глаза. — Обещаю. — Спасибо, Эмма! Другие дети, видя, как ласкова и добра к ним новая Сестра, вскоре впустили её в свой круг общения. Эмма легко стала для детей новым другом, советчиком, воспитателем. Поначалу Изабелла, хоть и испытывая старую обиду на новенькую за события семилетней давности, всё-таки собрала в себе силы и признала, что Эмма хорошо выполняет свои обязанности. Но прошло два месяца, и вечно спокойная душа Мамы начала переполняться тревогой. Сестра Эмма вела себя в этом доме по-хозяйски, будто была единственной, кто им заведовал, потихоньку беря в руки все дела по воспитанию детей, а её имя дети вспоминали чаще, чем слово «Мама». Изабелла понять не могла причину такого странного поведения помощницы, и самоувещевания, что она просто сверхответственно подходит к своей работе, не успокаивали её. Что-то было не так. И гром грянул. В очередную ночь Мама намеревалась сдавать отчёт о проделанной работе, как была перебита. — Изабелла, через два дня тебя переводят на работу в штаб Учителем. Новой Мамой для третьей плантации назначена Эмма. Сказать, что женщина была в шоке, — ничего не сказать. Она была растеряна, подавлена, разозлена, разбита. Её дом, её плантация, её жизнь — всё это после долгих лет верной и упорной службы демонам должно было достаться этой выскочке, которая к тому же была виноватой в побеге пятнадцати детей в 2045 году, из которых двое были высшей категории. Тогда Изабелла униженно кланялась демонам и Бабушке, уверяя, что всё это её вина и недосмотр, и только протекция Бабушки, её бывшей Мамы, спасла нерадивую воспитательницу от жестокой расправы. Демоны были в бешенстве от утраты столь ценного груза и даже подумывали о том, чтобы съесть Эмму, но Бабушка убедила их не принимать поспешных решений. Семь лет томительного ожидания стоили того. — Вас поняла. Сегодня не произошло ничего особенного. Дети вели себя как обычно, мы поиграли в догонялки. Сестра Эмма сумела разнять драку двоих детей, они любят её и слушаются. Конец связи. Уже вернувшись в свою комнату, Мама легла в постель и смахнула пару неожиданно выступивших слёз: в конце концов, её не съели тогда, не съедят и сейчас. *** — Дети мои, хочу сообщить вам важную новость! С завтрашнего дня вашей Мамой становится наша любимая Сестра Эмма! — А как же ты?! — Мои милые, — Изабелла присела и приманила детей, чтобы встали поближе. — Я всех вас очень люблю, но… у каждого человека наступает период, когда ему требуется серьёзный отдых. Я вынуждена покинуть вас, но я верю, что это лишь временно. Пока меня нет, слушайтесь Эмму, доверяйте ей. Будьте послушными детьми, хорошо кушайте и старательно учитесь. Обещаете? — Обещаем! — Вот и молодцы! А теперь все идём обедать! После молитвы и плотного обеда, дети разбрелись кто по комнатам, кто на улицу, а Изабелла и Эмма прибрались на кухне, после чего уединились в кабинете. Рыжая готовилась к этому дню, но не думала, что он придёт столь скоро. — Как новая Мама ты теперь несёшь ответственность абсолютно за всё на этой ферме, Эмма. Дети, их безопасность, учёба, питание, дисциплина, физическое развитие, и, безусловно, тайна нашего дома. Держи всё это в кулаке и не отпускай: со временем полюбится. — Поняла. Изабелла?.. — Что? — Простите меня. За то, что было. Мама замялась, не зная, что и говорить в ответ. — Что было, то прошло. Норман и Рэй ушли вместе с другими, а ты стала Мамой. Иронично, не правда ли? Ведь это был твой план! — женщина резко развернулась к помощнице, её глаза были налиты кровью и полны слёз. — Они выжили, благодаря тебе, а ты сама теперь заперта в четырёх стенах, без шанса уйти! Что же теперь ты будешь делать, а? — Норман и Рэй… выжили? — кое-какие слова Изабеллы зацепились за её ухо, и она не смогла не переспросить. — Это правда? — А… Нет, я не знаю. Доносились какие-то слухи, но в общем-то говорят, что беглецы по одиночке уничтожены. Если ты надеешься на спасение, то кому как не тебе знать, что выхода отсюда тебе не видать, как и иной жизни. Уж что верно, то верно. Ещё в начале пути Эмма прошла через операцию, в ходе