The next station is...

На этом издевательство с метро закончилось, потому что больше ни единой необходимости спускаться по эскалатору в ад не осталось. Итачи оказался не из тех, кто сложив руки просто ждёт внимания: он писал и звонил сам, а Минато с недетской опаской соглашался на встречи, всё ещё радуясь возможности побаловать его, и с улыбкой слушал все его истории. Несколько раз мелькнуло имя Саске — оказывается, младший брат. Итачи со стороны казался крайне заботливым, но и в нём не без тёплых семейных подколок. Самое поразительное то, что с ним на самом деле было интересно. Порой Минато ловил себя на мысли, что говорит о чём-то, что Итачи просто в меру своего возраста понять и осознать не в силах. Но он понимал. Осознавал. И во многом его позиция была далеко не детской. Хотя это всё жалкая попытка оправдать себя. Как там выглядит классический набор педофила? Он умнее своих лет, рассуждает, как взрослый, и выглядит уже не как ребёнок. Только это ни черта не отменяет того факта, что им он остаётся. Он омега. Все омеги после полового созревания резко становятся привлекательным объектом внимания, но, дьявол, не когда тебе за тридцать. Минато не нравилось так выражаться, потому что за тридцать — это любой возраст после тридцати, вон, Хашираме тоже за тридцать. Да и какой человек ощущает себя на цифры? Если бы он попытался подобрать себе оптимальный возраст согласно собственному мироощущению, он бы сказал, что ему около двадцати четырёх. Кхм… Ещё одна бумажка с оправданием полетела в большую банку с наклейкой «педофил». Минато не поступал умно, когда сидел в каком-то заведении и любовался мимикой этого ребёнка. Потому что единственным умным решением было бы отказаться от встреч, может чутка травмировать детское сердечко, но всё же уберечь его от ошибки. Пусть взрослеет с кем-то более подходящим ему по возрасту. Сейчас в свои шестнадцать омега, не потасканный жизненными обстоятельствами, наверняка верит в истинных, в любовь, в однажды и навсегда, или что-то в таком духе. А Минато не был уверен, что сам дорос до отношений формата: «свадьба, двое детей и две собаки». Но, глядя на этого ребёнка, хотелось его просто забрать себе, чтобы с ним всё было в порядке. Страшно представить, что с ним будет через год или два, когда его баллы, которые, на секундочку, оказались абсолютно идентичными своим, природа, жестокая ты мразь, потребует своё. Из него получится второй Мадара, для которого череда альф — это разный вид мяса на завтрак, обед и ужин. Ходить по чужим рукам, которым ничего от Итачи не нужно, только потрогать, помять и порадовать свой член… не надо. Пожалуйста. И поэтому, не имея ни малейшего представления зачем, Минато снова и снова протягивал руку к Итачи, словно мог его обезопасить от всего этого, не становясь сам его альфой. Но бросьте, как бы абсурдно и по-идиотски это не звучало, Минато для него уже старый. Итачи, разумеется, так не считал. Ну, или просто мастерски это скрывал, потому что комментарии, которые он делал, зачастую являлись высшей формой комплимента, но едва ли он это понимал. Минато всё же не удержался и затащил Итачи в дорогой ресторан, чтобы побаловать уже излишествами, с которыми он едва ли знаком. Захотелось повыпендриваться и подарить интересные впечатления. Понравилось. Обоим. А потом снова пришлось убегать от рук на своих плечах и тёплых губ. Да и не то чтобы Минато сильно хотел убегать. Ну, вы серьёзно, вы его видели? Минато, на секундочку, живой человек. Поэтому и целовал, и обнимал, и очень забавно отшучивался на далеко не тонкие намёки. Это проблема. И её нужно решать. Но у Минато не было ни одной идеи как. Потому что с одной стороны, с давно наточенными ножами стояла совесть, маньячно улыбаясь, а с другой накручивала верёвки привязанность, которая каждую новую встречу накидывала очередную петлю на шею. И вот эта садо-мазо компания взрывала голову. Как минимум Минато понимал, что испытывает к Итачи два сильных чувства, которые малость мешали друг другу жить. Безграничное влечение к омеге своей категории, такому идеальному, такому манящему одним взглядом или невинным жестом. А с другой — тепло и… да, любовь практически к ребёнку, который так искренне и непосредственно тянется к общению, вниманию. Альфа всегда жаждет оберегать, но в данном случае это чувство помножено на десять. Вот и как с этим жить? Жениться, блять, другие варианты мозг не подкидывал. Минато открыл бутылку виски, смеясь сам с себя. Вот кто бы мог подумать, что он окажется в подобной ситуации? Нет, будь Итачи хотя бы двадцать, это была бы совершенно другая история, и сейчас Минато понимал, что, скорее всего, это не закончилось бы парой ночей, потому что таких омег не отпускают гулять дальше. В принципе омег со своей категорией отпускают редко, а уж таких омег… Но ему не двадцать и даже не восемнадцать. — Хреновая идея: спиваться в среду, — Мадара стянул обувь с ног, ленно и изящно вваливаясь в гостиную. Пальто на диван, шарф куда-то туда же, тело в мягкое кресло, бутылку из рук Намикадзе. — Я осторожненько, — пообещал Минато, а потом решил, что бокалы будут всё же не лишними. И может что-то на тарелочку тоже стоит положить, а может ещё… — Долго эта прелюдия будет длиться? — Я гостеприимный хозяин, вот не надо тут. Как дела? Мадара закинул ногу на ногу, откидываясь в кресле чуть сильнее, пальцы переплелись в замок, а последнюю точку во всём этом недовольно ожидающем виде поставила вздёрнутая бровь. — Я рад, что у тебя всё хорошо. Мадара достал из кармана телефон и открыл последнее сообщение, чтобы зачитать его вслух. — «Я серьёзно попал. Мне нужна твоя рука поддержки, возможно, для хорошего лещака. Помоги мне». Нет, чисто технически можно и без введения в курс дела, просто иди сюда, — протянул руку в лёгком замахе Мадара. — Помнишь, я рассказывал про парнишку в метро? — развернулся Минато с бокалами, занимая своё место рядом. Руки легли на ручку того кресла, где сидел Мадара. — Омега, которого ты несколько раз встретил, пока познавал жизнь простых смертных. Что-то упустил? — Много чего. Я вроде как хотел… Блять, понятно, чего я хотел. Но вот оно как-то непонятно получилось. Мадара демонстративно медленно отпил из бокала. — Влюбился? — Не в этом дело. — А. Это значит «да», но всё не так гладко? Подожди. Уже недели две прошло. Минато виновато опустил взгляд, закусив губу. — То есть, я полностью пропустил исторический момент, потому что ты просто решил о нём не рассказывать? Ясно, — Мадара поднялся с места, но Минато дёрнул его за одежду, роняя обратно. — Осторожнее, порвёшь — будешь должен новую. — Я рассказываю, — надавил Минато. — Сейчас. Поэтому давай спектакль