которой ей вживили чип, ответственный за поддержание лояльности. Если Мама или Сестра задумает побег, то за пределами территории фермы её ждёт скорая гибель: датчик обнаружит выход объекта за пределы действия контролирующего поля и включит подачу яда в кровь. Так просто, зато идеально. — У меня нет плана побега, — сухо ответила зеленоглазая. — И никогда не было. *** В повседневных хлопотах, заботах о маленьких бесенятах, коих надо накормить, научить и уложить спать, прошло три года. Эмма вспомнила своё счастливое детство и её большую дружную семью, где все друг друга любили и заботились. Сердце девушки, заледеневшее в годы обучения в штабе, оттаяло. Она с искренней радостью бежала навстречу своим малышам, обнимала их и поднимала на ручки, разговаривала, журила и воспитывала, обеды вместе с ними были особенно веселы: молитва, а затем шумная трапеза, смех и перестукивание посудой. В такие моменты Эмма смотрела на деток и светилась как юная девчонка, встретившая свою семью. Большие зелёные глаза вновь сияли чистейшими изумрудами, завораживая детей и успокаивая, если что-то случилось, и тёплый голосок зачитывал малышам сказки и песни, под которые те с лёгкостью засыпали. Все в этом доме любили Маму Эмму, а она любила каждого из этих прекрасных созданий, каждого с их душой, помыслами и мечтами. И каждый раз, когда Бабушка оглашала дату отправки очередного воспитанника, сердце Эммы словно ножом протыкали. Если бы она только могла, она бы каждого из этих детей спрятала от жестокого мира, в котором их судьба предопределена заранее — быть едой. Если бы она была в силах, то каждое из этих невинных божьих существ убегало бы за стену навстречу солнцу и свободе, где они смогли бы жить без страха быть отправленными на демоническое застолье. Если бы она знала как, то все её любимые чада находили свои семьи, вырастали и обретали долгую счастливую жизнь… Жизнь, которую они заслужили. А не это уродливое предопределение, которое им навязали бездушные твари. Эмма не плакала, не укоряла себя: она знала, что ни на что не способна, кроме как взрастить отличный скот и отправить его на убой, а если она будет отчаиваться, то её заменят на того, кто более сговорчив и менее человечный. За три года третья плантация восстановила давно утраченную репутацию лучшего питомника, откуда на стол к королям мира демонов поступают дети с вкуснейшими мозгами и нежнейшим мясом. Эмму как Маму невозможно было переоценить: она нашла общий язык с демонами-охранниками и смогла получать товары извне, которыми делилась с детьми, принося им бурю восторга каждый раз, когда они видели очередную невероятную вещицу. «Твои дети лучшие, Эмма! — говорил ей старый стражник Лок-Хай, ставший ей другом. — Твоё имя известно при дворе. Лучшей судьбы и не пожелаешь для человека!» От Лок-Хая рыжая узнала всё о происходящем во внешнем мире: об обещании, о мире людей, об Имперской столице, о пяти правящих династиях, о королеве, о Тифари… а также об участившихся нападениях на фермы. — Слышал я, двадцатую ферму попытались разорить какие-то негодяи. Убиты пять стражников, пропали двадцать детей, преступники не были найдены. — Кому же надо так поступать? — удивлённо спросила Эмма, допивая чай. — Тем более с такой могучей охраной в нынешнее время. — Да, охрана у нас огого, но ведь есть у нас кланы, недовольные положением дел, вот они и бунтуют, похищают еду, уготованную высшему сословию… Уже речь идёт о перебоях с питанием, в городах зреет недовольство. — Понятно… С тучей мыслей, Эмма возвращалась к своим деткам после отправки одного из мальчиков. Кто же стоит за нападениями на фермы и зачем? Грозит ли её плантации подобная атака? Если да, то что ей предпринять? Эмма владела навыками боя, но они были применимы только по отношению к более слабым людям, то есть её же воспитанникам, а вот если на ферму нападут демоны, то опасность угрожает и ей самой. Стало быть, ей следовало обговорить ситуацию с Бабушкой. Но старуха лишь сказала, что на их ферму нападение произойти не может. Ров, наиболее мощная охрана, а также