отложим, пожалуйста. — Хорошо, что пошло не так? Он меченый? Уже беременный? Низкотональный? Больной? — Нет, он свободен, здоров и у него 9.7. Мадара вскинул брови, звучно присвистнув. — Мои поздравления. — Ему шестнадцать. Пауза затянула гостиную почти на минуту. И Минато не удивился, что прервалась она смехом. Сперва почти недоверчивым, но всё больше переходящим в спазматическую истерику. Ладно, хорошо, ему нужно отойти. Минато запрокинул голову, глядя в потолок, потому что поддержать друга в смехе как-то не очень получилось бы, да и не особо хотелось. — Всё? — спросил он, глядя более чем серьёзно, когда Мадара самую малость успокоился. — Как же ты попал, — протянул Мадара, утирая слёзы, ещё один протянутый смешок. — Окей, Намикадзе, удивил. Неплохо. — Очень плохо. — Всё горит? — Полыхает. — А. Так я здесь для этого? — Мадара потянулся к вороту своей рубашки. Минато положил ладонь на его руки, взглядом дублируя просьбу отложить спектакль. — Ладно. Серьёзно, значит, хочешь? Давай серьёзно. Это очень плохо. Ужасно. — Не язви. — Сколько омег ты перетрахал в шестнадцать? — Это другое. — Ну конечно. Сколько альф я перетрахал в шестнадцать, — Мадара даже чуть запрокинул голову, пытаясь вспомнить реальное количество, но считать было бы проблематично. — Ровесников. — Да что ты говоришь. Ты про малышей, с которых ещё детский пушок не сошёл? Омега в любом возрасте тянется к мужчине, а не к малолеткам, так что… — он развёл руки. — О-о, я понял. Грязно, неприятно, малыш, не надо? Минато с нескрываемой на лице болью отвернулся, прекрасно понимая, что Мадара прав, но… Но… Но ведь… — Так забирай себе, ты хотя бы не мразь. Такой себе пример образцового альфы, но всё же. Введи его в курс реального положения вещей. У него уже была вторая течка? Минато скрипнул зубами, едва не хрустнув шеей в резком повороте головы. Дружеский заряд по лицу и порицание было бы куда уместнее. — Я не знаю, — процедил он. — То есть, возможно, девственник? — О боже… — Минато зарылся ладонью в волосы, глядя куда-то перед собой. — Нет, не думаю. Он очень… инициативный. В смысле, я не спал с ним, разумеется, не спал, я не настолько крышей поехал. Но… Мадара понимающе кивнул. — Пожалей ребёнка, представь насколько ему хочется. — Заткнись. — Технически, это законно, возраста согласия он достиг, природа потребует, и здорово, если рядом адекватный партнёр, — взгляд на Минато. — Ну, ты тоже вроде не самый плачевный случай. — Спасибо. — Пожалуйста. Итак, смешно, неловко, но за чем проблема стала? Законодательно это приемлемо. — Какая разница, разрешено ему спать со мной законодательно или нет? — психанул Минато. — Он ходит в школу. На чёртовы уроки. Сидит за партой. А потом на перемене идёт в столовую, чтобы купить какую-нибудь булочку и списать домашку. Он младше меня ровно вдвое! — Но ты же хочешь его? — Хочу. Мадара подвинулся ближе, фокусируя внимание полностью на себе. — Ты не плохой человек, можно даже с натяжкой, но всё же сказать, что хороший. Этому мальчишке повезло, что ты им заинтересовался. Так что бери то, что хочешь и дай то, что ему нужно. Не кусай только, Богом прошу. Потом спокойно отпустишь, — дружеское похлопывание по плечу. — А спиваться и мучиться совестью не лучшая идея. Всегда не лучшая. — То есть, всё нормально? Серьёзно? Вот так просто? Ты, видимо, не до конца понимаешь… — Там метр с кепкой с большими глазами? — сразу уточнил Мадара, чтобы окончательно поставить диагноз верно. — Значит, не педофил, успокойся. Небольшая пауза, пока Минато лихорадочно осмысливал озвученное, а Мадара просто наслаждался муками на этом красивом лице. — Про папочку уже шутили? — Заткнись. — Попроси как-нибудь на досуге. Интересный опыт. — Не хочу даже в теории представлять, откуда ты это знаешь. — О, нет, уволь, такой хернёй не занимаюсь. Но, — вскинутый палец. — Я даже тебе папочка, о чём ты. — Скорее мамочка, тогда уже. Причем не та, что будит с утра и готовит завтрак, а та, что с порнхаба. — Я — милфа? — Однажды точно будешь. — Хм… но я не снимаюсь в порно. — Но в теории мог бы. По крайней мере,       там тебя начальник бы трахнул без проблем. — Пошёл нахер, Намикадзе. Медленно, но верно всё шло к тому, чтобы немного поменять локацию для взаимодействия. Встречи формата свидания, просто чтобы поговорить, поесть, а после как-то развлечься, стали несколько менее естественными. Казалось, что точно так же упасть на диван и смотреть фильм будет уже логичнее. Особенно в выходной. Но Минато не настолько непроходимый идиот. Хотя Итачи, видимо, на это всё же малость рассчитывал, когда предложил уже совсем вечером заскочить выпить чай. Разумеется, встретил отказ, достаточно мягкий, но всегда в два слова: «Нет, Итачи», со смешком, который заменит любые пояснения. Демонстративное закатывание глаз в ответ, не самое для него типичное, но всё ещё по-своему милое. Субботним вечером, когда Минато сидел за планшетом уже часов десять, добивая концепт одного из своих главных проектов в этом году, телефон рядом внезапно зазвонил. — Скажи, что просто не с кем пить, господи, пожалуйста, — пробормотал Минато, не отвлекаясь от экрана. — Ам… прости? Итачи. Минато даже на секунду убрал телефон, чтобы глянуть на дисплей. Десять вечера. Вот это уже довольно странно, обычно в это время его тревожил Мадара, либо чтобы провести весело вечер (дружба у них очень близкая, но не горизонтальная), либо по работе, и очевидно, что второй вариант Минато недолюбливал в большей мере. — А, нет. Что-то случилось? — Мм… Как бы сказать, да. Я, — тяжёлый вздох. — Можно остаться на ночь у тебя? Минато закусил губу, отъезжая от компьютерного стола. Нет, разумеется, нельзя на это соглашаться, очевидно, чем это закончится. — Что случилось, Итачи? — Мама, — ёмко объяснил Итачи. — Мы сильно повздорили, и я просто ушёл. Не хочу сейчас возвращаться, пожалуйста. Я просто сейчас на улице и не знаю, куда мне идти и кому звонить в такое время. — Друзья? — предположил Минато, больше на самом деле для себя, потому что очевидно, что этот вариант он уже рассматривал. — Если это проблема, прости, я не хотел отвлекать тебя или что-то такое, я позвонил просто потому, что ты говорил, что в случае чего, к тебе можно обратиться, а сейчас вполне такой случай. Но если нет, ничего страшного, я что-нибудь придумаю. Минато надавил пальцами на веки, слушая, как скрипят шестерёнки в голове. — Где ты? — Возле метро. А станция… — Я помню. Я буду минут через десять. Там есть, где погреться? — Да, тут рядом какая-то кафешка. — Возьми себе чего-нибудь горячего, если что, то я потом оплачу. — На кофе у меня есть, — со смешком ответил Итачи, а после очень тепло выдохнул: — Спасибо большое. Минато меньше чем за минуту собрался, накинул пальто и выскользнул из дома. Барабаня пальцами по рулю, он нервно кусал губы изнутри, не представляя, что ему с этим делать. Чисто технически, если Итачи будет вести себя хорошо, это не сильно отличается от того же похода в игровой центр, когда в комнате они остались одни. Альфа внутри уверенно возразил, потому что своя территория и наличие кровати… а где его положить? Очевидно, что в кровать, а сам Минато, скорее всего, до утра будет работать, а уж если склонит в сон, можно и на диване уснуть. Голова подкинула интересную картинку, где он открывает глаза, а спящий Итачи совсем рядом под боком обнимает его во сне и… блять, ну это невозможно. Почти такой же белый, как эти простыни, а повсюду его чёрные волосы. Господи, прости и помилуй. Так, стоп, выдохнуть, Итачи наверняка весь на нервах из-за ссоры, ко всему прочему, так или иначе, ему будет неудобно за то, что он его потревожил, что попросил переночевать и прочие хлопоты, скорее всего он будет вести себя удивительно примерно. Припарковав машину, Минато оглядел взглядом всю территорию и нашёл Итачи возле какой-то кофейни, сидящим на высоком бордюре… с сигаретой. Подойдя к юноше, он несколько строго окинул его взглядом, на что тот только поправил рюкзак и пожал плечами. — Прости. — Брось эту дрянь. — Я курю, — прямо сказал Итачи, подчеркивая, что это не внезапные нервы или что-то ещё. — Не тебе меня судить. — Я не сужу, просто не нужно создавать себе вредных привычек, которые… — Выключи режим родителя, пожалуйста, мне и без того хватает. Я курю давно, меньше чем ты, разумеется, но это не значит, что у меня этой привычки нет. Успокойся, — усталый выдох, Итачи погасил сигарету и встал с места, прильнув к Минато, обняв его поперек талии. — Спасибо, что приехал. Я понимаю, насколько это всё неудобно, но я просто не знал, кому звонить ещё. На свете не много людей, которые не только говорят и обещают. Минато обнял парня в ответ, мягко запустив ладонь в его волосы. — Всё очень плохо? Итачи, пригретый лаской, как-то неопределённо кивнул головой. — Пойдём в машину, там всё расскажешь. — Секунду. Пожалуйста, — объятия стали крепче, и сердце в очередной раз пропустило удар. Неизвестно, что случилось, но хотелось убить всех за то, что он оказался в такой ситуации и ему больно. Ну ты же мать, ну как можно допустить, чтобы твой несовершеннолетний ребёнок сбежал из дома? Абсолютно иррациональная злость. Краем сознания он понимал, что обычно подростки виноваты в конфликтах, а не родители, которые испробовали уже всё, чтобы достучаться до своего агрессивного в меру возраста чада. — Пойдём, — кивнул Итачи. Как только они оказались в тепле, омега стащил с ног обувь, подобрав ноги под себя, обняв себя за плечи. Про ремень безопасности не забыл, но ездить в машинах нормально, нет, спасибо. — Я не буду объяснять и рассказывать всё, ладно? Я в курсе, что я не подарок. Просто… — взгляд в окно. — Я всё понимаю. Мне тоже когда-то было шестнадцать. Смешок. Итачи с подозрительной улыбкой покосился на Минато, чуть сильнее наклонив голову. — Тоже сбегал? — О, я много чего делал, пока не образумился. Не самый образцовый пример ребёнка, даже на твоём фоне. — И как часто ты планируешь называть меня ребёнком? Помогает, кстати? Минато закусил губу, глядя строго перед собой. Отрицательно качнул головой. Он не ловил себя на этом, но подчеркивание возраста, особенно вслух, остужало голову. Не то, чтобы в данную секунду с ней были проблемы… но были. — Не волнуйся, я всё понимаю, это было бы нечестно. — Что? — Пользоваться твоей добротой. Ты и так сегодня сделал очень много, поэтому я буду вести себя хорошо. Но можно сразу не выгонять меня спать? Мне не пять лет. — Это можно. Ужинать будешь? — Не откажусь. — Знакомая вчера приготовила изумительное мясо. Под вино это просто произведение… А. Ну да. — Пить мне, конечно, нельзя, — усмехнулся Итачи. — Можно за это буду ответственным не я? — Ещё немного заботы, и я начну называть тебя… — Только попробуй сказать это вслух. Итачи едва сдержал смех, это слово всегда производило чудовищный эффект, правда, всегда по-разному. — А ты позволь мне выпить бокал вина под твоё изумительное мясо. По рукам? — Не думаю, что спаивать тебя… — Бокал вина — это спаивать? — не понял Итачи. — Или боишься не остановиться? — Не боюсь. — А ты вообще, как я погляжу, ничего не боишься. — Ты не в том положении, чтобы запугивать меня. Заставишь сомневаться — отвезу домой и сдам матери, — заверил Минато, с улыбкой покосившись на парня, который снова закатил глаза. — Ладно. Значит, стакан молока и спать. Минато помолчал ещё секунд десять, а потом устало вздохнул. Вино, правда, божественное, а рядом человек, с которым он, скорее всего, переспит в ближайшее время, как бы этому не противился. — Бокал можно. — Я люблю тебя, — самодовольно протянул Итачи, вытягиваясь на сидении. — Плохая идея влюбиться в тридцатилетнего альфу. — Тебе тридцать два, — поправил Итачи. — И нет, не согласен. Смотри. Ты адекватный, уже явно набегался по омегам, состоялся в жизни, это важный момент, не забываем, что я меркантильная мразь, ну и опытность… — Хватит. Итачи, едва справляясь с тем, чтобы улыбка не треснула по всему лицу, закусил губу, медленно кивнув. — Как скажешь. Если что, на всякий случай, мало ли. Не волнуйся об этом, ладно? Я не собираюсь в тебя влюбляться, а потом плакать о тебе ночами, я прекрасно понимаю, что ты не моя судьба и всё в таком духе. Расслабься. — Интересная формулировка. «Не собираюсь влюбляться». А для этого нужны сборы? Более того, думаешь, твоё мнение на этот счёт важно? — глянул он на Итачи, понимая, что, кажется, говорит о себе. Нет. Не надо. Плохая мысль. Удалить. Можно вообще весь мозг отформатировать. — Плохая идея влюбиться в шестнадцатилетнюю омегу, — повторил Итачи, коварно улыбаясь. — Согласен. Катастрофически плохая. — Но это законно. — От тебя зависит. — О, я добровольно. — И… всё же нет. Хватит, Итачи, я серьёзно, я сейчас повезу тебя обратно. — Молчу-молчу, — заверил омега и уткнулся в телефон. Машина остановилась буквально через две минуты. Итачи оглядывался с большим интересом, казалось, что ему даже в лифте интересно. В дом он вошёл осторожно, сразу пробегаясь взглядом по высоким потолкам. — Вау. Пальто на вешалку, обувь на подставочку. Минато почти сразу же занялся приготовлением ужина, который включал в себя только подогрев уже готовой еды и бутылку вина. Итачи протянул к ней руки автоматически, чтобы оценить, чем его сегодня будут спаивать. О, бургундское вино, неплохо. Сасори его поил обычно чем-то сомнительным, а сам Итачи алкоголь не покупал