сложные условия флоры и фауны на несколько километров вокруг не способствовали успешному вторжению на их плантации. Эмму это не успокоило. После очередного рабочего дня рыжая снова думала об атаках на фермы, когда к ней пришла странная мысль. «А может ли быть так, что… — в голове всплыли давно размытые образы платинового блондина и брюнета с длинной чёлкой. — Нет, они не настолько сумасшедшие, чтобы идти навстречу своей гибели. Если Минерва существовал в самом деле, то они давно попали в мир людей и освобождены от необходимости бороться за выживание». И ей хотелось в это верить. *** О событиях, имевших место в Имперской столице, Эмма получила лишь обрывочные слухи от Лок-Хая. Бабушке она задавать такие вопросы не могла, и ей приходилось уверять себя, что всё в полном порядке. Но было ясно, что ничего не в порядке. Когда всех Мам и Сестёр по экстренному вызову собрали в штабе, они все увидели целую армию тяжеловооружённых охранников. Девушка сглотнула, покрываясь холодным потом. «Что-то случилось, иначе им не было смысла усиливать стражу фермы!» Вперёд вышла Бабушка. Её вид оставлял желать лучшего. Сморщившаяся как мухомор, кривая как высохший сук дерева, с бегающими маленькими глазёнками, она дрожащим голосом проговорила: — Уведомляю всех работниц: группа мятежников совершила нападение на Имперскую столицу, учинив разбой и хаос. В настоящее время введено военное положение. Армия мятежников угрожает безопасности нашей фермы и вы, Мамы и Сёстры, должны проявить максимальную бдительность, защищая детей. По всему периметру фермы будут расположены аванпосты, которые обеспечат её работу на весь период мятежа. Это всё. «Мятеж», «бунт», «переворот», «война» — так перешёптывались Мамы и Сёстры. Ситуация вышла из-под контроля, и возможные перемены пугали женщин до дрожи в коленках. Эмма кивнула и пошла обратно на свою ферму, где её ждали дети, напуганные просьбой «посидеть тихо и не шалить, пока Мама ушла по делам». Мальчики и девочки, завидев появление любимой Мамы на горизонте, повыскакивали из дома и кинулись к ней. Больших усилий стоило рыжей не показать накатившееся на неё волнение и спокойным голосом сказать, что было важный брифинг, который нельзя пропускать. Лишь один из детей, мальчик Энтони не кинулся в объятия Мамы, а слова о важном брифинге заставили его как-то недобро сверкнуть глазами. Перемену в поведении Эмма только сейчас заметила, хотя странности за этим ребёнком она замечала и раньше. Его любовь гулять в лесу настораживала, и Мама понять не могла, почему в глазах его, в улыбке, в словах радости чувствуется фальшь, особенно в последнее время. И у девушки стали появляться подозрения на этот счёт. *** Развязка произошла в ночь на двадцатое июня две тысячи пятьдесят третьего года. Эмма сидела в своём кабинете, составляя еженедельный отчёт. Она изредка поглядывала на большой календарь, показывавший даты отправки детей. Послезавтра — отправка Энтони. «Вдруг он всё знает, как и мы тогда? — взбрела Эмме мысль. — Он способный мальчик, независимый, мог всё понять… Но я не вижу приготовлений с его стороны, я внимательно изучила всё, что он делал. Неужели не сбежит?» Она поглядела в свой компас. Все дети были по комнатам, и Энтони тоже. Рыжеволосая пожала плечами и продолжила писать. Мирная спокойная ночь. За окном подул резкий ветер, ударив по окнам как кулаком, и вдруг Эмму пробило резкое чувство тревоги. Не контролируя свои действия, она кинулась на второй этаж и влетела в комнату мальчиков, выискивая взглядом одного-единственного. Именно кровать воспитанника номер 92776 пустовала. Но компас же не может лгать! Эмма протянула руку, стягивая с кровати одеяло. Рядом с подушкой красовался кусок человеческого уха, с ещё свежей кровью. Эмма схватилась за горло, но подавила рвотный позыв, и вспомнила ту штуковину, которую Норман сделал для удаления жучков: простой аппарат, который отрезал часть уха. «Неужели… он сбежит?! — всполошилась она. — Как же я могла прошляпить такое?!» И, как по заказу, вслед за этой мыслью раздалась серия взрывов, одни подальше, другие