принципиально, хотя выпить любил. — Экспертную оценку пройдёт? — съязвил он. — Я тосканское больше люблю, — признался Итачи. — Но пройдёт, разумеется. М-м-м, пахнет очень вкусно, что за мясо? — Не представляю. Великая благодать от не очень великой женщины. В основном она спонсирует меня вкусными ужинами. — Я неплохо готовлю, могу побаловать в следующий раз, — подмигнул Итачи. — Если ты, конечно, пустишь меня за порог своего дома вновь без экстренных ситуаций. А дальше Итачи и вправду немного поумерил пыл. Ужин прошёл крайне гладко, Итачи вылакал свой бокал и с довольной моськой просить ещё не стал, Минато тоже предельно ограничил себя в алкоголе сегодня. Вот бокал исключительно к ужину, и этого более чем достаточно. После Минато нашёл чистые полотенца и чистую футболку. Предложить что-то ещё на ноги, увы, не представлялось возможным — оно слетит с него, потому что более тонкую омегу Минато не припоминал. Ну, разумеется, ему всего шестнадцать, ещё подтянется, возможно, даже в росте прибавит. Пока Итачи плескался в душе, Минато решил всё же продолжить работу. Дедлайн был ещё не завтра и даже не на этой неделе, но откладывать всё на последний момент — суицидальная практика. — Я сплю здесь? — Минато обернулся, секунды три просто смотрел на Итачи и отвернулся обратно. — Нет. — Есть ещё комнаты? — Моя спальня. — Оу… Мы спим вместе? — Нет. — Что-то не так? — Нет. — Минато… — М? Ладно, нужно немножко взять себя в руки и обернуться ещё раз. Итачи стоял в одной только футболке, и эти блядские волосы, вымокшие на кончиках, с которых капала вода на эту белую тонкую ткань… да, господи. Может не надо? Минато развернулся на стуле, закинув ногу на ногу, пробежавшись взглядом по парню ещё раз. — Я не положу тебя на диван, он не особо удобный, и, кажется, нормального одеяла у меня нет. Я всё равно собираюсь работать всю ночь, так что ты с чистой совестью можешь занять единственное подходящее для сна место — кровать. Давай так и сделаем? — Вау, а что это? — Итачи приблизился, глядя на монитор экрана. Ну да, правильно, давай ещё ближе, может на коленочки сядешь? — Это очень красиво, ты в курсе? — спросил он у Минато. — Ты сам это… — Это моя работа. — Да, я помню, ты рассказывал, просто… — Итачи как-то неожиданно резко повернул голову и словно только сейчас осознал насколько близко, быстрый взгляд на губы. — Просто вживую увидеть что-то всегда интереснее. Ну… знаешь, впечатления, эмоции, это всё словами передать сложно. А вот так… Так как мята и бергамот давно гуляли где-то рядом, ощутить как нетерпеливо стучится в психологическую дверь озон, было не очень приятно. Не надо, ну нормально же общались, ну серьёзно. Минато отложил стилус, разворачиваясь к Итачи. — У меня нет выбора, да? Итачи как-то очень по-взрослому усмехнулся, пробежавшись по лицу Минато так, словно это товар, но крайне дорогой, можно сказать премиальный. — Выбор есть всегда, не нужно упрощать себе жизнь, выставляя всё вокруг как жестокое стечение обстоятельств. Возьмёшь ты меня сегодня или нет, это только результат твоего решения. Я могу говорить тебе что угодно, вести себя как угодно, это всё отсюда, — Итачи коснулся пальцем виска Минато, а после рука соскользнула с лица на плечо. — Помнишь, я обещал, что сегодня буду вести себя хорошо? Минато проследил за движением руки, словно это не пальцы, а холодное оружие. — Это значит, что я не буду использовать феромон, поэтому оставлю ответственность полностью на твоих плечах. А ты пока проявил себя как чертовски адекватный и ответственный взрослый, накормив и выкупав ребёнка, попавшего в неприятную ситуацию. Браво, за это стоило бы дать медальку. — Откуда столько наглости внезапно? — прищурил глаза Минато. — Две причины. Первая — ты уже никуда меня не повезёшь, а значит я уже в том положении, чтобы запугивать. Вторая — тебе это нравится. Итачи опустился на колени, чем вынудил Минато тут же подняться с места и почти за шкварник поднять его обратно. — Как грубо, — протянул Итачи. — Ладно-ладно, я понял. Сердце грохотало, как больное. Это ненормально. Он сожрёт себя потом за это, но в данную секунду спасения он уже нигде не найдёт, особенно в голове — её пожирал озон изнутри, прогрызая пути наружу. И он добился своего. Итачи прикрыл глаза, осторожно сглатывая. Тон распространялся медленно, но густыми концентрированными клубами феромонов, растворяющими понимание происходящего. — Так где я буду спать, говоришь? — шёпотом выдохнул Итачи, несмело поднимая взгляд на альфу, в глазах которого уже всё было предельно ясно. Озон играл даже в бликах голубых глаз. — Видимо, подо мной. Тонкая пленочка, сдерживающая всю силу «юного» омеги в размере 9.7 баллов, сорвалась значительно резче, чем у Минато, ударной волной проезжая по вмиг вспыхнувшему мозгу. Рука, что обняла талию, сгребла большую часть одежды, обнажая бёдра почти до поясницы, а губы сразу ушли на шею, выбив из Итачи очень чувственный выдох. Очень глупая идея, но если его напугать, то… То Минато не обладал хорошей выдержкой, поэтому это всё бессмысленно. Смирись уже с тем, что в аду тебя будут рвать черти, поливая спиртом. Этот спирт точно будет содержать в себе нотки сандала, лаванды и ладана. Итачи оказался сидящим на столе сразу же, обнажённые ноги больше инстинктивно, нежели по привычке, обвили тело альфы, пока сам омега всё ещё хотел своего законно выигранного поцелуя. Омег нужно целовать, алло, глупый альфа, вернись сюда. Это не мешало ломаться в дыхании на каждом полуукусе и вообще любом прикосновении губ к коже. Ожидать надоело, поэтому Итачи жёстко перехватил Минато за волосы, отрывая от своей шеи, чтобы поймать его губы своими. Ему хотелось целоваться весь сегодняшний день. Причём агрессивно, до истерзанных припухших губ, с потерей дыхания, пространства и времени. Обычно именно с этого момента начинается понимание собственного голода. Голода физического, и что страшнее, голода омежьего. Того, что витало в воздухе было много, но можно ещё больше, чтобы вообще ни вдохнуть, ни выдохнуть. Хотя уже сейчас дышать было проблематично. О, Минато хороший экземпляр, способный его удовлетворять именно так, как нужно. Кажется, кто-то тоже давненько не баловал себя мясом. Руки, крепко держащие за ноги и талию, мешающие двинуться или как-то изогнуться, повелительно давили на психику, предлагая подчиниться и просто получать удовольствие. Компьютерный стол? Отлично, вполне подойдёт, главное не уронить что-нибудь. А Итачи уронит. Точно уронит. Итачи отвлёкся, жарко выдыхая, обнимая пальцами лицо мужчины, чтобы тот хоть на секундочку включился. — Не хочу казаться капризным, но может всё же спальня? Неудивительно, что для Минато не составило труда отнести туда Итачи на руках, вот прям так, перехватив под ягодицы. Когда Итачи рухнул на эту неимоверно огромную кровать, он вспомнил о том, что у него вообще-то был хитроумный план, как добавить перчинки в происходящее. Но имея неплохое представление о том, как работает эта голова, он мог спугнуть этого альфу. А если его не трахнут сейчас, то там дальше депрессия, страдания и в какой-то момент откровенное шлюханство. Это плохой план. А вот использовать эту кровать по назначению — хороший. Тело, придавившее сверху, на какое-то мгновение выбило слишком много важных мыслей. И Итачи даже не сразу понял, что с ним ничего не делают: не целуют, не трахают, вообще ничего. Он просто смотрит. Но то, как он смотрит, господи, отвернись, это неприлично. Итачи протянул руки к одежде Минато, потянул футболку вверх, обнажая, о господи-боже, а вот это точно незаконно. Пальцы прошлись по напряжённому рельефу от паховой области до самой шеи. Его хотелось трогать. А у Минато, видимо, в этот момент в голове что-то снова сбило. — Порыв завершён? — не понял Итачи. — Я просто… не могу перестать смотреть на тебя, — Минато осторожно провёл пальцами по тонкой коже шеи, вторая рука потянула футболку вверх, обнажая… Неужели формирование омежьего тела происходит так быстро? Тебе только стукает шестнадцать, привет, течка, ещё одна и всё, ты воплощение мечты альфы? Итачи закусил губу, а после уверенно кивнул сам себе. — У меня течка скоро. И я хочу провести её с тобой. Минато чуть нахмурился, просто потому что это до ужаса официальное предложение чего-то, что обычно даже не озвучивается. А впрочем… Это Итачи, чему уже удивляться. Минато всё же чуть отклонился назад, скорее для того, чтобы развести ноги Итачи в более удобное положение, а после обратно, неторопливо перехватывая обе руки в одну ладонь, уводя их за голову. Рука, что огладила бедро, ушла к внутренней области. — Не потому что это что-то важное, а просто потому что… — Итачи проследил взглядом за рукой. Сейчас или никогда. Маленькое противное существо внутри, которое очень любит предельно неловкие ситуации и чужую головную боль победило. — Подожди, — Итачи бы остановил его руку, но его собственные были не смешно так зажаты, и стоило дёрнуться, как хватка только усугубилась. — Да? — с усмешкой спросил Минато. — Только осторожнее, ладно? — Я похож на того, кто не знает, что нужно делать с омегой? Итачи сглотнул, возводя глаза к потолку куда-то за головой. — Ты похож на того, кто любит весьма агрессивно. — Хочется по-нежнее? — Я не знаю, чего мне хочется. Я не… Я не проверял, — и закусив губу, он очень виновато глянул на Минато, похотливая улыбка которого начала сходить на нет. Он отпустил руки Итачи, а после отчаянно прикрыл глаза, немного отвернув голову. Необходимый эффект достигнут, у этого альфы сейчас в голове рухнула целая империя, но сейчас важнее, чтобы кое-что другое не рухнуло. Итачи резко подался вперёд, практически садясь, резко хватая альфу за лицо и разворачивая к себе. — Остановись. Все эти мысли тебе ни к чему. Ты представляешь, насколько сложно мне было этим поделиться, потому что я понимал, что ты можешь просто… не надо. Пожалуйста. — Тише, — спокойно выдохнул Минато, открыв ясные глаза. Там было что-то… новое. Это любовь так выглядит? Ты серьёзно? Ты решил наполнить весь процесс любовью, которой и в помине нет, потому что первый раз должен быть особенным? А у Минато и вправду рухнул целый Рим. А потому что из этой ситуации уже нельзя выйти не мразью во всех случаях, кроме одного. Насколько странно решиться на полную приватизацию за такой короткий срок? Да, папочка, да, старше, да, это малолетка по сути, у которой семь пятниц на неделе. И что? Пятницы будем медленно превращать в понедельники и выходные, возраст — это всё же мелочь, которая с каждым годом будет всё меньше заметна. Резать будет недолго, он привыкнет, а Итачи… А для Итачи он станет тем, кем необходимо. В чём-то — другом, в чём-то — отцом, в чём-то — тем, кто любит его долго и мучительно. Всё в порядке. Нет ничего страшного в сложившейся ситуации, если ответственность не остаётся в стороне. — Не бойся меня, ладно? — попросил Минато, укладывая его обратно. Секс — действие незамысловатое, но стоит ему устроить особенную ночь. — Выгляжу напуганным? Я просто решил поставить в известность, мало ли как ты захочешь меня изогнуть и… Договорить он не успел, потому что в этот момент его развернули лицом в покрывало. Пальцы сжали ткань, потому что поцелуй в шею, в самое незащищенное место на теле, всегда пробивает до дрожи от кучи чувств. Только не кусай, пожалуйста, эти все шутки того не стоят. Но тело само прогнулось, а голова ушла вниз, презентуя тонкую кожу под линией волос. Однако губы ушли ниже вдоль позвоночника, к талии и ягодицам, и стоило рукам альфы их чуть сжать, разводя, Итачи сильнее зарылся лицом, как какое-то животное, прогибаясь в каждом суставе. О, он умел врать профессионально, умел притворяться на любой возраст, строить глазки и добиваться того, чтобы ему верили всегда и во всём. Но вот как притвориться девственником, когда твоё тело действует само, прекрасно зная, что от него требуется в какой момент, вот это вопрос. До невозможности чувствительная кожа, а что уж говорить о настолько эрогенных зонах? Итачи слегка подался навстречу, ещё раз в какой-то момент вскидывая голову и облизывая пересохшие губы. До ужаса приятно, катастрофически мало. А когда ладонь прошлась по члену, последние предохранители в виде терпения сорвались. — Пожалуйста, — проскулил Итачи ничуть не наигранно. Тело дрогнуло в ожидании. Минато любовался изгибом пластичного тела, скользя ладонью по бедру к чуть покрасневшей ягодице, промеж них, проникая внутрь. Влага тут же перемазала пальцы. Он полностью готов, но торопиться всё равно некуда, а смотреть на то, как Итачи подается навстречу, как вздрагивают его плечи и напрягаются мышцы спины при каждом движении — это особое удовольствие. Сколько ему Минато забыл минут пять назад и вспоминать больше не собирался. Пальцы вошли резче, выбив стон, и ещё несколько раз, и еще немного. Насколько он послушный, голова кругом. Да, торопиться-то некуда, но, увы, самому Минато хотелось оказаться внутри ничуть не меньше, чем видеть всё, что происходит с Итачи. — Если… если ты продолжишь… — Кончай. Что тебя останавливает? Он склонился над ним всем телом, всё ещё не вынимая пальцев, к самому уху. — Это всё равно не в последний раз, — зубы неосторожно прошлись по шее, смыкаясь на плече. Итачи что-то невнятное хмыкнул и, опьяненный феромонами, изничтоженный собственным голодом, просто кончил от пальцев внутри