поближе. Земля задрожала под ногами, здание закачало, и напуганные дети проснулись, кинувшись на первый этаж, как учила Мама. — Не паникуйте, всем выходить из здания и ждать снаружи! На улице свершилось столпотворение. Дети, старшие и младшие, жались в кучку, их глаза были наполнены страхом и непониманием. Эмма убедилась, что все на месте, и отошла в сторону, достав рацию. Однако на том конце провода ей не ответили. «Что же это такое?! Что всё это значит? Сначала Энтони, а теперь… Нет, это атака! Тогда штаб тоже подвергся нападению! Что мне делать?» Зеленоглазая в панике металась взглядом из стороны в сторону. Сейчас ей было совершенно не ясно, что делать в ТАКОЙ ситуации. Всё, что ей оставалось делать, — вернуться к детям и успокаивать их. Где-то пятнадцать минут ничего ровным счётом не изменялось. Дети жмутся к Маме, Энтони пропал и не вернулся, взрывы отгрохотали, зато теперь был слышен громкий шум, будто что-то разрушалось. Доносившиеся звуки не успокаивали, и хотя паника уже прошла, страх оставался и креп с минуты на минуту. Девушке казалось, что в мире что-то изменилось, и теперь к ним приближается неведомая сила. К ним и вправду кто-то приближался. Эмма не сразу заметила дюжину фигур, во тьме они были неразличимы, но выглядели слишком мелкими, чтобы их можно было принять за демонов. Рыжая с сомнением ждала незнакомцев. Когда же они приблизились, ей стало ясно: люди! В руках их было оружие. Вперёд всей группы вышел высокий блондин и заговорил: — Наконец-то мы достигли того, к чему стремились. Мы освободим детей «Благодатного Дома» и прекратим этот ужас, что их поджидал. Демоны больше никогда не смогут питаться невинными детьми. Рядом с ним появился одиннадцатилетний мальчик. Это был Энтони. — А-а… Энтони? Ч-что всё это значит? — заикающимся голосом спросила Эмма. — Это значит, что ваши дни сочтены! — резко заявил другой парень, брюнет с длинной чёлкой. — Ты одна из тех, кто служит этим чёртовым демонам! Мы всё знаем о вас и о том, что творится, но… мы никогда не сможем понять, как же вы скатились до того, чтобы выбрать такую скотскую жизнь добровольно. Эмма не смогла ничего ответить. Сказанное этим парнем было правдой. Она лишь грустно вздохнула и оглянулась на своих детей. — Когда мне было одиннадцать лет, я и мои друзья планировали сбежать из приюта. Мы знали правду, мы готовились к жизни за стеной… Но меня должны были отправить. Мама сказала мне, что готова предложить им мою кандидатуру на обучение. Я согласилась. Я не хотела умирать! Я знала, что моя семья сбежит и выживет за стеной, и мне хотелось верить, что эта жизнь… в услужении демонам тоже не напрасна. Что настанет день, когда воспитываемые мною дети тоже смогут сбежать отсюда. Что ж, настал их черёд. Дети! — Эмма обернулась к своим воспитанникам, которые в недоумении слушали всё, что говорили взрослые. — Послушайте меня, эти люди не являются вам врагами. Они пришли помочь, а потому последуйте за ними сейчас же. Верьте всему, что они вам скажут, соберите весь скарб, который только найдёте — еду, одежду, предметы гигиены… Вам предстоит покинуть наш дом сейчас. — Мама, а как же ты?! Почему, Мама?! Что за стеной с нами будет?! — вопросы сыпались как из рога изобилия, но Эмма не стала отвечать на них, лишь ещё раз попросила сделать всё, что она попросила. Стоявшие позади неё люди не понимали, почему фермер так легко согласилась отпустить детей. И тогда тот брюнет вдруг вздрогнул и подошёл ближе к Маме. — Эмма? Девушка ахнула и обмерла. Её имя было изречено голосом, который остался в далёком прошлом — в том счастливом детстве, где не было слёз и страха. Она развернулась всем телом к источнику голоса — и мягко улыбнулась, заплакав. — Рэй, Норман… Двое мужчин, повзрослевших, похорошевших собой, с глазами тех, кто видел смерть и ужас, выглядели шокированными. Они никак не ожидали увидеть своими глазами ту, которая, как им казалось, умерла давным-давно. — Эм-ма… Н-но как?! — Норман задыхался от волнения. — Тебя же отправили! — Да… Но я выбрала жизнь и согласилась служить демонам… Я