себя. Блеск. Медленный дрожащий выдох. Ну ты и мразь. Напряжение отпустило, а феромоны никуда не делись, целуя каждую клеточку тела и снаружи и внутри. Итачи ещё раз облизал губы и попытался вывернуть шею, чтобы хотя бы увидеть его. Уже не думая о своих играх и шутках. Просто иди сюда. Он снова оказался на спине, когда получил свой долгожданный поцелуй и ощущение рук везде, бёдра подались навстречу, когда руки прошлись по подвздошным костям. — Я думаю, что продолжать в мокрой постели — плохая идея. Она быстро станет холодной. Итачи неразборчиво кивнул, позволив вытащить из-под себя одеяло, которое отлетело в сторону. А можно продолжить, пожалуйста? Вывод дня: спать с альфой своей тональности потрясающе приятно, начиная от прелюдии и заканчивая послеоргазменной негой. Только ещё хочется, и на сей раз нормально. — Ещё немного разговоров и холодным стану я, хватит нежничать. Это было очень далеко от правды, их обоих можно окатить холодной водой и это не возымеет эффекта, потому что тело горело от интенсивного обмена феромонов и острой нехватки ощущений. — Куда ты торопишься? Итачи сильнее сжал ноги по обе стороны от тела, непроизвольно пустив ещё одну волну. — Стать взрослым, — съязвил Итачи, закусив губу со стоном, когда почувствовал проникающий в него член. Много, очень много, но меньшего и не хотелось. Рука сама опустилась на ягодицу мужчины, прижимая к себе ближе. Скорее всего, останутся царапины. Двигаться навстречу, требуя большего, в таком положении чертовски неудобно, но как же классно он кусается, когда целует всё, до чего может дотянуться. Минато заправил прядь волос за ухо, положив ладонь на рот, и толкнулся ни черта не нежно и осторожно. Стон за стоном тонули под тяжёлой рукой, и это чувство невозможности даже звуки издавать свободно на удивление Итачи чертовски понравилось. Альфы, что с них взять? Но в какой-то момент воздуха перестало хватать, и он впился в ладонь поцелуем-укусом. Минато выбрал не самый спокойный темп, прекрасно понимая, что их двоих таким образом надолго не хватит, но продолжительность легко подправляется количеством, и это показалось отличной идеей. А даже если бы нет, он так давно хотел эту омегу, что о терпимости разве что только говорить осталось. Итачи плотно зажмурился, запрокидывая голову, даже не задумываясь о том, как больно, наверное, впиваются ногти в кожу. Это невозможно терпеть. Влага между телами создала несколько чертовски пошлых звуков, прежде чем до финиша добрался и Минато, целуя Итачи на последней ноте его дыхания. Леность, что физически теплом разливается по венам, улетучивается довольно быстро после пары поцелуев. Итачи дышал тяжело, не имея особого желания двигаться. Сейчас. Ещё секунду. Просто отдышаться. Когда внутри что-то лопнуло, он, кажется, даже ослеп на мгновение. Прекрасно. Ещё. Отоспаться сегодня в планах не было, а вот перепачкать всё постельное бельё собственным потом, смазкой и спермой — да, главная задача на ночь. Выносливость — лучшее качество альфы. Сразу после баллов. Он взял Итачи ещё в нескольких положениях, зацеловал абсолютно везде, куда смог дотянуться, не пожадничал и следов на белом теле, но не слишком агрессивно, потому что кусать ему нравилось больше, и то, как реагировал на укусы Итачи, ему тоже нравилось больше. Шипение, превращающееся в стон, пожалуй, теперь один из его любимейших звуков. Пока тело не сдохнет, он не остановится, да и Итачи сытым не выглядел ещё очень долго, что весьма специфично для девственника. Втянулся в процесс красиво и основательно. А потом ленивой кошкой, лёжа на груди Минато, он улыбался так, что невозможно было не влюбиться в эту улыбку. Минато нежно гладил кончиками двух пальцев бледную спину, слушая пульс в ушах, который успокаивался вместе с оседающими тонами. — Это было… хорошо, — заключил Итачи, который на самом деле задумался о том, а не был ли он реально девственником. Но такую мысль, даже если бы мог, он бы не озвучил. Нельзя так кормить самолюбие людей. Минато повернул на него голову, изогнув светлую бровь. — Провоцируешь дотянуть до отлично? — Провоцирую. Я сдохну, правда, в процессе, но если ты ничего не имеешь против холодных партнёров, вперёд, — усмехнулся он. — У меня болит всё. Кажется, идея со спортзалом откладывается. Поможешь прийти мне в форму? — Ты в идеальной форме, но нагрузка лишней не бывает. Поэтому да, теперь уже да. — Смирился? — Решил, что мне скинут пару тысячелетий в аду, если это будут не совсем капризы бренного тела. Итачи нахмурил брови, чуть оторвав голову от груди Минато. — Это сейчас типа… — Я думаю, я знаю, где я буду, когда ты поступишь. И где я буду, когда ты выпустишься. И где я буду в принципе теперь. Вопрос только в том, настолько этого хочешь ты? Итачи уложил голову обратно. — Что-то вроде отношений? — Не что-то вроде. Отношения. — А ты не староват для меня? Ладонь звонко ударила по обнажённой ягодице, заставив Итачи дёрнуться. — Ауч. Папочка решил меня всё же наказать? Минато резко подорвался, опрокидывая Итачи на спину, приложив палец к его губам. — Ещё раз ты назовешь меня так, и… — И что ты мне сделаешь? — Итачи обхватил палец губами, призывно приняв его в рот. — Итачи, это плохая шутка. Не надо. — Не нравится? — Нет. Малыш… — Сейчас блевану. — Один-один. — Я понял. Забыли, — взгляд пробежался по напряжённым рукам по обе стороны от него. — Не надо, Минато. Я, правда, всё. — Будешь моим? — поцелуй за ухом и вниз по поднывающей шее. — Это как признание во всех грехах под пытками, оно тебе надо? Так не сработает, ясно-понятно. Итачи надавил на одно плечо, и, стоило корпусу хоть немного сместиться, поменялся ролями. Ловко не вышло, увы, выглядело по-идиотски, но по итогу он всё же сел на Минато верхом, опираясь ладонями о твёрдую грудь. — Осознаешь ли ты, какую ответственность на себя берёшь? — наклонил голову Итачи, рассыпав все волосы со спины вперёд. — Осознаю. — Осознаешь ли ты, что я меркантильная мразь, которая… — Уже не актуально. Успокойся. Ты меркантильный, я люблю баловать. — Допустим. Что дальше? Свадьба? Метка? Дети? — Давай ты сперва школу закончишь, а потом мы поговорим обо всём этом. Не загружай свою голову, мх… Итачи. Итачи невинно покосился вниз, понимая, что сел не очень безопасно. Руки прочертили линию от груди до паха, обнимая пальцами член. — А если я не хочу свадьбу? — Тебе шестнадцать. Было бы странно, если бы ты хотел семью, — Минато с любопытством наблюдал за манипуляциями, понимая, что, кажется, их отдых ещё немного откладывается. — Я тебе нравлюсь? — Из-за тебя я буду гореть в аду, как думаешь? Ты можешь посадить меня в любой удобный тебе момент. Думаешь, оно того стоит, если не так? — Вот это альфу я себе отхватил, — Итачи приподнялся, а после опустился на член, подгибая пальцы ног. Не очень натурально это всё выглядит для человека, который познакомился с сексом вот этой ночью, но он слишком любил быть сверху. Экспресс-обучение, да и технически ничего сложного, его ноги и не такое выдерживали. Главное медленно, плавно, ломая под собой альфу. — С мамой знакомиться пойдёшь? — А нужно? — У неё будет инфаркт. Она же не знает, насколько ты хорош. Кстати, лимит комплиментов на сегодня исчерпан, — Итачи запрокинул голову, продолжая двигать бёдрами. Нет, всё-таки иметь альфу под рукой — это отличная идея. Вот этот вот просто идеален, пахнет, зараза, волшебно, тональность до оргазма без контакта, трахается сколько угодно и как Бог. Заверните, я беру. Засыпали они не особо романтично, потому что сил осталось ровно на то, чтобы найти головой подушку. Завтра всё будет неистово болеть, но Итачи не был уверен, что утром не потребует ещё. Просыпались лениво, утренний душ, горячий кофе. Благо воскресенье, и никому никуда не нужно. Но проект, всё ещё висящий на мониторе, тонко намекал, что Итачи бы отвезти домой, на что тот отозвался очень позитивно, потому что путешествие домой на метро для тела было не очень. Усталость была ровно такая, что не хотелось особо двигаться, но облизываться на этого альфу хотелось. Итачи определённо хотел его себе. Чёрт знает, правда, насколько ветреный именно этот кадр, но задержаться ему рядом необходимо. Точно так же, примерно за десять минут, они оказались около дома Итачи. Перспектива весь день выполнять заказы не радовала, но выбора не предоставляла. Итачи как струнка вытянулся, чтобы поцеловать Минато на прощание и самую малость увлёкся. Нет, пожалуйста, только не машина. — Никого нет дома в такое время. Поднимешься? Отблагодарю чаем. Или ты меня. Собрание в голове Минато длилось недолго и, отстегнув ремень, он выскользнул из машины. Ещё один смазанный поцелуй в подъезде. Итачи быстро провернул ключ, проскальзывая внутрь, скидывая с себя пальто и шарф прямо на пол, а следом и толстовку, после сразу же начиная раздевать Минато. Обнажённая спина встретилась со стеной весьма болезненно. — Да, господи, блять, что ты там делаешь? Итачи резко отпрянул от стены, правда, Минато сообразил не так быстро, поэтому, по факту, Итачи просто прижался к нему ближе в тот момент, когда из гостиной вышел Саске. — Ну, прекрасно. — Ты что тут делаешь? — не понял Итачи. — Я говорил тебе вчера, что заеду. Здрасьте. Минато окинул молодого альфу взглядом, а после медленно повернул голову на Итачи. Кто это? Назойливые мысли, накидывающие варианты один хуже другого, жужжали слишком громко. Поймав не очень приятельский взгляд Минато, Итачи поторопился с объяснениями. — Это Саске, мой брат, я говорил тебе… Весь организм на секунду остановил своё функционирование. Сердце, лёгкие, мозг — всё отключилось, когда Итачи понял, что он ляпнул. Саске приветственно кивнул, протягивая руку. — А Вы? Минато же смотрел перед собой, не замечая руку. Какая феноменальная семейная особенность выглядеть старше своих лет. И если Итачи, невысокого роста, хрупкий и тонкий, ещё походил на свои шестнадцать с небольшой надбавочкой, то вот этот высокий и плечистый альфа, прошедший половое созревание, а значит ему уже тоже как минимум шестнадцать, не походил на малолетку из средних классов. Давайте сложим два и два. Саске закусил губу, глядя на тупняк обоих. Только не говорите, что это очередной его мужик, который думает, что ему шестнадцать? Непроходимые идиоты, блять. Так, с большой вероятностью тут сейчас будет жаркое порево или просто скандал, но беспокоиться за своего братишку Саске не был намерен. Во-первых — ему не шестнадцать, во-вторых — с его категорией он поставит на колени практически любого альфу. А Итачи явно не дурак, чтобы играться с теми, кто равен ему по тональности. — Я, пожалуй, оставлю вас. — Нет, Саске, стой, — вскинул руку Итачи. — Да, будь добр, — процедил Минато, положив ладонь на запястье Итачи, опуская его руку обратно. — Всё в порядке. Саске заторможенно кивнул. В воздухе не фонило опасными минусами злого альфы, поэтому ничего страшного в том, чтобы Итачи огребал за свои игрища нет. Правда? — Я буду часа через три, окей? Не делай ему больно, он будет плакать, как девчонка, — посоветовал Саске и выскользнул за дверь. Итачи смотрел ему вслед, словно тот предатель, который сейчас кинул его на верную гибель. Зараза. Осторожный шаг в сторону. Озоном пока не давило, значит шанс, что всё пройдет мирно всё ещё существовал. — Объяснишь? — терпеливо предложил Минато, складывая руки на груди без тени улыбки. Это лицо без неё казалось неестественно жутким и незнакомым. Удивительно, оказывается, он действительно улыбался абсолютно всегда. Плохой знак. Очень плохой. Ну, руку точно не поднимет. Да? Так ведь? — Он на гормонах, — махнул в сторону двери Итачи, намекая на младшего брата. Альфы могут так выглядеть в четырнадцать? Ммм. Явно нет. От Саске же вечно фонит, ну, блять. Контролируй себя, маленькое животное. — Итачи. — Мне восемнадцать, — выдохнул он. — Я просто говорю всем, что я школьник, чтобы… чтобы… Минато поймал Итачи за грудки, снова прижимая к стене. Безусловно это горячо, но мысль о том, что его трахнут с таким настроем малость пугала. — Чтобы что? — Это тест на адекватность. Ты его не прошёл, кстати, но это не важно. Будет больно? — Сколько тебе? — Восемнадцать. Ладонь с силой ударила о стену, чуть выше головы Итачи, и тот зажмурился, вжав голову в плечи. Осторожно покосился на руку. — Ты хоть на секунду представляешь, насколько сложно это… я убью тебя. Сколько. Тебе. Лет. — Двадцать. — Прекрасно, — оскалил губы в подобии улыбки Минато, сгребая Итачи в охапку. Комната была найдена моментально. — Девственник, значит. Школьник, значит. Резкое падение на кровать, внушительное злое тело, нависшее сверху, на самом деле пугало. — Я хотел пошутить, а потом уже просто не до того было, звёзды перед глазами и всё такое. Ну, ничего же принципиально не поменялось? — Кроме того, что я не грёбаный педофил, а ты не малолетка, сбегающая с последнего урока ко мне на свидание? Ничего. Двадцать, значит? Прекрасно. Это всё? Или ставка может ещё подрасти? Мне нужен твой паспорт. — Ты резко стал копом? Простите, но я не… Рука легла на шею, вынудив заткнуться. Вообще, кроме того, что это очень страшно, это ещё и чертовски горячо вместе с тем. Ох, сейчас будет что-то, что он на всю жизнь запомнит. Да, давай. Закрыть рот омеге внутри, которая была за любой кипиш, связанный с гормонами — сложная задача. — Расскажешь насколько смешно это было? — Мы сейчас типа расстаёмся