предала нашу мечту, все эти годы живя верой, что вы сумели спасти нашу семью. — Мы спасли её! Ради нашей общей мечты. Ради тебя… Но как же так вышло? — Рэй чертыхнулся и схватился за голову. — Я ведь так и чуял, что ты мне тогда солгала, а потом как дурак надеялся, что ты всё-таки… Чёрт… Чёрт, чёрт, чёрт!!! — Я должна была отказаться, я знаю. Я сломалась. Простите меня. — Нет! Эмма! — и Рэй вдруг со всей силы обнял старую подругу. — Дура ты! Как же я скучал по тебе! Все эти годы… Помнил, держал боль. Боролся ради нашей мечты! Ради мира для нас троих! А теперь оказывается, что ты жива! О большем подарке я мечтать никогда не мог! — Я тоже счастлив, что ты жива, Эмма, хотя и осуждаю твоё решение стать Мамой. Оно спасло тебя, но какой ценой? Скольких же ты отправила… — Тридцать пять детей, — сглотнув, выдавила девушка. — Я любила каждого из них… Я отправляла на убой свою семью! Она заплакала, но теперь оба парня обнимали свою рыжую бестию. — Блин, а этого в планах не было, да, Рэй? — засмеялся блондин, поглаживая Эмму по затылку. — Теперь мы снова вместе, никто нас не разлучит! Пойдём с нами. Наша база далеко, но, я уверен, ты дотянешь. Мир демонов умирает, мы лишь подтолкнули его развал. В скором времени война истощит ресурсы их мира, и мы, люди, сможем окончательно сбросить ярмо скота на убой, стать полноценным обществом, свободными и достойными людьми. — Норман — наш лидер! — заявил Винсент, высокий негр в очках. — Наш совет принял решение, и мы хотим и в дальнейшем видеть его нашим главой, поэтому сделаем всё, чтобы сохранить порядок! — Так точно! — заулыбался парнишка по имени Хаято. — Демоны теперь знают, что такое человек! После падения Имперской столицы у демонического режима нет ни шанса против нас. Война кланов разрушит их мир раньше, чем мы понесём серьёзные потери. Поэтому мы освобождаем фермы и выручаем всех детей! — Да, Эмма! Идём с нами. Счастливо улыбнувшись, она кивнула. — Да! *** На сборы ушёл час. Дети взяли всё самое необходимое, разложили по кулькам, рюкзачкам, авоськам, оделись потеплее и так побежали на улицу, где их ждала Мама и её новые друзья. Все выслушали команды Нормана, после чего двинулись на выход. Тут у Эммы возникли подозрения. — Ребята, а как вы вошли сюда? — Нам твой Энтони помог! Он вернул нас к тому самому лучшему месту, где мы сбегали десять лет назад, а потом мы навели деревянный мост. Это было непросто, сделать мост в условиях постоянной угрозы, но мы сумели. Что ж, а теперь мы можем идти через главные ворота. Парни сообщили, что охрана уничтожена и дети ожидают эвакуации. Убедившись, что всё хорошо, группа направилась прочь от «Благодатного Дома». Их путь был неблизок, местами попадались недобитые стражники, но команда Нормана и Рэя быстро с ними разбирались. Через несколько часов, все дети и взрослые шли через разрушенный штаб. То там, то здесь валялись изуродованные трупы, дети с отвращением и страхом пробегали мимо гниющей плоти. — Вот и всё, Эмма! Мы на свободе! Перед ними были врата, а за ними — мост. Дорога к свободе была неблизкой, но она стоила того. И девчонка, когда-то предавшая свою мечту в угоду долгой жизни, испытывала раскаяние за всё, что делала. По пути она успела поведать детям всю правду. Некоторые плакали, некоторые злились. Но ненависти к Маме, чего ожидала Эмма, они не испытывали. Они сочувствовали ей и утешали. — Мама, ты ведь любила нас? — Да, дети. Мне так жаль, что я обрекала некоторых из вас на гибель. Если бы… если бы я только могла, никто из вас никто не пострадал бы! — Она говорит правду, верьте ей! — добавил Норман. — Эмма многое пережила, но я вижу в ней ту же самую взбалмошную наивную девчонку, которая верила в справедливость. Рыжая надулась, а дети засмеялись и кинулись к Маме. Она обняла их, и все вместе они пять минут плакали, вспоминая тех, кто ушёл. Но вот забрезжил рассвет, и Рэй нервно закричал: — Ну хватит, пойдёмте уже! — Да! — группа вышла на мост, двигаясь к толпе людей, уже ждавших их по ту сторону. Эмма шла замыкающей. Она оглянулась на ворота позади себя и