или это сомнительная прелюдия, я не понимаю, мне переживать или возбуждаться, — Итачи упёрся ладонями в плечи альфы. — Ещё раз, я тестирую людей таким образом, ты идеален, возьми меня. Остальное уже несущественно. — Ах, несущественно… — Минато просто воздухом подавился, не понимая, как донести всю трагичность его переживаний и мучений на протяжении двух чёртовых недель. — Ты… ты… Итачи резко выдохнул, закрыв глаза. Озон начал давить уже ощутимо неприятно. Не надо насилия, всё не так серьёзно. Всё, хватит, любой налёт чего-то детского растаял на лице. — Двадцать шесть мне. Всё? Психовать — это туда, пожалуйста, в этой комнате нельзя, здесь только курят. И отпусти меня, пожалуйста, это банально неприятно. В какой момент мир перевернулся, а Итачи оказался лицом в собственном постельном, не очень понятно. Итачи был готов, что с него сейчас резко стащат штаны и возьмут как в последний раз, но к тому, что рука одним движением сгребёт волосы на затылке, а зубы вопьются в шею, прогрызая кожу и то, что под ней… Что, блять? Шок, боль, обида, удовольствие, побежавшие по всему организму гормоны, начиная от адреналина, заканчивая дружной компанией окситоцина, серотонина и прочих, вызывающих наркоманский приход. Итачи простонал в одеяло. Шея горела, тепло растекалось по телу совершенно новым незнакомым чувством. Столько лет умудрялся спасаться от зубов и так глупо облажался. Хватка ослабла. — А теперь можно и закурить, — выдохнул Минато. Итачи обернулся с глазами жертвы изнасилования. На это жутко смотреть, как альфа стирает кровь с губ, которые начинают улыбаться. Варвары. Сволочи. — Ты больной? Ты что… Ты как… Ты что натворил? Итачи глянул на руку, словно она могла быть чистой и это всё просто прикол, никто никого не кусал, просто организм пошутил, а Минато где-то перепачкался. — Пошёл нахер отсюда, — психанул Итачи, отползая на кровати подальше, всё ещё придерживая травмированную кожу. Сейчас просто шок, а дальше начнётся что-то совсем безумное. Тело начнёт выламывать, голова заплывёт, словно после литра текилы, он же вообще перестанет соображать. Сейчас. Ещё есть пара секунд на обдуманные действия. На… На что? Минато придвинулся ближе, перехватывая Итачи за ногу и подтягивая к себе на необходимое расстояние, чтобы наплевав на всю агрессию поцеловать свою омегу. Не ребёнка, школьника, подростка, девственника, головную боль. А роскошную омегу, идеальную во всём, что ему необходимо. Желание оберегать, держать рядом, заботиться — оно никуда не делось, а вот чувство совести и прочие собрали вещи и съехали к чёртовой матери, не оставив и записки на прощание. Он любит эту омегу. Больного омегу, что врал ему, смеялся за его спиной и строил чёрт знает что за козни. Итачи рванул вперёд в какие-то очень странные объятия, назначение которых до Минато дошло далеко не сразу, только после боли в прострелившей части шеи. Изогнулся же так. Отпрянув, он снова забился в свой угол, с опаской глядя на Минато. Отомстил. Молодец. Омегу метят на год. Альфу на всю жизнь. Итачи, ты идиот? — Даже так? — выдохнул Минато, потому что это больно вообще-то. Проверять смысла нет — у Итачи губы перемазаны. У них одинаковая тональность, метка не может не прижиться. Что за… Итачи медленно выдохнул, начиная понимать, что происходит. Он только что… что? Минато усмехнулся, поражённо глядя то ли перед собой, то ли на Итачи. Больно. Горячо. Словно что-то раскалённое прижали к коже. Омега, что была рядом, теперь его омега на всю жизнь, и в этой связи между ними не было ни грамма осмысленности. Только эмоции и желание, и ни то, ни другое не сформировалось в голове до конца, но оказалось уничтожающе сильным. — Что ж… Итачи истерично покачал головой. — Тогда выходи за меня. — Нет, — не переставая качать головой. — А у тебя есть выбор? — Я… — Итачи уставился взглядом в собственные ступни, словно только что осознал, что сделал. Мститель года по Дарвину. Смешок. Итачи засмеялся, едва не качаясь на месте от степени абсурдности ситуации. Ему пророчили изнасилование, а по итогу он отхватил метку. И ладно бы просто метку, сбежал бы через год, если что не так. А вот от сталкера с меткой ты никуда не убежишь. Убить разве что. Где-то в комнате точно был нож. — Не трогай меня, — предупредил Итачи, видя надвигающуюся угрозу. — Пожалуйста. Я не подумал… Я случайно… Я не хотел… Я согласен. — Замечательно, — улыбнулся Минато относительно тепло. — Иди сюда. — Не-е-ет, ну нет, дай сюда, покажи, — Мадара резко дернул Минато за плечо, разворачивая спиной. — Ну нет, нет-нет-нет, не бойся, сейчас сотрём. Попытка оттереть ранку закончилась только болью, содранной запёкшейся кровью и очередным завыванием убитой горем омеги. Потерять свои любимые ароматы в мгновение ока, просто потому что какой-то больной омега от нехер делать распустил зубы? Ну нет. Это не может так работать? Может тоже через год сойдёт? Где озон? Где мята? Где чёртов бергамот? Где хоть что-нибудь, кроме тонких минусовых ноток другой омеги. Он же просто потрахался на досуге, а сейчас сидит обнулённый и просто разыгрывает его, да? Ну пожалуйста. Отличная шутка, нет, правда, крутая. Давай. Пахни. Давай же! — Успокойся. — Что он наделал? Что он натворил? Я убью его. — Всё в порядке. — Ничего не в порядке! Истерика Мадары длилась примерно часов пять, когда же он относительно успокоился и смирился с этим, он злой ехал домой один, не понимая, как суровая жизнь могла отобрать у него его любимый бергамот. Теперь он пахнет омегой. Бета с налётом ладана. Ну прекрасно. Спасибо, что хоть красивое лицо метка не сжирает. Это траур. Выйдя на улицу, Мадара грустно покосился на авто. Метро украло у него лучшего друга, потрясающего альфу, превратив его вот в это. Ну вот зачем ты туда пошёл? Ну вот ради чего? Одна ошибка, и ты ошибся. Скорее на волне злости и негодования, нежели хоть немного обдумывая зачем, Мадара направился ко входу метрополитена. Зашёл в вагон и только потом сообразил, что не очень знает в какую сторону ехать и где выходить. Так, стоп, тут же есть нормальная карта. Он развернулся, столкнувшись с высоким мужчиной, который… — О, Мадара, — улыбнулся Хаширама. — Не ожидал тебя здесь увидеть. — Да. Я тоже не ожидал себя здесь увидеть. — Домой? — Да. — Ты не голоден случайно? Просто я адски, а от компании бы точно не отказался. Может поужинаем? Да что не так с этим метро?! Мадара заторможенно кивнул. Мужчина, который нравился ему уже полгода, да как-то поговорить не подворачивалась возможность, вдруг резко приглашает его на ужин. Что? Оставалось надеяться, что это не закончится меткой через две недели. А хотя… Косой взгляд на Хашираму. Хн, а может всё так с этим метро?