коротко кивнула: «Прощай, мир демонов! Прощай, мой милый домик!». С чистым сердцем она обратила взор к детям, радостно бежавшим навстречу новой жизни, и счастливо улыбнулась. Вдруг Рея и Нормана словно током ударило. Они замерли, и вся группа остановилась. — Вот и всё, ребята! — сказала рыжая им в спины. — Эмма? Но рыжеволосая девчонка уже не услышала зова своего имени. Закрыв глаза, Эмма медленно упала на асфальт. К ней пулей кинулись два её лучших друга. — Эмма, что с тобой? Эмма?! Эмма! — Чёрт, Норман… Мы забыли про датчики! Мама, которая выйдет за пределы фермы, погибнет! Мы только что убили Эмму! Рэй присел к перилам моста и схватился за голову. — Нет… Почему, когда мы так много прошли, случилось это? О чём мы думали?! А Норман продолжал прижимать к себе остывающее тело своей подруги… девочки, которую он любил и память о которой помогала ему выстоять в самых жестоких сражениях. Ради неё он собрал свою армию, ради неё он готовился к этой войне… Ради неё он рискнул вторгнуться именно на эту ферму, поверив слуху о том, что некая Эмма с третьей плантации является лучшей Мамой в истории. Но теперь уже поздно о чём-либо сожалеть. Ведь они реализовали свою мечту. Её мечту. **** Они стояли у самого выхода с фермы. По ту сторону моста их ждали друзья… и новая свободная жизнь. Рэй нервно закричал: — Ну хватит, пойдёмте уже! — Да! Но вдруг Эмма закричала: — Стойте! Но ведь… — она помялась на месте. — Я же не смогу выйти! — Почему, Эмма? — не понял Рэй, но Норман его остановил. — Она права. Мы не подумали о датчике, который вживляли в сотрудниц ферм. Мы должны отключить устройство, которое создавало определённый радиус их перемещения, или, на худой конец, забрать с собой. — А если, отключив устройство, мы убьём Эмму?! Мы ведь не знаем принципы его работы. — И то верно. Тогда нам нужно время изучить этот вопрос. Всей группе было сказано разбить лагерь в лесу у дороги, а в это время ограниченный отряд ходил по штабу с целью выяснить возможность спасения Эммы. Рыжая не сидела без дела и тоже старательно выискивала что-то, что могло бы иметь отношение к этому вопросу. Два часа прошли в поисках «того самого», и, наконец, Рэй созвал всех в одном из залов, где показал на небольшую странную штуковину. — Вот этот аппарат и есть контролёр. С виду, небольшая чёрная коробка. Но внутри неё очень сложное устройство. Эмма, я заметил по твоему поведению, что когда ты проходила рядом с ним, то как-то странно дёргалась. Проверим? Штуковина и вправду оказалась контролёром. — Мы можем взять её с собой, и тогда Эмма спокойно покинет территорию фермы. Мы будем носить устройство до тех пор, пока не найдём способ его отключить! — Хорошая мысль, Рэй! Так и поступим. Эмма, мы можем проверить, сработает ли эта идея, только если ты покинешь штаб вместе с этим кубом. Ты не боишься? Рыжая подумала и широко улыбнулась. — Не-а! Давайте пойдём через мост вместе! Через пять минут, группа из восьми человек покидала штаб. Эмма шла между Норманом и Рэем посередине, держа в руках чёрный куб. Она шла не медленно, но и не быстро. Она не знала, что будет с ней снаружи. Вдруг чёрный куб лишь обманка, и она погибнет, стоит ей перейти невидимую черту? А вдруг чёрный куб сам отключится, и она всё равно умрёт? Столько вопросов, и никаких ответов. Они просто шли через мост. Они прошли полмоста. Всё в порядке. Они дошли почти до конца моста. Эмма не чувствовала себя хуже. Они уже вышли на дорогу, ведущую прочь от фермы. Но у девушки не было ощущения, что ей грозит смерть. Она была жива. Сколько радости в тот день испытала она и её любимые друзья. А как были счастливы видеть свою Эмму другие дети, уже повзрослевшие, набравшиеся опыта и сил. Она смотрела на каждого, вспоминая имена и лица, а заодно думала втайне, что всё-таки хорошо, что она пошла в Мамы. Ведь это дало ей шанс воссоединиться с семьёй спустя долгие годы разлуки. Теперь, когда демоны были побеждены, их пополнившаяся многими новыми людьми семья была готова строить новый мир — справедливый и светлый. И Эмма мечтала стать его частью.

КОНЕЦ